Нафталий
Зима, раскинув вольно сети, ловила все тепла частицы. В снежки играют дети, снег опустился на столицу. Иосиф Виссарионович Сталин устало закрыл глаза, почесал ладонью лоб и попросил:
- Валентина, принеси мне вина!
- Сейчас принесу! - ответила Валентина Васильевна Истомина, поднимаясь на ноги.
- Устал… Хочу взбодриться!
Пока женщина ходила на кухню Ближней дачи, он сидел в кресле, не открывая глаз, будто дремал.
- Цинандали, - показала она бутылку.
- Хорошо! - кивнул он седой головой.
Домработница умело открыла бутылку и налила один бокал.
- Налей себе, - велел Сталин.
- Я не хочу…
- Налей! Не могу пить в одиночестве… А ведь я так любил семейные застолья! У меня родственников не было, поэтому многочисленные родственники моих жён всегда присутствовали в моём доме. До определённого времени, сейчас почти никого не осталось…
Второго бокала не было, Валентина налила вино в кружку. Они выпили сопутствующих без слов. Иосиф Виссарионович вытер тыльной стороной ладони узкие губы.
- Не с кем выпить - вздохнул он. - Зато эти непутёвые родственнички отдали все долги на стройках социализма! А началась система трудового перевоспитания преступников с неприметного тщедушного человечка, написавшего мне интересное письмо…
Прочитав письмо из Соловецкого лагеря, в котором Нафталий Френкель поведал, что он разработал план по использованию бесплатного труда зэков, Сталин захотел узнать больше об авторе.
- Френкель родился в Одессе! - помощник Сталина собрал информацию. - Отец купил сыну документ, где место рождения Константинополь, что дало возможность не проходить службу в российской армии. После школы работал в порту. Организовал контрабанду продукции из Турции. Когда наступила эпоха НЭПа, он неплохо заработал, торгуя французскими духами, дефицитными чулками и женской одеждой. В 1924 году «великого махинатора» арестовали. Нафталий приговорили к десяти годам лишения свободы в Соловецком лагере.
- Это неважно, - поторопил Иосиф Виссарионович. - Переходи к сути его предложения.
Помощник побледнел и немного торопливо продолжил:
- Заключённые лагеря страдали от антисанитарии, в лагере свирепствовала эпидемия тифозных вшей. Нафталий предложил начальству построить баню силами узников. Он обеспечил строителей горячей едой, спиртным и они за сутки выполнили заказ. Френкелю скостили срок до пяти лет, предложили должность начальника производственного отдела лагеря.
- Как он стимулировал заключённых работать? - спросил Сталин.
- Нафталий распорядился выдавать дополнительный паёк зекам, которые выполняли норму… - пояснил он. - Причём деньги оставались в лагере, заключённые тратили их в ларьках, которые открыл он. Цены были заоблачные, что приносило ему прибыль.
- Привезите его ко мне! - распорядился Иосиф Виссарионович. - Хочу услышать лично его интересные идеи.
В конце 1929 года Нафталий Аронович Френкель был приглашён в Кремль. Беседа Сталина с ним была долгой и закончилась, когда в Москве проклюнулся рассвет.
- Товарища Френкеля нужно назначить руководителем производственно-хозяйственной части ГУЛАГа, - распорядился он.
Нафталий предложил вождю метод исправления заключённых через работу, используя их дармовой труд в разных направлениях народного хозяйства, в основном на ударных стройках:
- Зека надо использовать наиболее эффективно в первые три месяца, а потом он уже не нужен!
- Курс у нас один, - согласился Сталин. - Правильный.
Лагеря и колонии стали носить звание исправительно-трудовых. Тысячи репрессированных отправились валить лес, строить дороги, заводы и железнодорожные магистрали.
- Очень полезный человек! - сказал он после их встречи.
Иосиф так устал, что вернувшись домой, не раздеваясь упал в постель и заснул. Надежда проснулась первой и начала раздевать спящего мужа. Сняла гимнастёрку, стала стаскивать с него штаны. Вдруг она замерла и уставилась на подштанники благоверного. Стены комнаты сотряс её крик:
- Скотина! Бабник! Развратник!
Причиной негодования оказались следы губной помады на его подштанниках. Когда Сталин взглянул на исподнее, его охватил тихий ужас:
- Откуда?
