Двое в пути продолжение

Алина Хатько & Олег Вайнтрауб

ДВОЕ В ПУТИ

Часть вторая

Глава 20. Домой

НАТАША

  На вагонном столике лежала газета, развёрнутая на последней странице. Мои глаза остановились на стишке…..

Кружатся листья, как воспоминанья.
Как искры в остывающей золе,
Мерцают звезды…
Тускло их мерцанье.

Ах, все пройдет -
Жалей иль не жалей.
Все превратится в памятную небыль:
И это одиночество полей,
И тишина покинутого неба.

От злых ветров бросает речку в дрожь.
И в стаю сбились лодки на причале.
И только лес божественно хорош
В цветах любви, надежды и печали.

(А.Дементьев)
 
  А поезд уносил меня дальше и дальше от человека, ставшего таким дорогим и любимым. Я знала, что всё пройдёт, как говорит поэт в этом стихотворении: всё превратится в памятную небыль……
  Но почему же так больно? Почему  меня ни на минуту не покидает мысль о Григории? Ну, почему мы так расстались? Ведь между нами было столько хорошего……
  Я сидела за столиком, подперев голову рукой. Ничего и никого не замечала вокруг. Я перебирала в памяти нашу первую встречу, наше расставание в Москве. Я еле, еле сдерживала слёзы. Но они нет, нет, да и застилала глаза, как осенний дождь, застилает небосвод. Кто-то тронул мен за плечо. Я встрепенулась и взглянула на того, кто потревожил меня. Это была немолодая уже женщина. Глаза, как уголь чёрные, а волосы седые, повязанные тёмным цветным платком. Она внимательно смотрела на меня.
  - А ну, девонька, посмотри-ка ты мне в глаза. Что же такого могло случиться у такой молодой и красивой женщины, что душа рыдает?
  И, конечно же, от таких слов я не удержалась, упала головой на столик и уже больше не сдерживала этот солёный водопад.
  Женщина погладила меня по плечам, а затем взяла мою левую руку в свои, развернула ладонь к себе и начала говорить:
- Да, красавица, жизнь у тебя совсем не сладкой была. Всё ты успела пережить и любовь, и печаль, и смерть родных тебе людей. И дорога у тебя дальней была. Печальная дорога…….. Но была там у тебя не только печаль, но и радость. Большая радость, заставившая тебя встрепенуться, посмотреть на себя со стороны.
  От удивления у меня глаза сразу высохли. Я с интересом начала вслушиваться в то, о чём говорила мне эта странная женщина, так неожиданно вмешавшаяся в мои переживания. А она продолжала вещать:
  - Ждут тебя, красавица, большие перемены в жизни. И перемены эти, к лучшему. Но путь к ним тебе предстоит ещё пройти через многие препятствия. Сказать могу только одно, что каждый несёт свой крест по жизни. И крест этот даётся человеку по его силам. Не я это придумала, а сам Господь так сделал.- сказала так, и надолго замолчала. Молчала и я, старалась как-то привести сказанное в порядок. И тогда снова заговорила женщина:
  А ты не торопи события. Всё случится, когда надо, и как надо. Запасись терпением и просто живи. Я поблагодарила добрую женщину и полезла за кошельком в сумочку, но она жестом остановила меня. А на остановке низко поклонившись, вышла. Сколько я не вглядывалась в вагонное окошко, так и не увидела её. Она словно растворилась в осеннем вечере.
  Плакать мне расхотелось. Начало сосать под ложечкой. В сумке я нашла бутерброд, а потом подоспела и проводница с ароматным чаем. Я купила у неё ещё и свежую булочку. На остановке в моё купе подсели еще пассажиры. Их было трое: мать, отец и мальчик лет пяти.
  После ужина мне захотелось спать и, извинившись перед своими соседями, я начала стелить постель. Несмотря на шум, который создавал мальчик, под стук вагонных колёс я вскоре уснула. И снился мне Максим, мой дорогой сын, который держал на руках маленького ребёнка. Максим что-то говорил, говорил мне, но я из-за шума ничего не могла услышать. И тогда он протянул мне запеленатого ребёночка. Я протянула руки, чтобы забрать этот живой комочек, но поезд дёрнулся, и я…проснулась.
  Мои соседи по купе уже посапывали. Теперь я уже не могла уснуть и просто тихонько лежала, вслушиваясь в мирный перестук колёс. Скоро утро и я буду дома. А где сейчас Гриша? Что с ним? Снова тревожные мысли ползли, сменяя одна другую. Я их прогоняла прочь, но они снова и снова возвращались.
  А потом я вспомнила о бумагах, которые зашиты у меня в пальто. Я потрогала полы, как будто кто-то мог унести их. Всё, конечно, было на месте. Значит, Григорий меня найдёт. Обязательно найдёт. Ведь это очень ценные бумаги. Он не сможет это дело так оставить. Не такой он человек, чтобы остановится на полдороги. Я уже узнала о его характере. Не позволит он всяким ворам расхищать государственное имущество. От моих мыслей стало немного легче, и я снова задремала. А вскоре проводница объявила, что через полчаса поезд прибудет в Латвийский город Даугавпилс. Я поднялась, сходила в туалет, умылась и начала собирать свои вещи на выход.
  На дворе стоял уже конец октября. Почти три недели я была в пути. На улице было зябко. Брался мороз. Возможно, что вот-вот наступит зима. В наших краях частенько так и было, что 7 ноября, мы уже одевались по-зимнему.
  А вот я уже и дома. Маша, моя верная подруга, наверное, на работе. В квартире было тепло. Видно, что здесь похозяйничала рука моей подруги, и совсем недавно, не далее, как вчера. Значит, ожидала моего приезда. Всё было убрано, пыль вытерта. Мои цветы политы. В холодильнике лежали продукты. Я принялась готовить обед. Хотелось с дороги покушать горячего.
  Я занялась привычным для себя делом. Ещё от мамы научилась готовить вкусный борщ. И Степан, и Тимофей всегда кушали мою стряпню и нахваливали. Любил мой борщ и Максим. Я присела, и мне вспомнился странный сон о том, как Максим протягивал мне ребёночка. К чему всё это? Что-то в последнее время мои сны становятся вещими. Ох! И та незнакомая женщина в поезде. Откуда она появилась, я так и не поняла, и исчезла как-то, как растаяла. Я передёрнула плечами.
  За стенкой послышались шаги. Значит, Маша пришла с работы. Я постучала в стенку нашим условным стуком два длинных, два коротких. Там послышался радостный возглас, и вскоре вихрем в квартиру ворвалась моя дорогая Маша. Мы долго обнимались. Радости встречи не было конца. И наконец, оторвавшись друг от друга, мы приступили к дегустации моего фирменного борща.
  А ты, Наташка, молодец! Не разучилась ещё готовить борщ, странствуя там, по Северу,- сказала Маша и вопросительно взглянула на меня.
Отложив ложку в сторону, я начала свой рассказ. Маша слушала, не перебивая. Конечно, я без утайки рассказала ей обо всём: о том, как опоздали с незнакомым мужчиной на ракету, как пришлось нам жить в конторе. И конечно, о бане. А ещё о том, как похоронили Тимофея. Обе, не сговариваясь, всхлипнули. Немного помолчали, и я продолжила свой рассказ.
  Когда дошла до того места, как Григорий не приехал меня проводить, и что только в поезде я поняла, что ни он, ни я не знаем адресов друг друга, тут моя подруга не выдержала, вскочила и начала нервно расхаживать по моей маленькой кухне.
  Да, что же это такое?- вопрошала она в пространство. Что же за несправедливость такая? Да почему он так поступил с тобой? Потом немного успокоилась, присела рядом, обняла меня за плечи и сказала:
  А мы его сами отыщем. Вот чувствует моё сердце, что отыщем, если он сам не объявится первым. Ведь бумаги, как ты говоришь, находятся у тебя?
  Я утвердительно кивнула головой. Я почему-то промолчала, не рассказала Маше о странной женщине в вагоне, которая гадала мне на руке, да и не менее странном сне о Максиме, который отдавал мне ребёнка.
  Потом начали рассматривать покупки. Маше очень понравился мой подарок. Этот свитер бесподобно шёл к её черным глазам. А потом я накинула ей на плечи не менее эффектный шарф. Мы по-женски радовались. Ведь давно не держали в руках такие красивые и прекрасного качества вещи. О них мы даже и не слышали, а тут вот будем наряжаться.
  Вскоре Маша ушла к себе. Ведь ей завтра выходить в первую смену. А я решила ещё денёк отдохнуть после дороги, а затем и сама выходить, хотя в запасе было ещё несколько дней. Но я знала, что я получила отпуск почти подряд второй раз, а некоторые коллеги, ещё не были на отдыхе, хотя год стремительно подходил к завершению.
Приняв ванну, я с удовольствием растянулась на своей кровати и моментально погрузилась в сон. Однако через некоторое время, я проснулась от того, что меня стало подташнивать. Что бы это значило, подумалось мне? Ведь все продукты были свежими, отравиться я никак не могла. Я еле добежала до туалета. Весь мой ужин  оказался в унитазе. Однако потом всё успокоилось, и я снова уснула. Утром признаков отравления не было, но на борщ смотреть мне даже не хотелось, а не то, чтобы снова начать его есть.
  Днём сходила в магазин. Появились какие-то странные желания: захотелось солёненькой балтийской салаки. Еле дождалась, пока пришла домой, и тут же начала, даже без хлеба пробовать её. Вкуса она была отменного. Так я позавтракала, а потом, конечно, опивалась водой.
  В 16 часов пришла Маша, и мы снова болтали с ней. Я рассказала, что Тимофей перед смертью дал мне денег и наказал, чтобы я купила себе шубу, только из голубого песца.
  Шуба-это очень хорошо. К тому же пальто твоё зимнее давно требует замены, задумчиво произнесла подруга.
  Только где взять эту самую шубу?
  Я пожала плечами. Шубы были в магазине « Берёзка». Только там они продавались за валюту. Я махнула рукой. Обойдусь и без шубы. Однако у Маши в голове явно созревал какой-то план. Она улыбнулась про себя и ласково так спросила, какой суммой я располагаю. Потом удовлетворённо хмыкнула и, попрощавшись, ушла к себе.
  Захватив сувениры, утром поспешила на работу. С утра зашла в кабинет к главному врачу и поблагодарила за внеочередной отпуск. Конечно, он обрадовался, что я вышла раньше срока.
  На работе было, как всегда сложно. Ежедневно поступали больные с тяжёлыми травмами. И к каждому нужен был индивидуальный подход. За день очень уставала. Иногда даже сама себя не понимала: что же такое могло случиться со мной после отпуска?
  А потом сама себя успокаивала: возраст, Наташка, возраст! Через пару лет мне уже будет полсотни. А много это или мало? Судя по тому, сколько мне пришлось пережить в жизни, так это много. А вот…задумаюсь, так почти что и не жила…
  Днём не работе задумываться было некогда, а вот ночью уснуть не могла. Григорий всё время стоял перед глазами. Я помнила его голос, его ласковые руки, его объятия и, конечно же, его губы. Они были такими нежными, требовательными и приносили столько сладости. Где же ты теперь, Гриша?, И думаешь ли обо мне, как думаю я о тебе?

                Глава 21    Начало отпуска.  У мамы.

 ГРИГОРИЙ
Через два дня после моего возвращения из командировки меня вызвал к себе директор. Я явился к нему в кабинет.
- Николай Степанович, вызывали?
- Да, проходи, садись. Тут такое дело. Пришло письмо с твоим актом. Я уже разговаривал с прокурором по этому вопросу. Конечно, их сразу заинтересовало это дело, они назначат проверку, но для начала им нужно основание. Основанием может служить твой акт ревизии. Но ты же сам понимаешь, что акт-то липовый…
- Как липовый?
- Да вот так! Ты считай, подделал подпись директора. При очной ставке он откажется, скажет, что этот акт он не подписывал. Будет проведена графологическая экспертиза, которая подтвердит его подпись. Тогда вылезет то, что ты обманным путем получил его подпись. А за это знаешь что бывает?...
- Николай Степанович, я же вам рассказывал…
- Да помню я, помню.
- У меня просто не было другого выхода.  Будь я один, а так я не хотел рисковать жизнью и здоровьем жены.
- Постой-ка, насколько я знаю, ты не женат.
- Можно считать, что женат.
- Мне это не понятно. А если женат, так чего ты ее за собой потащил в такую даль?
- Да не тащил я ее туда. Мы просто там встретились с ней, она ехала к больному родственнику.
- Ладно, не грузи меня своими личными делами, у меня своих дел хватает. А знаешь,  быстрее заканчивай свои дела и дуй в отпуск. Две недели к отпуску, как я обещал, тебе дам. А я за это время постараюсь договориться с прокурором. Пока не будем говорить, что этот акт директор леспромхоза не подписывал. Начнется следствие, подтвердятся обнаруженные тобой эти факты и про твой фокус могут просто забыть. Давай пиши заявление на отпуск, и чтобы к концу недели твоего и духу здесь не было!
Из кабинета директора я вышел со смешанными чувствами.  С одной стороны, меня радовал предстоящий отпуск, а с другой стороны, я чувствовал какой-то дискомфорт от сознания того, что поступил как-то не так, пошел на сделку со своей совестью, совершил нечестный поступок. И еще, мне казалось, что уезжая из Москвы, я еще дальше удаляюсь от Наташи.
 Вот уже все тревоги и волнения позади, я еду в отпуск. Вначале заеду к маме в станицу под Краснодаром. Мама живет одна, ей уже восьмой десяток. Отец умер уже пять лет назад. Сколько раз я пытался ее забрать к себе в Москву, но она не соглашается, не хочет бросать свой дом, свое хозяйство, могилу отца. А с каждым годом ей все труднее содержать дом и все, что с ним связано. Дом ветшает, требует ремонта, а ей это не под силу. Предлагал ей деньги, чтобы наняла строителей. Не хочет брать, обижается, говорит, что сама справляется. 

Я уже пять лет не был в родном доме, все дела, дела. Вот сейчас еду, за эти десять дней до путевки в санаторий нужно будет помочь ей с домом и с хозяйством. Очень мне сейчас пригодятся эти дополнительные две недели.

Ноябрь не самое лучшее время для отпусков, особенно в Москве. Стоят серые осенние дни, частые дожди, ночные заморозки. Одним словом, предзимье. Но чем дальше на юг от Москвы, тем теплее и приятнее. Создается впечатление, что возвращается ранняя осень. Все больше солнца, больше остается листьев на деревьях, все зеленее трава, люди еще ходят раздетые без пальто и плащей.  А в Краснодарском крае вообще еще кажется лето.

Маму я предупредил о своем приезде. Она не любит сюрпризов, когда я приезжаю неожиданно. Поэтому она меня уже ждала. И как только услышала звук мотора моей машины, тут же вышла на крыльцо, подошла и открыла ворота.  Я загнал во двор машину и вышел к ней. Мы обнялись, потом оторвались и посмотрели в лица друг от друга.

- Здравствуй мамочка, здравствуй родная!

- Здравствуй Гришенька, здравствуй сынок. Постарел… Уже седина появилась…

- А ты, мамочка, все такая же, ничуть не постарела.

Я безбожно врал. Я видел, как за эти годы состарилась мама, как тяжело уже ходит, видел ее отекшие ноги, но говорить об этом не хотелось.

- Пошли в дом. Я давно уже стол накрыла, жду тебя, все выглядываю. Как доехал? Как дорога?

- Да все в порядке, мама. Нормально доехал. Я сейчас минутку, кое-что заберу из машины. 

Я вернулся к машине, забрал сумку с нехитрыми подарками для мамы и зашел в дом. Стол был нарыт на веранде. Мама уже суетилась у плиты, что-то разогревая в кастрюле.
 
- Гриша, иди мой руки и садись за стол.

И было застолье, мама кормила меня, как в детстве, моими любимыми блюдами. И были, конечно, мои любимые голубцы с пшеном и смородиновая настойка, домашняя колбаса и еще много всего,о чем я уже начал и забывать.

А когда я уже насытился и положил вилку на стол, мама подошла и присела рядом. Она протянула свою шершавую от работы руку, и с любовью, как когда-то в детстве погладила мою щёку. А на ней уже слегка отросла щетина. Я взял ее руку и поцеловал.

- Гришенька, единственный мальчик мой… Тебе уже скоро пятьдесят…  А внуков я так и не дождусь… Что же ты так? Неужели ты так и не нашел для себя достойную женщину? Бобылем всю жизнь проживешь…

- Нашел, мамочка, но потерял…

- Как это потерял?!

И я подробно, как она любила, рассказал ей о всех наших с Наташей приключениях в Сибири, как мы познакомились, как полюбили друг друга и как по-глупому расстались.

- Гришка, ты как был в детстве шалопаем, таким и остался! Ну как это можно было даже не спросить фамилию женщины, с которой уже решил связать свою жизнь?  Почему вы заранее не подумали об этом и не обменялись адресами и телефонами? Как ты теперь будешь ее искать? Послушай, когда вы летели обратно в Москву, авиабилеты у вас сохранились? Там же обязательно указывается фамилия пассажира. 

- Нет… Я отдал ей ее билет не глядя.

- Ну, Григорий…

- А сколько ей лет?

- 45-48. Я не спрашивал, как-то неудобно было спрашивать о возрасте у женщины.

