Каждому хомосапиенсу, имеющему глаза и уши, легко представить себе усталую вечнобеременную мать, которой выводок сопливых детей непрерывно закатывают истерики с требованием попить, покакать, взять на ручки, поиграть и пошли назад, я там свой совочик забыл.
Вот точно так же чувствовал себя Моисей, пока сорок лет таскался по пустыне со своим огромным табором, вытаптывающим нафиг всё вокруг и непрерывно предъявляющему претензии к главе колонны и зачинателю этого балагана.
Моисей уже как только не уговаривал бога плюнуть на эту затею и на табор вместе с ней. Ну или хотя бы его уволить из предводителей. Но, видимо у бога связь односторонняя, ниппель, блин. Не рассмотрел, короче, бог заявление Моисея на увольнение.
Ну и вот поскрипел Моисей, поскрипел, да делать-то нечего. С братанами из своего колена, зачистив немного стадо от поклонников золотого тельца, собрался тащить его дальше. А перед долгой дорожкой решил заказать дубликат разбитых скрижалей, оригинал-то со злости разбил давеча.
Ну и срубили мастера ему парочку каменных заготовок — полуфабрикатов, на которых боженька обещал заново волшебных слов набить со всеми своими прежними мудростями: "напишу на сих скрижалях слова, какие были на прежних скрижалях, которые ты разбил".
Заодно, боженька сразу трехтомную инструкцию выдал (у пособия по эксплуатации танка и то страниц меньше), как его славить, в чём скрижали за собой таскать, куда жертвоприношение подносить и в какую тряпочку должен быть завернут первосвященник, на тот момент, опять же брат Аарон.
И конечно, уже перед самым выходом, проверил уровень демографии, держится ли он на приличной высоте, выше ватерлинии, или убийством трех тысяч евреев сильно его попортило.
Перепись населения выявила следующую цифру, которая делает удивление лица всякому, разбирающемуся в статистике: "…и было всех вошедших в исчисление шестьсот три тысячи пятьсот пятьдесят." (Числа 1:46) И это только мужиков, двадцати и старше лет. Всех остальных считать не стали, бумага писчая закончилась, а на туалетной писать не догадались.
Ну и вот вроде все организационные вопросы решены, стадо посчитано, бабы в обозах, обозы в ряд, и можно-таки выдвигаться. И тут снова — здорова. Не хотят уже евреи манну небесную (это такая крупа белая, которая вместо росы по утрам компактно выпадала вокруг еврейского стойбища), хотят люляшечку завернутую в лавашичку, с лучком и болгарским перчиком: "кто накормит нас мясом? Мы помним рыбу, которую в Египте мы ели даром, огурцы и дыни, и лук, и репчатый лук и чеснок;".
И тут Моисей, видать, вспомнил вкус нормальных продуктов и тоже возжелал вкусно пожрать. А ближайший торговый центр в Земле Обетованной. Ну и послал Моисей двенадцать крепких мужиков в разведку. После манны небесной тамошний супермаркет показался раем. Большое впечатление на евреев произвел молочный отдел: "там подлинно течет молоко и мед". А в овощном они умыкнули гроздь винограда и "понесли её на шесте двое", видать, знатная лоза дала урожай.
По возвращению разведки, начали строить планы, как бы всё это отжать для личного пользования. Но среди желающих пойти на уголовку оказалась только молодежь. Большинство, которое типа всегда право, рвалось выбрать нового вождя и вернуться в Египет. Но у бога свое представление о правах большинства, чхать он на него хотел (ну, все как сейчас, время идет, нифига не меняется).
Боженька прочихался и постановил: "В пустыне сей падут тела ваши, и все вы исчисленные, сколько вас числом, от двадцати лет и выше, которые роптали на Меня, не войдете в землю, на которой Я клялся поселить вас… детей ваших, Я введу туда, и они узнают землю, которую вы презрели, а ваши трупы падут в пустыне сей;" (Числа 14:29-32)
Сразу становится понятна колониальная политика Британской короны 18-19 века. Они тоже на молодняк ставку делали, когда отправляли подростков в Индию и прочие жопы мира. У евреев, значит, научились. На этом лирическое отступление заканчивается, переходим к прозе.
Ну и вот уже перед самым входом в Землю Обетованную, до которой рукой подать, разворачивает Моисей свою отару и уводит обратно в пустыню. Ибо так бог велел. Не достойны счастья и рая заблудшие овцы. Надо стадо проредить от парши. Как раз, за сорок лет скитаний, предыдущее поколение рабов все помрет в дороге, а молодые и свеженькие, не знавшие принуждения, войдут в репродуктивный возраст и будут готовы к раю на земле.
Но за сорок лет всем остохренело таскаться по пустыне. Очередной мятеж возглавили левиты, приближенные Моисея, но у него были крепкие тылы и боженька за пазухой.
Наказание митингующим последовало немедленно: разверзлась Земля и поглотила вождей восстания вместе с их домами и имуществом, а 250 человек, которые их поддерживали, "пожрал огонь". Однако народ продолжал возмущаться, и началось "поражение", "и умерло от поражения четырнадцать тысяч семьсот человек". Подозреваю, считали опять только мужиков.
На закате сорокалетнего туристического сезона новое поколение евреев доползло-таки (несмотря на последний отрезок пути через недружественные евреям царства, протестующие против незаконной миграции) до западного берега реки Иордан с твердой целью попасть в Землю Обетованную.
Из гвардии старпёров дошли всего три человека, сам Моисей и два разведчика Иисус Навин и Халев, единственные из дюжины, готовые и сорок лет назад идти на завоевание Ханаана. Но и Моисею не суждено было зайти в Землю Обетованную. Господь сказал ему: "ты не перейдешь Иордан сей", но велел взойти на гору Нево, что против Иерихона, чтобы увидеть всю землю от края до края. И умер там Моисей, которому было 120 лет, "и никто не знает места погребения его даже до сего дня" (Втор. 34:6).
Обидная судьба у мужика. Доверился богу, тот его столько лет мудохал, а как дело к пенсии подошло, так и game over. Но это говорят, кара богическая, выданная за превышение полномочий и потерю контроля (три тыщи собратьев, положенных в пустыне, зачлись минусом в карму).