Предыдущий день: http://www.proza.ru/2019/10/15/350
Четверг, 20 июня. Ла-Рошель – Аквариум и Ла-Паллис.
Накануне на этот день синоптики обещали переменную облачность, дождь и весьма прохладные температуры, однако атлантическая погода снова подтвердила свою репутацию непредсказуемой. Небо синело, солнце жарило с самого утра. Мне было чуть-чуть неловко, что я вчера уговорила семейство съездить на остров Экс всем дождям назло – сегодня при солнце там, конечно, было бы гораздо живописнее. Но мама потом сказала, что это как раз хорошо, не так тяжело было ходить. Сегодня мы решили, наоборот, спрятаться от жары и пойти в Аквариум.
Ла-рошельскому Аквариуму была посвящена одна из моих прошлых заметок. Мы с Юрой пошли туда, не ожидая открытий, нам вообще казалось, что мы там каждую рыбу знаем в лицо :) Но все же лишний раз посмотреть на это замечательное место и порадоваться радостью Стаса тоже приятно.
Сначала, правда, упрямый ребенок наотрез отказывался войти в лифт. А лифт там в виде батискафа, люк задраивается, гаснет свет, за стенами булькает вода – полная иллюзия погружения! Уговорили. Ему так понравилось, что он потом просил повторить. Это, к сожалению, было невозможно, но Аквариум приготовил еще много сюрпризов.
Стас, как почти все дети его возраста, восторгался всем большим: акулами, скатами, рыбой-наполеоном, огромными лангустинами, морскими черепахами. В маленькое и интересное приходилось его буквально «втыкать»: «Стас, смотри, морские коньки!» - «Ой, и правда морские коньки!» «Стас, смотри, какая интересная рыба, как будто оцинкованная! / рыбки, которые плавают вертикально» (рыба селена, или look down / рыба-нож). – «А, ну да…» – и бегом вперед. Больше всего ему, ребенку цифровой эпохи, понравился один переход между залами, с компьютерной анимацией – ступаешь на пол, а там как будто рыбки под стеклом, и они разбегаются от твоих шагов. Он там и бегал, и прыгал, и по полу катался, словом, экспериментировал так и этак с разбегающимися рыбками. Еще ему понравился интерактив с обитателями морского дна. У него есть любимая футболка с глубоководным удильщиком, а там он увидел все экране – как это чудище, невидимое в темноте, царящей на глубине, включает свой фонарик, как на свет подплывает глупая рыбка, а потом вдруг зажигается свет, и удильщик, представ перед рыбкой во всей красе, ее проглатывает.
Мама была от Аквариума в полном восторге. Поражалась богатством здешней коллекции морской фауны (а она, как я и раньше уже писала, действительно огромная) и тем, какой комфорт создан и для рыб, и для посетителей. Например, в зале Карибского бассейна, большом и светлом, можно сидеть на удобных скамейках, смотреть на рыб, ярких как цветы, и слушать легкую латиноамериканскую музыку. Мама ничуть не возмущалась высокой ценой билетов, хотя они действительно недешевые – 16,50 евро взрослый билет и 12 евро – детский. Подорожали, кстати, прошлой осенью были 16 евро. Но тут не поспоришь, все это хозяйство нужно содержать, кормить, лечить, приобретать новые экземпляры. Скажем, рыб-ножей в прошлый раз не было, а теперь они тут завелись. А еще Аквариум ведет большую эколого-просветительскую работу, участвует в кампании «Море – не помойка», и т.д.
В прошлый раз мы не заходили в кинозал, а на этот раз зашли. Увидели кусочек документального фильма про акул (я раньше и не знала, что акулы могут размножаться партеногенезом, если в популяции не осталось самцов )). А потом там стали показывать фильм о самом Аквариуме, об его «закулисье» – рассказали и показали, как делают аквариумные инсталляции, как отлавливают рыб и других морских обитателей, как их кормят, лечат, как фильтруют и чистят им морскую воду, как выращивают кораллы, и многое другое.
На выходе посетители попадают в тропический лес. Он тоже невероятный. Мангры, водопады, пираньи, насекомоядные растения и многое-многое другое.
Там же, в Аквариуме, можно и поесть, там есть кафе. Мы так и сделали. А потом пошли выполнять одно наше обещание, данное Стасу еще дома – прокатить его на колесе обозрения. Мы уже на нем катались, так что смотреть на Ла-Рошель с высоты птичьего полета отправились Стас и бабушка.
