ГЛАВА 2
Итак, они выскочили в Нашьямал-Радже, в области, примыкающей к территории Храма Ашьяль, в тени невысокой горной гряды, голой и сухой, на краю небольшой впадины, на дне которой журчал ручей, а затем спикировали вниз. «Так даже лучше», - подумал Андрей. – «Будет время подготовиться».
Вопреки бурлящему в крови нетерпению, он заставил Анну задержаться в пустынной впадине. Они лежали на тёплых камнях, обсыхая, лениво забрасывали в рот сладкие и кислые ягоды, растущие вдоль «берега», потом незаметно настал вечер, и они, сидя на краю обрыва, любовались вечерней зарёй и игрой красок, расписавшей небо размытыми полосами удивительной гаммы – от зеленовато-лимонного до тёмно-багрового. А следом за этим – прекрасным звёздным небом. Пока не уснули бок о бок, под переливистое, мягкое журчание прохладной и чистой воды.
Ранним утром, когда палящее солнце ещё не успело подняться высоко и высветить их убежище, Андрей и Анна, оставив экоб в расселине, пешком зашагали к официальной узловой точке межмирных трасс, которая представляла собою маленькую долину, огороженную холмами и просматриваемую насквозь Дозорными Терминами, избежать которых Андрею не составило труда. А уже оттуда, торжественной тропой из пологих мраморных ступеней, направились к Храму Ашьяль. Храм Ашьяль оказался и таким, и не таким, как представлялось Анне.
Разноцветные скалы в центре мира Нашьямал-Радж, поросшие кое-где рощицами причудливо гнутых деревьев со странными зеленовато-желтоватыми кронами, похожими издалека на пышные хлопья ваты, со штришками колючего кустарника, усыпанного алыми и золотыми ягодами, спускались к неправдоподобно-синей, эмалевой глади горного озера прихотливой, извилистой формы, петляющего между отдельными мысами, скальными останцами и арками. Всё это, вместе взятое, сплеталось в изысканную и витиеватую кружевную вязь камня, воды, растений и неба.
На этом фоне, как ни странно, гармонично вписанный в пейзаж храм довольно простой архитектуры отнюдь не потерялся. Устремлённая ввысь многоэтажная пагода с круговой колокольной галереей, из розового пузыристого камня, была подобна затейливому конусу из нежной, радужной пены. Она была сродни эфемерному Розовому замку несбыточной мечты, поражала воображение и сама по себе являлась произведением искусства. Но и только: кроме коллекции уникальных колоколов и колокольчиков, выводящих сложнейшие мелодии на каждом Храмовом празднике, а также для особенно высоких туристов, она не являлась основным строением и не играла большой роли в жизни Храмовых служителей. Ибо сам Храм и монастырь располагались внутри гор и на нескольких подземных этажах.
А всё остальное оставалось видимостью, внешним фасадом, призванным оттянуть на себя внимание. И вход внутрь музея находился далеко внизу, в подошве горы, был смещен в сторону от основания пагоды, невидный со смотровой площадки перед колокольней. А малоприметный ход из единственного, центрального зала, окружённого кельями, вёл вглубь и вниз, в пещерный, скальный город. На поверхности основной скалы, словно фурункулы, вкруг пагоды располагались несколько выпуклых сфер – выходящие наружу купола отдельных залов и жилых помещений, которым требовался дневной свет.
Поскольку отдельные скалы представляли собою монолиты того или иного самоцветного камня, то можно было только догадываться, насколько великолепны внутренние помещения.
Официально считалось, что служители Храма и обслуга из местных жителей не селились на поверхности, дабы не осквернять прекрасный естественный мир уединённой долины. На деле же это было мерой предосторожности: Храм и монастырь пережили достаточное количество потрясений и набегов, а внутри горных монолитов не было ни единой щёлки или слабины для прорыва с Земли или другого мира. Зато было множество тайных лазов в другие районы и области мира, где располагались всевозможные тайники. А хитроумная система вентиляций и складов позволяла отсидеться длительное время не только самим служителям, но и простому люду.
Остальная же территория мира, где располагались основные поселения, не могла похвастаться подобной красотой. Это была довольно скучная, монотонная местность, чем-то напоминающая мексиканскую пустыню с разнокалиберными кактусами, небольшими транспортными станциями и рукотворными оазисами-агрокомплексами.
