После пламенной и воодушевляющей речи, которую Олгрохрорк услышал от Булдума на собрание, на котором во всеуслышание Булдум заявил, что женится на Далие – дочери Карэ. Олгрохрорк был взбудоражен как никогда, его сердце дикое, но скрытое, а сам он имел потайные чувства. Далие была супругой его соседа, по совместительству лучшего друга, он слышал от него разные истории, в основном нехорошие. Далие могла выбирать мужей, когда ей исполнилось 15 лет. А друга Олгрохрорка она выбрала, когда ей было 16, а ему 19 лет.
Такие красноречивые речи обычно давались легко таким людям как Булдум, они были братьями из 4го поколения. У них были одинаковые прабабушки. Так как в их деревне, да и на их материке было многомужество, и оба они понятия не имели, откуда у них такая похожая форма бороды. Сходства между собой замечали оба брата, да и им это могли напомнить в любое свободное время.
Оба брата ненавидели друг друга тихо и мирно. Но когда Олгрохрорк узнал, что Булдум займет с ним соседство, поженившись на Дилие, и они вряд ли смогут встречаться тайком по ночам со своим другом детств. И уже не будет бесконечных ночей под звездами, в которых они смогут смотреть на бессмысленный и пустой меридиан, который проплывает над двумя друзьями, в то время как они курят и поедают дурманные растения и грибы долгими ночами напролёт. Во время дерзкой речи Булдум заявил, что после того как женится на Далие то приберёт к рукам ; часть лесопилки и пригорок рядом с поляной для кентавров. В целом вся равнина с рядами домишек будет под его присмотром и … Как добавил язвительно уронил Булдум “Мелкие нарушители будут наказаны”.
Естественно Олгрохрорк принял это на своё счёт, но, не зная того, что трава, которую они сушили и курили со своим другом, даёт не только сладко - приторный вкус и расслабляющий эффект, но к тому же и паранойю. В целом в деревне знали про шалости двух друзей, но общественности было невдомек, чем они занимаются по ночам, да и какая разница, если двое мужей имели положительную репутацию хороших и верных мужей?
Олгрохрорк работал в конюшне и занимался разводом лошадей, полностью отвечал за весь деревенский оборот лошадей и был в своем деле профессионал. Он контролировал жизнь лошадей, от начала до конца, начиная с момента рождения жеребёнка и заканчивая распределением зрелых лошадей. При помощи свободного времени на работе он восстанавливался, отсыпаясь в конюшнях несколько часов в день. Его лучший друг работал посыльным, он ездил каждый день на другую сторону страны, заезжая каждый день в соседние деревни. Ездил он на повозке вместе с кучером, так он мог спать каждый день и высыпаться после тяжёлой ночи.
Иногда во время своих встреч, они чтили память своих Богов, во время своих ритуалов два друга раздевались догола и раскрашивали себя полностью в черный цвет пеплом из костра или каминов своих домов. Им необходимо было гнаться за лесными духами, быстрее ветра, а освещение некоторых, бледных планет, что висели на небе, освещало им дорогу. Не редко они дрались на кулаках с кентаврами или жирными крысами, чьи тушки в те времена были размером с человеческий рост, если встать на задние лапы. Часто в окрестностях деревни видели клочья одежды, бордовые пятна крови или необычные зубы. Обглоданные тушки крыс не пользовались спросов у людей. В целом два друга не нарушали законов деревни, но и их выходки так же не приветствовались.
Олгрохрорк знал, как Далие обращается со своими мужами, она бьёт их для развлечения и получает от этого неслыханное удовольствие. Так он узнал это от своей матери, та в свою очередь занималась в детстве шитьём с Далией. Один раз Олгрохрорк увидел своего друга без одежды, когда он засыпал, а его плащ чуть не сгорел в костре, кончик плаща попал под язычёк пламени и он загорелся, оба в момент всполошились, и когда его друг снял с себя одеяние и начал топтать на земле. Олгрохрорк понял, в чем дело, когда увидел на его теле синие - фиолетовые пятна, в памяти всплыли слова матери.