- Неудобно штаны через голову надевать! Неудобно… Собрался жениться, а ни фамилии, ни возраста будущей жены не знаешь.  Так говоришь, у нее  есть сынуже взрослый … А не старовата она для тебя? Обычно в этом возрасте женщины уже не рожают.

- Мамочка, ты умница! Я же могу ее отыскать через сына. Я ведь с ним знаком и совершенно забыл о нем.  Правда я и его фамилии не знаю… Но все-таки есть хоть какой-то шанс.  Вернусь из отпуска и сразу начну ее искать. И уж, в крайнем случае, полечу на нефтепромысел к нему.

В этот вечер мы с мамой засиделись допоздна. Спалось мне чудесно в родительском доме.  А утром, когда я проснулся, меня уже ждали на завтрак мои любимые блинчики с творогом.

После завтрака я вышел во двор и осмотрел мамино хозяйство. Да, здесь было к чему руки приложить. На крыльце уже несколько досок прогнили и проваливаются, на веранде отсутствуют несколько стекол, штакетник местами уже упал, ворота перекосились. На кухне и в кладовке на потолке пятна, значит, крыша уже местами течет.

  Нужно было браться за работу. Я засучил рукава и приступил к делу. В сарае нашел отцовские плотницкие инструменты. Похоже, что после смерти отца к ним никто больше и не притрагивался. Наточил топор, рубанок, подправил пилу. С плотницкими делами справился довольно быстро, а вот с крышей нужно было что-то думать. Прошелся по поселку, увидел, как на одном строящемся доме кровельщики клали новую крышу. Поговорил с ними, они клятвенно обещали, что через две недели после того, как закончить здесь, зайдут и отремонтируют маме крышу. Я даже оставил им задаток.

Так в трудах и заботах пролетели эти дни до самого праздника. 7-го ноября мы с  мамой пошли посмотреть на демонстрацию в поселке. В демонстрации участвовали несколько предприятий и дети обеих школ. Все было, как всегда. Гремел духовой оркестр пожарной команды, демонстранты несли плакаты, лозунги, портреты членов партии и правительства. Настроение было приподнятое.

 толпе зрителей мы встретили мамину давнюю подругу Аду Николаевну. Они с мамой много лет вместе работали и дружили. Ада Николаевна была с дочкой Лизой, молодой симпатичной женщиной лет тридцати. Я слабо помню ее. Лет пятнадцать назад, когда я приезжал в отпуск к родителям, они с матерью часто заходили к нам.  Тогда она еще оканчивала школу,  и как все девчонки на юге, имела уже вполне оформившуюся женскую фигуру. Я часто ловил не себе ее заинтересованные взгляды, но мне она казалась слишком юной. Теперь она имела роскошную фигуру и была довольно симпатичной. Про нее говорили, что когда она училась, встречалась с кубинцем и даже вышла за него замуж. Но что-то у них не получилось. То ли она хотела иметь детей, а он не хотел, то ли наоборот. На этой почве они и разошлись, и она вернулась к матери.


Мы очень мило пообщались,  и мама пригласила их к нам вместе отметить праздник.  Они согласились, но только сказали, что забегут вначале к себе домой. А жили они недалеко, на нашей же улице, только в конце ее.

Мы с мамой быстро накрыли стол на веранде и приготовились встречать гостей. Они вскоре пришли и притащили с собой бутыль вишневой навивки и большой кусок домашней ветчины. Наши мамы сели рядышком, а мы с Лизой напротив. Я на правах хозяина и кавалера ухаживал сразу за всеми тремя дамами. Хозяйки наши постарались на славу, угощения были отменными. Мы пили наливки: принесённую ими вишнёвую, и нашу, смородиновую, и обильно, по южному закусывали. Вскоре мама с Адой Николаевной увлеклись своими разговорами, предоставив возможность общаться нам с Лизой. Лиза сидела рядом в пол оборота ко мне, о чем-то оживленно рассказывала и постоянно, то своим бедром касалась моего бедра, то грудью задевала мое плечо.

Вышли мы из-за стола, когда на улице уже было совсем темно.
 
- Гриша, - обратилась ко мне мама, - ты проводи женщин домой, а я тут сама уберу все со стола.

Глава 22. Лиза


ГРИГОРИЙ

Женщины тепло распрощались с мамой, я подхватил их обеих под руки и мы пошли по нашей оживленной улице. Несмотря на то, что улица была плохо освещена, сейчас на ней было много народа. Люди гуляли после застолья. Когда мы подошли к их дому, Ада Николаевна сказала:

- Ребята, я пойду спать, а вы, если хотите, можете еще погулять.

И она ушла к себе. Лиза обратилась ко мне:

- Гриш, если ты не сильно спать хочешь, давай еще погуляем.

Спать, действительно, мне не хотелось, да и нужно было как-то растрясти то, что набрал за столом. Мы уже несколько раз прошли взад и вперед по нашей улице. Лиза держала меня под руку и плотно прижималась к моему плечу. При этом она все время о чем-то рассказывала и расспрашивала о жизни в Москве. Когда, наконец, мы подошли к ее дому чтобы распрощаться, она вдруг предложила:

- Гриша, зайди ко мне на чашечку кофе, и я покажу тебе, как я живу.

- Лиза, перед сном кофе мне не хочется, а пить очень хочу. Нет у тебя чего-нибудь холодненького?

- Есть, конечно. Есть холодный квас и домашняя бражка.

На это я и клюнул. Мы вошли в ее дом, она проводила меня в свою комнату, усадила в кресло и ушла на кухню.  Через пару минут она вернулась с запотевшим кувшином.

- Ты знаешь, квас еще теплый, а вот бражка была в холодильнике. Попробуй, тебе должно понравиться.

До этого мне никогда не приходилось пить брагу. Холодненькая, приятная, она мне показалась слабее шампанского. После сытных и жирных угощений меня мучила жажда, и я сам не заметил, как выпил залпом  целую кружку.  Потом я налил себе еще.

- Гриш, ты не будешь возражать, если я переоденусь, а то мне уже дурно в этом парадном наряде?

- Да ради Бога, делай что хочешь, ты у себя дома. А я сейчас попью и уже пойду.

- Ты посиди еще пару минут, я сейчас. Только не смотри на меня.

Она отошла к шкафу, отгородилась от меня его дверцей и стала переодеваться. А я теперь уже потихоньку,  не торопясь  и смакуя, пил эту брагу. Через пару минут Лиза вышла уже в коротеньком халатике, как потом оказалось, накинутом прямо на голое тело. Присела рядом со мной на спинку кресла, провела рукой по моим волосам. Полы халатика немного распахнулись, обнажив ее соблазнительное бедро.

- Гриша, ну что ты сегодня такой серьезный? Рассказал бы какой-нибудь веселый анекдот.

И в этот момент я почувствовал, как начал пьянеть. Алкоголь резко ударил в голову.  Круг зрения сузился  до минимума, язык перестал слушаться,  движения стали неуверенными. Я помнил только одно: мне нужно скорее уйти домой. Я поднялся, голова закружилась, и я чуть не упал. Лиза поддержала меня.

- Лиза, я пойду, - сказал я заплетающимся языком.

- Ну, куда ты в таком виде пойдешь? Давай приляг, полежи немного. Это брага, она быстро пройдет.

Я попытался сделать несколько шагов, но закачался и сел на кровать.

- Сними рубашку, а то  помнешь, да и брюки снять можешь тоже.

Что было дальше, я уже не помнил. Как я раздевался, как ложился в кровать. Проснулся я среди ночи и долго не мог прийти в себя и сообразить где я сейчас нахожусь. В голове шумело и меня подташнивало. Наконец до меня дошло, что я сейчас в чужой постели. Рядом со мной спит голая женщина, а на мне нет даже трусов. Что было ночью, я абсолютно не помню.  Только на душе было противно. И тут за меня взялась совесть. Докатился, - ругала она меня, - то жил, как монах, а тут раскрутился, пошел по бабам. То одна, то другая. И что ты скажешь Наташе, когда ее найдешь?

Потихоньку стал освобождаться от объятий Лизы и вылезать из кровати. В потемках стал искать свою одежду. Нашел все, кроме своих трусов, потом плюнул, надел на голое тело свои брюки и выскользнул из их дома. На улице уже светало. Когда я поднялся на свое крыльцо, мама уже была на ногах,  что-то делала на веранде.

- Привет Дон Жуан. Ну как тебе она?

Я только опустил голову. Оправдываться не имело смысла. Да и зачем?

- А как же твоя Наташа? Ты что так часто женщин меняешь? Мне тогда понятно ,почему ты до сих пор не женился.

 - А  как ты с Лизой? Ты ей что-нибудь обещал?

- Ну, мам…

- Ты считаешь, что можно переспать с женщиной просто так? Женщина, если идет на это, то она на что-то надеется. Я не думала, что ты уже так опустился. А говорил мне, что любишь только одну Наташу и жить без нее не сможешь. А другая поманила и ты уже готов.  А может это и к лучшему. Лиза моложе твоей Наташи будет, она еще успеет нарожать тебе кучу детей. И у меня будут, наконец, внуки. 

- Прости мама. Я сам не знаю, как оно вышло. Все из-за этой браги. Я раньше никогда ее не пробовал, не знал, что она такая коварная. Хотелось пить, и я сразу хватанул полторы кружки. Да еще на старые дрожжи…  А там я даже не знаю было ли вообще что-нибудь, я был настолько пьяный.

- Уж будь уверен, она скажет, что все было и расскажет со всеми подробностями. Позор-то какой! Как я теперь в глаза Аде смотреть буду?

Мама еще долго читала мне нотацию, а я молча слушал ее и чувствовал себя, как и прежде, нашалившим школьником. И только когда поднялось солнце, я отправился спать.  Проснулся я от женских голосов за стеной уже к полудню. Это пришла Лиза, принесла мои трусы и рассказывала маме о событиях прошлой ночи. Господи, позор то какой!  Скорее бы унести отсюда ноги. Слава Богу, завтра уже на автобус
 и ехать в санаторий. Машину я оставлю здесь, у мамы. Заберу ее на обратном пути.  Дождавшись, когда Лиза уйдет, стал собираться, не поднимая глаз на маму.


                Глава 23  Маша и Илья.

НАТАША

  Я возобновила свои утренние пробежки. Три недели не бегала, теперь как-то с трудом преодолевала эти три километра. Приходилось иногда даже останавливаться, чтобы перевести дыхание.
  А однажды на пробежке со мной поравнялся мужчина, лет пятидесяти, может чуть больше, и уже обогнав, оглянулся и, приостановившись, спросил:
  - Что-то давненько я вас не встречал уже?
  От неожиданности остановилась и я.
  - А вы что наблюдаете за мной?
  - Да нет, просто вы являетесь для меня примером. Когда при непогоде, мне моё внутреннее ленивое  «Я» говорит, не бежать, я ставлю вас в пример. И тогда ему ничего не остаётся, как согласится и выполнять установленный норматив.
  -Вот уж, не знала, что я играю такую важную роль, в вашем внутреннем конфликте.
  Мужчина заулыбался и протянул свою руку:
  - Меня Ильёй зовут. А вас?
  - А я, Наташа.
  Так вы не возражаете, Наташа, если я буду теперь бегать рядом с вами?
  - Конечно же, нет! Только иногда я не бегаю по утрам, а только вечером. У меня бывают ночные дежурства, и тогда я поздно возвращаюсь и очень хочу спать.
  - Вы врач?
  - Немножко не угадали: я медсестра.
  - А я по образованию юрист.
  Я взглянула на часы и вынуждена была распрощаться со своим новым знакомым. Выразив своё сожаление, Илья продолжил свою пробежку дальше, а я повернула назад. На следующий день, я уже бежала вечером, Погода была совсем неблагоприятная: дул пронизывающий ветер. Так часто у нас в Прибалтике бывает, особенно такой вот поздней осенью. Я решила сократить немного свой маршрут и уже повернула обратно, как почти лицо в лицо столкнулась со своим вчерашним знакомым.
  Илья весело засмеялся:
  - Здравствуйте, Наташа! Я рад, что встретил вас. Как дела, как настроение? 
  - Здравствуйте, Илья! Да всё нормально, кажется, только уж очень холодно сегодня. Вот решила сократить маршрут.  А, тогда и я также сделаю. Что мне больше всех надо?- со смешком выдал Илья и также повернул обратно.
  - А вы, Наташа, далеко живёте?
  Я назвала свой адрес.
  - Надо же! Так я живу в соседнем с вами доме. Но почему-то видел вас только в этом парке на пробежке. А около дома так и не встретились ни разу.
  Я пожал0а плечами:
  - Да и мне не приходилось вас видеть.
  - Наташа, а может, забежите ко мне, попьём чайку?
  - Нет, что вы, Илья! Как я предстану перед вашей женой, по какому поводу чаёвничать явилась?
  - У меня жены нет. Ушла три года назад, к другому мужчине, не выдержала моей работы. Всё время в ожидании, в напряжении. Да я и не осуждаю её. Каждый хочет прожить свою жизнь счастливо.
  Я извинилась и пообещала, что в следующий раз обязательно я зайду к нему на огонёк.
Вечером забежала подруга и я, конечно, рассказала о моей встрече и знакомству с Ильёй. Маша выслушала и тут же начала увещевать меня, почему я не согласилась пойти в гости к нему?   Я напомнила, что у меня есть Григорий, который, как она сама сказала, обязательно найдёт меня. Теперь уже я и сама засомневалась: а найдёт ли? А будет ли вообще искать?
 И тогда мне в голову пришла идея обязательно познакомить Машу с Ильёй. Подруге я ничего не сказала, а выбрала момент, когда обе были свободными. Вечером пригласила со мной на разминку. Вначале Маша сопротивлялась, но я, мотивируя тем, что на улице совсем темно и мне одной просто страшно, она согласилась.
  Илья в тот вечер не появился. Не появился он и утром. И только через три дня, когда я снова бежала одна, Илья вынырнул откуда-то из темноты и остановился передо мной. Как вкопанный.
  - А, вот и вы, Илья! А я думала, что вы просто потерялись в своей работе,- как можно беззаботнее вымолвила я.
  - Вы почти угадали, Наташа. Был в Москве в командировке. Вот только вернулся и  решил, что должен непременно увидеть вас.
  - Я была польщена его вниманием. Однако внутренний голос твердил мне постоянно о Грише.
  Вот он, подходящий момент, надо сейчас пригласить Илью ко мне на чай. К этому времени Маша должна появиться и по моему условному стуку придёт ко мне.
  Мило улыбаясь, я озвучила свою мысль моему знакомому. Он с радостью согласился и мы наперегонки, как дети, помчались в сторону дома. Запыхавшись, взлетели на четвёртый этаж. Я пригласила Илью заходить в квартиру, а сама незаметно издала условные звуки в квартиру Маши, и быстренько вбежав к себе, пригласила снять куртку и помыть руки, начала наливать воду в чайник.
  А вскоре нарисовалась и Маша. Видимо совсем недавно пришла со смены. Даже не успела переодеться. Я взглянула на неё и была удовлетворена. Моя подруга была истинная красавица. Чёрные глаза излучали такой свет, что все черты лица приобретали особый блеск. Я моргнула ей и уже громко позвала Илью, чтобы они могли познакомиться.
  Со стороны я наблюдала, как ошеломлён Илья. По иному, не могло и быть. Маша была шикарной женщиной. Вот только почему мужчины этого не замечали. А вот Илья, кажись, заприметил сразу. Я в душе ликовала.
  Чай поспел. Я достала с холодильника бутылку с бальзамом, который иногда выручал меня, да и Машу. Подруга принесла из дому коробку конфет, а я на скорую руку сделала бутерброды. Усевшись за стол, мы плеснули в чашки, вместо чая понемногу бальзама и чокнувшись, выпили за знакомство. Потом ели бутерброды, пили чай с конфетами и весело болтали.
  Незаметно я показала Маше, что хочу спать, и она первой извинилась и поднялась из-за стола. Поднялся и Илья. Гости поблагодарили меня за гостеприимство и покинули вдвоём меня.
  Я сгорала от нетерпения скорее узнать, как поведёт себя Илья, оставшись наедине с Машей.
  Узнала об этом только через сутки. Маша прибежала ко мне счастливая, румяная и призналась, что идёт на свидание с Ильёй. Мы радостно обнялись. В душе я ликовала, что моё сердце подсказало мне правильное решение.
  Осень закончилась морозом в 15 градусов, снегом и метелью. Наступил декабрь. Я так же скучала по Грише. От него не было никаких известий. По ночам приходили тревожные мысли одна хуже другой.

