Аля открыла все окна, балконную дверь, дверь на лоджию: «Сегодня должно быть везде светло, свежо, должна быть музыка, кофе с лимоном… Я ждала этого дня всю жизнь. Наконец-то!»
Июньское воскресенье было не очень жарким, с лёгким ветерком. Двор большого девятиэтажного дома в «спальном» районе – безлюдным, даже детских голосов не было слышно. Казалось, все жители сибирского мегаполиса уехали за город, на дачи, на пляжи, стараясь не упустить настоящий летний день.
Аля летала по новой квартире: надела узенькие брючки, белую кофточку, подвязала темные, слегка вьющиеся волосы прозрачно-зелёным шарфиком, подкрасила ресницы и губы. Потом включила кофеварку, поставила в магнитофон плёнку с оркестром Рея Конниффа и присела на краешек кресла, как присаживаются перед дорогой: «Вовка с Алёнкой приедут завтра утром, я всё успею».
Когда они жили в старом доме, Аля ждала возвращения Вовки и Алёнки из Бийска, от Володиных родителей тоже рано утром. Готовила завтрак и поглядывала в окно. Идут. У Володи на спине рюкзак, Алёнка спит, сидя на плечах у отца, а он обеими руками её держит, чтобы не упала. Алёна головку положит на Вовкину макушку, ручонки свесит, так и едет на отце от самого вокзала. Даже когда её раздевали и укладывали спать, она не просыпалась. Потом садились завтракать, вполголоса обменивались новостями, а Алёнка ещё часа два спала под потрескивание дров в печке и мурлыкание старого кота Рярьки.
Там, в старинном деревянном доме, с полукруглыми окнами, с оставшейся только местами деревянной резьбой, с огромной печкой, с широченными дубовыми половицами, в том, родном доме всё было хорошо. «Неправда!», – одёрнула себя Аля, – «Сначала всё было хорошо». Пока вместе учились в институте, пока они с Алёнкой целый год ждали папу из армии – всё было замечательно. Потом, после армии, когда Володя пошёл работать, оказалось, что Аля уже «начальник», и не просто руководитель, а «перспективный молодой специалист». Эту квартиру ей дали на работе. «В счет настоящих и будущих заслуг», – прокомментировал начальник управления решение месткома. Володя начал отдаляться от неё, много времени проводил с дочкой. Работа в проектном институте его не устраивала, но и на стройплощадку, как Аля, он идти не хотел: «Не моё это, мужиками командовать, я – аналитик».
«Пусть сам решает, он у меня мужик умный. А я подожду, вернее, помогу. Как-то мне надо решить вопрос с бесконечными планёрками и авралами, совсем дома не бываю, квартиру будем вместе обустраивать, здесь ещё столько работы…. Что это я расселась?» – спохватилась Аля. «У меня сегодня праздник. Только мой праздник. Пора начинать».
Аля сбегала на кухню, принесла нарядную, французского стекла, кофейную пару, изящную ложечку, тонко нарезанный лимон, стеклянный кофейничек с горячим кофе. Расставила всё на салфетке из итальянской соломки и повернулась к книгам.
Аккуратно перевязанные пачки книг лежали на полу, на столе, на креслах, были составлены около свободной стены, доставали до подоконника. Свободна была только середина комнаты и место около стеллажей. Стеллажи из тонкой, но очень прочной клеёной фанеры («импортная», – гордо сказал мастер) только вчера закончили монтировать.
«Наконец-то они встанут на место. Эти книги начала собирать бабушка, когда я родилась, потом я – выписывала, доставала, меняла, находила. Где только они не хранились! И в сундуке, и в комоде, и на досках, а доски держались на бутылках или на веревках висели… Бедные, мои бедные. Теперь я вас расставлю по темам, по писателям. Каждую из вас я «в лицо» знаю, у каждой своя история есть».
Аля развязывала бечёвку, осторожно, как дорогую хрустальную вазу, брала книгу в руки и протирала чуть влажной тряпочкой. На столе уже выросла стопка протертых книг, когда верхняя книжка соскользнула на пол.
В жёлтом солнечном луче хорошо было видно облачко пыли, поднявшееся от упавшей книги.
«А пыли-то сколько! Нет, такие книги нельзя расставлять. Пылесосом чистить? Толку не будет, лучше я их аккуратно похлопаю на балконе. Ветерок небольшой есть, пыль унесёт… Не ковёр же я буду на балконе хлопать, ничего страшного…», – решила Аля.
Она относила пачки на балкон, развязывала, хлопала одну книжку об другую, потом вытирала тряпочкой. Работа продвигалась медленно, но Аля не торопила себя. Она разговаривала почти с каждой книжкой, иногда про себя, но чаще говорила вслух.
– Тебя я хлопать сильно не буду, ты у меня старушечка, моя ровесница. Надо же, я младше Алёнки была, когда тебя бабушка купила. Теперь и Алёнка читать тебя будет, а когда вырастет, детям своим покажет.
– Эти томики Ленина я нашла в подполье, на земле лежали. 1923 год издания. Их надо хорошо почистить и на самый верх поставить, в архив. Пусть стоят – эта наша история, дети потом посмотрят.
Особенно тщательно Аля хлопала книги, купленные уже вместе с Володей: справочники по строительству, книги по высшей математике, по самолётостроению, их общие любимые книги – «Москва и москвичи», «Приваловские миллионы». Книги были новые, пыли в них было мало, но Аля каждую долго не выпускала из рук. Хлопая ладошкой по переплёту, она как заклинание приговаривала: «Всё будет хо-ро-шо».
Наступал вечер, солнце садилось в алые, с фиолетовыми прожилками, тучи. В наступающих сумерках облачка пыли из книг становились всё незаметнее, и появлялись эти облачка всё реже – Аля устала.
Она включила телевизор, и всё чаще присаживалась на диван с очередной пачкой книг в руках.
В час ночи Аля сдалась. Стеллаж был заполнен книгами только наполовину.
«Всё, больше не могу. Я лучше завтра рано-рано встану и закончу. А сейчас сделаю то, что должна сделать по плану моего праздника!»
Аля постелила постель, включила настольную лампу с празднично-розовым абажуром, надела новую ночную сорочку, подошла к книжным полкам, провела рукой по корешкам книг, протянула руку к одной книге, потом к другой… « Нет, эту не хочу…, не эта... Вот она». Аля встала на табуретку и достала с самой верхней полки «Маленькую хозяйку большого дома».
Настольную лампу с розовым абажуром выключил утром Володя. Посмотрел на стеллаж, улыбаясь, покачал головой: «Вот упрямая девчонка: «Сама… всю жизнь мечтала…». Представляю, как она устала». Он тихонечко вытащил у Али книгу, накрыл одеялом засыпающую Алёнку и пошел на кухню готовить завтрак