Оба друга могли без труда читать друг друга по глазам, один из них убрал взгляд и отвернулся. Олгрохрорк спросил у него:
- И это больно?
- Нет.
Больше Олгрохрорк никогда не спрашивал об этом своего друга, ведь он и так дал волю своим чувствам, которые были не к месту, характеризовали слабость любого мужа или детскую черту. Но прямо сейчас, возвращаясь домой, сидя на лошади Олгрохрорк успокаивал себя тем, что над Булдумом будет издеваться Далие.
С этими ненавистными мыслями он сжимал поводья у лошади и заметил, как скрипит зубами от злости. Лишь представляя капельки росы, которые оставались на его ногах, когда он под утро проходил через потёмки и морок рассвета. Вдыхая свежий запах лугов и леса, он понимал, как его успокаивает бытие природы. Самая разрушительная сила в жизни, которая донимала его, называлась “обстоятельства”. Нет, Олгрохрорк не из тех дуралеев, которые лежат всю жизнь под крышей дома и стенают о проклятиях злых духов, ведьм, или почвенных паразитов.
Даже теперь, когда он не спеша идет верхом на лошади и смотрит на озлобленный мир. Вон там дети катаются на качелях и бегают, друг за другом как будто нахлебались не детской бадяги, резные узоры на домах не такие красивые, вон там старуха, учит девицу мастерить посуду из глины. Девица сжала плечи, будто сейчас её будут пороть, среди детей есть один отщепенец и видно как под его бровями томятся дурные мысли.
“Если есть проблема, то надо её решать” - так говорила Мама Олгрохрорка.
На ветках где издали, виднелись птицы, по ночам сидят противные совы. Сквозь деревья и щели между веток виден горизонт с колючими травами, эти полудикие травы бывают очень душистые в теплые времена года, любой человек мог представить себе эти поля наполненные ростками молодых кустарников, местами гигантских, местами молодыми ещё не сильно загустевшими. Эти поля населяли как травоядные, так и хищники. Бусины из колючих семян, маленькие проказники, бегающие между стеблями, на земле. Всё это было знакомо народу Булдума и Олгрохрорка, но все, что было за пределами досягаемого не изведано. Какие только истории не слышали люди, которые имели дела за пределами деревень; будто бы орды топающих и одноглазых гигантов иногда переходят страны через равнины, на которых расположились деревни. Странные пародии на людей, чья кожа коричневого цвета, но белки глаз белее, чем зубы, да и губы несуразные: Вывернутая наизнанку опухшая кожа.
Есть легенды о карлицах, чьи глаза размером с яблока, а рост не меньше пояса воинов среднего роста. Единственные кто может подтвердить легенды, так это кентавры, чей род окончательно деградировал, не понятно из - за какой причины, толи от кровосмешения, толи от проклятия богов, чьи алтари и память была осквернена на заре времён. Язык их стал настолько примитивным, что даже самых проворных можно было только расценивать как продавцов разных диковинных товаров. Начиная от наркотических ягод, грибов и растений, заканчивая кинжаликами, дичью или брусочками с рунами заколдованными неизвестными. Мясо кентавров не походило для еды, это был уровень крысиного мяса, кое не хотел, есть даже самый отчаянный пьяница или бездарь, чьи возможности выживания иссякали. Мифы праотцов говорили о том, что раса кентавров была потомками богов Огня. Наверное, сейчас кентавры только приносили пользу только тем, как легко разделывались с крысами. Но кто может знать? Что на самом деле находится, там за деревьями, куда снуют кентавры, чужаки и самые упрямые охотники? Может быть Боги, там сидят на своих тронах следят за людскими делами? Или богам нет до людей никакого дела, как впрочем, ни до одного существа, покуда оно не станет благотворить богов?