Глава 24   В санатории. Новый соблазн
ГРИГОРИЙ
Те десять дней, которые я был у мамы, погода  нас просто радовала. Стояло настоящее бабье лето. Целый день светило солнце, было тихо и тепло, днем 18-20 градусов. Правда вечером и ночью было прохладно, температура опускалась до 5-7 градусов.
Но только я отправился дальше, как погода сразу испортилась, со стороны моря подул ветер, подошли тяжелые серые облака, и начал моросить холодный осенний дождь. И всю дорогу, пока я ехал в автобусе, дождь сопровождал меня до самого конца, ни на минуту не прекращаясь.
В санаторий прибыл я к вечеру. Меня разместили в одном из коттеджей у самого берега моря в комнате на двоих, чему я был, естественно, рад. Здесь было, конечно не так удобно, как в многоэтажных корпусах санатория, но зато вход в коттедж не охранялся, можно было приходить в любое время дня и ночи, в то время как в корпусах на ночь двери закрывались, и войти можно было только с разрешения администратора.
Но в этом были и свои отрицательные стороны, которые особенно проявлялись в плохую погоду. Столовая, кабинеты врачей и процедурные размещались в большом корпусе, и отдыхающие, живущие там, посещали их, даже не выходя на улицу. Летом это не имело большого значения. Даже может быть, было и приятно перед приемом пищи прогуляться по свежему воздуху, но в дождливую погоду такие прогулки не доставляли удовольствия. И еще было одно неудобство – эти домики не отапливались, и в осеннюю и зимнюю погоду просушить мокрую одежду было негде.
В комнате я пока был один. На данном этапе меня все устраивало. Я привык быть один и люблю одиночество. Во всяком случае, так чувствуешь себя свободно и ни от кого не зависишь.
В этом санатории я был уже не впервые, но каждый раз до этого мне приходилось бывать здесь летом. Сейчас же была совсем другая обстановка. Дождь лил не прекращаясь. Хотя было относительно тепло, где-то, наверное, градусов 18-20, но из-за дождя было неуютно.
Р аспаковав свой чемодан и разложив свои вещи в шкафу и тумбочке у кровати, я отправился на ужин. Хорошо, что я догадался захватить с собой зонтик. Неплохо было бы и плащ взять, но я подумал, что обойдусь и курткой, а сейчас плащ мне бы пригодился. Ветер хлестал дождем, пытаясь вырвать из рук зонтик, а зонтик прикрывал только верхнюю часть туловища, а вся спина и сзади брюки через пару минут уже стали мокрыми. По наклонным асфальтированным дорожкам, идущим к морю, вода шла сплошным потоком. Вскоре мои туфли тоже быстро промокли. Зря, - подумал я, - отказались от калош. Хорошее было изобретение. Так они хорошо сохраняло обувь в дождливую погоду. Я помню, у дедушки были калоши. Отец же калош уже не носил.
На ужин я попал к самому концу. В большом зале столовой оставалось еще человек двадцать. Администратор усадила меня за столик, за которым,  судя по еще не убранным приборам, уже ужинали двое. Официантка принесла мне дежурное блюдо – жареную рыбу с пюре и творожную запеканку и предложила бланк для заказа на завтра. Ужин мне понравился, все было приготовлено вкусно, поел я с удовольствием, но полного насыщения я не почувствовал. По прошлому опыту знаю, что в 10 часов перед сном в фойе столовой меня еще ждет стакан мацони с булочкой. А вот рискну ли я отправиться за ними в такой дождь, это еще вопрос. Тогда до завтрака придется поголодать.
Вернулся я в свою келью, как я назвал нашу комнату, и сразу почувствовал, что мне сейчас заняться нечем. Проходя мимо афиши у столовой, обратил внимание, что сегодня в 20-00 в клубе санатория демонстрируется фильм, который я уже видел. Больше никаких мероприятий на сегодняшний вечер я не обнаружил. Хорошо, что у меня с собой была книга. Завтра обязательно запишусь в библиотеку, - подумал я.
Так за книгой я и просидел до самого сна. В столовую я не пошел, вспомнил, что у меня остались еще бутерброды, которые мне с собой буквально насильно внедрила мама пред отъездом. Вот ими я и обошелся. Перед сном я снова вспомнил Наташу. Где она сейчас? Может уже и забыла обо мне… Я  на минутку себе представил, что мы сейчас отдыхаем на курорте с ней вместе. Какое это было бы счастье! Но увы… Ну как же так получилось?! Почему я опоздал? Проще всего было бы найти себе оправдание, что меня задержал директор. Но ведь от этого не легче. Почему я оказался таким шляпой, что не знаю до сих пор ни ее фамилии, ни ее адреса. Как мне теперь ее искать? И в это же время предательский внутренний голос нашептывает: «А может и не нужно ее искать? Зачем она тебе? Живи как  и раньше жил, свободно, вольготно, денежки будут целее…» Но я тут же заставлял его замолчать. Нет, я буду ее искать! Она мне нужна! Такой женщины для себя я больше не найти на целом свете. Если потребуется, я, во что бы то ни стало,  снова доберусь в Верхние Кряжи и найду Максима и у него узнаю адрес и телефон его матери. С этими мыслями я и уснул.
Утром я проснулся и первым делом сразу выглянул в окно. Похоже, что дождя уже не было, но было пасмурно, а ветер сильно раскачивал деревья. Запланированную на утро пробежку пришлось отменить, а зарядку делать в комнате. Потом я отправился на завтрак. Брюки мои так и не просохли за ночь и неприятно холодили ноги. Туфли тоже были мокрыми.
За нашим столиком оказалась пожилая супружеская пара из Свердловска. Он, худощавый хмурый старик с невероятно густыми и торчащими бровями, она, миловидная толстушка, явно лет на 10-15 моложе его. Когда я подошел, они оба уже сидели за столом и ели свой завтрак. На мое приветствие они только кивнули. Я пытался познакомиться, завести разговор, но они или  отмалчивались, или отвечали односложно.
После завтрака я отправился в кабинет к своему врачу. Высидев в очереди минут сорок, я, наконец, попал к нему. Это оказался старый доктор, знакомый мне еще с прошлого моего посещения. Он тоже узнал меня, и мы оба сразу заулыбались. Он начал мой осмотр. По прошлому опыту знаю, что те, кто попадают сюда впервые, набирают себе процедур по максимуму, мол,  если уж заплатили деньги, нужно выбрать все на полную катушку. А потом мечутся с одной процедуры на другую вместо того, чтобы отдыхать и купаться в море. Я попросил своего доктора назначить мне только массаж поясницы и шейно-плечевого пояса и дать справку для бассейна. Доктор удивился, но выписал назначения по моей просьбе. Я довольный вышел из его кабинета, и только теперь начал понимать, что совершил ошибку. Свободное время от процедур нужно летом, а что сейчас я с ним буду делать? Ну, на массаж полчаса, да на бассейн час, а остальное время куда девать? Ездить на экскурсии? Да я уже везде там был. И в Новом Афоне, и в пещерах,  и на Голубом озере и в других местах был. Перспектива на ближайшие три неделя для меня вырисовывалась не радужной. Скука…
И началась монотонная курортная жизнь. С утра после завтрака бассейн с морской водой. Единственное доступное удовольствие. Потом ближе к обеду массаж. Обед, тихий час. Прогулка, если нет дождя, до самого ужина. Ужин. Иногда кино, вечер за книгой. Так тянулись дни до субботы. В субботу планировался вечер отдыха с танцами в клубе санатория. Хоть какое-то развлечение. Летом танцы были почти ежедневно на летней эстраде у самого моря. Там можно было хорошо отдохнуть, потанцевать, на людей посмотреть и даже познакомиться. А сейчас даже познакомиться было негде, да и не с кем. Основной контингент сейчас составляли пожилые семейные пары пенсионеров. Нынче здесь был мертвый сезон. В это время профсоюзы отправляли сюда ветеранов. Работающие люди предпочитали отдыхать и лечиться летом.
В субботу за завтраком нас ждал сюрприз. Четвертой к нам за столик администратор посадил новенькую. Это была довольно симпатичная крашенная блондинка лет 30-35. Звали ее Анжела. Она была тоже из Москвы. У нее оказался веселый общительный характер. Она перезнакомилась со всеми и сразу внесла оживление в нашу довольно скучную компанию за столом. Обычно во время приема пищи мы молчали, иногда только супруги обменивались парой малозначащих фраз, а я вообще молчал. Кроме приветствия и «Приятного аппетита» других слов за этим столиком слышно не было. Сейчас же Анжела трещала без умолку. Шутила, рассказывал забавные истории из курортной жизни, анекдоты. Оживился даже наш старик, на лице его появилась кривая улыбка.
Она мне понравилась, хотя я не очень люблю слишком разговорчивых женщин. После завтрака из столовой мы вышил вместе. На крыльце она огляделась вокруг и вдруг спросила:
- Григорий, ты здесь уже давно? Уже освоился? Покажи мне основные достопримечательности этого санатория, а то я здесь впервые.
Меня несколько удивило ее такое фамильярное обращение ко мне и сразу переход без спросу на «ты», но я отнес это просто к ее такому общительному и бесшабашному характеру. Возможно, она посчитала, что мы с ней по возрасту почти одинаковые и по сравнению с окружающими считаемся почти молодежью.
Я ничего ей не ответил, а просто повел ее показывать достопримечательности этого санатория, которые я за несколько посещений изучил уже как свои пять пальцев. Когда мы по кругу обошли весь санаторий, я напомнил Анжеле:
- Анжела, посещение этого санатория следует начинать с посещения лечащего врача. Таков здесь порядок.  Он назначит вам лечение, процедуры и, возможно, диету.
- Ааа, успею! Я заглянула, там большая очередь. А у тебя много процедур?
- Нет, только массаж и бассейн. И тебе рекомендую записаться в бассейн.
Она упорно продолжала обращаться ко мне на «ты», я тоже не стал ей «выкать». Мы дошли до главного корпуса, она пошла на прием к врачу, а вернулся в свою келью переодеться, через час у меня был бассейн.
Встретились мы снова уже за обедом. Она по-прежнему веселила нас за столом своими рассказами. А когда после обеда вышли на крыльцо, она меня спросила:
- Тебя где поселили?
- В коттедже у моря.
- Вот здорово! И сколько вас в комнате, то бишь в палате?
- Комната на двоих, но я пока живу один.
- Прелесть какая! А нас в палате четверо. Можно я посмотрю, как ты устроился?
Я только пожал плечами, мол, смотри, если хочешь. Мы вошли в наш коттедж, я провел ее в свою комнату. Она осмотрелась вокруг.
- Довольно миленько, хотя за такие деньги могли бы устроить что-то и лучше. Но хорошо, что вы только вдвоем. И до моря рукой подать, можно летом и не одеваться, прямо в купальнике сразу на пляж. А что ты делаешь по вечерам?
- Иногда хожу в кино, а в основном читаю.
- Какие еще тут имеются развлечения?
- Днем экскурсии, вечером кино, иногда концерты, в клубе бильярд. Сегодня, кстати, танцы.
- Здорово! А ты пойдешь?
- Не знаю. Если будет настроение.
- А ты себе уже красотку приглядел?
- А зачем?
- Ну а как же! Какой же курорт без романа? Зря только деньги выброшены.
- Да сейчас здесь не с кем. Одни старухи, да и те со своими мужьями. А ты что, собираешься завести здесь роман?  А дома, наверное, муж, дети…
- Муж! Муж… Объелся груш. Был муж, да выгнала я его. Пока я была на работе, он домой баб водил. Ребенок есть, уже в школу ходит, сейчас он у бабки. А я теперь вольная птица, куда хочу, туда лечу, с кем захочу, с тем и закручу. А ты женат?
- Почти…
- Как это «почти»?
- Да вот так. Невеста есть… Вот только не знаю где она…
- Интересно! Ты потом мне расскажешь? Сейчас я уже пойду, а то уже долго у тебя засиделась. Мало ли что подумает дежурная.
- Нет здесь никакой дежурной.
И она ушла. Я забрался с ногами на кровать, замотался одеялом и взял книгу в руки. В комнате было сыро и неуютно. Сильный ветер с моря, казалось, продувал домик насквозь. Книга попалась интересная, трудно было оторваться. И я забыл обо всем, чуть даже не пропустил ужин, пришел почти самым последним. Анжелы за столиком не было, ее прибор остался не тронутым. Наши соседи тоже уже поели. Я быстро справился с ужином, вернулся в свою келью и снова ушел с головой в книгу.
Оторвал меня от книги стук в дверь.
-Да, да, войдите!
Дверь отворилась и в дверях появилась Анжела. Она была вся в вечернем убранстве, в длинном почти до пола платье, высокой красивой прическе и ярком макияже.
- Ты чего еще сидишь? Чего до сих пор не собрался?
- Куда?
Я еще не до конца вынырнул из событий в книге и не сразу сообразил, о чем она говорит.
- Как куда? На танцы.
- А из чего ты вдруг взяла, что я туда собираюсь?
- А с кем я должна буду танцевать? С теми старпедами, да еще и жены их не отпустят. Что я зря на курорт везла свои лучшие наряды? Давай-ка собирайся, а я пока постою за дверью.
- Да заходи уж, не стану же я догола раздеваться. А мужчин в трусах, надеюсь, ты  уже видела.
Она вошла в комнату, я усадил ее в кресло, повернулся к шкафу и стал переодеваться. Надел белую шелковую рубашку и свой светлый костюм. Стал подбирать галстук.
- Да брось ты! Чай не ассамблею собираешься! Сейчас уже галстуки не носят.
Провел рукой по щеке.
- Побриться надо было бы…
Она поднялась с кресла, подошла ко мне, провела рукой по моей щеке.
- И так сойдет. Лёгкая небритость сейчас даже в моде.
Через несколько минут мы вышли из коттеджа и направились к клубу. Она шла с трудом на своих высоченных каблуках. Пришлось взять ее под руку. Когда вошли в клуб, обратили внимание, что в фойе, где обычно проходили танцы, собралось уже довольно много отдыхающих. Гремела музыка и в центре уже танцевали две или три пары пожилых людей.
- И тебе хочется блистать в этом обществе? Я не сомневаюсь, что это тебе удастся, ты здесь моложе всех, да и симпатичней.
- Спасибо. Первый комплимент за сегодняшний вечер я уже получила.
Мы отошли в сторонку и стали у стены. Стали рассматривать здешнюю публику. Да, в основном, здесь собрались одни пенсионеры. Большинство из них пришли от нечего делать скорее не потанцевать, а послушать музыку и поглядеть на танцующих. Но были и среди них несколько старичков, в прошлом, очевидно, заядлых танцоров. Они так бодро выплясывали и танцевали так манерно. Сейчас уже так не танцуют. Хотя, как мне судить, как сейчас танцуют? Последний раз на танцах я был лет десять назад.
- Ну чего стоим? Идём, потанцуем. – дернула меня за рукав Анжела.
Звучал вальс Свиридова из кинофильма «Метель». Мы вышли в центр зала и стали танцевать. Анжела, нужно отдать должное, танцевала легко и красиво. Мы буквально летали по танцплощадке. Анжеле, действительно, удалось обратить на себя внимание, потому что уже на следующий танец к нам сразу подошли несколько бодрых старичков и, спросив у меня разрешения, попытались приглашать мою даму. Я разрешал, но Анжела не соглашалась. Пока танцевала она только со мной. Я в тайне надеялся, что она найдется себе на танцах мужчина, на которого обратит внимание, и пойдет с ним, а мне удастся сбагрить ее. Мне здесь было уже не интересно. Меня в комнате ждала интереснейшая книга, и меня тянуло домой. Увы, в этом зале мы с Анжелой оказались самыми молодыми, а Анжеле так и ни один мужчина не приглянулся. Мы вдвоем протанцевали еще несколько танцев.
- Пошли уже отсюда, здесь больше делать нечего, - заявила Анжела. - Зря только собиралась. Я никак не ожидала, что этот санаторий окажется домом престарелых.
- Да не расстраивайся ты, еще не вечер. Может быть появятся  еще и помоложе. Найдешь ты себе принца.
- Твои бы слова да Богу в уши! А сейчас мне просто напиться хочется. У тебя что-нибудь есть выпить?
- Есть бутылка дагестанского коньяка. Только прости, закуски никакой!
- Сойдет! Тогда пошли к тебе, у меня в сумочке завалялась шоколадка. Этого нам хватит.
Меня по-прежнему поражала ее бесцеремонность в поведении, граничащая с наглостью. Мы были с ней знакомы без году неделя, а она вела себя со мной так, как будто мы были уже давно старые друзья. Мы вернулись в мою комнату. Анжела с удовольствием сбросила свои туфли и уселась на кровать.
- Ох, наломала я сегодня ноги. Давно уже не ходила на высоких каблуках. Так, где там твой коньяк? Наливай. Мне хочется сегодня с горя надраться.
- С какого это горя? Что не удалось с первого же вечера кого-нибудь подцепить?
- Да не в этом дело. Я совсем  по-другому представляла себе жизнь на курорте.
- Наверное, как в старом кино? В солнечную погоду гуляют дамы в длинных платьях с зонтиками и собачками на руках. Элегантные хорошо одетые  мужчины в цилиндрах и шляпах подходят к ним и знакомятся, снимая шляпы. Так? И крутятся романы.
- Не совсем так, но что-то в этом роде.
Пока мы так болтали, я достал из чемодана бутылку и налил нам коньяк в тонкие стаканы, как говорят американцы «на два пальца». Анжела, порывшись в своей сумочке, выудила оттуда шоколадку. Мы взяли стаканы в руки.
- Так за что будем пить? – спросила Анжела.
- Давай вначале за знакомство.
- Давай! Но тогда уже давай на брудершафт. Хотя мы уже давно с тобой на «ты»…
Мы поднялись со своих мест, скрестили руки, выпили и поцеловались. Губы у нее были мягкие, приятные, от нее пахло дорогими духами. После этого на некоторое время наступило неловкое молчание. Каждый из нас сосредоточенно сосал свой кусочек шоколадки. Потом Анжела спросила:
-  Ты так и ни разу и не был женат?
Я отрицательно покачал головой.
- Так и ни разу?
- Не э…
- Но хоть женщины у тебя были, или живешь, как монах?
- Были, конечно. Но жениться не пришлось.
- А я вот уже дважды побывала замужем. Первого мужа убили в пьяной разборке, а второго выгнала сама. Бездельник чертов. Пока я вкалываю, как лошадь, на работе, он в наш дом баб водит.
- И ты теперь себе ищешь третьего?
- Ну а как же? Бабе без мужика трудно живется. Нужна опора, нужно для кого-то жить. Нужно чтобы тебя кто-то любил…
- И ты собираешься найти его на курорте? Безнадежное дело это. Как правило, курортные романы на курорте и заканчиваются. Давай еще выпьем.
Я налил еще, и мы подняли стаканы.
- Давай за то, чтобы у тебя  все получилось, - предложил я.
Она кивнула. Мы выпили.
- Мне бы найти такого мужика как ты…
- Откуда ты знаешь, какой я? Может я тоже приехал на курорт завести курортный роман?
- Не скажи. Ты не такой. Я уже научилась разбираться в людях. Ты надежный и порядочный. Вот только мне не понятно, почему до сих пор бабы тебя не оприходовали. Или у тебя какой-недостаток есть. Как у тебя с этим делом?
- Да вроде бы не жалуюсь.
- А чего ты там говорил, что потерял невесту. Погибла что ли?
То ли от выпитого коньяка, а мы уже приканчивали бутылку, то ли от такой душевной обстановки,  я рассказа Анжеле о нашем знакомстве с Наташей, и о наших приключениях, и о том, как мы по-глупому потерялись. Анжела слушала меня внимательно, иногда сочувственно кивая головой.
Потом Анжела рассказала мне о своей жизни. Так мы засиделись долго и опомнились уже в полночь. И только тогда Анжела опомнилась.
- Как же я теперь попаду в свой корпус? Ведь двери уже закрыли. А стучать не хочется. Это целое дело. Вызовут администратора, будут разбираться… Нарушение режима…
- А ты оставайся здесь. Кровать-то свободная.
- А можно?
- Ничего страшного, уборщице дам десятку, сменит постель.
- Ладно, только я вначале схожу в туалет. Где он тут у вас?
- В конце коридора налево. Только смотри, корпус мужской, не нарвись там на кого-нибудь в туалете.
- А можно я надену твои тапочки? Уж больно не охота снова лезть на эти каблуки.
- Да надевай ради Бога!
Она ушла, я убрал со стола бутылку, вымыл стаканы, разобрал свою постель, выключил верхний свет, оставив только настольную лампу, разделся и лег. Она вернулась минут через десять.
- Закрой, на всякий случай, дверь, -  попросил я.
Она, слегка пошатываясь, вошла, закрыла дверь, подошла к кровати, разобрала ее и, повернувшись ко мне спиной, через голову стянула свое платье. Потом села на кровать и сняла колготки. Я лежал, не поворачивая головы и уставившись в потолок, но краем глаза успел заметить, что на ней красивое черное кружевное белье, у нее высокая полная грудь, узкая талия, плоский живот и широкие бедра.
Когда она нырнула под одеяло, я выключил настольную лампу. В комнате воцарилась на некоторое время темнота. Но когда глаза привыкли, слабый свет уличных фонарей, проникающий через окно, позволял  различать в комнате большие предметы.
Я лежал тихо. Вспоминал, о нас с Наташей. Как мы провели ночь на скамейке в зале ожидания в Медвежьем. Как она доверчиво ночью прижалась ко мне и даже положила голову мне на плечо. Что я тогда чувствовал? Как ни странно, но я тогда не чувствовал раздражения от присутствия рядом со мной посторонней женщины, которое я испытал в первый момент, когда узнал, что она стала моей попутчицей до Верхних Кряжей. Наташенька, милая моя Наташенька, где ты сейчас? Вспоминаешь ли ты обо мне?
Я уже начал засыпать, как вдруг почувствовал рядом с собой чьё-то присутствие. Открыл глаза. Рядом с моей кроватью стояла Анжела.
- Гриша, у вас здесь так холодно, я никак не могу согреться, а без этого я не усну. Можно я с тобой полежу скраюшку. Только согреюсь и сразу уйду.
Я ничего не ответил, только распахнул одеяло и сделал приглашающий жест. Анжела легла ко мне спиной, свернувшись калачиком. Полутораспальная кровать не настолько широка, чтобы на ней могли поместиться два человека, не касаясь друг друга. Когда она через некоторое время выпрямила ноги, наши ноги коснулись. Я почувствовал, что они у нее, действительно, просто ледяные. Тогда я обнял ее рукой за живот, пододвинул ближе к себе и стал греть ее своим телом. У нее спина, живот и руки были тоже холодными. Спустя некоторое время она согрелась, и я услышал ее ровное посапывающее дыхание. Она так и уснула. Что мне делать: будить ее и выпроваживать из своей постели, или пусть уж спит?
Наши тела были плотно прижаты друг к другу. К моему животу и бедрам прижимались ее ягодицы. Естественно, я почувствовал возбуждение, и желание женщины во мне поднималось изнутри. Это было так естественно и так сейчас возможно в такой обстановке. Стоило бы мне только взять ее за грудь, погладить бедра, нырнуть под резинку…  Надеюсь, сопротивления я бы не встретил. Но я взял себя в руки. Хорошо, - думал я, - ну проведем мы эту ночь вместе, доставляя удовольствие друг другу. А что же дальше? Наверняка Анжела уже положила на меня глаз и постарается своего не упустить.  И что мне тогда делать? Бегать от нее или продолжать играть любовника? А это мне нужно? Как я потом посмотрю в глаза Наташе? Хотя я не клялся ей в вечной любви и абсолютной верности, но наши отношения с ней подразумевали это сами собой.
Сейчас во мне боролись инстинкт и разум. Я задавал себе вопрос: хочу ли я сейчас эту женщину? Мужчины меня поймут. Присутствие рядом полуобнаженной и такой доступной новой женщины просто не может не вызывать желания. И отвечал сам себе: да, я ее хочу. Но разум мне твердил другое. Часто вспоминаю слова Конфуция: «Если за наслаждением непременно следуют страдания, это не повод для отказа от наслаждения». Но сейчас я позволить себе это наслаждение не мог. Разум взял верх.
Что же со мной такое творится, - думал я. – Пятнадцать лет как-то обходился без женщин и прекрасно себя чувствовал. А тут пошло… За последний месяц я уже с третьей оказался в постели. Докатился…
Постепенно мысли стали путаться, алкоголь и позднее время стали сказываться, и я уснул. Не знаю, сколько прошло времени, но я проснулся от того, что во сне Анжела повернулась ко мне лицом, обняла меня, уткнулась лицом мне в шею, закинула ногу на меня и продолжала спать.  Волна нового возбуждения вновь накрыла меня.
Уснуть мне больше так и не удалось, до самого утра все продолжал бороться сам с собой. И только к рассвету провалился в какой-то прекрасный радужный сон. Проснулся от того, что зашевелилась Анжела. Я сделал вид, что продолжаю спать. Сквозь опущенные ресницы продолжал наблюдать за ней. Она села на кровати, поправила лифчик, посмотрела на меня, отвернулась, видимо о чем-то думая о своем, потом еще раз посмотрела мне в лицо, даже голову набок склонив. Наверное, что-то оценивая и решая для себя. Затем поднялась, быстро оделась и выскользнула из комнаты, держа свои туфли в руках. Я был ей благодарен за то, что не пришлось ничего говорить, ничего объяснять.
На завтраке ее не было. Встретились только в обед за столом и оба сделали вид, что вчера ничего не было. Я не знаю, что она там решила для себя, но больше попыток сближения со мной она не делала. Потом я несколько раз видел ее в компании с довольно молодым грузином из персонала.
Остальная часть моего пребывания в санатории прошла без приключений. Отбыв положенный срок, я еще на два дня заехал к маме, забрал машину и вернулся в Москву. Меня ждала серьёзная работа, и нужно было продолжать искать Наташу.

