Сейчас уже не помню, в каком это было году, только точно в последние годы «перестройки»! Кто-то мне сказал, что в Ленинград на гастроли приезжает Пласидо Доминго и будет петь в Мариинке. Хотя официально это был театр имени С.М. Кирова, ленинградская интеллигенция меж собой величала его «Мариинкой»!
Естественно, я решил пойти и послушать знаменитого тенора! До этого вечера я слышал его только в записи и на слух вряд ли отличил бы его голос от голоса Паваротти или Карузо. Но очень уж хотелось услышать его«вживую»: когда еще появится такая возможность!
У меня – характер авантюриста! Естественно, я даже не позаботился узнать, есть ли в продаже билеты, а стал действовать по своей старой схеме, обкатанной еще в студенческие годы. Купить билет на оперу или балет в Мариинку в советские времена было большой проблемой! Проще было попасть в Гонолулу, чем туда!
Заядлые театралы, о которых я расскажу позднее, часами простаивали в определенные дни у касс, чтобы приобрести «заветный билетик», а я, бедный студент, обычно их «стрелял»! Приходил за полчаса до представления и первым делом узнавал, нет ли билетов на «галерку», то есть на самый верхний ярус, куда едва доносились голоса оперных див. Попав на галерку, я во время первого акта присматривался, нет ли свободных мест на нижних ярусах, в ложах или партере, и в антракте перебирался туда.
Но, если не удавалось попасть на галерку, приходилось билет «стрелять». Я обычно располагался на пути от остановки транспорта к театру и у всех подряд спрашивал: «Лишнего нет? Нет лишнего?» Слово «билет» произносить было незачем. Язык устанет, да и так понятно для того, кто приехал на представление в театр. Иногда удавалось купить билет и таким образом, причем порой на хорошие места! Дороговато, конечно, для студента, но, как говорится, «хочешь…! » Ну, вы поняли.
Еще одна стратегия заключалась в том, что я опрашивал всех, кто стоял у входа и ожидал партнера, нет ли «лишнего», и просил, если партнер или партнерша не придет, продать билет мне! Тоже иногда судьба улыбалась мне! Помню однажды молодая красивая девушка нервно вглядывалась в темноту, в подходящих от остановки людей! Вряд ли она ждала подругу или родственницу! Тогда еще люди не знали, что такое «мобильная связь», поэтому она ждала и надеялась. А его все не было! Уже за пять минут до начала она подошла ко мне, протянула билет, а увидев мою попытку полезть в карман за деньгами, махнула рукой и с горькой улыбкой сказала:
– Я умоляю! Оставьте!
Кажется, в тот вечер давали «Севильского цирюльника»! Всё представление мы сидели рядом, и я изредка поглядывал на ее печальный профиль! Она была увлечена музыкой и пением и не обращала на меня внимания. В антракте я «сгонял» в буфет и купил ей шоколадку! Она ее приняла и впервые за вечер улыбнулась! Ближе познакомиться с ней я не решился.
О постоянных зрителях Мариинки, как, впрочем, и филармонии, стоит поговорить особо! Мне нравилось наблюдать, как пожилые дамы, элегантно одетые, с красивыми прическами, в бархатных платьях, с маленькими сумочками, совершают неспешное движение, круг за кругом, в просторном фойе театра. Ковер под ногами шуршит; дамы, повернув голову к партнеру, мило болтают, с улыбкой раскланиваются со знакомыми! Какой там буфет, какие бутерброды с икрой! О чем вы говорите: буфет будет позже, после представления! А сейчас – праздник, бал!
Но, я сильно отвлекся. Тогда еще с Васильевского острова на Театральную площадь ходил тридцать шестой трамвай. Уже на повороте я про себя отметил, что театр облеплен людьми, как муравейник, а при выходе из трамвая нас засыпали вопросами о «лишнем билетике»!
