Осторожно, челос! Гл. 1. Лека

Игорь Дац
                Осторожно, челос!


                Глава 1.
                Лека.


                Судьба нас с Валерой свела в небольшом дальневосточном городишке под названием Бикин, куда мы приехали молодыми специалистами: он окончил железнодорожный, а я политехнический институт. И соответственно он работал в местной путеремонтной организации, а я просиживал свои молодые годы в одном из кабинетов Бикинского райисполкома. Кроме этого я иногда писал небольшие заметки для здешней газеты «Бикинский коммунист». А еще  по вечерам занимался в студии бального танца Бикинской трикотажной фабрики. Там мы и познакомились. 
                Валера – это было его, так сказать,  официальное имя.   Для друзей-приятелей он был Лека. 
                С одной стороны это какой-то парадокс, нелепое несоответствие, когда здорового, физически развитого парня, а именно таким был мой новый друг (кроме нескольких лет занятий танцами у него за плечами были еще довольно серьезные успехи в карате) почему-то как малого ребенка зовут уменьшительно-ласкательным  детским именем.
                С другой стороны,  это стремление называть взрослого человека детским ласковым  именем   вполне органично, потому что идет от любви,  и других теплых чувств, которые проявляются таким парадоксальным способом.  Так бывает, когда  у одного человека по отношению к другому возникает большая-большая симпатия. И вот она, эта симпатия копится, копится, увеличивается в размерах и ей надо как-то излиться, выплеснуться. Вот она и выплескивается в такой, на первый взгляд, противоречивой форме. Отсюда все эти «Лека,  Игоречек,  Настенька и Аннушка».
                Надо отметить, что  внешность у этого всеобщего любимца,  была совершенно простая и обычная, не был он красавцем-симпатягой. Но зато была какая-то внутренняя глубинная привлекательность, которая просто пленила и очаровывала. 
                Лека уже несколько лет – еще со школьных времен и все институтские годы --  занимался танцами, я же только-только начинал осваивать этот вид пластического искусства.  И у меня, конечно же, ничего толком не получалось. Мало того, что не удавалось запомнить движения и их последовательность , но еще более не удавалось обрести внутренний огонь, темперамент. Мой новый друган конечно же мне во всем помогал: где словом, где жестом, где… ребром ладони по спине. Вот здесь стоит поподробнее.
                Дело  в том, что  у меня на тот момент совершенно испортилась осанка. А что поделать? Малоподвижный образ жизни, сидячая работа, да и почитать, знаете ли, любил лежа на диване. Все это дало свои результаты. Я сутулился!  Сутулился когда  сидел, когда стоял, сутулился, когда шел, когда бежал. Сутулился даже во время танца, что со стороны, по словам Валеры, выглядело совершенно нелепо. Он постоянно меня одергивал: «Че горбатишься, как старик?», «Держи спину прямо.» или просто восклицал: «Спина!»  Но я продолжал сутулиться, особенно в те моменты, когда забывал контролировать себя. И если, допустим, во время танца я еще хоть как-то держал выправку, то во время пешей прогулки, когда идешь и о чем-то размышляешь или разговариваешь с интересным собеседником, то об осанке забываешь напрочь. Так вот идем мы как-то с Валерой на день рожденья его партнерши Оли Шельпяковой и  вдруг  я получаю  сильный  и резкий удар по сгорбатившейся спине, прямо между лопаток.  Поначалу я просто опешил и даже не от боли, а от недоумения и  негодования .
                Дело даже не в том, что я противник какого либо насилия и физического, наверное, в первую очередь. Насилие, даже  самое малое вызывает внутри меня  какое-то внутреннее отторжение, категоричное неприятие. Не знаю, как объяснить, но даже дружеское похлопывание по плечу мне неприятно.  В общем, не люблю,  когда кто-то кого-то бьет, тем более не люблю, когда бьют меня.  И эта моя причуда была прекрасно известна  Валере. Не раз мы эту тему обсуждали.  И тут вдруг мне прилетело,  да  надо отметить неслабо прилетело. Вдарил он со всей своей каратистской резвостью и хлесткостью. У меня аж в глазах потемнело, но удар сдержал. И стою весь такой негодующий, смотрю на него. А он тоже стоит, смотрит мне в глаза и ни чего объяснить не может.
                -- Лека, я все понимаю и спасибо тебе конечно, но не надо прошу тебя не надо! Пусть я буду горбатым, но не надо этого. Не люблю!
                Из его объяснений я понял, что он и сам не может понять, как это все произошло, какое завихрение в мозгу подвигло его на это дело.  В общем, это был не совсем осознанный порыв .  И эти порывы—экзекуции несмотря на мою просьбу, продолжались  ибо  я по-прежнему иногда неосознанно  сутулиться, а мой друг по-прежнему продолжал меня  за это неосознанно дубасить.  Хоть  удары с каждым разом становились  все сильнее и сильнее, но зато  сутулился я, наоборот, с каждым разом все меньше и меньше – видать эти удары были еще и своеобразными сеансами мануальной терапии по вправлению позвонков.
                Кроме того, я понял, что совершенно неправильно говорить, что «мой друг меня бъет».  Надо говорить «судьба меня бьет» и бьет с помощью своего орудия. В этом конкретном случае таким орудием оказался мой друг Валера. Он просто-напросто слепой исполнитель воли судьбы или Человек -- орудие судьбы,  сокращенно челос.  В повседневной жизни в роли челосов выступают очень близкие нам люди. И именно самые близкие, самые любимые люди иногда бессознательно, иногда не совсем осознанно  бьют нас, бьют как на физическом так и на ментальном уровне. Но, это не они наносят удары, это удары судьбы, это судьба бьет и бьет беспощадно, бьет безжалостно, в конце концов пока ты чего-то не поймешь…  Ну а если не поймешь то тогда придет Аннушка – она еще тот челос, с ее помощью судьба уже бьет убийственно.


***

Фамилии и  имена не изменяю, мне кажется, что если в этом откровении что-то изменю, то все будет  как-то не так, надеюсь, мои друзья, мои мудрые друзья меня поймут.
               


         Продолжение скоро будет.