Возвращаясь домой из квартала Габю (так называется район, где расположены Аквариум, Морской музей и Энкан, огромный ангар, где раньше велась обработка рыбы), там же, почти у подножия колеса обозрения, мы увидели блошиный рынок. Было очень много фаянса (один из местных промыслов), старинных гравюр, книг, открыток. В открытках я даже порылась, на некоторых замечательные виды старой Ла-Рошели, но 2 евро за штуку – это чересчур. Практически все можно найти в Интернете.
По пути провели маму и Стаса по улице Августинцев и показали монастырь урсулинок, двери которого были обесчещены вчерашними панками-растаманами, и отель Юга Понтара – «дом Генриха II». Зашли во двор, полюбовались прекрасным фасадом. Там сейчас культурный центр Intermondes, проходят разные культурные мероприятия – творческие встречи, выставки, кинопоказы и все в том же роде.
Уставший Стас хныкал, так что Юра повел его и маму домой, больше никуда не сворачивая. А я забежала в любимый книжный магазин и обследовала полку с литературой по истории Ла-Рошели. Кое-каких книг, приобретенных мной в прошлом году, уже не было, зато появились другие. И я глазам не поверила, когда увидела в углу толстый том под названием «La Rochelle en XIX si;cle». А второй раз мои глаза вытаращились, когда на кассе с меня взяли не 40 евро, а только 10. Оказывается, на эту книгу действует специальная цена!
Дома мы чуть-чуть отдохнули и побежали дальше. Нам хотелось съездить в Ла-Паллис – глубоководный порт, куда заходят большие корабли. Мама и Стас устали и ехать никуда не захотели. Dieu merci, на самом деле, потому что мы бы только напрасно их умучили.
Расскажу немного про Ла-Паллис. Глубоководный торговый порт был открыт в предместье Ла-Рошели, в виду острова Ре, в 1890 году, после 10-летних гидрогеологических изысканий и строительных работ. Церемонию «крестин» провели президент Франции Сади Карно (тот, кого через 4 года застрелил в Лионе анархист Санто Казерио) и президент Торговой и промышленной палаты Ла-Рошели Владимир (именно так: Wladimir) Морш. Замечу, что для города президент Торгово-промышленной палаты - фигура едва ли не более важная, чем президент республики. Именно этот орган еще при абсолютизме представлял собой купеческий «парламент» и рулил всеми городскими делами. Именем Морша названа одна из улиц в Ла-Паллис. Не знаю, откуда у него такое странное для француза имя, одна из книг только сообщает, что его отец был норвежцем, а мать француженкой. Морш был представителем влиятельной семьи судовладельцев. Из другой семьи судовладельцев происходил Эмиль Дельма, в честь которого назван бульвар. Про семью Дельма-Вьельже я в прошлый раз немного рассказывала, здесь только повторю, что они были еще и протестантами, из их клана вышли как минимум один мэр и как минимум один пастор. Самая трагическая и героическая судьба выпала Леонсу Вьельже, мэру, полковнику, герою первой мировой войны, и его племяннику Франку Дельма. Они оба были подпольщиками во время гитлеровской оккупации, были разоблачены, вывезены в Германию, в концлагерь, и в 1944 году расстреляны. В Ла-Рошели их имена увековечены в названии улицы, парка и лицея. Эмиль Дельма – их предок, основатель компании «Товарищество братьев Дельма».
Ла-Паллис несколько раз перестраивался. Сначала там совершались регулярные торговые рейсы, торговали в основном с Африкой. В 1950 г. открылся пассажирский морской вокзал и действовал до середины 1960-х. Я подсознательно ожидала увидеть там что-то такое, что осталось запечатленным только на старых открытках.
На самом деле, конечно, ничего этого там сейчас нет. Ла-Паллис – серьезный торговый порт, праздношатающуюся публику туда не пускают.
