Как и многие субъекты без определённого места жительства, Грей был очень разборчив в еде.
Первые три дня дома он вообще не ел, а на четвёртый день обошёлся печенькой из руки моей знакомой, нечаяно опустившей руку с едой под стол. Печенька, видимо, оказалась чрезвычайно питательной, потому что пёс не ел после неё ещё пару дней.
К миске подходил, но обнаружив там сухой собачий корм, театрально вздыхал, говорил "извини, но нет" и шёл под стол походкой Иа-Иа. Я заявляла, что готовить ему еду персонально не собираюсь. "Ну, не готовь", соглашался зверь и продолжал голодать.
На счёт персональной готовки я держалась, а вот с кормом дело обстояло иначе
- Чаппи?
- Нет.
- А если консервы?
- Нет.
- Педигри?
- Нет.
- А если влажный?
- Фу.
- Я готовить не буду.
- Ну, не готовь, - разрешал мне пёс и возвращался под стол ждать печеньку.
- А что же ты тогда будешь есть?
- Да тоже, что и вы.
- Что? Пельмени?
- Ну, хотя бы...
Через пару часов Грей недвусмысленно показывал, что пельмени так себе еда, скорей всего просроченные, иначе почему с ним вот такое вот.
- Тогда, может, всё - таки чаппи?
- Нет.
При этом пёс особо не худел, а кот не толстел, но есть стал в два раза больше, как будто за себя и за того парня. Тем парнем оказался Грей, который поглощал кошачью еду исправно, в первые десять секунд после того, как тот уходил. Привыкший к дробному питанию кот (тогда ещё одиночный представитель семейства кошачьих), очень удивлялся пустой миске, когда возвращался доесть. А Грей шёл как бы по своим делам, почти насвистывая, как бы невзначай натыкался на миску, виртуозно вытягивал язык, сгребал им всё содержимое и одним лёгким движением отправлял к себе в пасть. После этого он мгновенно перевоплощался из печального ослика в Тимона из Короля Льва и с радостным хрюканьем бежал чистить морду о ближайший ковёр.
Я приободрилась, потому что опасность голодной смерти пса миновала, но кошачий корм тоже не самый лучший вариант. Наш диалог продолжался, а вместе с ним и дегустация, по мере обнаружения, новых видов собачьей еды.
- Цезарь?
- Цезарь? Неееет, - укоряющий взгляд пса.
- Котлетку?
- О, давай!
А дальше всё как всегда - котлеты (макароны с мясом, гречка с курицей и т.д.) какие-то не такие и лучше он кошачий корм поест.
- Вот китекэт ты ешь, а он, между прочим, бакалея, как она есть, - бессовестно манипулировала я маркетинговыми исследованиями.
Кстати, сын тоже стал как-то подозрительно хорошо есть - тарелка на столе удивляла чистотой и пустотой, к которой ребёнок, как позже выяснилось, никакого отношения не имел. Грей же после таких вылазок чувствовал себя прекрасно и на качество еды не жаловался.
- Как же так? - взывала я к собачей совести, - от кошачей еды нормально, от стыренной еды нормально, а стоит тебе легально дать котлету, так сразу плохо?
- Ну, видишь ли, - начинал Грей, принимая позу профессора зоологии и напуская задумчивость на морду, - я же зверь, дикий в недавнем прошлом, мне нужно...эээ, охотиться..., а когда охотишься, то всё совсем по-другому...
Так прошли почти четыре года, пёс всё так же охотился на кошачью еду, был тощ и упрям. Эксперименты по кормлению продолжались бы, наверное, до сих пор если бы не конкуренция в лице маленькой, но очень прожорливой кошки с небесно-голубыми глазами, в которой после пары недель на дикой городской природе развился такой охотничьий инстинкт, что псу и не снилось. Она успевала съесть своё и котовье, и оставалась голодной. Надо было видеть морду пса, когда он в очередной раз расслабленной трусцой приблизился к миске, зияющей чистотой, от которой только что отошел кот.
- У меня склероз? Я уже съел и забыл?
- Нет, ты не ел, это Белка.
Охотилась кошка лучше Грея, который со временем расслабился и потерял хватку. Начались соревнования, но Белка всегда побеждала, и однажды Грей задал вопрос, которого я ждала долгие годы.
- А цезарь есть?
- Нет, - ответила я злорадно. Есть роял конин.
- Давай скорей)))