Ирина Подплетникова
В 1974 году Дворжецкий выступал в Луганске и останавливался в гостинице «Арена». Моя сестра работала в кафе этой гостиницы, и я часто заходила к ней, будучи студенткой…
В тот раз мы зашли вместе с моим будущим мужем, тоже студентом…
Пожалуй, это был пик нашего букетно-конфетного периода – мы светились любовью и нежностью.
Заказала что-то лёгкое... В ожидании заказа мы писали друг другу всякую чепуху на салфетках.
Вдруг сестра приносит нам бутылку шампанского, и говорит: "Вам подарок от самого Дворжецкого! Он сидит вон за тем столиком в углу!"
От неожиданности мы просто онемели и оробели. Совсем юные, нам не было ещё и двадцати, поэтому как-то не решились подойти к нему... А Влад, казалось, даже и не смотрел в нашу сторону, продолжая пить свой кофе. Он был в чёрном кожаном то ли плаще, то ли пиджаке… Мы в смущении старались не присматриваться.
После произошедшего мы были в таком восторге от него, смотрели все его фильмы, восторгаясь его талантом и душой…
И когда я вспоминаю о Дворжецком, то вспоминаю эту историю… И вспоминаю самое приятное время студенческой юности – рождение любви, которую сам Владислав Дворжецкий благословил, отметив нас, доставив нам столько радости своим вниманием, своим неожиданным сюрпризом!..
Елена Васильева
Человек жив, пока о нём помнят. Нас не будет, а Дворжецкий останется в истории кинематографа и в кинофильмах – сильный своим талантом и харизмой.
Я родом из Гомеля, где прошли его последние встречи со зрителями. Впечатления остались на всю жизнь – такие у него были энергетика и талант!..
Визуальное впечатление от живого общения было очень сильным. Он так располагал к себе, как будто мы все были для него очень значительны, и ему хотелось откровенно донести, сколько всего интересного остаётся за кадрами фильмов.
Одна встреча прошла в ДК строителей, вторая должна была состояться на следующий день в ДК промышленности. Мы собирались с друзьями пойти повторно, но на афише его фото было обведено траурной рамкой. Мы долго не могли прийти в себя, находились в шоке от такой вселенской несправедливости…
Алексей Сливаев
Мне посчастливилось быть на творческом выступлении Дворжецкого в Таганроге, в 1976 году. Он произвел на меня огромное впечатление глубоко интеллигентного, скромного и очень интересного человека. Его глаза, как у человека из другой планеты – огромные, и, несмотря на холодно-голубой цвет, излучали доброту. Всё в нем было необычное, какое-то неземное. Интересные и одновременно простые рассказы, полное взаимопонимание с аудиторией и никакого пафоса. Жаль, что сейчас уже почти не осталось таких людей, актёров. Все звёзды, но земные. А он простой, но реально, неземной.
Владимир Плотников
Мне 8 лет. Идёт «Бег». Что ни роль, то самоцвет. Баталов, Басов, Олялин, Ульянов, Савельева, Евстигнеев… Что ни характер, то учебник по психологии. Но и посреди этого игрища феноменов ум ребёнка потряс прожигающе безумный взгляд Хлудова. Я тогда не очень-то следил за ФИО исполнителей, но тот взгляд, те глаза запали навек. После этого то с ужасом, то с восторгом я узнавал и заново открывал неисчерпаемое лицедейство Дворжецкого – сначала в рецидивисте «Графе» из «Возвращения «Святого Луки», потом в Ильине из «Земли Санникова», короле-изувере Филиппе втором («Легенда о Тиле») и, наконец, в «Капитане Немо».
Честно признаем, негустой урожай пришёлся на его скудноватый творческий срок. Но любая кино-ипостась – «картина маслом», плюс добавим ещё – «кистью мастера» – уникума перевоплощения. Он мог не говорить. Достаточно было на него смотреть. Оглушительный, прессующий подтекст, в котором чёрное намертво спаяно с белым…
__________
Встреча Дворжецкого со зрителями Омска – http://www.proza.ru/2018/08/25/515