Наркотики не приносили ни пользы Олгрохрорку, ни бед, его друг избавлялся от бессоницы и болей. Если бы он только мог помочь своего другу…
С такими мыслями Олгрохрорк приехал домой на своей лошади. Во дворе играли дети, самая старшая дочь, увидев в отце дурные вести спросила:
- Всё хорошо?
- Да, всё просто замечательно, - ответил Олгрохрорк с накопленной яростью и затвердевшей, чуть ли не каменной морщиной между бровями.
- Папа, что то случилось? Я чувствую это, - дочь не уступала.
- Нет, не случилось ничего такого, к тебе относящегося, - ответил честно, но с недоговорённой тайной Олгрохрорк.
Мир казался таким никчёмным, да и дочь заподозрила в отце отстранённость, она проводила его взглядом, стоя во дворе с тазом в руках. Олгрохрорк уже давно не был таким холодным, если не считать того случая как его баранина заболела смертельной болезью и померла за пару ночей в сарае. Он прошел в дом и сел рядом со столом, на свой стул, его сын выполз из своей подстилки и с интересом разглядывал всё вокруг, дети занимались своими делами, другие мужья ещё не дома.
- Аго, аго, аго! – так называл его сын по имени.
- Ничего нового мне сегодня не скажешь? – поинтересовался у него Оглохрорк.
Ответа не было, лишь только его средняя дочь зашла взять его на руки и унести обратно на подстилку.
Олгрохрорк с нетерпением ждал наступления ночи. Он не мог жить без встреч со своим другом; его рука скользнула вниз к поясу и он, сжав зубы и сжимая рукоятку ножа с такой силой, что ладонь его заболела от напряжения и по ощущениям должна была лопнуть кожа, которая покраснела из за прилива крови, затем рука онемела.
Поздно ночью, когда все ложились спать, Олгрохрорк бросал кости в кругу других мужей, такие игры расслабляли после изматывающего дня. Их дом был достаточно мал, по сравнению дома его родителей и дома родителей его родителей. Зато здесь имелся откопанный подвал, в котором имелись глиняные тоннели для хранения овощей, разных заморских деликатесов, и согревающих напитков, которые были так важны в дождливую или ненастную погоду. Даже его жена заподозрила в нём неладное: когда он пробирался в подвал, что бы достать мазь для грудничка и достать пару рёбер телятины то она окликнула его.
- Олгро, ты не мог бы достать мне вишнёвую бодягу? - спросила она, почти мурлычущим голосом.
- Да конечно, тебе прошлогоднюю? - Спросил он, понимая как его каменное лицо ни разу не смягчилось.
- На твой выбор, Оло.- ответила она и начинала гладить своей ножкой его голень. Она всегда его так называла своего мужа, когда хотела его смягчить, приободрить или обратить на себя внимание, у неё был ключик к каждому мужу.
- Хорошо, Гаф, - он тоже называл её миленьким именем.
- Мне не нравится твоя нелюдимость сегодня, Олгро. Атра тоже заметила тебя не в очень добром состояние, - сказала она, переходя из состояния заигрывающей лапочки в состояние главы семейства.
- Я просто устал, - ответил он сразу.
- Это связано с ранним посевом ? или со вчерашней неразберихой на конюшне? - спросила она теперь более играючи.
“Как же трудно ей порой бывает, находить слово для каждого из нашей семьи” – подумал Олгрохрорк.
- Это связано с тем, что я устал, - ответил он и уже склонился для спуска в подвал и ступая в темноту.
- Поговорим ночью, - сказала она и отошла прочь.
