Я убегал от собаки. Насколько мне удалось ее разглядеть, это был черный мастино, вроде как мальчик. Его огромные вислые щеки ритмично колыхались в такт движению, а из пасти шел густой пар. Чтобы облегчить себе задачу, я прямо на бегу, не сбавляя темпа, сначала швырнул в него через голову портфель с документами, потом сбросил с себя плащ и освободил ступни от своих громоздких "камелотов". Несмотря на предпринятые меры, собака планомерно сокращала дистанцию. Наконец, когда мой спинной мозг уже чувствовал ее горячее прерывистое дыхание, я протяжно закричал… и проснулся.
- Ни хрена себе. На часах восемь с четвертью. Дарья - супружница моя, поди, уже в маршрутке, Маришка в гимназии. Вот такие у меня, с позволения сказать, родственнички. Будильник не прозвонит - ни одна собака не разбудит. Хотя это еще как посмотреть, именно собака, в общем-то, и не дала мне опоздать на службу. Я вздрогнул. Надо же, приснится ведь такое. Не собака, а настоящий черт, даже хуже того – цербер. Конан Дойл прикуривает сигару, а после, не уняв дрожь, наливает себе двойной бурбон. Я мог, кстати, так и вовсе не проснуться. Стоп, а, может, это сон в руку такой, дурное предзнаменование, черная метка? Точно, неспроста все это. Даже ежу очевидно - сегодня мне надо быть особенно осторожным.
Но Бог с ним, хватит с меня рефлексий. Раз уж все-таки довелось проснуться, то по-быстрому одеваюсь, запихиваю что-нибудь в себя и бежать.
С этими мыслями я направился на кухню. На холодильнике увидел примагниченную записку «Котя, не стала прерывать твой сладкий сон. Завтрак на сковородке. Ц.» Заботливая у меня все-таки жена. Пожалуй, все же возьму назад свои слова о «родственничках».
Идем дальше, что у нас там вкусненького? Рыба? Пахнет аппетитно, ух ты, с корочкой. Костистая какая. И какова вероятность того, что она не встанет у меня поперек горла? В общем, рыбу сегодня лучше не трогать. Сглотнув слюну, я помотал головой, чтобы прогнать наваждение. Значит, ограничимся куском белого хлеба и стаканом кефира. Какой там, кстати, срок годности?
Чтобы было не так грустно давиться позавчерашним багетом, я нащупал пульт и включил телевизор. Как у нас там сегодня с погодой? Ветер умеренный до порывистого, наледь на дорогах? Я почему-то так и думал. По-хорошему мне бы сейчас вовсе не стоило выходить из дома. Но это по-хорошему. А по закону негодяя Мэрфи именно на сегодня назначено обсуждение моего отчета, по оценке рисков инвестиционного портфеля компании. Прикинуться нездоровым, что ли?
Ну уж нет, гнев шефа, пожалуй, будет пострашнее любых природных катаклизмов. Помнится, он так вчера мне и намекнул – «Чтобы хоть мертвый, но был». Впрочем, какой это намек. Лишь бы только он не сглазил.
Выходя из дома я, включив «специалиста по оценке рисков», оставил ключи от машины в вазочке со всякой мелочью. На всякий случай. Береженого Бог бережет. Поездка на общественном транспорте мне показалась в тот момент куда более безопасной.
На этаже передо мной со стоном и скрежетом открылись двери лифта, обнаружив внутри симпатичную блондинку из 39 квартиры со своей истеричной болонкой на руках,
- Вы с нами?
Я было расправил уже плечи: «А то!».
Но… тут передо мной остро встала дилемма - лифт или двенадцать пролетов пешком с точки зрения теории управления рисками? Хотя какая это дилемма - по своей сути это совсем детский вопрос. Капитальный ремонт в подъезде не делали уже лет двадцать, а лететь с высоты шестого этажа, пусть даже в такой очаровательной компании… нет уж, извините. Отвечая этим мыслям, я сделал выбор в пользу «здорового образа жизни» и разочарованно махнув красотке - «поезжайте», двинулся вниз внимательно, смотря себе под ноги.
Благополучно миновав две трети пути, на площадке третьего я едва не столкнулся с Игорьком, который раскуривал свою капитанскую трубку рядом с мусоропроводом. Лицо мне его как-то сразу не понравилось. Слезящиеся красные глаза и распухший от соплей нос. Инфлюэнца - ударило меня тут, как обухом. Этого мне только не хватало. Назад и в лифт… или с ускорением и полный вперед? Вот в чем вопрос. Видя, что Игорек был занят своей трубкой и не обращал ни на что вокруг ни малейшего внимания, я решил рискнуть. Если только наберу побольше воздуха, я, пожалуй, успею с минимальным риском на одном дыхании проскочить опасный участок маршрута. И это, кстати мне удалось… почти.
- Здоров, - чихнул он на меня во всю мощь своих легких, раскурив наконец-то свою трубку.
Ударная волна настигла меня как раз на точке максимального сближения с источником повышенной опасности, то есть тогда, когда мы с ним поравнялись. Я слышал, что бациллы гриппа при чихании разбегаются в радиусе десяти с лишним метров вокруг. В этом случае я им не доставил такого удовольствия.
После контакта у меня сразу везде где только можно задрало и зачесалось. Во рту тоже пересохло. Пробормотав в ответ нечленораздельно «и тебе не болеть», я рванул наверх к своей любимой аптечке с медикаментами.
- Ну так что у меня там интересного в аптечке завалялось - ремантадин, арбидол, кагацел? Тут до меня донеслось из подъезда трехкратное «апчхи», сопровождавшееся почти предсмертным стоном.
