Часть – 6.
Глава – 1.
Наступила зима. А там и Новый год не за горами. Точнее, уже было 20 декабря, что подталкивало жителей Верхних Ямок готовиться к праздникам.
Алексей Юрьевич сидел в своей маленькой, холодной и грязной комнатке, надеясь, хоть на какие-нибудь перемены к лучшему. После того, как Юра уехал, обещая писать, звонить и вернуться в скором времени, прошло уже больше месяца. Письма и звонки, конечно, были, они немного тормошили Алешу, который впал в какое-то заторможенное состояние, которое подпитывалось отсутствием уюта и неблагодарной работой.
Вдруг запах гари вывел его из оцепенения. Он посмотрел на темную бревенчатую стену, которая отделяла молодого учителя от своей коллеги.
«Решила закончить наши мучения с помощью огня», - пришла к нему сомнительная в своей правдоподобности мысль. Запах гари усилился. И поскольку романтичное представление быстрого безболезненного сгорания в пламени сменилось мучительным удушающим кашлем, Алексей, наконец, решил посмотреть - что же там происходит.
Дверь на улицу у Марии Станиславовны была открыта, оттуда выходил дым с неприятным запахом, а также сама Великая и Ужасная с противнем и чем-то горелым на нем. Причудливые угольки полетели в снег. Алеша проводил их любопытным взглядом.
- Там были непослушные ученики? – с надеждой спросил он.
Она смерила его угрюмым взглядом, и, в конце концов, невесело улыбнулась.
- Нет, там было печенье в виде снежинок. Я уснула с книгой.
- У-у. Видимо, интересная книга была, - заключил Алексей Юрьевич и зашел в «адскую пещеру», закрывая себе нос воротом от свитера, чтобы не задохнуться.
Мария Станиславовна пыталась открыть окно, но у нее это плохо получалось. Задвижка намертво прилипла к подоконнику, и не желала двигаться ни в какую сторону. Путем нечеловеческих Алешиных усилий и одного ножа, который погнулся от этих самых усилий, окно, все-таки, было открыто. Сквозняк впустил в комнату свежий холодный воздух и снег с подоконника. Выметание снега со стола на улицу было не очень эффективным, так как ветер дул в комнату. Они замерзли и сдались.
- Идемте ко мне, погреемся, - вдруг смело предложил Алеша, хотя какая-то задняя мысль подсказывала, что это все от того, что его мозг окончательно вымерз.
Горячий чай, магазинные печенья и температура на 30 градусов выше, чем на улице, привели его в обычные чувства и к обычному ужасу, с которым он всегда смотрел на свою соседку. А та отрешенно перемешивала сахар ложечкой, как будто это было основной целью ее жизни.
Мысли заметались в его голове, ища спасительного выхода, так как Мария Станиславовна тоже могла прийти в свое обычное состояние и начать говорить что-нибудь, что ввело бы его в ступор.
Но спасение пришло в виде Екатерины Борисовны, которая, как всегда была в эпицентре событий.
Она вошла вместе со снежинками и плотно прикрыла за собой дверь. Если Катя и удивилась присутствию учителя физики, то не подала виду.
- Алеш, праздники еще не начались, а сумасшедшие уже лазают по крышам. Юры то нет, поэтому я к тебе. Нужна грубая мужская сила, а муж на работе.
- Кто-то залез на крышу? – удивился Алексей Юрьевич.
- Да, соседка Клавдия Ивановна напилась и решила, что за ней гонится говорящая кошка.
- Тогда крыша – это не лучшее место для пряток, надо было выбирать собачью конуру, - не выдержал Алеша.
- Я ей тоже об этом сказала, но она никого не хочет слушать и думает, что сломанная крыша самое безопасное место. Я уже набрала в шприц феназепам, осталось только залезть к ней и вколоть лекарство.
- Куда? – насторожился филолог.
- Куда попадешь, - успокаивающе изрекла Катя.
Глава- 2.
Ступени самодельной деревянной лестницы из подгнившей березы угрожающе скрипели и прогибались. Алеша старался не думать о них, сосредоточившись на общении Клавдии Ивановны с несуществующей кошкой.
-Брысь! Брысь! – неслись вопли с крыши.
Потом, после некоторого затишья, которое, возможно, было заполнено монологом усатой твари из преисподней, раздался истошный крик;
- А-а! Нет, не пойду! Уйди! Исчезни!
Тут Алексея Юрьевич осенило. Он сорвал крест с шеи, поднял его высоко над головой, чем повысил процент опасности своего пребывания на шаткой лестнице, держась за нее уже одной рукой.
- Я прогоню ее, Клавдия Ивановна, они боятся креста!
Пожилая безумная женщина посмотрела выпученными глазами на руку с чем-то маленьким и малозаметным, которая стала подниматься над крышей, а за ней и молодой человек, почти с такими же глазами, который пытался говорить спокойно и умиротворенно:
- Мне надо встать с вами рядом, тогда все получится, - сообщил он ей и начал ползти по скользкой треугольной крыше с величайшей осторожностью.
- Она говорит, что тебе конец! – вдруг изрекла Клавдия Ивановна потусторонним голосом.
- Она врет. Не хочет, чтобы я вам помог, - успокоил ее Алеша.
Он засунул крестик в рот и потянулся свободной рукой в сапог за шприцом. Бабка сидела верхом на крыше и посекундно переводила взгляд то на учителя, то на темное пятно около трубы.
- Коне-ец! – страшным шёпотом произнесла она прямо в приблизившееся лицо Алексея Юрьевича.
Он согласно закивал и, стряхнув колпачок с иголки, всадил ей шприц в бедро. Клавдия Ивановна завопила и лягнула его пострадавшей ногой в грудь, отчего Алеша скатился с крыши и рухнул спиной в сугроб.
