Предыдущая часть: http://www.proza.ru/2019/10/15/605
21 июня. Ла-Рошель – День музыки
Итак, мы вернулись домой с острова Ре. Вечер только начинался. Есть после нашего именинного обеда все еще не хотелось. Выпили чаю и собрались в город. Пока я перебирала листы своей распечатки «протестантского маршрута», за окном – в нашем доме, кроме театра комедии, есть еще маленькое кафе, – стала собираться толпа, непривычная для нашей тихой улицы. Заиграла музыка, и певец запел классический французский шансон. «Пятница!» – понимающе переглянулись мы. И пошли дальше по намеченному маршруту.
Сначала мы посмотрели на Ораторию. Когда-то давно это была церковь св. Маргариты, ордена премонстрантов. Потом она перешла к ордену ораторианцев. В период религиозных войн в ней совершались то католические, то протестантские богослужения. Перед Великой осадой 1627-28 гг. ораторианцев изгнали. Когда с помощью хитрой тактики Ришелье город был взят, именно в этой церкви была отслужена первая месса по случаю возвращения Ла-Рошели в лоно католичества.
Католики вернулись надолго, но не навсегда. При Великой французской революции церковь была конфискована в пользу государства, и с тех пор она всегда служила общественным зданием. В 1909 году здесь открылся первый городской кинотеатр. А сейчас она служит конференц-залом и концертным залом.
Потом мы прошли улицей Коллежа, посмотрели на бывший иезуитский коллеж, ныне он, конечно, не иезуитский и носит имя Эжена Фромантена, местного уроженца, до сих пор хорошо известного художника и забытого в наше время писателя.
Потом выясняли, что за протестантская достопримечательность находится на улице Брав-Рондо. Я так и не поняла, была ли там когда-то церковь: по одним источникам да, по другим нет.
Потом вышли на улицу Амело и полюбовались отелем Бернон. Эту фамилию я уже называла, рассказывая о семье д’Орбиньи, и упомяну в следующей заметке, где буду говорить о семье Флерио (той самой, откуда вышел натуралист Луи-Бенжамен Флерио) – род Бернон оказался переплетен и с теми, и с другими. Но подробно расскажу о них здесь. Берноны – старинная и очень богатая ла-рошельская семья, которая обратилась в протестантизм сразу же, как только это учение проникло на запад Франции, и с тех пор поддерживала его и духовно, и материально. Достаточно сказать, что семья Бернон давала деньги будущему королю Генриху IV на ту войну, которую он вел за признание себя королем Франции после смерти Генриха III Валуа. После поражения Реформации большая часть Бернонов бежала из Франции. Но некоторые остались. И продолжали хранить верность реформированной церкви, хотя в те годы это могло им стоить и свободы, и даже жизни. Протестантский культ в Ла-Рошели в XVII веке совершался в строгой тайне, в XVIII веке – в полутайне. Пастор навещал «своих» в их домах, просвещал, крестил, венчал, отпевал (потом им, правда, приходилось повторять эти таинства в католической церкви, иначе в глазах государства браки, рождения и крещения были бы незаконными). Он также проводил на дому богослужения для маленьких собраний. Свой особняк для таких собраний чаще всего предоставляли как раз Берноны.
Потом мы еще посмотрели на ворота Мобек на улице Доктора Швейцера – то немногое, что осталось от оборонительных сооружений протестантской Ла-Рошели (все крепостные стены протестантов были, как известно, срыты по приказу Ришелье в 1628 году, после падения города, но потом, правда, восстановлены).
Историческая справка закончена, возвращаемся к событиям дня 21 июня. Пока мы шли по старому городу, мы видели много маленьких, не афиширующих себя ресторанчиков, заполненных веселящимся народом. «Пятница!» – опять переглядывались мы. Почему бы и не пойти местному жителю после рабочей недели вот в такой ресторанчик «для своих» и не посидеть там за тарелкой и бокалом? Таким веселым, многолюдным и шумным мы город еще не видели, но, по правде сказать, в пятницу мы в нем тоже еще не были.
После набережной Мобек мы заглянули в район за каналом, обойдя его по шоссе. Прошли по улице Сен-Клод – здесь мы раньше еще не были. Вынырнули оттуда в районе церкви Св. Николая.
И вот тут до нас наконец-то дошло, что в городе происходит что-то необычное. На простую, даже очень веселую пятницу это походить перестало. Уже на шоссе мы заметили, что народ волнами стекается в центр. В районе набережной Мобек улицу перегородили. У каждого столба, этой современной коновязи, были припаркованы велосипеды. Люди толпились на улицах, сидели за столиками, стояли с пивом и просто так, а рядом играли и пели. Музыка звучала буквально на каждом мало-мальски свободном пятачке. Благодаря тому, что улицы в Ла-Рошели плотно застроенные, узкие, а в этой части города еще и извилистые, там отличная акустика, и при этом музыка не смешивается, никто друг другу не мешает. Играли очень разные стили и жанры, можно было долго ходить в толпе и выбирать, что больше нравится. Тут-то мы по обрывкам разговоров и сориентировались, что сегодня День музыки – Fеte de la musique!
На улице Сен-Мишель, прямо перед реформатской церковью, еще одна группа музыкантов вжаривала рок-н-ролл, вокруг стояла плотная толпа в несколько рядов, а неподалеку в ирландском пабе было пиво. Мы задумались, а не пойти ли нам тоже взять по стаканчику. И тут двери церкви открылись, и часть толпы устремилась туда. Мы подумали, что может быть, там будет органный концерт, и протиснулись за ними.
Нет, органа не было, хотя тоже оказалось интересно. Выступал хор католической (!) церкви Нотр-Дам, той, что на улице Вильнев, с длинным красивым хоралом в нескольких частях. Мы, правда, ушли после второй части. Все хорошо, но как-то странно было в День музыки сидеть здесь среди дедушек и бабушек. Хотелось еще погулять и посмотреть. А сюда, в реформатскую церковь, мы все равно придем в воскресенье.
Часов после десяти толпа стала понемногу рассеиваться. Обратно мы шли уже традиционным путем - по улицам Мерсье, Флерио (посмотрели там на "отель Флерио", фамильный дом этой семьи, где сейчас музей Нового Света, мы хотели прийти туда завтра), улице Шодрие – и домой.
Мама и Стас не спали. Они тоже слушали концерт, который был рядом с домом, на площади Верден, и только недавно закончился. Сначала набросились на нас с упреками, решили, что мы стояли там, на площади, а их не позвали. Но успокоились, когда узнали, что мы были далеко. Позавидовали чуть-чуть, однако признали, что это им было бы тяжеловато. Стас похвастался, что слышал на площади «мамину любимую песню «Аллилуйя». Ту самую, Леонарда Коэна. Не то чтобы самую-пресамую любимую, но я действительно включаю ее иногда при Стасе, и он ее запомнил. Тут уже немножко позавидовала я.
Этот день был, наверное, кульминацией поездки, лучшим нашим днем в Ла-Рошели и вообще во Франции. Но оставалось еще кое-что впереди: Морской музей и музей Нового Света в субботу, протестантская церковь и Музей естественной истории в воскресенье. И отъезд в понедельник. Дни полетели с удручающей быстротой.
Следующий день: http://www.proza.ru/2019/10/16/479