Глава 25  Неожиданная новость
НАТАША
В средине декабря к нам в больницу с тяжёлой травмой был доставлен латышский хоккеист. В нашем городе проходила встреча латышской сборной и российской команд. Был срочно собран консилиум. Из Риги вызвали знаменитого хирурга. После обследования было вынесено решение, что спортсмена нужно доставить в Москву, в НИИ имени Склифосовского.
  У юноши была серьёзная травма головы и повреждён позвоночник.
  Меня срочно вызвал в кабинет наш главный и приказал срочно быть готовой в течение часа, чтобы сопровождать в Москву этого больного. Вертолёт уже заказан. С институтом есть договорённость, что больного примут. Я уже взялась за ручку двери, как главный врач сказал, что я могу воспользоваться его служебной машиной, и что водитель уже ждёт на выходе. Я поблагодарила и почти выбежала из кабинета.
  Дома по-быстрому собрала необходимые вещи в дорожную сумку, написала записку для Маши и поспешила обратно в больницу. К машине скорой помощи на носилках уже выносили больного. Вертолёт приземлился на нашем городском стадионе. Я заняла место рядом с пострадавшим.
  Второй раз мне уже пришлось лететь на вертолёте. А в самолёте так вот совсем недавно совершила путешествие в Сибирь и обратно. Вертолёт этот был приспособлен для перевозки лежачих больных. Проверив состояние моего подопечного и убедившись, что он готов к полёту, я махнула рукой пилоту и машина взревела, оторвалась от площадки. Я сидела рядом с хоккеистом. Глаза у него были закрыты. То ли спал, то ли так и не пришёл в сознание.
  Я чувствовала себя очень плохо. Меня всё время подташнивало. Я подумала, что всё это от тряски. Как бы там ни было, но вертолёт совсем не самолёт. Его трясло, да и рёв стоял оглушающий. Мы летели около трёх часов, а затем сели у самой клиники. Там уже нас ожидали санитары с носилками. Я шла вслед за носилками ватными ногами. Мне было так плохо, что я почти ничего не видела перед собой, только белые пятна мелькали перед глазами. И переступив порог, я медленно сползла на пол вестибюля.
  Открыв глаза, я увидела, что нахожусь в палате, а надо мной склонилась медсестра, а в руках у неё шприц, наполненный кровью.
- Вот и хорошо, что очнулись. А я у вас кровь взяла на анализ. Отдыхайте, а я прямо в лабораторию.
 Я хотела встать, но она мне не разрешила. Сказала, что с моим больным уже давно работают лучшие хирурги клиники, а вот моё здоровье вызывает сомнение.
  Через час в палату зашла всё та же медсестра и присела на мою кровать.
  - Ну, что, коллега, я рада за вас.
  Я вопросительно уставилась на неё.
  - Вы, дорогая, беременны. И срок беременности около 8 недель. И как вы решились на это? Вам, я так полагаю уже больше 40?
  Я онемела. Язык вообще не поворачивался, а в голове вихрем пролетали мысли? Как же я могла допустить это? Я же думала, что у меня климакс, и  …… Дальше мысли путались…
  Видя моё состояние, медсестра вышла, но совсем скоро вернулась и накапала мне в стаканчик валерьяновых капель. Я залпом их проглотила, даже забыв поблагодарить свою коллегу.
  - У вас есть, где остановиться в Москве? - старалась как-то меня привести в себя, спрашивала сестричка.
  Я взглянула на часы. Мой поезд уже ушёл. Следующий рейс будет только через сутки. Я порылась в сумочке и к радости, отыскала листок с адресом моих попутчиков, с которыми пришлось ехать, когда я направлялась в Сибирь.
  Здесь же был указан и телефон. Я попросила женщину дать возможность сделать звонок, и она провела меня к аппарату. К счастью, хозяева оказались дома и с радостью согласились меня приютить. Рассказали, как к ним можно доехать.
  Поблагодарив за оказанную мне помощь, я покинула клинику и направилась по указанному адресу.
  Всю дорогу, которая заняла у меня больше часа, я думала о моей внезапной беременности. Как же я могла так беспечно поступить? Ведь же знала ни один такой случай, что женщины делают такие ошибки, предполагая, что климакс, а спохватываются тогда, когда делать аборт уже поздно. Аборт… меня   передёрнуло от этой мысли. А что же мне делать? Ведь Григорий меня не нашёл. Да и возможно, и не искал. Мало ли тут у него женщин? Сам говорил, что работает в женском коллективе. Да и Москва …сколько отовсюду приезжает людей. А тут, сколько молодых и красивых девушек, женщин. Ну, поспал он со мной и что? Он же ничего мне абсолютно не обещал. Даже вот и адрес не взял. Если бы хотел продолжить наши отношения, то, конечно же, приехал проводить. А так…
  Троллейбус подошёл к нужной мне остановке, и я вышла. А тут меня уже поджидал мой бывший попутчик. Он радостно улыбался и, взяв у меня из рук сумку, пригласил следовать за ним. Мне было очень приятно, что почти незнакомые люди, а так душевно отнеслись к моей просьбе. Даже не надо ничего искать, вот встретил и ведёт к себе. Я вспомнила, что мужчину зовут Михаилом Ивановичем, а хозяйку Мария Павловна.
  В квартире сразу меня окутал запах свежеиспечённых булочек. Я сразу почувствовала, как в животе у меня заурчало. Я только молилась про себя, чтобы тошнота не взыгралась.
  Мария Павловна также с большим радушием приняла меня, обняла по-матерински и чмокнула в щёку. 
  После того, как я вымыла руки и причесалась перед зеркалом, меня пригласили к столу. Да! Хозяюшка постаралась. Здесь были два вида салатов, ароматные котлеты с картофельным пюре, а посреди стола возвышалась бутылка красного крымского вина Каберне.
  Отказываться от вина я постеснялась и сделала маленький глоток, мотивируя тем, что голодная, некогда было даже в рот ничего взять. Хозяева вошли в моё положение и наперебой начали угощать. Подкладывая в мою тарелку то салаты, а то румяную котлетку. А затем на шикарном подносе хозяйка внесла пирожки. Они были такие румяные и издавали такой запах, что так и хотелось скорее их откушать, невзирая на то, что уже я насытилась. Пили чай и пробовали изделия. Я не могла нахвалиться сдобой. Видела, что Мари Павловне это очень нравиться.
  Когда с ужином было покончено, я обвела взглядом комнату, в которой мы ужинали. Это был зал. В углу стоял диван, а на стенке висел красивый ковёр, почти такой же ковёр лежал на полу. Напротив, была расположена шикарная, повидимому, импортная мебель, представляющая собой шкаф, горку для посуды, книжную полку и комод, над которым висели фотографии. Я подошла поближе, чтобы рассмотреть их.
  От неожиданности я чуть не упала, схватилась рукой за мебель. Что там у меня было написано на лице, я не знаю, но Михаил Иванович побежал на кухню за водой.
  Со стенки прямо на меня смотрел…Григорий. Подоспевший с водой хозяин усадил меня в кресло, а заботливая Мария Павловна начала обмахивать меня полотенцем. Они не знали, что же такое со мной могло приключиться. Набрав полные лёгкие воздуха я, не узнав своего голоса, спросила, указывая рукой на Гришино фото:
  - Это кто?
  - Племянник наш Григорий, - в один голос заговорили хозяева.
  Я еле сдержала себя, чтобы не зарыдать. Только пила воду, говорить пока не могла.
  - Да, откуда же вы, Наташа, знаете его? И что он такого мог натворить? – обеспокоенно спрашивали поочерёдно, то Михаил Иванович, то Мария Павловна.
  И тогда я рассказала, что не далее, как два месяца назад мы вместе с ним летали в Сибирь. а потом в Москве потерялись, и я просто обрадовалась, что увидела его на фотографии. Значит, он и живёт, видимо, где-то недалеко? К тому же у меня находятся очень важные бумаги.
  Только после моих слов хозяева немного развеселились.
  - Уф! А я  вдруг думал, что наш любимый племянник что-то такое криминальное натворил, может, обидел такую прекрасную женщину, в вашем лице Наташа.
  - Да разве ж может он кого-нибудь обидеть?- поддержала и я этот тон.
  - Жаль, что нет его сейчас дома, а то какая встреча была бы, -задумчиво сказала Мария Павловна.
  -А где же он?
  Уехал к матери. Ему дали дополнительный отпуск, за какую-то работу. Что-то он там раскопал на большую сумму, и как поощрение получил две недели отпуска. Вот и уехал к матери. Она далеко живёт. Давно у него с матерью какая-то размолвка вышла, а у него, чтобы лично попросить прощения, всё времени не было, а вот случай подвернулся, он на свое машине и уехал. А там, на своей родине, может и встретить какую женщину, а то всё один мается. Не везёт нашему Грише на женщин. Кажется, красивым, да и не дурак, а вот никак не может найти себе ту, единственную. А уже и возраст. У его сверстников уже внуки, а у нашего племянника и детей  еще нет, тяжело вздохнула женщина.
  -Да, уж….. А ребёнок то уже…..я невольно положила руку себе на живот.
  - А когда он уехал?
  - Да, вчера и уехал. Ему так рассчитали отпуск, чтобы и Новый год мог провести дома, а уж потом и за работу, с новыми силами.
  Я и сама не заметила, как тяжело вздохнула. Женщина вопросительно взглянула на меня, но я сделала вид, что ничего не произошло, и поднявшись с кресла, стала рассматривать другие фотографии. На следующей был изображён Григорий с красивой женщиной.
  -Это мать его?
  - Да! И моя родная и единственная сестра. Детей у нас с Михаилом нет. Вот племянник у нас, как родной. Хороший очень. При всей его занятости, он никогда на нас не забывает. Если не может навестить, то обязательно позвонит и спросит, здоровы ли мы. Может что нужно нам.
  Женщина ещё что-то говорила, но моё сердце обдало теплом. Значит, не ошиблась я. Не может он быть мерзавцем. И вот…ребёнок… Нужно, обязательно дождаться Григория, а потом вместе решить, что нам делать. Одна я не имею права принимать решение.
  Поговорив ещё немного, Мария Павловна дала команду мужу, чтобы тот разложил диван, а сама принялась стелить постель. Я хотела ей помочь, но она отстранила мою руку и, выдав полотенце, отправила в ванную. Там я с удовольствием приняла душ и, пожелав всем «Спокойной ночи», осталась наедине с фотографией моего любимого человека.
 Я мысленно разговаривала с ним. Рассказывала о том, что беременная, и что очень боюсь этого. Ведь мне уже немало лет. А ещё, что я скажу Максиму. Ведь мы же не женаты с тобой, и ребёнок…… Как же я, если ты вдруг, от него откажешься, одна буду растить малыша?
  Незаметно уснула. Спала тревожно, то и дело просыпалась, и снова засыпала. Только под утро по-настоящему разоспалась. Разбудил запах кофе.
  В пятнадцать с хвостиком, уходил мой поезд, но мне нужно было ещё купить билет, да и ехать к вокзалу больше часа, поэтому около 11 часов я начала собираться к отъезду. Мария Павловна собрала мне целый пакет снеди. Чтобы не обидеть её, я с благодарностью приняла его, и мы обнялись, как родные люди.
  Я написала свой адрес и пригласила радушных хозяев приезжать ко мне в гости. И если Григорий изъявит желание, то адрес и номер телефона можно доверить и ему.
  До остановки троллейбуса меня проводил Михаил Иванович. Мы тепло с ним попрощались. На душе у меня немного посветлело. Однако вопросов нерешённых было очень много. Очередь за билетами была небольшая и вскоре я уже была в вагоне. Пассажиры шумно рассаживались по местам. Ко мне подсел мужчина лет 45.  Затем зашла женщина с ребёнком. Ребёнок был совсем крошка. Я не могла отвести от него глаз.
  Мать ребёнка посмотрела на меня и попросила подержать малыша. Я с большим трепетом приняла этот крохотный комочек и прижала к себе. Малыш внимательно взглянул на меня, скорчил рожицу и хотел заплакать, а потом передумал и улыбнулся беззубым ротиком. Меня, как жаром обдало. Теперь я точно знала, что я рожу ребёнка, как бы ни складывались наши дальнейшие отношения с Григорием.
  А молодая женщина расстелила постель и, поблагодарив, приняла эту драгоценную ношу на свои руки. Я с сожалением вздохнула.
  И снова поезд увозил меня всё дальше и дальше от Москвы, от дома, в котором жил мой дорогой человек. После нашей разлуки прошёл месяц, а легче мне не становилось, а становилось, наоборот, тяжелее. И если разлуку я как-то ещё смогла бы пережить, то новая проблема создала ещё одно препятствие. Мужчина, сосед по купе, что-то у меня спросил, я встрепенулась, не знала что отвечать, я просто не слышала его вопроса. И тогда он, улыбнувшись, переспросил, как меня звать. Я нехотя ответила. Он назвал себя Сергеем. Попутчик настойчиво хотел втянуть меня в диалог. Я же отвечала однозначно, у меня в голове вертелись совершенно другие мысли. И тогда Сергей обиделся и, достав газету, углубился в чтение.
  А я всё смотрела на малыша, и уже видела себя в роли мамаши. Это же такое счастье испытать материнство! Конечно, мой возраст……Не будет ли мой ребёнок, когда подрастёт стесняться, что мать у него старая? Я прогнала эту мысль от себя. Главное, чтобы у ребёнка была полноценная семья, и воспитание соответствующее, тогда всё будет так, как надо.
  А вскоре, проводница предложила фирменный чай, к которому я извлекла вкусные пирожки от Марии Павловны, и пригласила к столу своих попутчиков. Ужин получился отменным, все нахваливали меня, однако, я рассказала, что вовсе не моя тут заслуга, а моей знакомой.
  Ребёнок уже давно спал, мило улыбаясь чему-то своему, беззаботному, детскому, поэтому и мы единогласно решили последовать его примеру.
  Мой попутчик сошёл вместе со мной в Даугавпилсе, а женщина с ребёнком проследовали дальше. Сергей хотел узнать, где я проживаю и стремился помочь мне нести сумку, но категорически ему отказала, мотивируя тем, что меня будет встречать муж, а он у меня очень ревнивый. И только этот аргумент заставил ухажёра попрощаться. Я с облегчением вздохнула.
  А вечером, ко мне заглянула счастливая, сияющая подруга. Я смотрела на неё и думала, как же нам, женщинам, мало надо для счастья: только, чтобы любимый мужчина был рядом. А  то, что Маша влюбилась, было видно. Она вся была освещена, каким-то ярким, внутренним светом. Даже улыбка у неё стала другой, мягкой, нежной.
  Она призналась, что впервые за много лет одиночества, она отдалась мужчине. И не стесняясь, рассказала о том, как это прекрасно. Мне и рассказывать было не обязательно, я ведь сама испытала это чувственное наслаждение с Григорием.
  Только вот работа у Ильи.....Маша шмыгнула носом.
  - А что у него за работа? Он говорил, что юрист, я думала, что где-то сидит в юридической конторе и всё?
  - Да нет. Он следователь по особо важным делам. Это же очень опасно. Вот и жена ушла к другому мужчине, только из-за постоянного страха за его жизнь.
  -Да что ты, Машенька! Из-за этого не уходят. Значит, не любила так, чтобы и в огонь, и в воду, ради любимого.
  - А может ты и права, Наташка?
  - А я вот, Маша, что тебе скажу……Только ты не пугайся, а осмысли и войди в моё положение. Беременна я……От Григория, и не много, не мало, а уже 8 недель….
  У Маши пропал дар речи. Она смотрела на меня своими бездонными чёрными глазами, а затем подхватилась, подбежала ко мне и начала обнимать, целовать, трясти. Она радовалась так, как будто это она сама находиться в интересном положении.
  - Наташка!!!!!!!!!!!!-вопила она во весь голос. - Рожай, Наташка, мы вырастим этого малыша, даже и не думай. Максима вот вырастили, вырастим и этого.
  Я слушала подругу и верила. Хотя в душе я давно уже приняла решение, что я дам жизнь новому человеку.
  А  через несколько дней я навестила гинеколога, и встала на учёт. Анализы и самочувствие были хорошими. Только тошнота, и то временами, беспокоила, особенно по утрам.