Он интересовался красивыми девушками и женщинами, супруга знала о его слабости. Когда женился во второй раз, интерес к противоположному полу у него пропал. У них подрастал сын Вася. Следы губной помады на вещах были недоразумением.
- Я не знаю, что это… - бормотал он.
Жена лупила по его щекам, перечисляя всех женщин, с кем он мог изменить.
- Ах ты, кобель облезлый! - бурная фантазия женщины разыгралась.
- Мама! - вдруг из детской комнаты вышел Вася.
Испуганный, он хлюпал носом и с ужасом смотрел на ругающихся родителей и тёр кулачками заспанные глаза. На его пижаме были такие же следы помады, как и у папы на нижнем белье.
- Что это? - присмотрелась Надежда.
Накануне сыну подарили набор резиновых печатей с различными животными. Мальчик проштамповал все альбомы, тетради и бумаги. Цвет мастики был красный, похожий на губную помаду.
- А когда все бумаги кончились, принялся за стопку белья, которое я только что выгладила! - догадалась она.
Сюда попали пижама Васи и папины подштанники, которые он позже и надел. Стопка белья была спрятана в недрах шкафа, мастика благополучно высохла. Рассеянный Иосиф не заметил красных пятен на белье.
- Некогда мне заниматься ерундой… - выдохнул муж. - Мне нужно написать статью: «Год Великого перелома».
Иосиф Виссарионович определил в ней главную задачу партии на нынешнем этапе:
- Ликвидация кулачества как класса.
В XX веке государство готовилось организованно истребить лучших граждан, трудившихся на земле. Вместе с их истреблением должно было произойти уничтожение русской деревни.
- Революция наделила крестьян землей, - утверждал Сталин. - Теперь им предстояло вернуть землю, скот в коллективное пользование и вместо любезного крестьянскому сердцу «моё» учиться говорить «наше».
Он понимал, что богатые крестьяне будут препятствовать. Иосиф Виссарионович решил поступить по-революционному и их уничтожить, призывая:
- Никакой жалости!
Верного Молотова он назначил главой комиссии, которая должна была окончательно решить крестьянскую проблему. В кратчайший срок его комиссия разработала план тотального уничтожения кулаков и вынесла решение:
- Нужно выселять на Урал, в Казахстан и Сибирь.
Советские экономисты предложили использовать самых трудолюбивых крестьян для хлебопашества на целинных землях, направив их в степи:
- Сдать им просторы, брошенные казахскими кочевниками.
Молотов одобрил идею. Разделили кулаков на три категории.
- Первая контрреволюционный кулацкий актив, - сообщил Сталину глава комиссии. - Их нужно направлять в лагеря или под расстрел, членов семей выселять в отдалённые районы.
Вторую категорию составляли богатые кулаки, не протестующие в открытую против Советской власти.
- Их выселять в отдалённые районы... - настаивал Молотов. - Третью категорию составляют «середняки». Их необходимо выселять за пределы колхозов.
По всей стране под вопли и слёзы крестьян сажали на подводы, которые под надзором ОГПУ двигались прочь из деревни. Люди оглядывались на пустые дома, где жили из века в век их семьи. Шли поезда, в теплушках для скота везли крестьян. На крышах вагонов прожектора, внутри охрана с собаками.
- Прямо в голодную пустоту разгружались вагоны с людьми… - бедняки и уцелевшие середняки объединялись в колхозы.
Ухоженный кулацкий скот, крепкие дома кулаков, накопленное веками крестьянское добро, деньги в сберегательных кассах, всё подлежало передаче. С кровавого присвоения чужого имущества начались колхозы.
- Состоятельные крестьяне сами отдают имущество в колхоз, - радовались коммунисты, - умоляют не объявлять их кулаками.
Все парторганизации брали повышенные обязательства, чтобы завершить поголовную коллективизацию в сжатые сроки. Провозглашался добровольный принцип поступления крестьян в колхозы. С музыкой и песнями ОГПУ загоняло туда крестьян. Местные партийные вожди знали приказ вождя:
- Или стопроцентная коллективизация, или отдай партбилет.
Украину, Поволжье, Кавказ и Казахстан охватил жесточайший голод. Миллионы голодающих бежали в города, но хлеб продавали по карточкам горожанам. Высохшие, шатающиеся, крестьяне умоляли дать им хлеба.