Но в эту ночь они не говорили, его жену скрутил сон, да и её поза говорила о том, как глубоко она спит. Олгрохрорк как обычно пошёл в конюшню после захода солнца и начал ждать выхода луна на определённый зенит. Он замешивал в ступе лошадиный паёк, он делал это каждый день, начиная с того возраста когда у мужчины вылезают первые волоски на бороде. Он разделся по пояс и начинал молоть в ступе густую жидкость, насыпая новые ингредиенты, раз, за разом поднимая её и вынимая из ступы. Но в эту ночь его сила была сопряжена со злостью, бывали дни, когда у него ныли суставы, где то каменели мышцы, до боли и немоты, но в этот раз его одолевала тяжесть. Где то там, глубоко в груди. Там где было его сердце, он представлял себя совсем ребенком и свою маленькую комнату, в которой он жил. Но когда он представлял ещё дальше; что же случилось внутри него? Он оставался с ножами в груди и в красных ссадинах, изрезанный, окровавленный, с таким стройным и сильным телом. Но все эти фантазии не имели смысла, ведь он практичный человек, он встал со стула, когда передыхал, обмотал ладони лоскутами ткани и продолжил толочь еду для лошадей. Не которые из них спали, некоторые наблюдали за ним. Раз за разом он срывался на ступе ещё больше чем в прошлый, но от его эгоцентричного занятия его отвлекли шаги снаружи, кто то обходил сарай. Сначала шаги были в тылу врат, потом сбоку сарая. Эти проворные шаги делали это сотни раз, она разбегались и залазали сверху, по бревенчатой стене прямо в окно. Когда одной рукой он схватился внутри конюшни, а другой частью тела подтягивался, Олгрохрорк узнал своего друга. Его лицо показалось в отверстие, которое можно было назвать окном.
- Дружище, ты был сегодня на собрании? - Спросил Олгрохрорка его друг, - и видно было, как в улыбающемся рту его между зубов стиснут большой мешочек с чем то.
- Да, я убью его, - ответ был таким неожиданный, оба замолчали, даже было ощущение, будто замолчали лошади, и их дыхание остановилось после такого неожиданного ответа.
- Подожди, зачем же так сразу? Сначала надо подумать…И расслабиться, - Верный друг улыбнулся и спрыгивал на землю держа в зубах тот самый мешочек для “расслабления”.
- Я же тебе говорил, что я думаю, прежде чем говорить, - ответ был не праздный, так как друзья знали друг друга как свои пять пальцев.
- Ну тогда попробуй мои новые пряности, которое я назвал “Мамонтово варенье”, - ответил он, доставая курительную трубку и палочки.
Оба друга проделывали это много раз и каждый раз как это водилось в их кругу как в последний. На самом деле, несмотря на всё своё положение и здоровье каждый из них был бледен как смерть. Без лишних разговоров они забили трубку, раскрошив немного сена для смакования процесса. Когда Олгрохрорк затянулся второй раз, то после этого он забыл всё.
-Закрой за мной дверь, Олгро, - разбудил его друг, очень тихо, Олгрохрорк огляделся и увидел много пепла рядом с ними и то, что изменилось освещение на улице. Это значит что на носу рассвет.
Его друг смотрел на него как всегда бесконечно добрыми глазами, но не стал ждать пока тот встанет и распрямиться. Он просто направился к воротам, выдвинул задвижку открыл дверь, кивнув ему на прощание.
Олгрохрорк полежал ещё пару минут на своем расстеленном плаще, времени оставалось мало. Он надел свою накидку, а на неё плащ, вывел своего лучшего скакуна за собой и поехал в объезд деревни, между дикого леса и ледяной реки.
Эта ночь была особенной: Казалось, боги смотрят на него из ледяной реки, чьи воды знали тайны давно усопших людей, очерчивали границы деревни. Его ноздри вдыхали нездорово-холодный воздух, скакун не был ранен, но хромал.
Непродолжительная езда привела его к дому Булдума, за спиной Олгрохрорка был молот, в ножнах на поясе его кинжал.
Дом Булдума считался средний по статусу и уважению в деревни. Олгрохрорк рассматривал его с особой бдительности; у него вспотел лоб, он не знал с чего начать, но знал, чем хочет закончить.