Глава  26  Возвращение из отпуска.
ГРИГОРИЙ
Мой отпуск заканчивался. До нового года оставалось чуть больше недели. По пути домой я еще раз заскочил к маме, побыл с ней пару дней, забрал машину и отправился в Москву. Выехал рано утром, чтобы успеть добраться за день и не ночевать где-то в пути. Дорога была сложная, гололед, заносы, так что домой добрался только в десятом часу усталый, вымотанный. Поставил машину, поднялся к себе на шестой этаж. Когда подошел к двери своей квартиры, услышал, что в прихожей заливается телефон. Пока достал ключи и открыл дверь, звонок прекратился. Не раздеваясь, подошел к аппарату. Посмотрел входящие звонки. Огооо! Их была целая куча, все они были от тёти.
Что же такое могло случиться? – подумал я. Любопытство взяло верх и я, даже не сняв пальто, набрал этот номер.
Трубку подняла тётя
 Дорогая тётушка, здравствуйте. Это я, Гриша. Я только что приехал и вижу, что вы мне звонили и звонили многократно. Что там у вас произошло? Все ли здоровы? Как дядя?
От волнения я говорил сбивчиво, задавал вопросы, говорил сам и никак не мог успокоиться.
- Да всё у нас по-прежнему. Все живы и здоровы. Просто мы по тебе соскучились очень. Да и гостья к нам приезжала из Латвии. Она говорит, что вместе с тобой ездила на Север. Наташей её зовут. Очень красивая и приятная женщина. Она нам с дядей понравилась ещё в первую нашу встречу.
У меня сердце пропустило два удара, если не больше.
-Наташа? Из Латвии?- я это прокричал в трубку.
 Да, да, я посто прокричал…
Тётя испугано спросила:
- Гришенька, с тобой всё в порядке?
- А адрес, адрес она оставила? Телефон оставила ?
- Да, конечно оставила. Вот …Ой, а где же? Куда это я его засунула?
От нетерпения я готов был сейчас же сам лететь, в центр города к тёте, чтобы тут же звонить Наташе.
Наконец, тётя отыскала адрес и телефон и продиктовала мне его.
Я не стал искать ручку и записную книжку, а прямо написал крупными цифрами тут же на обоях, чтобы номер всегда был под рукой.
Я выдохнул:
- Спасибо вам, мои дорогие и отключил аппарат.
Кое-как, мне удалось взять себя в руки. Я разделся, притащил из машины сумки и коробки с фруктами, и то, чем снабдила меня мать. Все это я делал просто механически, в мыслях я уже разговаривал с Наташей.
И вот я уже у телефона. Дрожащими пальцами набираю 07. Короткие гудки. Повторяю несколько раз. Наконец, телефонистка отвечает, заказываю в кредит латышский номер телефона.
- Заказ принят. Ждите.
- А сколько ждать?
- В течение часа.
Сидеть не могу, нервно хожу по комнате, каждых несколько минут поглядываю на часы. Стрелки сегодня какие-то сонные, совсем уснули на циферблате. Так проходит полчаса. Наконец раздается длинный звонок междугородний. Бросаюсь к телефону, хватаю трубку.

- Абонент не отвечает. Будете ждать или другой номер?
Другого номера у меня не было. Но у меня появился просвет в моей жизни. Появилась путеводная звёздочка, и теперь я обязательно найду дорогу к своей любимой женщине. Мне так казалось……
Но, как говорит народная мудрость: « Мы предполагаем, а Бог располагает»
А новый год стремительно приближался.


Глава 27 Снова на работе.
ГРИГОРИЙ

Мой отпуск закончился. До нового года оставалось всего два рабочих дня. Как только я появился на работе, меня тут же вызвал к себе директор.
- Здравствуй, Григорий, проходи, присаживайся, а мы тебя уже ждем, - приветствовал он меня, как только я переступил порог его кабинета. – Как провел отпуск?
Я прошел в кабинет, сел на стул перед его столом и не успел даже  ответить, как он начал говорить.
-Ну, Григорий, ты раскопал настоящее осиное гнездо!  Ты только уехал, как тут же сразу началось! Прокуратура сразу зашевелилась, потребовала тебя для объяснений и уточнений. Я сказал, что ты в отпуске, и куда уехал я не знаю, потребовали по прибытию тебя срочно откомандировать в распоряжение прокуратуры. Послали в Верхние Кряжи целую следственную бригаду. Они работали там почти три недели. Закончилось тем, что основных фигурантов задержали и доставили сюда в Москву в СИЗО. Следствие продолжается. Нужны будут твои показания. Тебе придется нелегко. Сам понимаешь, что как только они обнаружили, что тебе стало известно о незаконных поставках в Японию леса, они уничтожили все документы, которые только было возможно, чтобы скрыть следы преступлений. Благодаря твоему акту бригаде удалось докопаться до истины. Теперь им будет необходимо доказать конкретную вину каждого из фигурантов этого дела. Все эти тонкости ты узнаешь в прокуратуре. Одно скажу, это не простое дело. Здесь завязаны очень высокопоставленные чиновники. На следствие уже пытались оказывать давление, но это дело уже взял под свой контроль ЦК.
- Николай Степанович, а я ведь самый главный обличительный документ по сути дела выкрал…
- Какой? И как это выкрал?
- Ну, считайте, что изъял. Это ведомость на получение премиальных с собственноручными подписями каждого, кто получал эту премию. Там такие суммы, что нам с вами даже и не снилось. А за что в обыкновенном леспромхозе такие премии? И учтите, премии не простым лесорубам, а только руководству и бухгалтерии. Это будет самый главный обличительный документ.
- Что-то я не видел этой ведомости.
- Да потому что ее здесь и нет… Она…
Тут я осекся. Стоил ли рассказывать, что она вместе с третьим экземпляром акта  сейчас у Наташи?  Теперь, когда я уже знаю адрес и телефон Наташи, получить эти документы стало реальной возможностью. Только еще вопрос как их доставить? Я все же надеюсь, что смогу вырваться к Наташе в ближайшее время. Сейчас это для меня самое главное дело в моей жизни.
- Так, где она у тебя?
- Она находится сейчас в надежном месте, и скоро смогу ее добыть.
- Ну-ну, действуй. У тебя много незавершенных дел осталось?
- Николай  Степанович, перед отпуском я все дела закончил.
- Тогда проверь все еще раз и уже 3-го января отправляйся в прокуратуру. Желаю тебе успеха, хотя, откровенно говоря, я тебе не завидую. Мне не хотелось бы оказаться на твоем месте.
Оставшиеся дни до нового года на работе мне делать было нечего, кое-как высидел это время,  и уже 31-го после обеда отправился домой. Всюду царила предпраздничная обстановка. Люди куда-то спешили, бегали, покупали подарки, готовились встречать Новый год. А на меня напала какая-то апатия. Не хотелось ничего: ни этого вечера, ни праздника, ни самого нового года. Хотелось только одного – найти Наташу, или хотя бы поговорить с ней по телефону. Уже несколько раз заказывал этот номер, но каждый раз никто не отвечал. Где она? Может с кем-нибудь в компании встречает новый год? Я уже начал сомневаться правильный ли мне номер телефона Наташи продиктовала тетя.
Вернувшись домой, позвонил тете, поздравил ее с наступающим праздником и заодно попросил еще раз продиктовать номер телефона. Номер был правильный. Так чего же я никак ее не могу застать дома?
От предложения тети встречать с ними новый год я отказался. Встречал Новый год один у телевизора с бутылкой коньяка. А в 2 часа ночи еще раз попытался позвонить Наташе. Но увы, и на этот раз к телефону никто не подошел.
Как прошли эти праздничные дни нового года я уже плохо помнил. А уже 3-го числа я с утра отправился в прокуратуру. Оттуда меня направили по другому адресу, где работала следственная бригада под руководством полковника юстиции Яценко Алексея Станиславовича. Я представился ему. Он завел меня в свой кабинет, и мы с ним имели долгий разговор по этому вопросу.
- Григорий Федорович, - обратился он ко мне, - как вам удалось получить подпись директора под таким актом? На его месте я бы ни за что его не подписал. Это же просто петля себе на шею собственными руками!
Делать было нечего: мне пришлось все выложить полковнику, как оно было на самом деле.
- Я прекрасно понимал, что когда речь идет о подобных суммах,  они могут ни перед чем остановиться. А мне нужно было, во что бы то ни стало это дело раскрыть. Я просто был обязан доставить этот материал в Москву. Если бы акт директор не подписал, он бы не имел юридической силы. А ведь мои опасения тут же подтвердились. Когда они узнали настоящее содержание акта, они тут же начали на меня охоту. Просто чудом мне удалось от них улизнуть.
А с подписью директора получилось так. Я же прекрасно знаю психологию руководителей. Если им дают на подпись сразу несколько экземпляров одного и того же документа, то они, как правило, читают первый экземпляр, а остальные подписывают уже не читая. Поэтому в первом экземпляре, который был перед глазами директора, ни слова не упоминалось о поставках леса в Японию. Директор подписал его и заодно подписал остальные экземпляры, в которых это было указано. А когда разобрались, срочно понадобилось вернуть меня и сделать все, чтобы этот материал не попал в Москву.  Мне пришлось подстраховаться. Один экземпляр супруга зашила себе в подкладку пальто, а еще один экземпляр по дороге я отравил по почте. Он то и дошел по назначению.
Полковник сидел в своем кресле, задумчиво потирая лоб рукой. Потом обратился ко мне.
- Григорий Федорович, я по-человечески прекрасно понимаю мотивы, которыми вы руководствовались, но с точки зрения закона вы совершили должностное преступление, вы совершили подлог. Допустим, для Родины вы сделали полезное дело, но с точки зрения социалистической законности вы нарушили закон. Это не наши методы. Время чекистов прошло, когда считалось, что цель оправдывает средства. Мол, не важен метод, лишь бы получить нужный результат.
Я не знаю, как вы будете смотреть в глаза директору во время очной ставки. Вам придется нелегко. Конечно, в материалах дела будет указано, каким именно методом вы получили эти данные, и суд вынесет определение вашему руководству о недопустимости применения таких методов. Я постараюсь по возможности максимально смягчить степень вашей вины за должностное преступление. Если бы ни это, вас нужно было бы поощрить за проявленную бдительность и раскрытие такого громкого дела. А так в этом случае никакого поощрения вы не получите, может и наказания тоже. Это и будет вашим поощрением. А сейчас подключайтесь к работе следственной бригады. У них к вам будут масса вопросов. Они работают в соседней комнате. Вы можете идти.
Я вышел от начальника, чувствуя себя, как школьник, которого вызывали за провинность к директору.
Я зашел в соседнюю комнату. Здесь работало пять следователей. На столах лежала гора уже знакомых мне папок с документами леспромхоза. Я сразу включился в работу. Очень  пригодились мои записи, которые я делал во время ревизии в Верхних Кряжах. Записи я делал символами, только мне известными. Посторонний человек, имея эти записи, ничего понять не сможет.
Среди горы этих папок, конечно,  той папки без номера не оказалось. Ее, естественно, уничтожили в первую очередь. Но у меня остался в моих записях весь перечень документов, хранившихся в той папке за исключением ведомости на получение премиального вознаграждения, которую я практически украл. И сейчас она хранилась у Наташи вместе с экземпляром акта. Это очень важный документ для следствия. Здесь и полный список тех, кто причастен был к этому делу, и  даже по величине суммы вознаграждения можно будет определить степень участия данного лица в этой афере. Теперь нужно будет как-то забрать эту ведомость у Наташи.
Ох, Наташа, Наташенька, что же ты не отвечаешь? Который раз уже пытаюсь тебе дозвониться, и все время тебя не застаю дома.