- Непохожие на живых людей тени с прозрачными от голода детьми... - их увозила милиция или ОГПУ.
Мальчишки кидали им вслед камни, в школе учили ненавидеть «проклятое кулачье» и их детей «кулацкое отродье». Учителя рассказывали об извергах-кулаках, убивших пионера Павлика Морозова, который выдал своего отца-кулака органам ОГПУ.
- По распоряжению Сталина сын, предавший отца, занял важное место в большевистской пропаганде! - думал Френкель, когда в конце года шёл через Москву на Красную площадь. - Памятники Павлику воздвигнуты по всей стране. Он запретил говорить о голоде, объявив контрреволюционной агитацией. Миллионы умирают, а страна поёт, славя коллективизацию.
Нафталия вызвали в Кремль, чтобы наградить за удачное воплощение его предложения по исправительно-трудовым лагерям на практике.
- Я никогда не думал, что мой метод применят к крестьянам, - каялся он. - А их переселение приведёт к голоду…
Все продуктовые магазины на пути были пусты.
- Стоят только бочонки с капустой… - отметил он. - Введены карточки на хлеб. Население кормится в столовых при фабриках и заводах.
У Никитских ворот Френкель увидел крестьянина с женщиной, держащей на руках младенца. Двое детей постарше цеплялись за юбку матери. На лицах застыло выражение последнего отчаяния. Крестьянин снял шапку и задыхающимся, умоляющим голосом произнёс:
- Христа ради, дайте что-нибудь поесть, только быстрее, а то заберёт милиция...
- Чего вы боитесь?
- Вы тут ничего не знаете, - сказал он. - Деревня помирает от голода.
- Укради что-нибудь… - посоветовал ему Нафталий. - В лагерях хотя бы кормят!
Оксана
Борис Генсицкий провёл тревожную ночь, понимая, что находится в полной власти восставших крестьян. Утром следующего дня пассажиров злополучного поезда выгнали на центральную площадь посёлка Гуляйполе, посмотреть на казнь.
- Пленных привезли… - сказал Борису перед выходом хозяин хаты.
Перед Нестором Махно стояла группа австрийцев, с текущей по лицам кровью. Запуганные солдаты дрожали мелкой дрожью и пугливо озирались, боясь встретиться с острым взглядом батьки, который смотрел на них в упор горящим взглядом. Нестор выдернул руку из кармана брюк и закричал:
- Порубить их и только…
Не успел смолкнуть резкий голос батьки, как Кийко взмахнул шашкой и стал неумело рубить несчастных, нанося им удары, словно срубая кочаны капусты.
- Упарился… - забрызганный кровью Кийко едва переводил дух.
Его сменил более ловкий Лященко, которому помогали любители из махновского конвоя. Махно с блуждающей улыбкой наблюдал, как работали его молодцы. Вскоре живых не осталось.
- Вместо испуганных людей, куча кровавых изуродованных тел… - с отвращением отвернулся Борис.
Кругом валялись отрубленные головы и руки с судорожно скрюченными пальцами. Нестор порывисто сорвался с места, подбежал к страшной куче, носком сапога отбросив попавшуюся на дороге голову.
- Меня тоже могут так порубить... - понял Генсицкий.
Отвращение была написано на его лице. Махно заметил и подскочил с вопросом:
- Кто такой?
Начал рассказывать выдуманную историю по артистов, снятых с поезда, но он яростно прервал:
- Врёшь!.. Сразу видно, что офицер.
- Офицер, - Борис не стал оправдываться. - Возвращаюсь с германского фронта после трёх лет войны.
- Порубить! - приказал Нестор.
Кийко замахнулся на Генсицкого шашкой, он ловко ударил его ногой в живот, палач упал. Махно был так поражён смелым поступком, что милостиво даровал ему жизнь и пригласил у него служить.
- Коммунистов и белых я не люблю! - признался Махно. - Но эсеры, меньшевики, большевики, видятся мне вынужденными союзниками.
К его удивлению Борис согласился. Утром он увидел дочерей Андрея Петровича Клименко, хозяина дома, где остановился на ночь. Красивых девушек звали Оксана и Галина. С младшей Оксаной молодой человек перекинулся парой слов, она прочно вошла в его сердце.
- Оксана будет моей женой! - решил он и остался в отряде повстанцев.
Вскоре Генсицкий понял, что Нестор был человеком огромной воли, импульса, страстей, которые бешено, кипели в нём и которые он старался сдерживать железным усилием под жестокой маской.