“Ничтожество, сегодня ты уйдешь к праотцам”, - думал Олгрохрорк, затягивая пояс потуже, и внимательно рассматривая дом, он пытался вслушаться в каждый шорох.
- Не знаю, как ты будешь визжать, но знаю, как ты будешь истекать кровью, - заметил шёпотом себе под нос. Через какое то время отправил домой скакуна, а сам остался ждать.
Прошло несколько часов, прежде чем он услышал треск земли под ногами какого-то человека, и этим человеком был Булдум. Он вышел во двор и посмотрел на поле и свою землю, его любимая накидка была на нем, волосы, зачёсанные на затылок, когда он смотрел на небо, Олгрогрохрорк увидел испарения, исходившие изо рта. Хоть они и были родственниками, но голова Булдума была более вытянутая, но Олгрохрорк был жилистым, чем и отличался от других мужей. Олгрохрорк так пристально следил за ним, будто стоял за спиной и спереди, видел, как его карие глаза закатываются под лоб и смотрят на звёзды. В эти минуты он начал потеть, его руки скользили по рукоятки ножа и Олгрохрорк думал про маневры и перебирал стили расправы на случай, если Булдум окажется шустрее. В этот момент он смертельно боялся, сказать по честному себе он не мог но в глубине он понимал как его раздирают и убивает такой образ жизни, который он ведёт со своим другой, уже на протяжении…
“Сколько же это продолжалось ?” – Думал Олгрохрорк, - “Сколько кругов прошли времена года? Да и вообще как можно было так постареть за всё это время? Мои руки мертвенно бледные, мои мешки под глазами такие тёмные, глаза будто хотят сомкнуться”.
Олгрохрорк, конюх, сын портного был возмущён своим положением, которое хотели отнять, а его самого унизить.
Когда Булдум начал справлять нужду Олгрохрорк убедился в его спокойствие и умиротворение этим ранним утром, он перешагнул через булыжник, и кустарник с сорняком, лишь хрупкие ветки ломались и щёлкали под его ногами, он преодолел расстояние в загон для пастбища с овцами за один миг. Булдум развернулся, но не успел ничего понять кроме нападения на себя, нож уже входил в его спину по рукоять, а затем в бок. Восемь ударов пришли в его рёбра; как тростинки сложенные в муравейнике, а потом разрушенные и разгромленные мельчайшие детали, так же и тело Булдума теряло жизнь, его клетки и внутренности превратятся в кашу. Внутри Булдума было только одно желание – выжить и тогда он побежал, оттолкнув от себя Олгрохрорка, он что-то хотел сказать, но во рту будто было занято. Олгрохрорк, чувствовал запах свежей крови, и стал было принимать попытки догнать его, но жертва быстро уходить от погони не могла бы, только шаги, которые уменьшились в длине и его тело; будто весила теперь, как пушинка. Булдум прошёл ещё пару шагов и упал на входе в свой дом. Захлёбывая кровью и отхаркивая кровь которая шла изо рта и обняв себя, он сжимался в позу эмбриона. Олгрохрорк воткнул нож в голову Булдума…
Олгрохрорк опять совершил причастие, его тело было полностью чёрное, лишь белые зрачки, и зубы выделялись на фоне тела. Он убегал из поселения навсегда, редкие обрывки памяти могли заставить его вернуться, но что теперь там делать? Семья Булдума будет мстить, да и от своей семьи он отдалился. Он не держал себя в узких путах морали, ведь его жена его не любила, и нету счастья с холодной женщиной. Лишь Боги его спасут или смерть заберёт, теперь только два пути, которые будут зависеть не от него. Такого бешенства кентавры давно не видели, когда рядом с ними пробежал очень стройный мужчина, чья цель была гонка с ветром. Яркие лучи рассвета проступали через меховой горизонт. Далеко за пределами поселений реки, и отупевших кентавров, где Душа Пана резвиться на поляне, только туда где нет невыносимой боли.