- … А сейчас отправляйтесь в Знаменский собор на вечернюю службу. Стойте справа ближе к иконостасу у иконы Спасителя в терновом венце и ждите меня. Я приеду и позову Вас в алтарь.
На этом наш второй разговор с владыкой Германом завершился. Мы с отцом Романом еще раз подошли к архиерею под благословение и покинули его кабинет, уступив место следующим посетителям.
Минут через десять батюшкин «Москвич» уже припарковался у собора. Настало время прощаться. Отец Роман спешил на вечернюю службу в Курчатов. У него-то и в Кунье каждый час был расписан по минутам, а с переводом на городской приход и вовсе ни секунды праздной не осталось. Он – и настоятель многоштатного храма, и благочинный двух районов, и преподаватель двух учебных заведений, и начальник детского летнего лагеря, о котором необходимо заботиться круглый год. Батюшка в шутку сравнивал себя с жонглером, которому все время добавляют новый шарик.
Я был, так сказать, старым «шариком». Со мной батюшка нянчился уже восьмой год. Но последние четыре месяца, с тех пор как отец Роман рекомендовал меня вместо себя на место настоятеля Покровского храма в селе Кунье, его внимание к моей персоне было особенно ощутимо. Он не только возился со мной, но и часто возил меня. Мы даже вместе с ним попали в пару ДТП.
Что ж, не случайно ведь говорится: хочешь послужить Господу, приготовься к искушениям . Враг рода человеческого ничего нового сотворить не способен. Он не творит, а лишь вытворяет. Колесо изобрести он не может, вот и сует палки в колеса.
По милости Божией, наши дорожно-транспортные происшествия относились к легким. В центре города в час-пик батюшкин «Москвич» слегка потерся боком о маршрутную «Газель». Батюшка тут же попросил прощения у маршрутника, хотя, по-моему, тот больше был виноват. Разъехались с миром.
На преодоление второго искушения ушло около часа. Это было темным февральским вечером, когда мы после прощальной службы отца Романа ехали из Кунье в Курчатов. На крутом повороте в селе Стужень машину выбросило в кювет. Батюшка не стал прилагать усилий, чтобы любой ценой удержать вышедший из под контроля автомобиль на скользкой дороге. И, как потом оказалось, выбрал наиболее правильное решение. В случае неосторожных маневров нас могла остановить бетонная опора линии электропередач. А так - мы мягко приземлились в сугроб. На клич о помощи пришли трое местных жителей с лопатами. Одного, точно помню, звали Николаем…
Первый раз мы с отцом Романом прибыли на прием к Курскому архиепископу Герману 14 февраля 2005 года. Часть жителей Курска в этот день встречала «праздник святого Валентина», с чем их и поздравляли баннеры-перетяжки в центре города. А православные готовились к Сретенью Господню.
Владыка уже слышал обо мне от отца Романа. При личной встрече он задал несколько общих вопросов биографического характера. Я кратко ответил, ожидая более детального допроса. Однако далее архиерей перешел с отцом Романом на обсуждение текущих проблем, всецело доверяя батюшке, ручавшемуся за своего ставленника.
Узнав, что я окончил режиссерское отделение Орловского института культуры, архиепископ поморщился. Я поторопился добавить, что учусь в Православном Свято-Тихоновском Гуманитарном Университете. Владыка, сам выпускник этого заведения, посветлел: «Это другое дело». В конце беседы архиерей благословил меня подавать заявление об уходе из газеты и прилежно посещать церковные службы, ожидая вызова в епархиальное управление на новую беседу, после которой будет определена дата рукоположения.
Главный редактор старооскольской газеты «Зори» Надежда Петровна Кравченко, под началом которой я трудился почти восемь лет, отпустила меня с миром. Она выразила свое сожаление о моем уходе, но отрабатывать положенные после подачи заявления дни не заставила и даже пообещала принять обратно, если у меня изменяться планы.
О том, что я готовлюсь к принятию сана, открыто не говорили. Я и сам в это верил с трудом. Больше обсуждали мой переезд из Старого Оскола в Курчатов. И я, действительно, вскоре переехал туда вслед за отцом Романом. Жил с ним на одной квартире. Ежедневно утром и вечером посещал службу, читал на клиросе. Матушка Елена завершала дела в Кунье: докрашивала в храме; доупаковывала вещи в доме.
Моя супруга осталась в Старом Осколе в режиме ожидания двух событий: моей хиротонии и родов нашего первенца.
Впрочем, мое состояние так же можно было назвать беременным. Под боком у отца Романа я чувствовал себя «на сохранении». Но на некоторое время мне пришлось вернуться домой. Дело в том, что в священники сразу не рукополагают. Первая ступенька священного служения – диаконство. А диакон для подавляющего числа современных приходов – непозволительная роскошь. И в Курчатове при пяти священниках диакон отсутствовал. Следовательно, изучить премудрости диаконского служения рядом с батюшкой я не мог, поэтому по его благословению вернулся в Оскол.