Обширные каменистые пустоши время от времени пересекали глубокие гигантские впадины-разломы, заполненные чистейшей и на редкость прохладной водой, и только наклонные и вертикальные стенки их обрастали лианами, колючими розовыми лозами, разнообразными цветами, кустарниками и длинными косами нежнейшего съедобного мха. Впадины лежали на теле мира, словно усыпанные драгоценностями атласные ленты на теле каменного истукана-божка, и только там можно было укрыться от горячих, иссушающих ветров. Именно вокруг них создавались оазисы с культурными растениями, селились люди вместе с домашними животными, и глаз получал возможность наконец-то отдохнуть на всех оттенках зелёного и изумрудного.
Андрей и Анна подошли к входу в узкий тоннель, представляющий собою раздвижную дверь в металлических литых воротах. Ворота сторожили два искусно вырезанных зелёно-голубых нефритовых воина в три метра каждый. Головами в шлемах воины подпирали нефритовую же ротонду, бросающую на каменные плиты и людей затейливые прохладные блики. Привратный Служитель вышел навстречу гостям из невидимой щели, словно вылупился прямо из скалы, с полупоклоном разводя руки в стороны, демонстрируя отсутствие в них оружия. То же движение проделали Андрей и Анна.
- Как прикажете доложить? – приветливо осведомился Привратник в сиреневом балахоне, надетом поверх комбинезона из тонкой кожи, на котором крепились боевые ножи и ряды дротиков. Андрей видел оружие и знал, что служитель-охранник владеет им в совершенстве, как и всевозможными прочими приёмами, и пустые руки обманут только простачка. Конечно, он тоже изучал приёмы Нашьямал-Раджа, базирующиеся на знаменитых корейских и китайских единоборствах, а уж Анна и тем более. Но двоим умельцам не справиться с целой армией незаметных охранников, рассеянных в толще камня и знающих его как свои пять пальцев. Защитников, для которых защита и есть служение Богу Свободы, Богу Пути и Вечного Движения – Великому Первостраннику. Значит, надо будет действовать хитростью.
- Доложите, что явились два представителя Объединенного Исторического Университета для написания научных статей, и просят соизволения произвести фотосъёмку и обследование.
- Да будет так, - ответствовал Служитель.
Затем Андрей с Анной, продемонстрировав знание местных обычаев и добрые намерения, чётко воспроизвели сложное ритуальное приветствие, напоминающее двойной иероглиф. Служитель улыбнулся – нечасто туристы и учёные гости демонстрировали подобное умение, ответил соответствующими жестами и телодвижениями, кивнул и жестом пригласил их пройти внутрь.
Они оказались в современно оснащенной секретарской комнате, в которой терминал и прочее электронное оборудование было изящно встроено в панели чёрного дерева, и Андрей предъявил поддельные документы на имена профессора этнографии и истории Иномирья и его ассистентки. Секретарь – тоже в балахоне, но не сиреневом, а зеленом, проверил их подлинность с помощью стационарного считывающего устройства, просканировал гостей и любезно осведомился, желают ли они оставить мечи в секретариате, или сохранить при себе обезвреженными?
- Помилуй Бог, - неискренне удивился Андрей. – Ваша точная техника давно не проходила профилактического осмотра. Мы вошли сюда с уже обезвреженным оружием, проверьте заново.
Секретарь скривился, но повторил сканирование.
- И в самом деле, - сказал он озадаченно. – Мечи обезврежены. Вы можете сохранить их при себе. Извините.
- Извинение принято, ничего страшного. Теперь с оборудованием будут трудности – положение во Всемирье тяжёлое, грядёт большая война, вы слышали новости?
- Разумеется. Серьёзная опасность для всего честного народа Миров. Но народ доверяет ЕВУ, я думаю, что советники сумеют скоординировать действия. Наш мир невелик и отстоит довольно далеко от Центрального Круга, но мы готовы командировать наших боевых специалистов на защиту особенно ценных объектов. Вы знаете, мы – люди мирные, отнюдь не военные, и наши боевые игры, по сути, ритуальные, но мы умеем постоять за себя.
После светской беседы, в которой секретарь не преминул напомнить гостям о том, что хитрить и нападать – напрасный труд, он соединился с приёмной. Прошло семь томительных минут, в течение которых Андрей и Анна стояли смирно и тихо.