Глава 28 Максим и Настя
             НАТАША
  От Максима пришло письмо, что у него отпуск, и он с Настей собирается приехать ко мне. Здесь и оформят свои отношения по всей форме. Мне нужно было многое успеть к этому времени, а состояние желало быть намного лучшим. Теперь уже ни о какой пробежке и речи не могло быть.
Я очень уставала на работе. Пока беременность была ещё незаметной, но через три четыре недели уже скрыть будет невозможно. Надо будет как-то объяснить Максиму.
  Подруга, невзирая на занятость на работе и на то, что у неё появился Илья, не покидала и меня. Она ежедневно забегала и интересовалась моим здоровьем. На что я ей всегда отвечала:
  - Машенька, я ведь не больная. Я беременна.
 Услышав это, она счастливо так улыбалась и исчезала готовить вкусный ужин для Ильи.
  Дня за три до Нового года пришла Маша и Илья, а с собой притащили красивую ель. Игрушки у меня были ещё со времён, когда Максим был маленьким. Втроём мы нарядили её. Осталось только закупить продукты. Я, правда, понемногу запасалась, ежедневно приносила кое-что из магазина.
  Спросив у меня, что бы я ещё хотела иметь в запасе, Маша с Ильёй сказали, что возьмут эту заботу на себя. Я была им очень благодарна.
  А в канун Нового года, 31 декабря я была свободна от дежурства. На работу должна была выйти только 1 января, в ночь. Перед обедом раздался звонок в дверь. Сердце моё радостно затрепетало. На пороге стоял Максим и улыбающаяся Настя со своей длиной косой на груди.
  Радости моей не было границ. Я не знала куда посадить и чем потчевать дорогих гостей. Когда страсти немного улеглись, я спросила, на чём они смогли добраться? Максим объяснил, что в Верхние Кряжи два раза в месяц прилетает вертолёт с продуктами, а обратно летит пустой. Вот и приспособились нефтяники летать по необходимости в областной центр, а там уже проще.
  Вечером забежала, как обычно, Маша. Максим познакомил её со своей будущей женой. Настя и на Машу произвела впечатление. Было в этой девушке, какая-то изюминка, которая сразу располагала её к людям. Было решено, что Новый год мы встретим вместе. Маша обрадовалась, и мы с ней приступили к подготовке. Настя хотела нам помогать, но мы отправили её отдохнуть. Нелёгкой была такая дальняя дорога. Максим выложил на стол гостинцы. Это была икра чёрная и красная, коробки с импортными конфетами, даже шампанское было импортным, не говоря уже о кофе и чаях. Оказывается, что им выдали предновогодний паёк такими вот деликатесами.
  К вечеру стол был накрыт. Ждали Илью. Он задерживался. Маша явно нервничала. Она несколько раз подходила к телефону, но Илья не отвечал.
  И когда уже решили, что надо по обычаю проводить старый год, Илья появился. Он был одет в костюм, белую рубашку и галстук. Из кармана куртки извлёк бутылку коньяка и долго извинялся за задержку.
  Проводы старого года плавно перешли во встречу Нового….И тогда Максим внёс предложение всем вместе пойти на улицу. Недалеко от нашего дома стояла центральная ёлка. Ведь Настя не видела, как у нас проходят такие гуляния.
Все дружно согласились. Илья взял под руку Машу, а Максим подхватил с одной стороны Настю, а с другой меня. Было весело. Народ гулял. Тут и Дед Мороз и Снегурочка, и другие сказочные персонажи. Вскоре я почувствовала недомогание и, попросив разрешения у своей компании, ушла домой. Максим хотел меня проводить, но я не согласилась. Не маленькая же.
  Еще не открыла дверь, а уже услышала, как звонит домашний телефон. От нетерпения у меня дрожали руки, я никак не могла попасть в замочную скважину ключом. И когда влетела в комнату, звонок прекратился. Моё сердце подсказывало, что это Григорий…. А может я просто сама себе это придумала?
  В изнеможении опустилась на стул и дала волю слезам. Вот лучше бы не приходила в дом, а осталась бы со своими родными и близкими людьми там, на улице, не пришлось бы страдать от неведения: кто звонил, и зачем звонил?…. Хотя, ясно, что в новогоднюю ночь звонят, чтобы поздравить и пожелать добра. А будет ли добро? 
Убрала со стола, помыла посуду, постелила детям постель одну на двоих, а потом засомневалась, а правильно ли я поступила? Почему я решила, что молодые спят вместе?
  Мои сомнения развеяли они сами. Весёлые и счастливые, с запахом мороза они вошли в квартиру. Максим улыбнулся, подошёл ко мне обнял и прошептал на ухо:
  - Спасибо, мам…за понимание.
  Взял за руку Настеньку, подвёл ко мне и сказал:
  - Мамочка, а ведь ты скоро станешь бабушкой.
  Я, как стояла, так и присела от такой новости.
  Максим перепугался, начал трясти за плечи….
  - Мамочка, да что это с тобой? Ничего же страшного не произошло…. Мы же не маленькие дети, а у взрослых так бывает, что рождаются дети. Ведь мы непременно поженимся с Настенькой. Вот после праздников и пойдём в ЗАГС.
  И тут я не удержалась. Собрав всю волю в кулак, я начала говорить:
  - Максим. Настя! Я этому очень рада. Поверьте, для меня это огромное счастье. Только вот….
  Мой язык стал суконным, он не поворачивался. А Дети внимательно смотрели на меня и ждали.
  - Только и я… беременна.
Сказала и закрыла лицо руками. Первой опомнилась Настя. Она подошла ко мне и крепко обняла, а затем отняла мои руки и сказала:
  - Мама, это же так здорово! Тут и Максим последовал её примеру. Они наперебой стали говорить, как нашим детям будет хорошо вместе, и что …..и многое чего они говорили, а я сидела и слушала. Как камень свалился с моей груди.
  Мы долго сидели в ту новогоднюю ночь. Я рассказала всё о Григории и о том, как мы потерялись.
  Максим был уверен в том, что Григорий порядочный человек. Не иголка в стоге сена. Он обязательно приедет. А ребёнок? Да это же будет мой братик или сестричка! Я, когда был младше, мечтал о том, что был бы у меня брат, я бы его очень любил, во всём ему помогал, защищал бы, непременно. А вот надо же, когда сбылось!
  Мы с Настей одновременно протянули руки, чтобы прикрыть Максиму рот:
  - Не говори так! Еще рано, ещё не сбылось!
  Так закончилась эта новогодняя ночь.
  После праздников Максим и Настя пошли в ЗАГС, написали заявление. Ждать бракосочетания надо было месяц. И тогда в процесс вмешался Илья. Он задействовал свои связи и уже через две недели они официально стали мужем и женой. Это событие мы своей дружной компанией решили отметить в ресторане.
  Впервые я надела свой японский костюм, который привезла с Верхних Кряжей. Он очень был мне к лицу. Максим делал мне комплимент за комплиментом, а мне было очень приятно. Настя была в светло-сером серебристом платье. Она также светилась вся счастьем. Ну а про Машу и говорить нечего. Она была неподражаемо красива в бардовом бархатном платье.
  Вечер прошёл замечательно. А в конце нас ожидал ещё один сюрприз:

Глава 29 Максим, Настя, Маша и Илья

                НАТАША
  Вечером, после ресторана, все дружной компанией завалили в мою квартиру. Мужчины прихватили с собой бутылку шампанского и торт-мороженое. Дружно рассевшись на кухне, разлив шампанское, слово взял Илья. Он ещё раз, от всей души поздравил жениха и невесту, пригласил всех выпить. Мы с Настей только сделали вид, что наслаждаемся прекрасным французским шампанским, а на самом деле ни она, ни я не пили. И широко так улыбаясь, Илья обнял Машу и признался, что они решили жить вместе. Мы все дружно зааплодировали. Ведь этого стоило ожидать. Они были прекрасной парой.
- А когда же вы нас пригласите на свою свадьбу?- спросил Максим.
- Придётся немного подождать. Мы решили вначале пройти испытательный срок. Не каждая женщина выдержит такую работу, как моя, - невесело признался Илья.
Немного помолчали. А затем заговорила Маша.
- Мы долго не могли решить, где будем жить. Илья очень хотел, чтобы я перешла к нему. Но я не хочу на долгое время оставлять одну Наташу. Да, уже вернее, двух беременных женщин. Вот, когда родятся дети, и в два голоса начнут ночью кричать, вот тогда, и будет видно, улыбаясь, закончила она свою речь. А по выходным будем жить в его квартире.
Все с нежностью посмотрели на нас с Настей.
Ещё раньше, на семейном совете было решено, что после отпуска Максим один улетит на Север, а Настя рожать будет здесь. Врачи все на месте, не то, что там. Мало ли, какие сложности могут возникнуть. Да и мне намного веселее, если вдруг Григорий не объявится. Ведь дни летели друг за другом, как птицы, а от него не было ни одной весточки, хотя адрес мой был у его родственников.
 Ещё долго, допоздна длился этот вечер. Нам в этой компании было уютно.
У Максима было два месяца отпуска. Однако, посовещавшись, мы решили, что по истечению месяца, он прервёт свой отпуск. А прилетит в июле, когда мы с Настей должны будем произвести на свет своих малышей. Поэтому в запасе у него оставалась неделя и несколько дней на дорогу. Я подала идею в ближайшие выходные поехать всем вместе на мою родину. Хотелось показать Насте наши красоты, хотя и зимние, а заодно навестить моего родного дядю, которому, как раз исполнится 80 лет. Пока я была на работе, Максим и Настя ходили по магазинам, закупали гостинцы для родни, а в подарок юбиляру приобрели красивый самовар, правда, электрический.
Решено было ехать утром в субботу, а возвратиться к вечеру в воскресенье, как раз я успевала на ночную смену.
Сказано-сделано. Дружной компанией отбыли на родину. Доехали быстро, всего-то и дороги сто километров. Нас радостно встретили родственники. Как раз к обеду начали собираться приглашённые на юбилей гости. До чего же мне было хорошо здесь. До боли все знакомые лица, конечно же, постаревшие. На себе не замечаешь, как годы накладывают свои отпечатки, а вот на других очень заметно. Постарел и дядя. Когда-то был таким весельчаком, сейчас выглядел солидным, строгим и каким-то потерянным. Я вглядывалась в родные черты, сквозь которые просматривалась мама. Они были очень похожими.
Дяде пришлось в 15 лет попасть в Германию. Когда линия фронта приближалась к нашим краям, немцы приезжали, окружали деревни, хватали молодых людей и увозили. Родители не знали, куда и зачем. Из уст в уста передавали вести о том, что приближается облава к нашей деревне, и тогда на совете, было решено построить убежище в доме родителей дяди, вернее, в сарае. Была вырыта большая яма, там сделана лежанка из лапника, сверху застелённая досками и навалена сено. А на высоком дубе, в начале деревни сделали наблюдательный пункт. Молодые парни по очереди дежурили, и при приближении немцев подавали условный сигнал. Моментально все подростки прятались в этом убежище. Немцы обшаривали всё в округе. Штыками пороли сено, но штыки упирались в пол, никого не найдя, уезжали. Только и они, немцы, были не дураками. Однажды после такой облавы, молодёжь утратила свою бдительность, а немцы вскоре вернулись и начали хватать пареньков. Попал и дядя, которому и 15 ещё не было. Но он был рослым. И сколько мать ни плакала, ни умоляла о том, что он ещё совсем ребёнок, её просто отшвырнули от сына, а он, как был в одной рубашке и штанишках, так и уехал в неизвестность, не по своей, а по чужой воле. Много слёз было пролито тогда.
Вернулся домой только через год после окончания войны. Работать пришлось там, на чужбине у хозяина, у которого была мастерская по сборке часов. Когда пришло освобождение, им предлагали выехать на работу в Австралию, Америку. Земляки его так и поступили, а он вернулся на родину.
И теперь у него спрашивали: а не сожалеет ли о том, что не уехал вместе с ними? И он отвечает, что счастлив здесь, дома.
 Так оно и было. У него любящая жена, которая вот уже более 50 лет идёт с ним рука об руку, и три дочери. Все красавицы, как на подбор. Далеко за полночь засиделись гости. Много было воспоминаний, много слов хороший сказано об этой дружной семье, главой которой являлся юбиляр.
Утром навестили моих родителей на кладбище, а в полдень уже ехали к себе домой.

Глава 30. Накануне Рождества.

ГРИГОРИЙ

Я с головой ушел в эту работу. Следственная группа работала по 10-12 часов, домой приходилось добираться уже к полуночи. Когда уж тут звонить? И вот в день перед Рождеством мы работу закончили пораньше, и уже в 7 часов вечера я был дома. Конечно, официально этот праздник в стране не отмечался, но каждый это делал для себя. Верующие шли на ночное богослужение в церкви, а остальные как-то все-таки отмечали праздник дома. И в этот вечер я решил еще раз попробовать дозвониться до Наташи. У меня было просто предчувствие, что на этот раз я застану ее дома.
Позвонил на междугороднюю и заказал разговор, на всякий случай, сразу 15 минут. Положил трубку и стал ждать. Приготовился ждать в течение часа. Отошел на кухню и только хотел поставить чайник на плиту, как в прихожей раздался длинный звонок междугородней. Бросив и даже опрокинув чайник, я помчался к телефону.
- Даугавпилс заказывали?
- Да, конечно!
- Соединяю.
В трубке потрескивание, потом щечек и…

- Я слушаю. – голос Наташи.
Сердце пропустило пару ударов, во рту сразу пересохло я едва смог выдавить из себя первое слово.
- Наташенька, ты?
Задал я этот вопрос на всякий случай. Я сразу узнал голос Наташи. Его я мог бы различить из сотен голосов. Не успев получить ответ, я тут же затараторил:
- Наташа! Милая моя Наташенька! Как я рад, что застал тебя дома! Сколько раз пытался до тебя дозвониться, и все тебя не было дома. Наташенька, родная прости, прости, прости за то, что я не проводил тебя. Просто не успел, задержался на работе.  Прости еще раз. Я так переживал, мне казалось, что я уже навсегда потерял тебя. Я просто с ума сходил, не знал, что делать и как тебя искать.
А ведь  я хотел перед отъездом сказать, что люблю тебя и хотел сделать тебе предложение…
Гришааааааааааа!!! Как же я соскучилась…..
- Наташенька, милая моя девочка, как ты? Как себя чувствуешь? Как нога? Совсем прошла?
- Да что нога! Всё это ерунда….Я хочу тебя видеть, слышать, чувствовать, дорогой ты мой…..
- Наташенька, я всем сердцем рвусь к тебе, но на работе сейчас нет никакой возможности вырваться даже на один день. Как только появится первая же возможность, я тут же буду у тебя.
- .Да когда же она уже появиться у тебя? Я…мы….очень скучаем по тебе….. . . . . . . .
Мы еще минут десять говорили друг другу нежные слова, а потом я вдруг вспомнил.
- Наташенька, мне срочно нужны те бумажки. Ты понимаешь, о чем я говорю? По почте их пересылать не надежно и долго. Подумай, может быть появится какая-то оказия, кто-то из ваших родных или знакомых поедет в Москву, чтобы с ним передать?
- Заканчивайте разговор. Осталась минута, - в трубку ворвался голос телефонистки.
Мы стали быстро прощаться. В последний момент я успел просто выкрикнуть:
- Наташенька, я люблю тебя! Я обязательно к тебе приеду!
И нас разъединили.  Я положил трубку. Ухо и ладонь были мокрыми, но на душе было радостно. Я услышал голос Наташи. Значит, все у нас будет в порядке. Ну, слава Богу. В ночь под Рождество мечты сбываются!

Наташа.
А в канун Рождества раздался междугородний звонок. Это был Гриша. Я от радости, чуть с ума не сошла. Я уже и не помню, о чём мы с ним и говорили. Помню, что он хотел сделать мне предложение. Но тогда, так и не успел. Не успел он сделать этого и сейчас. Как и я не успела рассказать ему о своей беременности. Но радость меня переполняла. Я знала, я чувствовала, что скоро Гриша приедет и всё у нас сложится.

