ГЛАВА 21.
НАЗАД, В ЗАМОК ДЕТСТВА
После ужина маркиза погрузилась в сон. Она просыпалась и вновь засыпала, что-то послушно ела, хотя аппетита не было, даже по стеночке ходила в туалет. Сквозь тяжёлую дрёму она слышала голоса соседок по камере. Они говорили громко, не боясь её разбудить, но о чём, Эмили не запомнила.
А однажды она проснулась. На улице стояла ночь. Полная, похожая на головку сыра, луна щедро отбрасывала лучи в незанавешенное зарешеченное окно. Захотелось встать. Коленки мелко дрожали, голова кружилась, но женщина упрямо поднялась и, хватаясь за спинки коек, подошла к подоконнику. Опёршись на него, Эмили взглянула на звёзды, они, словно драгоценные камни, манили к себе её тонкую аристократическую натуру.
Когда-то маркиза была любовницей самого короля… или ей это только приснилось…но тяга к бриллиантам осталась несмотря ни на что. Захотелось заплакать, но пленница не смогла выдавить из себя ни слезинки.
Где-то там, возможно, на другой планете, её любят и ждут в родном замке, а она попала в тюрьму, страшную тюрьму со странными личностями, с которыми она никогда не подружится. За что её посадили? За какие провинности? За то, что съела клейстер у Зайцева или за то, что переспала с Лизкиным мужем? А, может, за то, что из-за холода и голода польстилась на чужую квартиру? Точно, из-за этого. Зайцев каким-то образом узнал, что она самозванка и сообщил куда следует.
Что было написано в том письме, который сунул ей подлый старик?
- Эй, чо не спишь? – привстала на локтях Наполеон.
- А вы что не спите? – развернулась на голос Эмили.
- Бессонница у меня, - пожаловалась женщина. – Снотворное дают, да я его не пью, а от уколов отказалась – великому французскому полководцу негоже зад голый русским бабам подставлять. Каждую ночь план бегства обдумываю и милую Жозефину вспоминаю. Похожа ты на неё, только волосы цветом отличаются. Хочешь, женюсь на тебе?
- Чтооооо? Ты с ума сошла? – заорала маркиза, разбудив Раису Максимовну и Елизавету Вторую.
- Это ты с ума сошла, - шикнула на Эмили Наполеон. – Молчи уж лучше, а то вызову охрану и пойдёшь на гильотину.
На койках зашевелились. Вспыхнули прикроватные лампочки.
- Разве не видишь, Наполеон - дура набитая, - протирая заспанные глаза, подала голос Горбачёва. – К тому же, она лесбиянка.
- Не тронь лесбиянок, - зевнула и заскребла в затылке Елизавета Вторая. – Надо быть толерантной, Рая.
- Все вы здесь невменяемые, - внезапно зажёгся свет и раздался раздражённый голос рыжей девушки в белом халате. Когда она открыла дверь, больные не слышали. – Санитаров вызвать?
- Где я? – покачнулась маркиза.
- В психиатрической больнице, где ещё, - резко ответила медсестра. – Ложись сейчас же и молчи до утра, иначе…
Под цепким взглядом рыжей бестии Веламур дошла до своей койки и кулём повалилась на тощий матрас.
- Так-то лучше, - нахмурилась тюремщица и вышла, повернув ключ в замке.
Почти до утра маркиза не спала. Она слушала храп Наполеонши, посапывание Раисы Максимовны и сонное бурчание Елизаветы Второй. Слёзы струились по её щекам, глаза чесались, рот сам по себе просил кого-то о прощении. Кого, Веламур не знала. Если бы она верила в Бога, она бы молилась Ему, но Эмили верила в квантовую физику, а наука неживая и внимать ей не будет.
Когда солнце чуть осветило палату, маркиза задремала. В белом облаке к ней подошёл тот самый дед из замка, находящегося рядом с миром вражды.
