Глава пятая
Еще одной особенностью Любови Ивановны, тем, что меня удивляло и восхищало в ней, было количество ее друзей. Близких знакомых, дальних родственников, крестников, кумовьев и их детей, бывших соседей, сотрудников, обо всех она помнила, звонила им, старалась знать о том, что происходит в их жизни.
Если с кем-то случайно терялась связь, Любовь Ивановна сильно беспокоилась, писала письма по старым адресам, отправляла запросы в адресные столы других городов, разыскивала через общих знакомых. Она всегда и всех поздравляла с праздниками и днями рождения, периодически звонила всем, узнавая о делах и проблемах.
Ей все было интересно, она обо всех беспокоилась, старалась помочь, в чем могла, одалживала деньги, находила какие-то связи для помощи в делах, просто участием и неравнодушием своим поддерживала в горе и искренне радовалась в счастливые моменты.
Для меня было очень странно, что человек может держать в поле своих интересов такое количество людей, общаться с ними, думать о них, каждый день заглядывать в старенькую, потрепанную записную книжку, чтобы не забыть о чьей-нибудь важной дате.
Но, именно такое отношение к людям, умение сохранить дружеские связи помогло ей тогда, когда она становилась все белее немощной. Люди тоже не забыли о ней. Таких помощников как я у нее было много. Кто хлебушка или овощей купит, кто в больницу проводит, навестит, если она лечится, кто разберется с «заглючившим» телефоном, поможет с коммунальными платежами, подстрижет на дому, угостит клубничкой или свежими котлетками.
На ее восемьдесят пятый юбилей нас пришло человек десять. Каждый принес собой что-нибудь вкусное, вместе накрыли стол, говорили красивые тосты, подарили имениннице радость общения, которой так не хватает пожилым людям, из-за болезней заключенным в четырех стенах.
Как-то одна из таких подруг позвонила мне и сообщила, что у Любови Ивановны случилась беда – от сердечного приступа скоропостижно умерла, не дожив до пятидесяти шести лет, ее дочь Светлана. Нужно было помочь с организацией поездки на похороны. Мы наняли машину, собрали все необходимое в дорогу. Любовь Ивановна перед поездкой не позволила себе расклеиться, была сосредоточенной, словно поставила для себя заслонку, сдерживающую чувства и эмоции. Но, приехала с похорон она совсем другим человеком, ее состояние было близко к депрессии. По всему дому расставлены были фотографии Светочки.
Любовь Ивановна никого не звала, ни с кем не хотела говорить, сердилась на себя, на зятя и внука, которых считала виновными в этой смерти, укоряла Господа в том, что не взял ее раньше. С тяжелейшим приступом гипертонии попала она в больницу, там по ошибке врачей ей назначили антибиотик, не совместимый с уровнем сахара в крови, и она едва не умерла.
Из больницы мы привезли ее очень слабую, похудевшую, едва стоящую на ногах. Но все же она отошла, то ли силою любви и заботы подруг, то ли просто силою духа, присущего этой женщине, но она пережила все и восстановилась, хотя боль утраты никогда не покидала ее.
- Машенька, помоги мне сходить в церковь. Я сама не смогу, уж больно далеко и трудно это мне. А я так страдаю, не могу справиться со своим горем. Это такая несправедливость, что я похоронила доченьку. Для чего это испытание мне посылается? Как мне смириться с ним?
- Любовь Ивановна, я знаю отца Константина, поговорю с ним, чтобы он побеседовал с вами, научил, как справиться с горем, пережить его.
Мы отвезли Любовь Ивановну в храм на беседу с отцом Константином. Долго они беседовали, не знаю, что говорил ей священник, но, видимо так и не смог успокоить ее материнское сердце. Она вышла в слезах и больше никогда не просила отвезти ее в церковь.
А спустя несколько месяцев я узнала, что она стала ходить к баптистам.
- Машенька, где трое говорят о Боге, там Он и пребывает. Эта церковь находится близко, прямо за домом. Туда ходят подруги, которые мне постоянно помогают. Мне легче становится там, на молитве, среди людей.
Среди ее подруг действительно было много прихожанок баптистской церкви. Хотя они давно дружили, иногда зазывали ее на свои богослужения, но Любовь Ивановна оставалась верна православию. Мягко, но настойчиво она уклонялась от разговоров о переходе в иную конфессию. А теперь, потеряв духовную опору, может быть, даже усомнившись в вере, она уступила настоянию подруг, ища защиты и облегчения в своих душевных переживаниях. А подруги уже не мягко, а достаточно категорично склонили ее к новому крещению. Спаси, Господи ее душу!
Я часто думаю, что если бы я была более прилежной прихожанкой, да возила бы ее почаще на службы, на причастие, может быть душа бы успокоилась, но я и сама тогда не часто заглядывала в храм, только по большим праздникам. Молюсь за ее душу теперь и каюсь, что не помогла ей остаться православной христианкой. Чувствую и воспринимаю это, как мой грех.
Любовь Ивановна стала готовиться к смерти. Действительно заказала гроб и памятник для себя, заключив с похоронным агентством договор на их хранение. Однажды позвала меня к себе и заставила составить список вещей, принадлежащих ей в этой чужой квартире, в которой она жила после продажи своей. Мы составили с нею прямо таки опись. Записали, какие вещи нужно обязательно отдать сыну, где хранятся документы и одежда для погребения. Я записала телефон сына и внуков. Казалось бы, Любовь Ивановна продумала все, но жизнь распорядилась иначе. Еще не все минули испытания, посланные ей судьбою.
http://www.proza.ru/2019/10/20/98