Поездка в Ла-Паллис на автобусе все той же компании Yеlo не была совсем уж бесполезной. Мы полюбовались на огромный элеватор и прогулялись по жилым кварталам Ла-Паллис под палящим солнцем, в самую сиесту. Портовые сооружения гораздо лучше видны с автомобильного моста, который ведет на остров Ре, но это выяснилось только назавтра. Мы могли бы туда дойти пешком, если бы погода оказалась более подходящей. О вчерашней прохладе и дожде уже ничего не напоминало, зной снова завладел городом. Редкие кафе даже не притворялись работающими, как в туристических местах Ла-Рошели. Улицы были совершенно пустынными. Сам район, впрочем, приятный. Цветут мальвы, как везде, много деревьев и зелени. Мы обнаружили посреди улицы шелковицу, плоды которой на нижних ветках уже чернели. Не знаю, едят ли ее французы. Надеюсь, если кто-то в этот момент наблюдал за нами из окна, то эти люди не подумали, что мы сумасшедшие.
А еще я там уткнулась носом в свой старый авторский прокол, давно исправленный. Первоначально я поселила своих Декартов на улице Монкальм. Нашла на карте - и поселила. В районах Ла-Рошели я тогда совсем не разбиралась и не очень понимала, как менялись исторические границы города. Потом-то мне стало понятно, что в 1830-е годы этой улицы не могло существовать. Ла-Паллис стал активно застраиваться только в начале XX века.
В общем, если не на порт, то на район мы посмотрели, и больше нам делать было нечего. Поехали домой. Приближался прилив, и не хотелось лишать ребенка моря.
И тут еще раз – увы. Море в этот вечер оказалось исключительно неприятным. Холодным, несмотря на жару, бурным и очень мутным. На берегу валялась дохлая треска, а на волнах качался трупик какой-то птицы. Стас сначала рвался купаться, несмотря ни на что, но увидел это - и энтузиазма у него резко убавилось. Ветер с моря был холодный, Стас замерз и запросился домой. Но согласился прогуляться.
Мы пошли опять по нашему «протестантскому маршруту» в другую сторону. Хотелось найти дом Николя Венета, известного ла-рошельского врача. Мы прошли мимо собора Сен-Луи под колокольней Сен-Бартелеми. Там есть две перпендикулярные улицы - Офреди (Aufredy) и Пернель (Pernelle). Протестанты здесь ни при чем, но это тоже интересная история.
Александр Офреди жил в XII веке и был знаменитым судовладельцем. Вместе с женой Пернеллой он снарядил 7 кораблей, нагрузил их солью и вином и отправил в Африку – разведать возможности для торговли. Восемь лет корабли не возвращались, и за это время супруги Офреди успели впасть в крайнюю нужду. Однако в тот момент, когда они потеряли всякую надежду, корабли внезапно вернулись, и они везли золото, слоновую кость и древесину драгоценных пород. Внезапно Александр Офреди и Пернелла снова стали по-царски богаты. Но восемь лет нищеты для них не прошли даром, и теперь они до конца жизни помогали тем, кому, в отличие от них, не повезло. Они основали больницу («Госпиталь Офреди» – так она до сих пор называется), поддерживали ее деньгами, завещали на нее солидную часть состояния и наказали наследникам поступать так же. Не знаю, жив ли еще в Ла-Рошели кто-нибудь из Офреди, но госпиталь стоит. В 19 веке это был военный госпиталь, сейчас – обычная больница.
Дом Никола Венета мы тоже нашли. У него довольно запутанная история. Дом построил некий испанец, врач по профессии, Мартин Бартокс де Солчага, уроженец Сарагосы. Он разочаровался в католицизме и перешел в реформатство, и именно в Ла-Рошели в 1603 году произнес формулу торжественного отречения. Затем он служил ординарным врачом. Он умер, скорее всего, во время Великой осады, и скорее всего, от голода. И этот человек не был Николя Венетом. Венет, католик, родился в Ла-Рошели уже после осады, изучал медицину в Бордо, потом вернулся на родину, купил этот дом и стал практикующим врачом. Он был также крупным просветителем, читал публичные лекции по анатомии и устраивал показательные вскрытия. Между прочим, он автор первого известного на Западе трактата по сексологии: «Картина супружеской любви». Книга вышла под псевдонимом-анаграммой из имени Николя Венета. Надо полагать, хоть любовь и супружеская, а церковь в 17 веке все равно это не очень одобряла.
А про следующий день придется рассказывать в двух заметках, потому там были остров Ре и праздник музыки.
Следующий день: http://www.proza.ru/2019/10/15/605