«Да, – подумал я, – ситуация сложная, но где наша не пропадала!» Как заводной обежал всю площадь, опросил всех ожидающих, пытался даже попасть в кассу, но там была уйма народа, не протолкнуться! А до начала оперы пятнадцать минут,.. десять, пять! Вокруг ожидающих – двойное кольцо жаждущих! Если в последнюю минуту подходит партнер или партнерша, на них смотрят, как на заклятых врагов. Все – финиш! Осталось надеяться только на опоздавших, но их обычно единицы, а страждущих – немерено. Я побежал к служебному входу в надежде на то, что, может, как-нибудь удастся мимо вахтера «просочиться». Открываю дверь, смотрю, там народу полно: вахтеры грудью встали, никого не пускают; рядом – менты, правда, без автоматов. Да, через служебный не прокатит. Бегу к Крюкову каналу! Вода черная, в ней свет фонарей отражается, как на картинах Ван-Гога, и никакой «заветной двери».
Я – не один такой неуемный, мы уже сбились в стаю! Прошел слух, что есть ворота, через которые декорации подвозят. Небольшой толпой рванули туда, обежали театр вокруг, стоим у заветных ворот. Они, естественно, закрыты. А на что мы надеялись? Думали, что подойдем к воротам, скажем заветные слова типа «Сим-Сим, откройся!», и ворота сами распахнутся? Дудки, так сейчас никто не работает, только за «бабки!»
Однако, между воротами и аркой – большой проем, верблюд пролезет. Я и еще несколько смельчаков ринулись на штурм ворот, как большевики в фильме Эйзенштейна на штурм Зимнего! Я перелез первым, за мной – еще несколько «большевиков»! Двор просторный, вдалеке – помещение сторожа, окно светится. Осторожно заглянул. Вижу – вахтер с милиционером сидят за столом, водку пьют, закусывают. Услышали шум, вскочили, мент к двери. Я отскочил в сторону и укрылся в нишу так, что меня прикрыло распахнутой дверью. Мент погнался за убегающими «большевиками», те полезли обратно через ворота. Одного он успел схватить за ногу, но только башмак в руке остался. Со злости швырнул обратно хозяину, выругался, прогрозил и пошел назад, в сторожку. Ну, думаю, сейчас меня увидит! Нет, заходит в халупу, дверь за собой закрывает. Я только в фильмах такое видел! Не произошло бы это со мной, ни за что бы не поверил, что так может быть! Видно, водка уже налита, а мы помешали. Физиолог Ухтомский прозвал это «доминантой»!
Да, думаю, на этот раз пронесло! Но что дальше делать? Осмотрелся маленько, осмелел. Двор слегка освещен окнами второго этажа. Смотрю, в углу – пожарная лестница, но заканчивается высоковато от земли. Но нам, скалолазам, забраться не проблема; справился, поднялся до второго этажа. Вдоль всего этажа – галерея. Некоторые окна светятся, другие темны. Догадался сразу, что это – театральные гримерки. Там, где горит свет, – артисты, гримеры. Кто грим накладывает, кто причесывается, кто просто трындит и курит! Гляжу, в одной комнате без света форточка открыта! Дай, думаю, залезу и выйду через гримерную в коридор. Никому дела нет, кто тут ходит, мало ли какой-нибудь осветитель или рабочий сцены. Тем более я не во фраке и не в костюме – за осветителя сойду!
Форточка большая, расположена удобно. Влез вовнутрь, осмотрелся, глаза привыкли к темноте. Вижу, в щелку из под двери свет пробивается. Тихонечко подхожу, пытаюсь слегка приоткрыть. Закрыто! Ну, какого чёрта гримерку на ключ закрывать? Кому нужны ваши старые парики?
А по коридору музыка льется, прямо как елей на мою душу! Увертюра ко второму акту! А счастье услышать было «так возможно, так близко» – за какой-то сучковатой дверной филенкой!
