Продолжаем нести вечное и пока еще ветхое, адаптировав его под современное. Массы сопротивляются, впитывают неохотно, но и мы не отступаем, продолжаем вещать про жизнь и злоключения Оси, большого египетского чиновника и любимчика судьбы.
Остановились мы на том, что Осю сильно полюбил фараон за дельный совет и морду без прыщей. Ну и доверил ему важное, печать в мешочке и сбор пятой части от всех урожаев в течение семи лет. А еще бережное хранение готовой продукции в неприкосновенности от плесени, мышей и любителей халявы.
И очень радовался фараон, что наш герой героически справлялся с возложенным на него доверием.
Семь лет в долине реки Нил созревали богатые урожаи. Семь лет под контролем Иосифа отделяли пятую часть от каждого урожая, собирали на склады по всему Египту и гоняли от них воришек с корзинками.
А потом в регион пришло глобальное потепление, засуха, кишечный грипп с диареей и приволокли с собой голодные годы. "И был голод во всех землях, а во всей земле Египетской был хлеб".
И потянулись в Египет мигранты, спасающиеся от гуманитарного кризиса (первая задокументированная волна, практически). Осин папенька Иаков тоже прослышал, что в Египте есть хлеб, и отправил он десятерых сыновей своих купить хлеба, "чтобы жить и не умереть". Самого младшего, Беньямина, родного брата Иосифа, оставил дома, боялся потерять последнюю память о Рахель, ну и кто-то же должен был воды там подать или телевизор переключить.
Долго ли, коротко ли, а таки доползли братья, много лет назад продавшие Осю купцам в рабство, до Египта и заявились прямо к Осе в офис с предложением продать им хлебушко. Брательники Осю не признали, ни один из них не заподозрил в этом представительном и влиятельном господине, втором после фараона во всем Египте, младшего брата, которого норовили пнуть по детству.
Зато Иосиф их узнал и по традиционной своей привычке с удовольствием им подгадил, обвинив в шпионаже. От четвертования после утопления их спасли собственные причитания с упоминанием голодного младшего брата и древнего папеньки, тоже не слишком сытого. Ося аж прослезился по тихому и соплю локтем растер, пока никто не видел.
Зерна выделил родственникам, но под залог одного из братьев. Залог обещал вернуть, когда они в следующий раз припрутся в гастроном за покупками и привезут с собой того самого голодного младшего брата. И вот уже девять братьев ползут с поклажей в сторону дома. А жрать-то охота. Полезли в мешки с зерном, а там деньги, которые они за это же зерно заплатили.
Сказать, что у них случилась экстренная диарея, ничего не сказать, а в толстой книге у этого эффекта есть название — встревожились. Возвращаться встревоженные, от греха подальше не стали, ну нафиг, вдруг опять в чем обвинят и зерно отберут.
Когда привезенное зерно пожрали всем табором, опять девять братьев собрались в Египет за покупками. Ну и десятого заодно обратно забрать. Но без самого младшего делать им в Египте было нечего. И как не хотел батюшка его отпускать, а пришлось. Голод не тётка. Отпустил Иаков и Беньямина в Египет. В подарок Египетскому щедрому господину везли чего-то не ликвидное, но другого всё равно не было. И еще деньги возвращали, что в мешках с зерном нашли.
Во второй раз Ося уже на них собак не спускал и претензии не предъявлял, даже обедать позвал. Но за одним столом с ними не сидел, как и остальные египтяне, ибо нефиг. "Египтяне не могут есть с Евреями, потому что это мерзость для Египтян". Вот они, корни современного антисемитизма.
Но Ося бы не был Иосифом, если бы не замутил гадости и мсти любимым родственникам. Подкинул им в багаж свою серебряную кружку и отпустил с миром, зерном, помахав платочком. А когда те довольные и сытые чуток отъехали, отправил за ними своих бодигардов.
Те, естественно, мисочку шефа нашли, да еще и в мешке Беньямина, и обвинили того в воровстве. В качестве наказания, так и быть, никого не казнят, но пожизненная служба меньшого братца при Осиной персоне обеспечена.
Тут естественно случился коллапс с катаклизмом. Без последнего папенькиного любимчика делать им дома нечего и кинулись они, перебивая друг друга, заступаться. Один даже себя предлагал в рабы записать и за брата отрабатывать. И чего-то тут случилось с Осей, поплыл бродяга. Проникся он такой братской заботой к своему единственному стопроцентно родному брату от пятидесятипроцентных.
Выгнав всех посторонних, открыл им страшную тайну их родства. Не отказал в водичке, когда те в обмороки сыпаться стали от шока. И так, и быть, простил мерзавцев, тем более, что вона как судьба удачно сложилась, не каждому фараон печать в мешочке доверит.
В довершение банкета, обрадовал новостями, что впереди еще пять лет голодухи и гуманитарного кризиса. И пока мигранты со всего света не заняли приличные места на Египетской земле, пусть собирают пожитки и перебираются в земли Гесем (в северо-восточной части плодородной дельты Нила). Главное, папеньку пусть не забудут и скотину всю.
Фараон, что характерно, одобрил затею. "И жил Израиль в земле Египетской, в земле Гесем, и владели они ею, и плодились, и весьма умножились".
Потом одобрять перестали. А потом, через сколько-то веков, пришел Моисей и сказал, пора домой. Но это уже другая история.