Я даже вспотел. Нет, это, похоже, не грипп, здесь все гораздо серьезнее. Блин! Вот оно что. Ясно, о чем меня хотел предупредить сон. Чума? Точно она. Легочная форма. Вот почему Игорек еще так свистел, что, казалось, его легкие сейчас порвутся. Надо принимать срочно меры. Думай, давай, мозг, думай. Слушай, где-то у меня лежала на черный день ампула с иммуноглобулином? О, вроде она. Врешь, Игорек, не возьмешь. Черт, больно-то как.
Пока на моем бедре растекался кровоподтек, в душе укоренялась надежда, что лошадиная доза допинга взорвет иммунитет, встав заслоном на пути коварной эпидемии.
Но проблема, как выбираться на улицу, по-прежнему никуда от меня не делась. Игорек завис на площадке, по своему обыкновению, надолго. А потом, потом после него там еще лет десять будут витать его чумные вибрионы.
Лифт, понятно, тоже отпадает. Остается только пожарная лестница, что проходит рядом с балконом. По ней всего три этажа, и я на крыше. С точки зрения управления рисками три этажа по пожарной лестнице в разы менее рискованно, чем двенадцать на нашем допотопном лифте. Каких-то десять метров по крыше, и вот он - вожделенный соседний подъезд, там еще 20 маршей лестницы и я - ура, на свободе.
- Ну что, портфель в зубы и полез, гений?
Когда я уже почти миновал девятый этаж, то периферическим зрением зацепил в окошке какую-то пожилую мадам, которая, не отрывая от меня взгляда, судорожно набрала чей-то номер и потом что-то горячо объясняла в телефон.
Чей номер - это я понял чуть позже. Стоило мне только выйти из подъезда, как рядом остановилась машина с проблесковым маячком, из нее вышли двое молодцов в форме и направились прямиком ко мне. Этого мне еще не хватало… - перед глазами сразу встала бдительная бабуля с трубкой.
В общем, впереди опять замаячила дилемма. Натянуть на лицо беззаботную улыбку и, насвистывая "...милый Августин", направиться навстречу к наряду или все-таки попытаться скрыться. Интересно, что говорит на этот счет моя теория. А она утверждает, что эти господа вряд ли примут во внимание мой сон про собаку и объяснения относительно Игорька, ведь они, судя по всему, мало знакомы с теорией управления рисками. В сложившихся обстоятельствах для меня это означает КПЗ до выяснения, и то если повезет, а тут на руках отчет и монстр-руководитель. Вестимо, что попытаться скрыться в данной ситуации будет наименее рискованно.
– Ну с Богом!
И я, путаясь в фалдах своего плаща, рванул в сторону остановки, делая вид, что не слышу их грозных окриков сзади. А за мной рванула их собака.
…Итак, я убегал от собаки. Когда мой спинной мозг уже чувствовал ее горячее дыхание, я протяжно закричал… и выскочил на проезжую часть. Визг тормозов, удар ниже ватерлинии, потом кратковременное чувство полета, еще удар (теперь уже головой) и как следствие - кромешная темнота…
Очнулся. Как там у Багрицкого? Белая палата, крашеная дверь…
В голове моей гудело, как на подстанции высокого напряжения, слегка мутило от запаха медикаментов.
Когда зрение сфокусировалось настолько, что стало различать детали, я увидел, как надо мной склонилось знакомое, родное лицо. Я резко дернулся, приподнявшись на локтях.
- Даша?
- Ну наконец-то… лежи, тебе нельзя сейчас волноваться. Она нежно, но решительно опустила меня на подушки, а я тем временем огляделся.
- Черт, где я, что со мной?
- По большому счету - ничего страшного, все могло быть в разы хуже, сотрясение и закрытый перелом голеностопа. А вот где ты, уж постарайся сам догадаться. Заодно и проверим, не слишком ли сильно тебя шибануло. - Она улыбнулась.
- То есть ты хочешь сказать - я не в полиции?
- А при чем тут полиция?
- Как при чем, там ведь была полиция?
- Ну была, она и сейчас здесь.
- Я так и думал, меня, наверное, арестуют. Ты будешь ждать, если что?
- При чем тут арестуют. Полиция вызвала скорую и позвонила мне. Удивились они сильно, правда. Только они хотели спросить у тебя, где тут улица Сиреневая дом 8, как ты вдруг рванул словно сумасшедший, а потом, ко всему прочему, еще и бросился под колеса.
- А разве у меня был выбор, ведь за мной гналась служебная собака.
- Какая еще собака, пудель, что ли?
- Ну да, черная такая…
- Судя по всему, это был Арапка нашего соседа Митрича. Митрич сейчас в районном отделении как раз дает показания по поводу обстоятельств наезда. Ну и Арапка с ним. А ты не узнал его, что ли? Странно. А он тебя узнал и, наверное, подумал, что ты с ним решил поиграть. На вот, скушай яблочко.
Через неделю я был выписан, а через две уже зачитывал отчет про наш инвестиционный портфель.
Шеф оказался вполне ничего себе мужиком и без разговоров вошел в мое положение.
В общем, несмотря на дурное предзнаменование, эта страшная история закончилась относительно благополучно. Вот что значит профессиональный подход к управлению рисками. Хотя на две недели я из большой жизни все-таки выпал.
И вы после этого будете меня убеждать, чтобы я не верил снам даже тогда, когда снятся страшные собаки?
Да, совсем забыл, у Игорька оказалась какая-то аллергия на цветение.