Пришлось возвращаться. Вдоль остальных этажей галерей не оказалось. Остались два варианта – либо на крышу, либо за «большевиками»! Да какие они большевики? Ренегаты несчастные! Каутский им в помощь! Настоящие большевики не отступают! И я полез на крышу, c крыши попал на чердак. Темень! Фонарика, естественно, нет. Тогда еще мобильников не было, все на ощупь. Нащупал дверь. Открываю и отчетливо слышу звуки оркестра и голоса певцов! Старая венткамера, мотор сняли, а шахта идет прямо на сцену! Воздуховод широкий, можно по нему съехать на сцену, прямо в объятия Кармен! Нет, думаю, либо разобьюсь насмерть, либо Хозе приревнует и саблей зарубит! В любом случае – исход летальный! Хотя их-то на сцене еще нет, пошла увертюра к третьему акту! О! Как я обожаю «Кармен!» Нет, не цыганку, а музыку Бизе! Больше, конечно, люблю не оперу, а сюиту Щедрина. Как-то «запал» я на нее! В студенческие годы была у меня пластинка с записью, дирижёр – Федосеев. Я заслушал ее чуть не до « дыр»! Когда детишки мои подрастали, сломали, варвары! Я купил другую. Та же сюита, но в исполнении оркестра Спивакова! Ничего против Спивакова не имею – хороший музыкант, талантливый, наверное, в чем-то, но не понравилась мне сюита в исполнении его оркестра, не легла на душу! Я привык к той трактовке, федосеевской!
Правда, как-то в филармонии слушал «Кармен–сюиту» вживую. Дирижировала Вероника Дударова! Потрясающий дирижер! Ей тогда уже было, наверное, за пятьдесят. Она вышла под аплодисменты зала, представила первую скрипку, оркестр. Все привычно, мило! Я умудрился попасть в первые ряды и хорошо ее разглядел.
Вот она повернулась к нам спиной, открыла партитуру, взмахнула палочкой, и волшебная музыка полилась. Как она дирижировала! Божественно! Оркестр внимал ее движениям, словно она держала в руке «волшебную палочку» ! Сколько энергии, сколько экспрессии и импульсивности! Про зал она забыла; казалось, она ничего не видит вокруг, только партитуру и свой оркестр! И вдруг она роняет палочку! Но волшебство продолжалось: оркестр играл, она дирижировала! Один из скрипачей, не занятый в это время, поднял палочку, подсунул поближе к ней! Продолжая дирижировать, она незаметно опустила руку вниз, быстро взяла протянутую ей палочку и через мгновение уже подавала ею знаки оркестру! Это получилось грациозно и просто. Я наблюдал за этой сценой, открыв рот!
Но, я опять отвлекся! Оркестр я слышу, но нахожусь на грязном и пыльном чердаке. Прикинул, где может располагаться чердачная лестница, стал пробираться в темноте в нужном направлении! Хотя и закрывался руками, но несколько раз стукнулся головой о стропила. Опять увидел впереди полоску света! Наверное, чердачная дверь? Точно – она! Толкаю – открыта! Лестница пустая, людей нет. Потихоньку спускаюсь вниз! Музыка все громче! Цель близка! Надо успеть, пока Кармен еще жива! Я уже у сцены, но как попасть в зал? Дверь на втором этаже, тоже не заперта! Открываю и едва не попадаю на сцену! Музыка гремит! Пласидо поет! Это – какая-то ниша, одной стены нет, видна сцена.Вид как из ложи! Но не успел я обрадоваться, что цель достигнута, как Пласидо берет свое знаменитое верхнее «до» (а, может, «ля»), и зал взрывается овациями! Спектакль окончен, ожившая Кармен за руку с Доминго и другие артисты выходят на сцену, раскланиваются; благодарные зрители засыпают сцену цветами! Как жаль! Потратить столько сил и нервов, чтобы услышать это «до»! Но не совру, если буду говорить знакомым: «вчера был в опере, слушал Пласидо Доминго в Мариинке, видел его совсем близко, как тебя! Да, голос у него приятный, но сам лысоват уже! »
Да, «увидел» и «послушал», но как теперь «птичке попасть на волю»? Снова выхожу на лестницу, слышу – внизу движение. Рабочие несут со сцены какую-то хрень. Я быстро пристраиваюсь к ним, берусь за какой-то уголок и иду рядом. Вроде как с ними, помогаю, поддерживаю! Гляжу, влево проход в общий коридор, и очаровательные нарядные дамы не спеша выходят из лож, обмениваясь на ходу впечатлениями. Я спокойно направляюсь туда, смешиваюсь с взволнованной публикой и выхожу на ярко освещенную Театральную площадь!
Какая прекрасная опера, какие талантливые исполнители! Какая чудесная музыка Бизе! Браво! Брависсимо!