- Когда его крестили, на священнике загорелась ряса от свечи... - рассказала ему Оксана, когда Борис вернулся к ним жить. - Будущему предводителю было несколько дней от роду, но в Гуляйполе это восприняли как знак будущих великих и страшных событий.
Махно родился 7 ноября 1888 года, а родители записали его следующим годом, чтобы он пошёл в армию позже. В 17 лет он связался с анархистской организацией, которая промышляла вооружёнными нападениями.
- Нестор был приговорён к заключению, и, если бы не малолетство, его бы повесили… - земляки батьки знали его биографию.
В тюрьме Махно заковывали в кандалы за непослушание. Он сидел с теоретиком анархизма Петром Аршиновым, который помог молодому человеку в плане политобразования. В Гуляйполе жило тридцать тысяч человек, работал завод. Покупать землю крестьяне не желали.
- Нестор обещал раздать землю бесплатно и по справедливости, - Оксана его полностью поддерживала.
Он повёл крестьян разорять помещичьи усадьбы, богатые хутора и процветающие хозяйства немцев-колонистов. Забирали скот, инвентарь. Остальное сжигали. Ему удалось сколотить армию, силами которой освободил родное Гуляйполе и окрестности.
- В Гуляйполе процветает анархическая республика! - понял со временем Генсицкий.
Через пару дней австрийцы, собрав дружины немцев-колонистов со всех окрестных колоний, попытались окружить его в селе, где Махно стал на постой. Он с боем пробился в степь, но не ушёл далеко, а, сделав круг, зашёл в тыл карателям и ждал у колонии возвращения её дружины.
- А дружины карателей, пограбив село, давшее приют Махно, возвращаются в свои колонии по отдельности и прямо в руки махновцев… - догадался Борис, вступивший в отряд личной охраны батьки.
Перебив одну дружину, махновцы поджигали её колонию. Соседние немецкие колонии, увидев пожар, посылали дружины на помощь и те тоже попадали в руки махновцев.
- Махно нигде долго не останавливается, - знал он, - но отряд обрастает бойцами. Оперативного мастерства у него больше, чем у генерала...
Прошла неделя их рейда и неожиданно махновцы попали в ловушку. В одном селе их встретили военнослужащие австро-венгерской империи, батальон этнических венгров. Они расположились на ночлег, а рано утром вдали послышалась глухая артиллерийская стрельба.
- Что за чёрт?! - проснулся Генсицкий.
Со стороны имения Серикова раздались выстрелы. Вслед за ним затрещали с двух сторон деревни неприятельские пулемёты. Все выскочили во двор. Пули со стороны неприятеля со свистом перелетали через деревню.
- Ловушка! - Нестор отдавал чёткие распоряжения. - Нас отрезали.
На улицу выскакивали его бойцы и спешно вытягивались за горку, а с другой стороны в рассветном тумане шли боевые мадьярские стрелки, то стреляя изредка из карабинов, то бросая бомбы по пути шествия.
- Хорошие это бойцы, видимо, - сказал он Каретнику и, обернувшись к Лютому, схватил у него ручной пулемёт системы «люис».
Лютый быстро стал на колени, а Махно с его плеча прицелился по колоннам и начал стрелять. Борису показалось, что он стрелял неудачно, но колонны разорвались, и махновцы группами по десять человек начали отступать через дворы на противоположную сторону деревни, еле успевая подхватывать раненых.
- Мадьярские стрелки уже в деревне… - крикнул кто-то.
Те хотя и теряли товарищей, но не останавливались. Их бомбомётчики шли впереди и бомбами очищали им путь по деревне.
- Учитесь, учитесь, сынки, у этих отважных стрелков, как нужно брать сёла у неприятелей, - кричал Нестор повстанцам.
Он старался воодушевить их и с риском для себя выскочил со Щусем, Каретником, Лютым и Петренко на улицы деревни и отстреливался от неприятеля, всячески стараясь приостановить его удачное наступление.
- Заходи справа! - крикнул батька Генсицкому.
Часть бойцов с Марченко во главе, выскочив на вспаханное поле, залегла в бороздах. Повстанцы возле Махно падали убитыми. Невеста младшего Петренко, подбежала к нему и сообщила:
- Казна с подводой осталась в деревне…
- Ничего, теперь уже поздно спасать её, - ответил он и спросил: - А где раненый Петренко?
