Часть вторая. Истерическая.
Марья Петровна - оказалась очень словоохотливой, довольно остроумной старушкой и кроме того великолепной рассказчицей анекдотов. К обеду она перезнакомилась со всем немногочисленным строгим хирургическим персоналом, в результате чего был неоднократно нарушен основной незыблемый порядок медучреждения, гласящий крупными буквами с плаката над сестринским постом: «СОБЛЮДАЙТЕ ТИШИНУ!». В отделении то тут, то там раздавался неуместный среди боли и страдания громкий, нестерильный смех.
-Ха-ха-ха! Хи-хи-хи! Уху-ху-ху!
Зараза начала распространяться из комнаты младшего медперсонала, обитатели которого недопустимо бурно реагировали на шуточки Марьи Петровны. Чтобы пресечь на корню беспорядок туда заглянула старшая медсестра, обладательница крупного телосложения и усмиряющего командного голоса.
- Что здесь происходит? В чем дело?
Наступило непродолжительное затишье и затем новой всплеск волны хихиканья. Только теперь в нестройный девичий ансамбль добавился сотрясающий громовой гогот старшей.
Нет, не заразительный, а самый настоящий опасный, заразный вирус смеха с невероятной скоростью начал распространяться по всей хирургии. Его не остановили ни включенные на максимальный режим современные забугорные рециркуляционные обеззараживатели, не обезопасили и проверенные десятилетиями инфракрасные бактерицидные лампы советских времен.
Улыбчивые санитарки и сестры сбились с ног бегая по палатам, откуда то и дело приходил экстренный вызов и доносились то хохот, то смех сквозь слезы и изнемогающие крики
- Помогите! Ха-ха-ха! Больше не могу. Умираю!
Всё отделение поразил неизвестный хирургам вирус. Заместителю ВВ пришлось ввести противоэпидемические меры предосторожности.
- Объявляю карантин! Закрыть на два оборота ключа двери всех входов и выходов! - в перерыве между приступами смеха командовал он, - Никого не впускать и не выпускать! Эвакуационную лестницу взять под охрану самыми хмурыми сотрудниками частного охранного предприятия в защитном химическом облачении! Сохраняем происходящее в строжайшем секрете и ждем ВВ. Это - Еxtremus! - закончил по латыни доктор, старательно насупливая брови, чтобы не прыснуть от подступающей волны смехоты.
Интернет отключили, чтоб не дай-то бог, информация не просочилась, в вездесущие сети, гаджеты изъяли и поместили в сейф с наркотическими препаратами под наистрожайший контроль.
Отделение продолжало работать изолировано, без малейшей помощи извне.
Уколы и капельницы ставить не представлялось возможным. Смеющаяся процедурная сестра и похохатывающие больные - ситуация не для утонченного прокалывания не то что вен, даже трясущихся ягодиц. Инъекции заменили на таблетки и пилюли. А вездесущая Марья Петровна, единственная до сих пор не поражённая новоявленной болезнью, с серьезным видом при помощи кисточки и клюквенного варенья быстренько превратила их в смайлики. Затем она заглянула в перевязочную и помогла молоденькой сестричке придерживать пациентов. Больные выпархивали оттуда в забавных повязках, украшенных марлевыми бантами и розочками.
Безперебойно функционировали также кухонный блок и душевая, где время от времени под речетатив клятвы Гиппократа, под ледяными струями воды, приходили из истеричного в адекватное состояние «люди в белых халатах».
Раздача кефира перед сном прошла под гогот и шуточки больных. Даже серого цвета мужчина в палате для самых тяжело больных хитро прищуривался.
- Мне кефир подайте на подносе и в 3-х экземплярах. Тосты говорить буду! - с кавказским акцентом просительно произнёс он.
Перемыв и перебив на счастье немного посуды, персонал кухни продолжал работать. В коридор то и дело вместе с нецензурными частушками вырвался шлейф ароматных благовонных трав. Это по Марьи Петровны рецептам готовили обезбаливающие микстуры, противовоспалительные настойки и успокоительные составы для очень сильно пораженных смехозаразной инфекцией.
Время тоже не стояло на месте. Никто не обратил внимания, но невосприимчивые к человеческим вирусам электронные часы точно в срок напомнили о необходимости отхода ко сну.
Продолжение следует.