- Принцекос примет вас незамедлительно, - почтительно склонился секретарь. Их провели через десяток залов, расписанных древними фресками с ритуальными и магическими иероглифами и с зеркальными врезками в чёрном дереве. Залы умышленно были освещены тусклым и мерцающим светом искусственных свечей, и если не иметь особых возможностей зрения и ориентировки, то в этих лабиринтах можно было бы вполне заплутать. Наконец после нескольких, кажущихся беспорядочными, поворотов и разворотов, их ввели в тронную залу. Разумеется, тоже искрящую всеми оттенками аметистового, сиреневого и голубого, ибо стены были выложены по чёрному дереву плитками из драгоценных и полудрагоценных камней – аметистов, александритов, сапфиров, аквамаринов, опалов, нефритов и прочих.
Принцекос восседал на троне, почти не отличаясь от прочих обитателей Храма Ашьяль. Тот же тончайший эластичный комбез с мечом и кинжалом в ножнах, тот же аметистовый балахон сверху – только габариты Принцекоса были куда более представительными. Но вот головной убор представлял собою сложное сооружение – помесь шлема и тюрбана, оплетённого косичками из лент, усыпанных драгоценными камнями. Уши оттягивали гроздья золотых цепочек с бриллиантами. Миниатюрные коммуникационные наушники по соседству с ними остроумно дополняли их. А лицо испещрял пирсинг: многочисленные изящные колечки и пики со сверкающими камушками образовывали сложный орнамент, свидетельствующий о высочайшем положении в иерархии мира, и существование с таким декором кому угодно показалось бы проблематичным, если не знать, что он издавна моден во многих мирах и нынче завоевал Центральное Кольцо. Впрочем, жителям Нашьямал-Раджа все моды миров были безразличны. Они повиновались только собственным прихотливым представлениям, правилам и установкам, и пирсинг Принцекоса не был исключением, ибо представлял собою целое послание Богам, охраняющим мир.
Сияющий владыка молча изучил документы, затем вперил в пришельцев неподвижный тяжёлый взгляд, и замер. Затем поднял вверх голографические карточки-удостоверения, помахал ими: - Я оставляю их у себя. Заберёте после экскурсии у секретаря.
- Мы чрезвычайно признательны, - поклонился Андрей. – И приносим высочайшую благодарность, представительствуя от лица Учёного Совета Университета.
Снова воцарилось долгое молчание.
- Вы не поинтересуетесь, владыка, что конкретно привело нас сюда? – не пытаясь маскировать нетерпение, прервал затянувшееся молчание Андрей. Анна бросила на него укоризненный взгляд и покачала головой.
- И что же? Любопытство неорганизованного туриста? Но в мирах множество гораздо более интересных мест, где привечают туристов и живут ради них. Мы не участвуем в Туристической Конвенции, не обустраиваем гостиниц и не организуем экскурсий по миру. Даже наш исторический музей – сугубо локального и частного свойства, и вряд ли заинтересует Учёный Совет.
- И, тем не менее, у вас существует понятие «экскурсовод», - заметил Андрей.
- Существует, - согласился Принцекос. – Несмотря на закрытость мира, мы сотрудничаем с Союзными историческими и артефактными Информатеками. Наш «экскурсовод» - это, по сути, рядовой Хранитель Информации общего характера.
- Вот-вот, именно им наш Университет и обязан сведениями. И нас интересуют именно ваши экспонаты. Все легкодоступные мировые прелести давно изучены. А сюда я пробирался довольно сложными путями.
- Дальше, дальше, я слушаю. Какая же конкретность привлекла ваше просвещённое внимание?
- Разумеется, принадлежности самого первого Вечного Странника, - с улыбкой сказал Андрей. – Такой популярный миф не мог не привлечь внимания доктората нашего Университета. От нас ждут подробнейшего доклада.
- Талисман Бога Рачи… - задумчиво проговорил Принцекос. – В Иномирье, оказывается, помнят легенду о Первостраннике, Божественном Стилете и Прекрасной Ашьяль! Забавно.
- А что, Святейший владыка, разве легенда эта – блеф?
- В Иномирье не существует понятия «блеф», ибо здесь возможно всё.
- Я тоже мыслю так. И потому не удивлюсь, если узнаю, что прекрасная Ашьяль жива-здорова.
Принцекос растянул уголки губ в вежливой улыбке, колечки и подвески на гладком розовом лице задрожали: - Вы остроумны. Я рад, что в мирах жив миф о Вечном Первостраннике.
Он помолчал, задумчиво разглядывая мозаики напротив и поигрывая чётками.