Он пришел в себя от ощутимых ударов по лицу и обнаружил, что не может говорить.
Пока Екатерина Борисовна и Мария Станиславовна тащили его на носилках домой, он подобно рыбе открывал и закрывал рот, стараясь извлечь из него хоть какой-нибудь звук.
- Смотри за зрачками, чтобы они были одинаковыми и за уровнем сознания, если что-то изменится – запиши время. Я пока поищу что-нибудь в аптечке, - сделала наставления Катерина.
- Хорошо, у меня все равно дома холод собачий, может, за ночь и выветрится все, - угрюмо произнесла учитель физики.
Через некоторое время, которое показалось вечностью, Алексей Юрьевич все-таки обрёл дар речи.
- Боже, - вырвалось у него, - наконец-то!
Мария Станиславовна вместе со стулом подсела к нему поближе.
- Поздравляю, - улыбнулась она.
- Спасибо, - закатил тот глаза, - бабку-то сняли?
- Да, когда кошка исчезла, ее муж отважился залезть за ней.
- Почему эта «горячка» называется белой, когда они видят преимущественно черных кошек, пауков и уж никак не былых тараканов? – искренне удивился Алексей Юрьевич.
- Вот уж не знаю. Тебе уже лучше?
- Конечно, ведь дар речи вернулся ко мне.
Он присел и обнаружил, что все нормально функционирует. «Марьстаниславовна» по-прежнему – одна, а не две или три, и ничто никуда не едет.
Глава – 3.
Юрий Юрьевич сидел в своей комнате и пытался прислушаться к разговору на кухне. В нем боролись два противоположных чувства – стыд, так как подслушивать нехорошо и огромное любопытство. Его сестра разговаривала там со своей школьной подругой, которую давным-давно не видела, учитывая насыщенную жизнь второй. Когда-то, еще до поступления в институт, Юра был увлечен этой самой Мариной, которая очень успешно начала свою карьеру в театре. Потом для него было большим удивлением, что, оказывается, та, видимо, для подстраховки, считая профессию актрисы крайне нестабильной, выучилась на учителя химии и с блеском защитила диссертацию. Правда, ей на пути попался очень удачный муж с большими связями и деньгами – из хорошей интеллигентной семьи.
Юра повздыхал, повздыхал, но особо на этом не зациклился, так как учеба в институте выжала из него все соки и энергию. Даже взяла ее взаймы, поскольку он так и не смог за это расплатиться. Практически выкинув из жизни 8 лет, которую он потратил на свою основную специальность, Юра решил официально больше не возвращаться к медицине, которая оказалась ему не по зубам.
И вот, как будто не было этого времени, как будто ему опять семнадцать, а Марине двадцать два, и как тогда, после удачного спектакля она с его сестрой сидит на кухне и разговаривает. Правда, в то время часто доносились взрывы хохота, в отличие от сегодняшнего, очень тихого вечера, что слов из его комнаты было практически не разобрать.
Юра сидел за своим письменным столом, перед ноутбуком, в комнате заставленной книжными шкафами с медицинской библиотекой, которую он так добросовестно собирал, и которая оказалась теперь не нужна. Хотя нет, очень даже нужна. Ведь, насколько он понял, что если вернется в Верхние Ямки (а ему этого очень хотелось), то будет вынужден заниматься этим нелегально, помогая школьной медсестре, которая несколько лет как-то справлялась вообще без врача. Он был просто потрясен ее мужеством и способностью не вешать нос от неудачи. Но чтобы продолжать свою преподавательскую карьеру, ему надо было закончить пединститут, хотя бы заочно, чтобы не получать как уборщица.
И вот его зачислили прямо посреди учебного года, помогли родители, ему даже удалось сдать сессию за полугодие практически без подготовки. И теперь, со спокойной совестью он собирался вернуться в деревню, заполнив один чемодан медицинскими книгами, а другой институтскими.
Перестав прислушиваться, он погрузился в свои мысли, как вдруг вздрогнул от открывшейся двери. На пороге стояла его сестра. Она секунду-другую улыбалась, молча глядя на брата, видимо, очень радуясь тому, что все налаживается, а потом озабоченно нахмурилось.
Брови Юры поползли вверх:
- Что-то случилось?
Она прикрыла за собой дверь и села на диван, продолжая задумчиво смотреть на брата.
- Да, вон, у Марины неприятности. Все было хорошо, как вдруг дочка заболела. Чтобы бронхит не перешел в астму, им срочно надо куда-то переезжать, а у ее мужа скоро защита диссертации.
- И куда они собираются?
Ольга Юрьевна пожала плечами.
- Пока никуда. Она только сегодня узнала. Сидит, думает.
- Это из-за того, что наши заводы заработали?
- Не знаю, наверное, - вдруг рассмеялась Оля, - пока заводы не работали – было плохо. Заработали – опять плохо.
- Может, им Верхние Ямки подойдут? Или они в какие-нибудь горы собираются?
- Какие горы… Игорь все равно здесь остается, надо максимально близко. Ты говорил, что у них там школа неплохая?
- Неожиданно да, но с учениками проблема, никому особо образование не нужно, за редким исключением.
К ним подошла Марина – невысокая, рыжеволосая, на вид - хрупкая, и если была в плохом настроении, то невзрачная. Но Юра знал, как она преображалась на сцене или если просто улыбалась.
- Найдется там где нам жить? – спросила она, находясь в самом скверном из своих настроений.
- Думаю да, мне дом обещали, а дома там обычно на две семьи, - бодро ответил Юра, - а за Дашей я присмотрю, не все еще забыл.
- Надеюсь, до этого не дойдет, - тяжело вздохнула та, - но все равно, спасибо.
Продолжение на Литрес. Самиздат.