Николаю снилась погоня. Бесконечные дощатые заборы сменялись узкими улочками, заросшими огородами, крышами гаражей и тупиками. Ноги подкашивались и наливались тяжестью. Сердце билось всё сильнее и сильнее, то ли от усталости, то ли от страха. Задыхаясь, он упал на землю и прижался к ней, стараясь слиться в одно целое, но несколько рук подняли его и понесли дальше. Внезапно Николай почувствовал, что они остановились, и он приподнял голову. Земля под ногами закончилась. Впереди и внизу была только кромешная тьма. Подождав несколько секунд, руки одним рывком бросили его в пропасть. Николай дернулся, стараясь ухватиться за какую-нибудь руку, и проснулся.
Комната была не его. Да и он сам не лежал на кровати, а стоял в центре металлической рамки. Руки его были в зажимах, которые крепились к рамке, в которой он стоял. Он огляделся. Почти пустая комната, облицованная кафельной плиткой. Одна дверь. Окон не было вовсе. Николай попытался освободить руки из захватов, но его остановил голос:
- Не стоит пытаться, напрасный труд.
Николай поднял голову. Перед ним стояла фигура человека одетая в белый балахон с капюшоном. Лицо было закрыто белой маской овальной формы. На маске были только прорези для глаз, которые были заполнены глубоким темно-синим цветом.
- Из этой Рамки ещё никто не вырывался. Только когда я отпущу.
Николай ещё раз оглядел устройство. Рамка была сделана из серебристого металла, над головой нависал шлем странной конструкции с множеством трубочек, кронштейны с приборами непонятного назначения. Ноги тоже были прихвачены толстыми ремнями к нижней части станка. Торс его был оголен.
Чё те надо? – решил не тянуть время Николай.
- Мне ничего. Просто на тебя поступила заявка от ветерана войны - нужно наказать тебя по справедливости за ограбление.
- А я чё в полиции или в прокуратуре? Или где? – Николаю вдруг пришла в голову тоскливая мысль, что у дедка внук, может быть, в бандитах ходит,
- Ни первое, ни второе, ни, тем более, третье. Люди называют меня Справедливость. И ко мне поступила заявка наказать тебя за кражу орденов и медалей у ветерана войны и, главное, за то, что ты чуть не убил его.
- Что за заявка, от кого? Да и вообще я не делал ничего такого.
- От дочери его. И мне не надо рассказывать сказки. Я всё знаю.
И подробно Справедливость рассказала, как всё происходило, включая мелочи. Она приблизилась к нему вплотную, и Николай почувствовал холодок от её синих глаз.
- Так было?
- Нет - Николай упрямо мотнул головой.
Неожиданно стена справа от него раздвинулась, и он увидел своего подельника. Он испуганно озирался в таком же устройстве, но видно было, что он их не видел. Стена встала на место.
- Дружок твой тоже у нас. И он тебя не выдавал. Просто если поступает мне заявка, я всё узнаю сама.
- Ты убьёшь меня? – голос Николая дрогнул.
- Никогда! – удивлённо произнесла Справедливость. – Я никогда никого ещё не убила. Я накажу тебя и отпущу.
Белая фигура пристально посмотрела на вора.
- А зачем тебе понадобились эти медали?
- А зачем они деду? – вопросом на вопрос ответил Николай. Паскудная УЛЫБОЧКА внезапно появилась на его лице. – Ведь всё равно скоро в могилу.
Дверь бесшумно отворилась и в комнату вкатилась тележка, прикрытая простынёй. Тележку толкала человеческая фигура, обтянутая с ног до головы в фиолетовую ткань. На глазах, вместо прорезей, была натянутая мелкая сетка. Помощник подвез тележку к Николаю и откинул ткань. На тележке лежали рядами ордена и медали.
- Это твоя «награда». За содеянное. От меня. И это только маленькая часть украденных наград у ветеранов. Не только тобой, конечно. Но ты получишь столько, сколько уместится у тебя на груди. - Сказала Справедливость и показала рукой на тележку. Затем, повернувшись к помощнику, сказала - Приступай.
Помощник достал с нижней полки тележки коробку с ватными тампонами и, обильно смочив из какой-то бутылочки, принялся протирать обнаженный торс Николая. Закончив протирать, помощник опустил шлем пленнику на голову, затянул на нем ремни, достал кляп с ремнями и, несмотря на отчаянное сопротивление Николая, засунула ему кляп в рот и закрепила ремни к шлему. Николай пристально всмотрелся в сетку обтягивавшую голову фигуры. Но смог лишь увидеть отрешённый мимолётный взгляд.
Помощник неторопливо взял со столика что-то похожее на пинцет с широкими концами и одну из медалей. Затем пинцетом захватил кожу на груди Николая и, резко оттянув ёё, вонзил в неё застёжку медали. У Николая перехватило дыхание, и он издал мучительное мычание. Слёзы невольно полились из его глаз. Помощник положил пинцет и аккуратно застегнул застёжку медали. Затем всё повторилось. И ещё и ещё. Через некоторое время вся грудь, красная от проступившей из ранок крови, была утыкана орденами и медалями. Помощник положил пинцет на пустую тележку. Достал с нижней полки пузырек с нашатырём и, открыв, подсунул Николаю под нос. Николай, потерявший сознание на первом десятке приколотых наград, резко откинул голову и очнулся. Справедливость указала помощнику пальцем на кляп. Когда кляп был убран, КРИК отчаяния, гнева и боли наконец-то вырвался из груди Николая.
Твари, подонки, ублюдки.… А – а – а - Никогда Николай ещё не испытывал такой боли и такого унижения. Он пытался выдернуть руки из станка, но захваты только сильнее стягивали его конечности. Николай опять потерял сознание…
Проснулся Николай от негромкого разговора. Не открывая глаз, он прислушался.
- …прошло пару недель и уже всё вросло в тело. Придётся вырезать под наркозом. – Врач на секунду задумался. – А представляешь, какой вид у него потом будет!
- Ни одна девушка к нему не подойдёт. – Ответил другой голос. – Полиция кстати уже здесь. Подкинули же нам подарочек, с табличкой: «Вор». Пора приводить его в чувство и послушать, что он расскажет.
Николай открыл глаза. Два врач стояли около кровати и рассматривали его грудь.
- Что со мной? – спросил он почти осипшим голосом, тут же почувствовав стягивающую кожу тяжесть на груди.
- Пару воспалений, несколько нагноений, остальное срослось с твоим телом; придётся их вырезать из тебя, все награды. А откуда у вас, пацаны, кстати, столько наград, орденоносцы? - врач переводил взгляд с одной кровати на другую.
Николай медленно повернул голову, стараясь не натягивать кожу на груди. На соседней кровати лежал его приятель. Запрокинув голову и открыв рот, приятель тяжело дышал и постанывал. Его грудь тоже до пояса была устлана наградами.
Один из врачей вдруг заметил что-то на груди лежащего пациента.
- Смотри. Такие же три ордена у моего деде украли прошлым летом. Старик переживал очень, даже заболел, микроинфаркт. – Он показал пальцем в сторону груди. - И все три рядом воткнуты. Вырежу-ка я их первыми. – И через непродолжительную паузу - И без наркоза.
В руке хирурга блеснул скальпель…