- У вас имеются ещё пожелания?
- Если Святейший владыка позволит, мы хотели бы встретиться с Главным Хранителем, а не штатным экскурсоводом.
На этот раз Принцекос замолчал надолго, шевеля губами – видимо, тайно совещался со жрецами.
- Я испрошу соизволения Жреца-хранителя, - наконец сказал он, - если он свободен и соблаговолит принять вас, то сообщит немедленно. Иначе вам придётся выжидать разрешения в кельях приюта.
И он демонстративно тронул наушный коммуникатор, хотя мог бы продолжать свой бесшумный разговор. Технологические штучки в подобных заведениях уже давно не смотрелись дико и не казались нелепицей: если Иномирье позволяет, почему бы и нет? Ведь Перекрёстки, виртуальные переходы и компьютеры были неотделимы от самого существования Иномирья: иначе как было определить координаты его закодированных пространств?
Прошло ещё несколько томительных минут, Андрей был уверен, что Главный Хранитель имеет возможность сейчас изучать лица и позы гостей, более того, что он слышал разговор так, словно находился рядом. И потому постарался придать выражению лица как можно более добродушное и одновременно непроницаемое выражение. А как же Анна, едва сдерживающая любопытство, чтобы не начать озираться и восхищённо ахать? Что ж, пусть, это нормально, женщины, даже ученые, так впечатлительны.
И вот невозмутимое лицо Принцекоса оборотилось к ним. Он едва заметно скривил губы: - Тяжёлая ситуация в Иномирье. Боюсь, мы ещё очень не скоро дождёмся очередных послов или музейных работников в гости. Главный Хранитель музея изволит принять вас и провести экскурсию. Прошу вас сохранять благочестие и лояльность, а также соблюдать установленные законы.
Принцекос поднял левую руку, лениво шевеля толстыми разукрашенными пальцами в ритуальном жесте разрешения. И Андрей с Анной как можно старательнее исполнили жесты благодарности.
Их вывели из тронной залы и снова повлекли по тоннелю в музей. Этот тоннель, украшенный разноцветными нефритами с вкраплениями всяческих диковинок, которые в свете мерцающих светильников казались живыми, представлял собою очередную достопримечательность. Здесь каждый шаг идущего был звучащим и активизировал целую цепочку музыкальных аккордов. Аккорды сливались в сложнейшую полифоническую мелодию – этакий лавиноподобный импровиз, и у каждого шагающего он был индивидуален.
«Принцекос властвует формально», - успел передать Андрей Анне, пока их вели по звучащему тоннелю. – «Это – тело, плоть мира. По сути, он – старший бухгалтер и главный кладовщик. Настоящая реальная власть, и духовная, и светская, принадлежит Жрецу-Хранителю, духу мира, и он ещё преподнесёт нам сюрприз…»
Ещё пара разворотов – и вот они уже в Музее. От центральной залы в разные стороны лучами расходились музейные помещения. Тонкая девушка в зелено-лиловой с золотом маске встретила их на перекрёстке низким поклоном и молча, жестами, пригласила в залу, окаймлённую колоннами из полупрозрачного голубого камня. В каждой колонне сверху донизу располагались полки с информ-кристаллами: это была картотека Храма. Высокую залу освещал свет, лившийся сверху, с купола, выходящего на поверхность. Он проходил через хитроумно соединенную систему линз, и при необходимости мог затуманиться, мог поменять цвет или запылать огнём.
Возле одной из колонн стоял Жрец. Вернее, Жрица – хотя неискушённый новичок не сумел бы выделить в фигуре ни женских, ни мужских черт, да и одевались служители и служительницы одинаково.
Главный Жрец – Хранитель Музея и ключевая фигура, так называемый стержень мира Нашьямал-Радж - был в длинном просторном балахоне в чёрно-фиолетовых разводах, под которым ощущалось натренированное, крепкое тело. Остроугольный головной убор, увенчанный гирляндами бриллиантов удивительной огранки и неправильной формы. Убор тщательно скрывал волосы, мало того, он спускался на лицо матовой пурпурной маской, которая, в довершение картины, прикрывалась тончайшей сетчатой вуалью. Даже кончика руки было не увидать из широких рукавов – Жрец был весь затянут в чёрное трико. Плюс высокие обтягивающие блестящие сапоги синего цвета и короткий меч с синей эмалевой рукоятью, по виду – не такой уж и древний, скорее, современных мастеров, а потому наверняка с сюрпризом. Андрей подумал, что не хотел бы столкнуться с этим хранителем, будучи не вооружённым таким образом, каким может быть вооружён бывший житель Изнанки.