 
Глава 31 Чужой в доме
 
НАТАША

 И снова, как только я приблизилась к дверям, услышала, телефонный звонок. Руки мои дрожали, я никак в сумочке не могла найти ключи. Лихорадочно искала совершенно не там, где они всегда у меня лежали. Только одна мысль сверлила мой мозг: «Это же Гриша звонит». Когда нашла ключи и ворвалась в квартиру, естественно звонки прекратились. У меня испортилось настроение. Я присела обессиленная на диван, и тут мой глаз приметил одну, казалось, несущественную деталь: на полу, около шкафа, лежал окурок. И только теперь, я почувствовала чужой запах. Это был тяжёлый запах мужского, давно не мытого тела и к тому же курящего. Я громко позвала Максима. Он встревоженный подбежал ко мне. Я показала ему на окурок. У нас никто не курил. Я знала, что и Илья не курит. Значит, в квартире побывал чужак.
Решили пока ничего не трогать, а позвонить Илье. Вскоре Илья и Маша появились у нас. Илья похвалил, что мы ничего не трогали, а вызвал бригаду из своего отдела и ребята приступили к осмотру. Они искали отпечатки пальцев. Проверяли везде, но пока что безрезультатно. Все вещи были на месте, даже деньги, которые я привезла от Тимофея, лежали в шкафу на полке. Только там было всё перевёрнуто. Перевёрнуты и все книги в шкафу, и даже грязное бельё в корзине. Видно было, что искали какую-то вещь. Но что именно? Илья вопросительно смотрел на меня.
Я поняла, что искали, скорее всего, тот злополучный акт и ведомости, которые Гриша предусмотрительно попросил меня спрятать. Я глазами показала Илье выйти вслед за мной на кухню. Илья прикрыл дверь, пододвинул мне табуретку и присел сам. И тогда я рассказала кратко о наших с Григорием подозрениях насчет  хищений в леспромхозе, на Севере, где он делал ревизию, а я случайно оказалась втянутой в эту круговерть. Ведь так и не доставала зашитые в пальто документы. Пальто так и висело в шкафу. Ведь осень сменила зима, и я переоделась в зимнее пальто.
Илья был очень озабочен. Видимо, проникший в жилище, был очень опытным преступником, и поэтому опасен. Никаких следов, кроме окурка прибывшие из следственных органов так и не обнаружили, и вынуждены были покинуть нас.
Илья о чём-то долго беседовал, за закрытой дверью с Максимом, а затем, попрощавшись, вместе с Машей ушли к себе.
Мне было впервые неуютно в собственной квартире. И тогда я приступила к уборке, пока до смены было время. Тщательно перекладывала вещи, протирала, прямо дезинфицировала всё, чтобы, как-то удалить этот противный запах чужака.
Мои мысли постоянно занимал Григорий. Значит, что-то там у него происходит, раз щупальцы уже проникли к нам. И откуда преступникам известен мой адрес? Вопросов было много, а ответов пока никаких.
Вскоре мы с Настей проводили Максима. Настя уткнулась мужу в грудь, и не хотела его отпускать. Мне же ничего не оставалось, как стоять в сторонке, и наблюдать за их прощанием. И только в последние минуты я отдала документы, предназначенные для Гриши, и попросила лично их передать. Только в руки.
Вот и всё….Остались мы вдвоём с Настей. Две женщины, любящие и ожидающие, что в скором будущем, станут счастливыми матерями. Была средина февраля. Сроки нашей беременности были почти одинаковыми. Правда, у Насти на две недели больше. Она уже состояла здесь, у нас на учёте. Мы с ней старались регулярно посещать женскую консультацию. Беременность у одной и другой проходила нормально. Настю почти не тошнило, за редким исключением. Меня тошнота посещала чаще, но я знала, что во второй половине беременности она должна исчезнуть.
 На работе уже все знали о том, что я жду ребёнка. Некоторые коллеги с жалостью посматривали на меня, но я на это не обращала никакого внимания. В душе то я знала, что Гриша меня любит и непременно приедет. Ведь мы с его ребёнком очень скучаем по нему. Он не может не почувствовать этого.
Но тревога в последнее время меня не покидала. И этот случай с проникновением в квартиру оставил на душе тяжёлый осадок. А однажды, когда я возвращаясь со смены, мне показалось, что от автобусной остановки кто-то идёт за мной. Я резко развернулась, однако никого не заметила. Значит, просто сама себе нафантазировала. Но пройдя несколько метров, вновь появилось ощущение присутствия постороннего. Я ускорила шаги. И вскоре догнала своего соседа, который жил в нашем доме, но этажом ниже. Я с облегчением вздохнула и, поздоровавшись, шла уже безо всякой тревоги вместе с ним до самого подъезда.
После этого случая я запретила Насте гулять одной вечерами.

Глава 32  Настина история
НАТАША
Мы с Настей стали очень близки. Долгими зимними вечерами, когда я была свободна от смены, мы разговаривали обо всём на свете. Иногда к нам присоединялась и Маша. Ей так легче было ожидать Илью. А Илья очень часто задерживался. Преступлений в городе не уменьшалось, наоборот, с каждым годом они становились всё изощрённее. Я задавала вопрос Маше о том, не разлюбила ли она Илью, зная об опасности, которая ежедневно его поджидает, но подруга только крепко обняла меня в ответ и тихо прошептала:-« Нет!»

Как-то в один из таких вечеров Настя рассказала нам историю своего рождения. Она впервые заговорила о родителях. Оказывается, мать у неё была коренная москвичка, дочь профессора МГУ. Только здоровье у неё было слабое. После долгих обследований было вынесен диагноз: врождённый порок сердца. Родители всячески оберегали свою единственную дочь от жизненных невзгод. Но молодость брала своё. Во время учёбы в этом же университете она встретила и полюбила молодого человека. Он был родом из далёкого сибирского города. Он очень любил эту скромную застенчивую девушку. После окончания университета  молодые люди решили пожениться. И тогда родители пригласили парня к себе и рассказали о том, что  их дочь не может иметь детей. Это опасно для её жизни. Но молодой человек и слушать об этом не хотел. Свадьба состоялась. О том, чтобы ехать в Сибирь на родину жениха, и слушать никто не стал. Молодая семья. По ходатайству отца осталась работать в Москве. Родители подарили им двухкомнатную квартиру.
 Прошло несколько лет их счастливой супружеской жизни. Вскоре родители мамы ушли в мир иной друг за другом. Маме очень хотелось иметь детей, и тогда она решила испытать судьбу. О своей беременности сообщила отцу. Когда меры принимать было уже поздно. Беременность проходила хорошо. Никаких, казалось, отклонений не было и в здоровье ребёнка, и в здоровье матери. Однако беда подстерегала тогда, когда начались роды. Сердце еле работало, а ещё отказали почки. У отца с матерью была донорская совместимость, и решено было, по его согласию, сделать пересадку почки. Механизм пересадки был уже отработан. Вначале спасли ребёнка, сделали кесарево сечение, а потом приступили к операции. Однако первой умерла мама, а вслед за ней и отец.
Настю удочерила тётя. Некоторое время, пока она была ещё совсем маленькая, жили в Москве, в квартире родителей. Когда девочка немного подросла, тётя продала квартиру и имущество и увезла её в Сибирь, там её ждал муж, дядя Насти. Для неё они стали отцом и матерью. Своих детей у них не было. И они всю свою ласку и нежность отдавали девочке.
Я с тревогой посмотрела на Настю. Какое-то беспокойство овладело мной после её рассказа. Однако, вид у неё был цветущий. Беременность очень ей шла. И я немного успокоилась, решив, что непременно при следующем посещении гинеколога, я попрошу проверить сердце у Насти.

Глава 33  Гриша приехал!
НАТАША
Дни стали длиннее, шёл конец февраля. Я уже возвращалась с работы. Когда на улице было ещё светло, Настя иногда приходила к остановке и встречала меня. Мы медленным шагом шли домой. И уже в конце февраля, когда мы вот так шли и весело переговаривались, Настя остановилась, побледнела и двумя руками схватилась за живот. Я испугалась и начала тормошить её. Она побелевшими губами прошептала:
-Кто-то там ….шевелится.
И тогда до меня дошло, что это ребёночек. Мой внук, или внучка подал знак, что он живой.
Я радостно обняла свою дорогую сноху, и поздравила. Половина беременности она уже прошла. Значит, скоро и я отмечу это событие.
Но радостное событие не стало единственным в этот день. Вечером в квартире раздался звонок. Я как была в тёплом халате и домашних тапочках, так и открыла дверь, думая. Что это Маша пришла нас навестить. Я уже приготовилась рассказать ей нашу с Настей новость.
От неожиданности я так и застыла на пороге. Язык мой присох к нёбу. Я стояла и не могла сдвинуться с места. Передо мной с огромным букетом алых роз стоял……, как привидение….мужчина, которого я так ждала вот уже несколько месяцев. Это был Гриша. Гриша первый опомнился, шагнул ко мне, обнял и начал целовать мои глаза, мои губы, мои щёки. А я…я стояла…и боялась дышать, чтобы не спугнуть счастье, которое вот так вот, вдруг, свалилось на меня.
На шум. Из своей комнаты вышла Настя. Она также не сразу поняла, что здесь происходит, а когда узнала Григория, то радостно засмеялась и втащила нас обоих в квартиру.
Она взяла из рук мужчины цветы, поставила их в вазу. Помогла освободить руки от большой дорожной сумки, приняла пальто. А я так и стояла, прижав к груди руки.
Да, это был мой Гриша. Я смотрела в его голубые глаза и не могла отвести свои. Я помнила каждую чёрточку его лица. Эти тёмные ресницы, эти усики, эту суточную щетину на щеках… Он, кажется, за то время, что я не видела, ещё больше возмужал. Лоб прорезали две морщины. Но губы…Эти губы были всё такими же нежными и сладкими.
аконец, я вышла из ступора и, не стесняясь присутствия Насти, подошла к дорогому человеку и прильнула к нему, а затем нашла его губы своими губами и впилась в них, стараясь испить нектар той любви, которую не пила вот уж долгих четыре месяца. Гриша со всей страстью отвечал мне. Наши языки переплетались друг с другом, ласкались, они сами находили свой, только им известный язык любви. И когда, наконец, мы насытились поцелуями, заговорили одновременно. Потом замолчали и счастливо засмеялись. Настя давно ушла в свою комнату.
ы присели на диван. Гриша обнял меня и не хотел ни на минуту отпускать. Он всё время говорил, говорил, не мог остановиться. Он рассказывал о том, как опоздал меня проводить, как увидел только хвост уходящего поезда, а ещё о том, как уехал к матери, а затем в санаторий. И ещё много, много о чём, только я почти ничего не слышала. В моей голове только звучало, как гимн: «Гриша приехал!»
астя приготовила праздничный ужин, и по моей просьбе, ушла приглашать Машу и Илью. Вот уже и гости пришли, а мы не могли оторваться друг от друга. Страх потеряться не давал нам отпустить руки, за которые мы держались.
И тогда Маша подошла и сама представилась Грише. Вот тогда только он с сожалением отпустил меня и, встав с дивана, крепко пожал руку, сначала Маше, а потом и Илье.
Гриша достал из своей сумки коньяк и конфеты. Илья взял на себя роль хозяина и предложил тост за то, чтобы люди никогда не теряли друг друга, а только находили, а сам весело посмотрел на Машу, а затем и на нас с Гришей. Нам было всем весело, вот только Настя загрустила. Она старалась не подавать виду, но я видела, что она очень скучает.
Мужчины выпили, а мы, женщины, только пригубили из своих бокалов. Гриша вопросительно посмотрел на меня, но я ничего не сказала. Я не знала, встретились они с Максимом, или нет? Знает ли он о моей беременности или нет? При встрече он ничего мне не сказал об этом. Хотя моя фигура уже начала изменятся: моя талия округлилась. Но об этом я узнаю немного позже, непременно ночью, когда останемся с ним наедине.
А теперь Гриша попросил Илью наполнить бокалы и, встав с места, начал говорить. Он говорил о том, как судьба четыре месяца назад свела нас на севере. Рассказывал о том, как я с травмированной ногой выхаживала его, больного, и как помогла ему поверить в то, что есть такие прекрасные женщины, которые могут любить, сострадать и помогать мужчине во всём. А в конце свое речи он обратился к присутствующим и попросил у них моей руки.
Вначале в комнате воцарилась тишина, а затем все захлопали в ладоши. А Маша, Маша…закричала: «Горько!» и все дружно её поддержали.
Я была на седьмом небе от счастья. А Гриша начал целовать меня так, как будто никого рядом не было, а оторвавшись на минуту, спросил:
-Наташенька, ты станешь моей женой?
Я припала к его груди и радостно ответила:
-Да!
И вновь все радостно захлопали и потребовали закрепить наш будущий союз коньяком.
Гриша объявил, что никуда не уедет до тех пор, пока в паспорте не будет стоять штамп о том, что я являюсь его законной супругой.
Илья пообещал организовать это мероприятие в ближайшее время. А женщинам поручил заказать очередной банкет в ресторане.
 закончился этот последний день февраля. Завтра начиналась весна, хотя только календарная. А на самом деле зима не сдавалась, не хотела уступать свои права весне. Но для меня это было совершенно не важно.
Гости ушли. Мы с Настей убрали со стола, помыли посуду, пока Гриша принимал душ. Затем пожелав ей «Спокойной ночи», я начала готовить постель. У меня от предчувствия радостного дрожали руки. Мне не терпелось поскорее окунуться в Гришину нежность, которой я была лишено так надолго. Когда Гриша вернулся с ванной комнаты, я на всех парусах направилась туда, и быстренько приняв душ, поспешила к родному мне человеку.
Гриша бережно снял с меня простынку и также бережно уложил меня на кровать, и начал свою прелюдию к нескончаемой любви.
н целовал мои волосы, затем лоб, ушки, нос, глаза, щёки и…наконец, захватил своими губами мои губы и начал пить мою любовь. Он пил медленно, смакуя каждый глоток, и шептал:  «Ещё…ещё….ещё…».а я …я отдавала ему то, что годами хранилось где-то там, глубоко, глубоко в недрах моей души. А потом, испив сладость моих губ, он перешёл к моим сосочкам. Он обводил языком каждую мою вишенку по очереди. А потом приложил ухо к моему животику и… замер…Гриша молчал, молчала и я. А потом спросил:
-Нташенька, солнышко моё ясное, скажи мне, родная, это ведь, правда? Это ведь никакая не выдумка, что я скоро стану отцом?
Я губами дотянулась до его губ….Крепко, крепко поцеловала и прошептала:
-Правда, Гришенька, правда, мой любимый!
И что тут началось!
Гриша начал целовать мой животик, он не оставил ни одного миллиметра не целованной площади, потом перешёл ниже, к самому истоку той страсти, которая пробудилась уже во мне. Он языком раздвинул дверцу, закрывающую вход, в святая святых, и вошёл туда своим вездесущим языком. Я только тихо постанывала. Я не могла больше ждать…. Я просила, я умоляла, чтобы он заполнил меня собой. Но он не спешил, он наслаждался нектаром, который обильно вытекал, как вытекает источник из недр земли. Я прижимала его голову к себе, боялась, что отпустив, я лишусь этого чарующего наслаждения. Моё тело горело, оно жаждало наслаждения. Мужчина почувствовал этот зов и вошёл со всей страстью, на которую он только был способен. Я кусала себе руку, чтобы не закричать….Гриша понял меня и закрыл мой рот поцелуем. Моё тело непроизвольно стремились навстречу любимому мужчине, которого оно знало, по которому томилось. И вот, наконец, сбылось……Миллионы цветных россыпей засияли перед моими закрытыми глазами, подхватив меня, вознесли в самый освещённый уголок, где царствовала любовь, страсть, нежность и наслаждение….
риша не смог оставить там меня одну, а вознёсся со мной на ту вершину, которая доступна только двоим любящим сердцам. Мы там были вместе, а потом вместе опустились на землю и тихонько засмеялись, как могут смеяться только самые счастливые люди, мужчина и женщина. И было в этом смехе счастье, радость, надежда, любовь….Видимо в таком состоянии зарождается непременно новая жизнь. Об этом, видимо, подумал и Гриша. Он приложил ухо к моему животику и тихо спросил:
-Малыш, а малыш, мы не сделали тебе плохо?
Я убедила, что теперь это не мешает ему, а только идёт на пользу. Он знает, что родители его очень любят. Вскоре мы уснули в объятиях друг друга.
День у меня был свободным и Гриша настоял на том, чтобы мы пошли в ЗАГС. Так и сделали. Заявление подали 1 марта, а 8 марта с утра, мы уже были зарегистрированы мужем и женой, благодаря связям Ильи.
Настя чувствовала себя не совсем хорошо, и поэтому сиё важное событие решено было отметить дома. Мужчины накануне походили по магазинам, закупили продукты, а мы с Машей приготовились к двойному празднику.
Вначале мужчины одарили нас, троих женщин цветами, а затем Гриша…..Ах! Гриша! Он накинул мне на плечи норковую шубу.Я была потрясена таким подарком, начала отнекиваться, но он и слушать не стал, а сказал, что это и есть его свадебный подарок. Я только развела руками и при всех нежно поцеловала.
А ночью, когда Гриша начал меня ласкать, наш ребёночек шевельнулся. И шевельнулся как раз тогда, когда Гриша приложил ухо к животику. Мы замерли…Это было так неожиданно и так удивительно. Мой муж наполнился такой гордостью, мол, малыш узнал своего отца. А я и не возражала, я подтвердила, что так и есть, в самом деле. Теперь отсчёт пошёл на вторую половину.
 А Григорию нужно было уезжать. Его ждала следственная группа, в которую включили и его, как финансового работника. Тем больше работали следователи с этим делом, тем большие махинации выявлялись. Следы вели в самые верхи. Но машина была запущена, остановить её уже было невозможно. Григорий попросил, чтобы тот злополучный акт, пока я хранила бы у себя. Его явно что-то тревожило.
 А ещё он очень просил. Чтобы я берегла себя и нашего малыша, а он при первой возможности снова навестит нас. А когда родиться ребёнок, он перевезёт нас в Москву. Я не возражала. Семья должна жить вместе.
Мне так не хотелось отпускать своего любимого, но я понимала, что долг есть долг, и не очень-то долго осталось до того момента, когда мы все будем вместе.