Здесь я попросился в алтарь Христорождественского храма. Настоятель протоиерей Алексий Бабанин благословил меня читать записки, наблюдая за действиями диакона Андрея Половинкина (ныне священника, клирика храма апостола Иакова в городе Губкин). Я исправно ежедневно приезжал на службы с учебными пособиями и старался запомнить, что должен буду делать через несколько недель. Помимо меня во время службы в алтарь заходили еще три мирянина и сын священника. В полном смысле слова алтарничали они. А я всего один раз пономарил «без никого». Этот момент до сих пор вспоминаю с дрожью. Благо, отец настоятель и сослужившие ему священники Никита Заречнев, Михаил Япринцев и Вадим Смирных, а так же диакон Андрей снисходили к моей неуклюжести и нерасторопности.
История Христорождественского храма в новой части Старого Оскола начиналась на моих глазах. На освящение закладного камня я опоздал, разминувшись с владыкой Иоанном, буквально, на пять минут. Строительство шло медленно, замерев на стадии фундамента. Долгое время служба совершалась в воскресные дни в специально обустроенном вагончике на окраине котлована с лесом свай. Тогдашний настоятель молодого прихода отец Сергий Шуров шутил: «Наш престольный праздник – неделя свай». Я бегал по стройке с фотоаппаратом, когда начали расти стены. Затем участвовал в подготовке первой службы в новосооруженном здании храма. Помню, отец Сергий, вымеряя что-то в алтарной части, замер и произнес: «А здесь буду я». Но через секунду внес поправку: «Или другой батюшка».
Действительно, полное освящение Христорождественского храма состоялось в сентябре 2003 года при другом настоятеле – отце Алексии Бабанине, за которым в новый приход влилась часть прихожан Ильинского храма Ездоцкой слободы, где долгое время служил до этого отец Алексий. На освящение я приехал после ночной смены в домике владыки Онуфрия. (Так мы называли дом №47 на улице Пролетарской, где с 1930 по 1933 годы квартировал священномученик Онуфрий (Гагалюк), будучи епископом Старооскольским). Господь сподобил меня и причаститься на торжественной службе, и не заработать прогул на работе. В обед я уже оперативно строчил в редакции репортаж об освящении на первую полосу газеты.
Надо сказать, что в большие церковные праздники я частенько сам себе придумывал задания, для реализации которых мне позарез необходимо было оказаться в храме в первую половину дня. Руководство газеты с этим смирилось.
Хлебом-солью архиепископа Белгородского Иоанна на паперти храма встречала Ольга Александровна Гудзь (ныне монахиня Онуфрия в Курском Свято-Троицком женском монастыре). Она часто бывала и в Кунье у отца Романа.
Отец Алексий Бабанин не раз принимал меня радушно как журналиста. Тепло принял и как ставленника, отвечая с доброй улыбкой на мои наивные вопросы. Однако, я боялся злоупотреблять его вниманием и чаще приставал с вопросами к молодым священникам. Проще всего мне было общаться с отцом Никитой. Нас с ним сближала еще и «альма матер» - родная двадцатая школа. Сохранилась фотография, сделанная как раз в 2005 году в алтаре Христорождественского храма. На ней три «богатыря» из одной школы: иерей Никита Заречнев, ваш покорный слуга и алтарник Михаил Зиборов (ныне тоже священник, настоятель Крестовоздвиженского храма в селе Ясенки Горшеченского района).
Отец Никита был из нас самым младшим. Раньше нас он принял священный сан. И раньше нас завершил свой земной путь. В вечность он ушел в сане протоиерея, в статусе настоятеля Сретенского храма в селе Лапыгино, в первый день Великого Поста. В последние минуты своей жизни до автокатастрофы он спешил в Городище на чтение Великого Покаянного Канона… Вечная ему память.
В Лапыгино в конечном итоге был назначен другой мой наставник по алтарю Христорождественского храма - отец Михаил Япринцев.
Много практических рекомендаций (например - как делать закладки в служебнике, куда прятать шпаргалки) дал мне отец Андрей Половинкин. Он же подсказывал, что и как нужно отвечать на ставленническом экзамене.
Но владыка Герман решил принять меня в штат Курской епархии без экзаменов.
Во время второй нашей встречи с архиереем в апреле 2005 года он повторил некоторые свои вопросы, заданные при знакомстве, словно проверяя мою адекватность. Я ответил более развернуто, чем в первый раз. Ну, а что было дальше, я уже описал выше, остановившись на прощании с отцом Романом у ворот Знаменского собора.
Все время своей «беременности» я чувствовал себя относительно спокойно и уверенно, потому что батюшка был рядом. А тут – затрепетал, как осенний лист. Чтобы еще хоть на секунду удержать отца Романа, я попросил его дать мне еще один совет. Ведь я в семинарской среде не варился. Как мне себя вести? На что в первую очередь обращать внимание?
- Ни на кого не обижайтесь! – неожиданно сказал отец Роман.
Поначалу я удивился. Кто же будет меня обижать? Мы же здесь в соборе, в монастыре и вообще в Церкви, собрались, чтобы послужить Господу.
А потом мне слова отца Романа вспомнились. Лукавый он не только в колеса палки вставляет, но и в человеческие отношения клинья вбивает. Так что, умение не обижаться – это качество, крайне необходимое священнику. Да и каждому христианину. И оно поважнее вокальных данных будет.
Из цикла "ВРЕМЯ СОТВОРИТИ ГОСПОДЕВИ, или Как я стал священником".