Н И К О М У Н Е Н У Ж Н О
Она ещё была совсем маленьким котёнком.
Только что хозяин треснул её – больно.
Собственно, какой там хозяин !
Май, понимаешь, Август, тоже мне… Некогда Сашка Чуркин. Ухаживал за ней.
Только не повезло ей – умерла рано.
А он – вон, старый. Но живой, ещё человек.
А она – умерла.
Теперь – вот, котёнок.
Скоро вырастет, станет кошкой, придётся гулять, а этот будет её котят топить.
Она с неохотой признала, что Сашка добрый.
Во-первых – её подобрал. Если б не подобрал – прощай ещё одна жизнь.
И дальше уж – не лучше, чем гусеницей.
Да. Стать бабочкой почти невозможно.
А рассчитывать на то, что Сашка пожалеет гусеницу…
Ведь… гад, раздавит.
Она сделала усилие, чтоб не завидовать ему: от зависти дальнейшая реинкарнация происходит отвратительно.
А каждая смерть – знали б люди! – не сахар.
Она не смогла улыбнуться и уныло подумала, что люди теперь для неё – иные существа.
Сашка добрый. Подобрал её. Кормит. Иногда рыбкой.
Не знала, что рыбка – такая вкуснятина.
И играет с ней! Это фантастика. Она обо всём забывает, когда играет с его рукой.
Может, зря его не полюбила?
Тягомотная мысль.
Зря, не зря.
А что он!
Поэт!
Да не поэт. Это он думает.
А на небесах прекрасно знают – он себя обманывает.
Его стихи – это так, фигня.
Вот, прочёл ей:
Дывлюсь я на глобус
та й думку пытаю:
чому я нэ в Штатах,
чому нэ в Китаи?
О чём? Что?
Она, конечно, его стихов никогда не читала, вообще не интересовалась поэзией – но то, что он не поэт – решили на небесах. Авторитетно. Те, кто решает – быть человеку в другой жизни котёнком или огурцом.
То-то будет ему облом…
А вот чему она завидовала: он в следующей жизни опять будет человеком и опять не будет знать про прошлые жизни.
Это везение.
А за что?
Вообще-то, везенье – это ни за что.
Но в его приговоре что-то много наплели, накорябали, обосновали.
Не понятно.
Она нервно дёрнула хвостиком.
Ишь, добрый… А как её шлёпнул! У, ирод…
Она рыбку из кастрюльки вытащила.
Всё равно рыбка её!
Он же не ест мелких карасей!
Несправедливо.
Она вздыхает и по-рысьи с прищуром смотрит на него.
Ничего себе, постарел…
Она умерла в молодости. Если б не так ужасно было умирать – даже и неплохо. Выглядела. Старухи – это ужасно, ужасно…
Она ещё сожалела, что скоро разучится думать по-человечески.
А может и лучше.
Сейчас, к примеру, она слишком много знает о смерти.
А когда будет кошкой…
Почему-то хотелось, страшно хотелось быть человеком…
***