Глава 34.Весна

НАТАША

А весна вступала в свои права. Днём светило солнце, а ночью подмораживало, и на крышах домов висели сосульки. Рабочие их сбивали, во избежание травм.
А вот и май….Я была уже в декретном отпуске, и мы теперь часто гуляли с Настей. Мы наблюдали за появлением первых липких листочков, за первыми цветами, которые тянулись своими лепестками к весеннему солнышку. Это были мать–мачеха. Настя с интересом спросила у меня?
-Мама, а скажите, почему он так называется: мать-мачеха?
И я рассказала ей о том, что у этого растения одна сторона листочка мягкая и тёплая, если приложить к щеке, то это хорошо чувствуется, а вторая сторона холодная. Это так у плохой матери, когда один ребёнок любимый, то ему отдаёт всю свою ласку, а другому только холод. А ещё это растение очень помогает при простуде. Оно излечивает кашель, а цветы лечат подагру.
-А хочешь, Настя, я расскажу тебе легенду об этом цветке?
-Хочу!- с радостью воскликнула Настя.
Я эту легенду помню с детства. Меня папа всегда водил встречать весну. Когда только, только появлялись проталины на возвышенных глинистых местах от яркого тёплого солнышка, вот на этих проталинах расцветали жёлтые, как само солнышко цветы. По ним можно было определять, какая будет погода. Если они раскрывались навстречу солнышку, значит, погода будет солнечной, а если так и не открылись, тут и думать нечего, явно будет пасмурно.
 И вот однажды мы дошли до какого-то оврага. С южной стороны он весь был усыпан такими вот жёлтыми весёлыми цветами.
И папа поведал легенду о том, что один мужчина очень любил свою дочь, у которой умерла мать. Так и жил он с ней. Многие женщины старались попадаться чаще ему на глаза, чтобы он обратил на них внимание. Однако он никого не замечал. Только дочь у него была единственной женщиной. И тогда одна злая женщина заманила девчушку подальше от дома и сбросила с крутого обрыва в речку. Весенние воды подхватили тельце девочки, и унесло в море, а на склоне выросли такие вот жёлтые цветы, напоминающие светлую её головку.
Долго горевал отец. Но эта злая женщина, притворившись самой добротой, покорила мужчину. И стал он ей мужем. Только недолго ей пришлось радоваться. Захотелось как-то преступнице посмотреть на то место, где она сделала своё чёрное дело. Подошла к обрыву. Никто не знает, что с ней такое приключилось: то ли поскользнулась, то ли голова у неё закружилась, только упала  она с этого обрыва в бурную речку, и также была унесена в море. А на склоне расцветают рано весной цветы, а летом появляются листья, как я сказала, с одной стороны мягкие и тёплые, а с другой холодные…
Настя с интересом слушала меня.
Мне была понятен её интерес к моей легенде. Она ведь никогда так и не познала материнской ласки. Ей просто не с чем было сравнить это. Но я надеялась на то, что тётя для неё была хорошей матерью.
 Она всё больше скучала. Максим часто присылал письма. Он писал их, видимо, каждый день. Потому так часто и приходили, а на штемпеле было видно, что шло письмо, как минимум месяц. В последнем, полученном нами письме, писал, что уже в конце июня он будет с нами. Мы обе ждали этого дня.
Гриша звонил почти ежедневно, а приехать пока так и не смог. Следствие затягивалось, потому что выявлялись всё новые и новые факты хищения, все больше выявляли высокопоставленных лиц, которые были заинтересованы в этом. Я волновалась за него. Это же надо было ему вляпаться в самый центр этого осиного гнезда.
Но назад повернуть уже нельзя. Поздно

Глава 35 Трагедия

НАТАША

Мы теперь с Настей часто заходили в «Детский мир». Мы, как будущие мамы, тщательно готовились к появлению на свет малышей. Покупали приданое и для девочки, и для мальчика. Не знали ведь кто у кого родиться, но надеялись по народным приметам, что дети то у нас будут разнополые. Одна коляска у нас уже была. Она сохранилась ещё от тех времён, когда Максим был маленьким, и лежала сложенная на антресолях. А вот вторую нужно было покупать, и мы рискнули купить для девочки. Кроватки было решено, да и Гриша просил по телефону, чтобы мы не покупали. Он сразу после выписки хотел нас забрать к себе. Так и решили, что пока дети маленькие, они будут спать в колясках, а там видно будет.
Заканчивался уже июнь месяц. Мы с нетерпением ждали приезда Максима. Вот уже две недели от него не было никаких известий. Значит он уже в пути, так мы с Настей решили. До родов ей оставалось около двух недель. Мне больше. Значит и хорошо. Я успею ей преподать навыки ухода за новорождённым, а потом и сама стану мамой и так интересно, и немного смешно…и..бабушкой. Мы часто с Настей шутили по этому поводу. Но ничего не поделаешь. Так жизнь распорядилась. Лишь бы детки были здоровенькими.
Настя в этот день чувствовала себя не совсем хорошо. У неё кружилась голова и побаливала поясница, поэтому в магазин я пошла одна. Маша была дома, отдыхала после ночной смены и я наказала Насте, в случае чего, чтобы та стучала условным сигналом в стенку к ней.
Погода была замечательная и шла не спеша, наслаждалась теплом. Город разукрасился летним убранством. Надо отдать должное латышам: они очень любят свой город и украшают его. Начиная с ранней весны и до самого снега, город украшен цветами. Горожане на своих балконах также выращивают цветы, и это создаёт своеобразный уют. Улицы содержатся в чистоте. Что ни говори культура тут на порядок выше, чем у нас на моей родине.
Закупив продукты, я почувствовала немного усталость и присела в тенёк на скамейку. Это был тот самый парк, по которому я гуляла осенью, перед поездкой на Север. Передо мной проходили кадры того дня, как встретился хмурый молодой человек, и как я его развеселила своей смешинкой, и тот кленовый листок, который обещал мне счастливое бабье лето. Я прикрыла глаза и наслаждалась своим счастьем. Правда говорят, что счастье любит тишину. Я и старалась впитывать его в тишине. Так я просидела около часу, а затем тихонько побрела к автобусу.
коло нашего дома толпились какие-то люди, и стояла скорая. Моё сердце тревожно забилось. Расталкивая любопытных, я поднялась на свой четвёртый. Толкнула дверь и чуть не обомлела. В квартире было полно народа. А на носилках лежала Настя. Она была бледная, без признаков жизни.
- Люди! Да что же тут случилось?- закричала я не своим голосом.
Ко мне подбежала Маша, начала меня успокаивать. И только тут я заметила Максима. Он также был бледен. Санитары начали выносить носилки. Вслед за ними вышел и Максим. Я рванулась  за ними, но Маша меня удержала. Она усадила меня на диван, а сама пошла на кухню и принесла валерьяновые капли. Накапав необходимую дозу в стакан с водой, она сама поднесла стакан к моим губам, ибо мои руки дрожали.
Я вопросительно смотрела на подругу.
Маша, как могла спокойнее начала рассказывать.
-Наташа, я пришла после ночной смены очень усталая. Однако приготовила себе поесть, да и Илья обещал непременно забежать хоть на несколько минут на обед. Я слышала, как захлопнулась ваша дверь и решила, что вы обе ушли, как обычно гулять. Сама прилегла и моментально уснула. Сколько я спала, не знаю. Только проснулась от какого-то шума. И мне показалось, что у вас за стенкой, кто-то вскрикнул. Пока я приходила в себя после сна, у вас хлопнула дверь и послышались мужские голоса. Я быстренько натянула халат и поспешила к вам.
-Из квартиры, сломя голову выскочил какой-то незнакомый мужчина. Но я хорошо рассмотрела его лицо, как сфотографировала. Зайдя в комнату, я увидела, что на полу лежит Настя, а рядом с ней Максим. Я не знала, что мне делать. Я просто была растеряна и начала оказывать первую помощь Насте. Она была без сознания. Тогда я вызвала скорую. Максим сам очухался, и начал помогать мне, приводить жену в чувство Жизнь у Насти теплилась, но пульс был очень слабым. Она так и не пришла в сознание. А тут и ты подоспела.
Пока мы разговаривали, пришёл Илья. Маша рассказала ему о том, что увидела. Но точной картины никто из нас не знал. Что же тут произошло за время моего отсутствия?
Маша позвонила в больницу. Вести были неутешительными. У Насти, которая так и не пришла в сознание, начались роды. Врачи вынуждены были сделать кесарево сечение. На свет извлекли зеленоглазую крикливую девчушку. А Настя…..Настя, так и не приходя в сознание умерла.
Вскрытие показало, что у Насти был порок сердца. Возможно, роды прошли бы сами по себе нормально, и женщина осталась бы жить, однако перед этим она перенесла большой стресс. Что это было, никто не знал. Илья со своими помощниками снова тщательно обследовал всю квартиру, и им наконец-то удалось найти отпечатки пальцев. Теперь дело было за следователями.
Я боялась смотреть на Максима. Это был совершенно другой человек. Это был мужчина, которому, казалось, не менее 50 лет. Он постарел, на висках появилась седина. Как же он любил Настеньку! Да и как можно было не любить эту зеленоглазую тихую и такую добрую девочку? Мы все очень её любили. Нашему горю не было предела.
 На похороны приехал Гриша. Он вместе с Ильёй и Машей взял все хлопоты на себя. Я попросила Максима известить тётю Насти об этом печальном событии, но Максим тяжело вздохнул и ответил, что тётя не дожила до этой трагедии. Она умерла месяц назад. А дядя также находится в тяжёлом состоянии. Он не смог перенести смерть жены.
В день похорон стояла ясная солнечная погода. Поддержать нашу семью пришли мои коллеги, пришли и бывшие одноклассники Максима, некоторые однокурсники.
Настя лежала в гробу украшенная белыми розами. Она как будто только что уснула, такой был у неё безмятежный вид. Длинная коса лежала на груди. На груди, которая так и не почувствовала прикосновения детских губ. Максим сидел у гроба, а рука непроизвольно теребила косу. Слёзы непрерывным потоком текли из его глаз. Все присутствующие не могли сдерживать слёз и тихо рыдали, глядя на эту удручающую картину. Каждый задавал в душе вопрос: « Ну, почему такая несправедливость? Почему она такая молодая и красивая должна уйти туда, в неизвестность?
Время отсчитывала последние минуты…..И когда священник дал команду на последнее целование, погода не выдержала и непонятно откуда появившаяся тучка пролилась крупными каплями дождя. И тогда Максим упал на гроб, распростёр свои руки, как крылья, стараясь укрыть свою любимую от непогоды. Слёзы провожающих смешались с дождём.
Поднялся ветерок и угнал дальше тучку, и вновь защебетали птички, засветило солнце. Только радости не было. Медленно под всхлипы людей гроб опустили в яму. И звуки ударяющихся комьев земли о крышку гроба, казалось, били по мозгу. Меня насквозь пронзила невыносимая боль, и я закричала и медленно начала сползать на землю. Гриша подхватил меня, не дал упасть. Тут же подоспела на помощь и Маша.
Очнулась я уже в роддоме. Начались схватки. А через шесть часов на свет появился мальчик.
Так распоряжается судьба. Один человек уходит, и тут же ему на смену появляется другой. Жизнь продолжается….
Кормить ребёнка принесли через сутки. Я уже пришла в себя от всего пережитого. Медсестра протянула мне туго запеленатый комочек, который взглянул на меня такими синими глазами, что я невольно сравнила их с васильками. И имя само напросилось: нашего сына мы назовём обязательно Васильком.
Молока у меня было много, и я попросила, чтобы мне приносили для кормления и внучку, которую вскармливали искусственно. Так я стала вместо бабушки, мамой для маленькой девчушки.
Гриша не уехал. Он всё время был здесь. Они с Максимом подолгу находились под окнами роддома, а затем уходили на кладбище к Насте.
В день выписки нас из роддома стояла такая же прекрасная погода. К зданию подъехало два такси. Из одного вышли Максим и Гриша, а со второй Илья и Маша. У всех были в руках цветы. Отцы передали цветы и подарки медсёстрам, которые вынесли детей. А Илья и Маша подарили их мне.
Максим и Григорий неумело приняли детей из рук сестричек. На их лицах было написано какое-то изумление….Они до конца не могли ещё поверить в чудо. Это было поистине чудо. И на такое чудо способна любовь.
Налюбовавшись вдоволь дочкой, Максим встал передо мной и Гришей на колени и, не стесняясь слёз, протянул этот крохотный комочек мне и попросил:
-Мамочка, Григорий Фёдорович, я прошу вас, будьте для моей Настеньки отцом и матерью.
Мы с Гришей, не сговариваясь, шагнули к нему. Я уронила на землю цветы и приняла этот драгоценный дар. Гриша наклонился и поцеловал малышку и прошептал:
Доченька моя…Настенька……

Вместо эпилога.


Оба ребёнка были зарегистрированы, как наши. Через неделю Гриша увозил меня с детьми в Москву.
Накануне нашего отъезда Максим смог рассказать Илье и нам о том, как он очень спешил домой. Его, как будто кто всё время подгонял. Он одним духом взлетел на четвёртый этаж. Только хотел позвонить в дверь, как услышал крик Насти и дёрнул дверь. Влетев в комнату, он увидел на полу распростёртую жену, наклонился, чтобы помочь и сам провалился в темноту. Когда очнулся, то увидел, как Маша пытается помочь Насте. Потрогал голову. На затылке была огромная шишка, в ушах звенело.
Маша описала преступника, и фоторобот выдал фото. Это был Михаил. Да, да! Это был тот самый Михаил, который напал на меня в Верхних Кряжах.
Тут было очень много вопросов, но ответ получили несколько позже, когда вскоре на вокзале был задержан Михаил. Отпечатки пальцев и анализ слюны на окурке показал, что в мою квартиру дважды проник он. Маша также подтвердила, что именно этого человека она встретила в тот злополучный день выбегающего из квартиры.
А вскоре он дал показания о том, что не является тем человеком, за которого себя выдавал, устроившись на работу на нефтяные вышки. Он являлся связующим звеном между высокопоставленными чиновниками и преступной группой, осуществляющий воровство народного достояния, сибирского леса, в Японию. А оттуда везли контрабандой товары и под носом у тех, кто должен следить за этим, торговали, сбывали этот товар. А ревизор из главка оказался помехой. Слишком принципиальным был. И тогда было решено подослать Михаила ко мне и узнать мои слабые места. А когда ему не удалось меня совратить, когда я огрела его сковородой, он имитировал потерю сознания. Всё он рассчитал правильно. Когда я выбежала на улицу в поисках прибежища, он полез в мою сумочку. Но не деньги ему были нужны. Ему нужен был адрес моего проживания. А деньги для отвода глаз взял. Он легко отделался, получив пинка от Максима. А вот когда Григорий докопался до истины и понял масштабы хищения, тут весь механизм привели в действие.
Руководство леспромхоза в свое время не обнаружив в папке ведомости о выплате премиальных забило тревогу. И судя по тому, что не все фигуранты были задержаны, поняли, что  эта ведомость находится у Григория. Но где он ее хранил? Все следы вели ко мне. В первый раз, во время нашего отсутствия ведомость обнаружить не удалось. Время шло. Усиленно следили за Григорием. Были приняты всевозможные меры, чтобы его скомпрометировать. Но пока ведомость не всплылаа. И тогда снова пустили в ход Михаила. Но тут он просчитался. Он не знал, что в квартире находится Настя, а проследив за мной, пошёл в квартиру. Благо ключи или отмычки у него были.
А вот Настя, которая была вся в ожидании Максима, услышав звук открывающейся двери, выбежала из своей комнаты навстречу. Для обоих эта встреча стала неожиданностью. Настя вскрикнула. И тогда Михаил достал пистолет. Настя схватилась за грудь и начала медленно оседать на пол. И тут Михаил услышал, что кто-то пытается открыть дверь и спрятался за неё. В комнату вошёл Максим. Когда тот наклонился над Настей, Михаил выхватил пистолет и рукояткой  пистолета ударил Максима по голове, а сам стремительно выбежал на площадку, где нос к носу столкнулся с Машей.
 
Продолжение следует.