- Тоже остался в деревне, - услышал в ответ.
Нестор подскочил к Щусю, который тянул одного из раненых повстанцев с улицы в последний двор, как вдруг тот упал. Пуля попала ему ниже бедра и прошла обе ноги навылет.
- Петя! - крикнул Махно старшему Петренко. - Бери Щуся на плечи и тащи через гору к обозу!
Сам с несколькими повстанцами выскочил на главную улицу деревни и из ручных пулемётов и винтовок осадил стрелков неприятеля. Следом его бойцы выскочили в поле и залегли на вспаханной земле, желая дать возможность своим обстрелом противника легко отступить со двора Нестору и оставшимся возле него повстанцам.
- Этим они навредили себе… - понял он.
Мадьярские стрелки никому не давали возможности перебегать полем метким ружейным и пулемётным огнём.
- Все бойцы, которые остались на поле, сейчас же сражены пулями… - ужасно тяжело стало на душе батьки.
Всюду на улице, во дворе, в поле падали его бойцы, пока Подгорный не собрал человек двадцать кучеров из обоза и с одним пулемётом зашёл сбоку вражеским стрелкам и начал их поливать градом пуль.
- Это спасло наше положение! - выдохнул Борис.
Пока они дрались с отрядом мадьярских стрелков, к ним подошли со всех сторон подкрепления, и махновцев почти окружали. Выход со двора был кошмарно тяжёлым, тем более десять человек, несли троих раненых.
- Мишень оказалась лучше не надо для врагов… - понимал он.
Каретника ранили. Сестра, которая возилась с ранеными под огнём, была убита наповал. Прошли они ещё немного далее, и было убито ещё четыре бойца, из них двое тех, которых несли.
- Это конец… - подумал Генсицкий.
Их осталось живыми три человека и раненый Каретник. Человек пять повстанцев из-за горы бросились к ним, чтобы взять тех, кто послабее, на руки и вынести из-под огня, но трое из них были сражены и упали мёртвыми.
- Бежим! - приказал Махно.
Оставшиеся четыре человека побежали, падая, когда пули близко ложились возле них. У Лазаренко нервы не выдержали. Он поднёс к виску наган и пустил себе пулю в голову.
- Напрасно… - выдохнул Борис.
Нестор не хотел оставить врагам его револьвер и подскочил к застрелившемуся. Каретник и Генсицкий были далеко от него. Махно бежать не мог из-за ранения. Он поднял наган, внезапно услышал чистый, искренний голос:
- Батько, сюда!
То кричал Исидор Лютый. Он с двумя друзьями, Марченко и Петренко, усадили его на винтовки и бегом унесли к обозам. Там осмотрели Нестора. Верхняя одежда и шапка были прострелены в нескольких местах.
- Я ничего не чувствовал и не замечал... - Махно потерял сознание.
Борис прибежал вслед за ними и сел на землю, сжав голову руками. Рядом стоял пулемёт «Максим», но тащить его по полю он не мог.
- Нужно выскочить с ним вперёд и отсечь их огнём! - мучился он.
Станковый пулемёт «Максим» имел колёсики для перекатывания, но только по ровной поверхности. При перемещении пулемёт было необходимо разбирать. При тряске в собранном виде расшатывались оси и при стрельбе «Максим» начисто терял точность. Генсицкого внезапно осенило:
- Тачанку-то не трясёт!.. На рессорах она катится мягко.
Колонисты давно сконструировали повозку с колёсами на рессорах - тачанку. Русские повозки рессор не имели.
- Если поставить на неё пулемёт, то получим боевую технику, способную очень быстро доставить его к месту боя! - воскликнул Борис.
Генсицкий установил «Максим» на тачанке, готовым к огню и сказал:
- Укреплённые позиции тачанками атаковать нельзя, но их и не будет!
Махно пришёл в себя, увидел командиров и спросил:
- Что будем делать?
- Уходите, я вас прикрою! - заверил Борис.
Он сел за «Максим», установленный на тачанке, а Каретник стал управлять парой гнедых. Они выскочили перед цепью наступающих венгров, и Генсицкий меткими очередями отсёк наступающих и позволил махновцам объединиться и окончательно оторваться от противника.
продолжение http://www.proza.ru/2019/10/24/1141