- Прости меня, девочка, - опуская глаза, грустно проговорил старик. – Я тебе не те документы дал.
- А точнее? – поинтересовалась Эмили.
- Вместо паспорта Лизы вручил паспорт на имя маркизы Веламур. Ну, там адрес был твой настоящий и так далее. Идти-то можешь?
- Могу, - закивала женщина. – Вы меня освободите?
- Освобожу, - выдохнул незнакомец.
- Когда?
- Просыпайся, иди в туалет и включи воду, пусть думают, что умываешься, - вымученно улыбнулся дед и поднял руку. – Раз, два, три…
Эмили открыла глаза, Наполеонша сидела широкой спиной к ней и, судя по чавканью, что-то поедала, Раиса Максимовна и Елизавета Вторая лежали в кроватях и лениво перешёптывались.
Веламур молча встала, прошла в указанное стариком место и открыла кран. И тут вихревый поток воздуха поднял её с пола. Маркиза потеряла сознание.
Не раз океанские волны окутывали голову Эмили, она задыхалась, плотно закрывала рот, чтобы не наглотаться воды и прощалась с жизнью, но постепенно океан отхлынул, появилось робкое солнышко, оно пригрело нежными лучиками истерзанное тело женщины и успокоило метущееся сердце.
- Скоро проснётся, - чей-то голос бесцеремонно влез в уютное безмятежное пространство, заботливо завернувшее маркизу в тёплый ватный кокон, в носу защекотало.
- Мир вражды не одолеть, - когда она чихнула, сказал тот же самый баритон.
- Даже коварная Веламур оказалась бессильной, - печально произнесла неизвестная особа. – Вот уж не ожидала от неё подобной слабости.
Открывать глаза не хотелось, маркиза затаила дыхание.
- Я не люблю Эдуарда, - продолжила женщина, - но когда дело касается Лизоньки, не могу ему отказать. Он обещал, что Зайцев будет наказан, но он оказался непотопляемым кораблём.
- Я следил за судьбой маркизы, - отозвался мужчина. – Именно тогда, когда убийцы рассорились и разошлись в разные стороны, её угораздило пойти в поликлинику и предъявить свой настоящий паспорт.
- А в этом виноват ты! – воскликнула незнакомка.
- Каюсь, но меня взбесило её неразумное поведение, - послышались глубокий вздох и стук упавшего предмета. Видимо, стула.
- Её можно понять, - кто-то погладил Эмили по голове, маркизе захотелось прижаться к этой руке и расплакаться. – Девочка росла без родителей, а её бабушке нельзя доверять воспитание детей.
- Ваша Милость как всегда всех жалеет, - хмыкнул мужчина. – Эта негодяйка хотела уничтожить нашу Элизабет!
- Грешников надо перевоспитывать, а не бросать на произвол судьбы, - продолжая перебирать волосы пострадавшей, вздохнула незнакомка.
- И куда мы её направим после того, как очнётся? – баритон негодовал.
- В родной замок, больше некуда, там её ждёт граф Мартирос, он с юношества любит Эмили, - мягко проговорила женщина. - А теперь пусть поспит, ей необходимо отдохнуть после перенесённых потрясений.
Люди встали, чьи-то ноги прошествовали к двери, которая тут же захлопнулась.
Наступила благословенная тишина.
И тут маркиза расплакалась. Сколько раз за последнее время ей приходилось рыдать, она сбилась со счёта. Вспомнился граф Евген Мартирос, с которым они в детстве играли в подвижные игры, вспомнилась бабушка Клара, вяжущая крючком очередную салфетку и с улыбкой наблюдающая за детьми. Замок Мартиросов находился недалеко от её замка, и мальчик часто приезжал к ровеснице-соседке вместе со своим гувернёром. Тогда в жизни Эмили не было Эдуарда, не было придворных интриг и мира вражды. Не было ничего, кроме счастья.
Продолжение: http://www.proza.ru/2019/10/27/1070