Снова жесты приветствия с обеих сторон. И вот Андрей и Анна идут за Жрецом, петляя меж колоннами.
- Мне сообщили, что вы прибыли ради кинжала Рачи. Это верно? – Хранитель был немногословен.
- Истинно так. «Кинжал Бога Рачи» суть тема нашей совместной научной работы, - смиренно ответил Андрей.
- А если конкретней?
- Стилет именной, и есть гипотеза, что он, соприкасаясь с владельцем, вбирал вместе с энергией информацию о мирах. Если эту информацию считать и расшифровать, мы получим богатейший исторический материал.
- Исторических изысканий и мемуаров хватает в нашей библиотеке. Имейте в виду, до кинжала нельзя дотрагиваться. У вас имеются приборы для удалённого доступа?
- Кроме архиватора - только собственные визуальные и осязательные способности.
- Досадная и непозволительная оплошность.
- Но мы полагали…
- То есть, вы рассчитывали взять стилет в руки? Исключено. Что ж, смотрите, оценивайте, вбирайте глазами то, что видите, - и Хранитель – или Хранительница – отошла в сторону, открыв обзор. Посреди очередной залы, на этот раз лазуритовой, стоял постамент высотой Андрею по грудь. Вкруг него чуть вибрировал и гудел едва заметный силовой шнур. Шнур огораживал предмет, от одного вида которого у Андрея захватило дух, и даже ему стоило труда остаться невозмутимым: стилет был прекрасен!
Андрей и Анна долго стояли перед скромным постаментом, на котором покоился стилет бога Рачи, стилет, на котором была кровь Первостранника и, возможно, самой Ашьяль. Понятно стало, почему он так дорог ей. Но если Анна видела только боевой нож с богатой рукоятью, то Андрей ощутил его энергетическую мощь, его наполненность и готовность делиться своим содержимым при соответствующем импульсе. Интересно, ощущает ли Ашьяль это так же, как и он, и почему она его не разрядила?
- Ну что, вы способны увидеть в этом холодном оружии что-либо? Способны расшифровать истории, которые он готов поведать? – в голосе Жрицы чувствовалась насмешка.
- О, да, Великий Хранитель, - голос Андрея звучал почти что благоговейно. – Он великолепен. То есть, он – великолепное хранилище истории. И я хотел бы взять его в руки.
- Я уже говорила, что это исключено.
- Почему? Неужели вы сами настолько нелюбопытны?
- Любопытство порою приводит к смертельному исходу.
- Разве Нашьямал-Радж был не любопытен, ни разу не задумался о своём предназначении и не пытался выйти за пределы и ограничения Миров?
- В этих стенах не поминают имени Нашьямал-Раджа всуе и не диктуют! – в голосе жрицы послышался гнев.
- У меня и в мыслях не было оскорбить память Нашьямал-Раджа, прекрасная Ашьяль. Ведь вы не жрец, а светлейшая жрица, хранительница Очага Храма, не так ли?
Жрица мгновенно обнажила меч и приставила его к шее Воронова, одновременно тесня к стене: - Отвечай, что тебе понадобилось в Храме, лжец? – и её голос прозвучал, словно шипение змеи.
Но Анна не дремала, и в тот же самый миг её именной пистолет, защищённый от прощупывания, оказался прижатым к щеке маски: - Не советую так шутить, достопочтенная хранительница, мы не поднимали на вас руку и не собирались грабить, мы пришли к вам открыто и честно. Но если хотя бы волос упадёт с головы этого человека, я не остановлюсь ни перед чем.
- Браво, детка! – улыбнулся Андрей. – Но думаю, до кровопролития дело не дойдёт. Мы достигнем консенсуса и разберёмся в своих устремлениях и желаниях.
Ашьяль долго стояла неподвижно, тяжело дыша, Андрей физически ощущал, как она борется с собою, решая, начать ли схватку, в исходе которой была вполне уверена, или продолжить разговор.
- Что тебе надо? – повторила она, наконец. – Не думай, что страх смерти заставит меня сдаться перед банальными налётчиками. Имей в виду, отсюда вам не уйти в любом случае. Я сильнее вас.
- Я знаю, о, великая Ашьяль, пропавшая без вести много веков назад.
