Сосед. Спирт. 1984

Сергей Владимирович Жуков
                Сосед Тигров.

  За тонкой дощатой переборкой проживала обычная советская семья. Муж, жена и маленькая дочка. Рита, соседка лет тридцати пяти, трудилась в заводской столовой. Порой, завидев меня, стоящего за ребристой подставкой, по которой передвигались пластиковые подносы с комплексными обедами, добрая соседушка подкладывала парню на тарелку со «вторым блюдом» дополнительную котлету, обсыпанную ржаной крошкой.

   Товарищи по бригаде ухмылялись,  услышав моё объяснение подобной щедрости поварихи.
- Соседка, говоришь, ну-ну. Понятно. –
- Ну да, соседка, а что такого? –
- Да, действительно, ничего особенного. Так просто никто не будет котлету подкладывать. Мясо, известно, кому дают.
  Маргарита была некрасивой, вся какая-то скукоженная, состарившаяся прежде времени. И было отчего.

   Супруг её работал подсобником на стройке. И подсоблял он весьма успешно, судя по постоянным пьянкам.
Получку жене Коля отдавал всю до копеечки, но очевидно, неучтённые или списанные усохшие и утрясённые банки с олифой, краской и лаком помогали ему утолить жажду.
  Николай не «просыхал». Выпив с товарищами «бормотухи», он каждодневно,а вернее, ежевечерне, дико орал и варварски матерился, не давая никакого покоя другим участникам «социалистического общежития».

   Однажды, доведённый сердобольными сотрудниками-собутыльниками до дома, соседушка устроил такой  сольный концерт,  что я не выдержал.
Не вынеся воплей соквартирника, громко постучал в белую крашеную дверь.
Коля с трудом открыл и встал в проходе, с видимым усилием блюдя равновесие и тупо глядя своими тёмными глазами на меня.

 - Ты долго ещё орать будешь? Никому ни сна ни отдыха нет – сурово высказал я ему.
- Да пошёл ты, щенок, ещё…- не успел договорить Николай, как получил от молодого взбешённого парня сокрушительный удар в зубы.
После таранного удара нижняя припухлая губа Николая Тигрова лопнула и тонкая алая струйка потекла на серую рубаху строителя.

  Бывший экскаваторщик пошатнулся и рухнул на окрашенные охрой половицы.
Дверь захлопнулась. Наступила тишина.
Через день я хмуро глянул на спокойного соседа и увидел на губе бузотёра аккуратно наложенный шов.

  - Ну и злой же ты, Федюнька. Осмелился на взрослого мужчина руку поднять. Он же какой здоровый мужик, деревенский. Да ему ничего не стоит тебя отмолотить. А вот поди ж ты, хоть и горластый Колька, да незлобивый – выговаривала мне на другой день после происшествия мама.