- Значит, ты – преемник Первостранника, - не спросила, а констатировала Ашьяль. – Ты наконец-то явился, как и было предсказано.
- Почему же тогда вам просто не отдать реликвию мне? Ведь вы знаете, что я всё равно возьму её.
- Ты слишком мало знаешь.
- Но благодаря стилету я узнаю много больше. Узнаю, что за той чертой, перед которой Первостранник остановился, сдрейфив.
Ашьяль опустила меч и легко повела рукой, дохнуло ледяным ветром – пистолет выпал из онемевшей руки, Анна вскрикнула и наклонилась, чтобы подхватить его. Ашьяль величаво повернулась к ним спиной и неспешно отошла к колонне. Андрей видел, что она в тяжком раздумье.
- Знаешь ли ты, легкомысленный, почему он хотел остановиться? – наконец сказала она тихо. – Потому что пути туда, куда ты стремишься, нет.
- Путь всегда есть, – возразил Воронов. – У него было столько возможностей и сил – а он так и не воспользовался ими. Зато я воспользуюсь в полной мере.
- Это безрассудство! Безрассудство, которому нет объяснения и одобрения. Ты не просто одержимый, ты заразил безумием эту несчастную девочку – тебе нет прощения.
- Короче. Вы, стало быть, не отдадите нам кинжал Рачи по доброй воле?
- Нет. Даже не думай. И это ради вас же самих, неразумные.
- Неразумные, безрассудные, легкомысленные… Это единственные эпитеты, которыми вы можете нас наградить? Зато в наших душах нет трусости. И мы не прячем лица, в отличие от вас, светлейшая, вы можете читать на них нашу искренность.
Ашьяль топнула ногой и с силой ударила мечом по колонне, которая загудела яростно и трубно.
- Ты этого хотел. Ты этого желал, глупец. Смотри же на светлейшую красавицу Ашьяль.
Ашьяль откинула вуаль. Сняла головной убор, обнажив обритую голову, обезображенную плохо зажившими шрамами, затем провела пальцами по застёжкам на затылке – маска распалась на две части. И Андрей с Анной увидели такое же обезображенное рваными шрамами лицо. Некоторые из шрамов до сих пор сочились сукровицей.
Изо всех украшений на Ашьяль остались лишь две замысловатые и разные серьги. Одна - в виде клубка змей с нефритовыми и жемчужными глазами, и вторая – в виде нескольких пересекающихся металлических сфер, в которой Андрей и Анна угадали коммуникатор с Индустриали. Андрей знал эти коммуникаторы и их возможности, и подумал мимолётно, что теперь, по причине войны с Гидрой, нескоро появится обещанная новейшая модификация.
- Кто… Кто это сделал? – спросила пораженная Анна. – О, Боги, кто это сделал? Я знаю, пираты с современным вооружением, вторгшиеся в Нашьямал-Радж. Или… - она помотала головой, пытаясь отогнать нелепую догадку. – Или это сделал… он?
- Это сделала я сама.
- То есть – это был обряд? Ритуал? Попытка суицида? – не мог поверить Андрей.
- Ни то, ни другое. Я дралась сама с собой там. Я старалась не оставить на себе живого места. Не позволить вернуться. Убить. Убийство не удалось. После этой встречи я потеряла себя. Теперь я не знаю, кто я.
Воцарилось молчание.
- Ты по-прежнему желаешь проникнуть за Всемирье, выйти в его открытый космос?
- Вы – женщина. Я – мужчина. Я справлюсь с любыми испытаниями.
Ашьяль разочарованно выдохнула, глаза её стали холодными и отстранёнными: - Вы меня не поняли. И не желаете понимать. Значит, разговор окончен. Прошу вас покинуть священный зал. И не тяните - иначе я вызову охрану.
Ашьяль вскинула руку к замысловатой серьге в левом ухе. И в этот момент, или даже долей мгновения раньше Андрей, размазавшись в пространстве, оказался сзади Ашьяль и перехватил её руки, не давая ими манипулировать. Ашьяль вскрикнула, но Андрей хладнокровно зажал ей рот. Женщина извивалась и кусалась, делала неожиданные броски и выверты. Но за Андреем были неожиданность и натиск. Он нейтрализовал её несколькими неуловимыми приёмами и болевым захватом, не позволяя делать оледеняющие пассы.
- Я держу её, бери кинжал, - приказал Андрей. – Быстро, пока защита отключена, иначе она перейдёт на ментальные связи.
- Андрей, осторожнее, ей и так досталось. Ты всё обдумал? Ты уверен в своих действиях?
- Не время для обсуждений. Хватай – ей он всё равно не нужен.
Анна помедлила мгновенье и решилась. Но едва Анна тронула постамент со стилетом, как в стенах залы открылись десятки бесшумных неприметных дверок. Появились люди в чёрном, с лиловыми масками и с мечами наголо – личная охрана жрицы.
Медленными, плавными, танцующими шагами они стали сужать круг, но не спешили начать бой или выпустить метательные снаряды, ожидая приказа Светлейшей. Анна успела схватить кинжал за миллисекунду до того, как на постамент упал непроницаемый колпак, могущий оставить её без руки. Она вся дрожала.
- Вы даёте нам уйти из подземелья, иначе мы заберём её с собой как заложницу, – предупредил Андрей, переместился вперёд, прикрывая Анну немного впереди и справа, и сдвинул руки таким образом, чтобы Ашьяль не могла шевельнуться, но могла говорить. Охрана продолжала приближаться, и Андрей понимал, что даже с ускорением он не сумеет увести Анну и не причинить вреда жрице, которая, несомненно, будет сражаться с достойным искусством и яростью львицы. Ашьяль тоже понимала это, но её решение не было продиктовано опасением за собственную жизнь.
- Отпустите их, - внезапно приказала Ашьяль. – Он выбрал свою дорогу. Значит, сам наказал себя.
Люди в чёрном отступили, не опуская мечей.
Андрей быстро обмотал Жрицу липким альпшнуром, обхватил одной рукой Ашьяль, другой - Анну, и стал летящим шагом продвигаться по лабиринту к выходу из горы, разметав попутно охрану. Однако охранники не растерялись, и рванулась следом, посылая ему в спину со снайперской точностью одиночные ножи, отклоняемые Андреем к стенкам, с которых летело мелкое, колючее каменное крошево. Несмотря на ускорение, с Андрея от напряжения градом катился пот.
Но избежать бойни не удалось. За десять метров до зева из боковых ответвлений выскочили «запасные игроки», как окрестил их Андрей – группа храмовых бойцов защиты внешнего периметра. Теперь на захватчиков смотрели чёрные жерла трубок. Одно неверное движение – и на них полетят смертоносные потоки отравленных дротиков. «Дьявольщина». - Андрей беззвучно выматерился. – «Но с чего я вообразил, что всё пройдёт гладко? Теперь придётся защищать обеих женщин. Один я бы уже управился. Или нет?»
Вход в тоннель загородила тёмная фигура. Ашьяль вздрогнула всем телом и застонала. Андрей напряг зрение – и присвистнул. В проходе, расставив руки, стоял высокий и стройный человек с глазами, горящими зелёным, удивительно напоминавший Андрею кого-то очень знакомого. Кто же это? Андрей склонился к уху Ашьяль и произнёс неслышно, транслируя приказ прямо в её сознание: - «Сейчас я отпущу тебя. И ты постараешься, чтобы мы вышли отсюда. Вышли вместе с кинжалом Рачи. Поклянись, что сделаешь так», - и он усилил нажим. «Обещаю», - мысленно ответила Ашьяль, и Андрея обдало волной ненависти.
Он одним движением оттолкнул Ашьяль от себя прямо в руки бойцов слева, крутанулся вправо и выхватил свой именной меч. То же самое проделала Анна. Просыпавшийся дождь дротиков был отбит. Пришёл черёд сражения на мечах. Но даже самый непревзойдённый и гениальный мастер боя не сумел бы справиться с бойцом, который может замедлять время вокруг себя. Андрей рубил налево и направо с усталой обречённостью и скукой человека, которого заставляют заниматься глупым и ненужным делом против его воли. Анна защищала тыл с не меньшим упорством. Пока длилась схватка, Ашьяль освободилась от пут и с громким воплем понеслась к выходу, прямо в объятия стоящего в проёме человека. Он обхватил её и прижал к груди.
И Андрей поспешил прекратить никому не нужный бой.
- Анна, уходим! – крикнул Андрей и, подхватив её, рванулся вперёд, вышибая двоих, словно пробку из бутылки.
Через пять километров Андрей и Анна оседлали экоб, и рванулись прямиком в тот тоннель, который раскрыл перед ними долгожданный раритет…