- Знаешь, что надо делать, когда ты в отчаяние?
Спросил мускулистый и свирепый Минотавр, сидя за костром в закрытом тёмном пространстве.
- Нет.
Ответил ему детёныш Минотавра, или очень маленький образец своего папы.
- В такие моменты, когда песок под ногами кажется слишком густым, будто лежит на камнях неведомого моря, когда время идёт так медленно, будто раскалённое железо стекает между наковальней, прутьями щипцов прямо на землю. В такие моменты твоя гордость разбита на мелкие осколки, они могут быть разные в зависимости от причины разбитых осколков. Я не упоминаю прежнее величие разбитой гордости, но я говорю о бесценном даре умереть в душе своей и быть ничтожеством. Так или иначе, мы все рабы, а власть - это бесценные минуты жизни, которые даны нам перед забвением. Яростные натиски гордости не должны преобладать в твоих мыслях, когда нехватка сил и чести перевешивает чистое сердце и дел видавших. Мои помыслы бывают чистыми когда я выхожу на свет и вижу его всегда таким же как я его увидел впервые, но в основном я всегда видел тьму, сквозь которую я готов пробираться до последнего вздоха, до последней капли крови. Тебе это знать не зачем, потому что у тебя другая судьба.
Я видел заблудшие души, разбитые судьбы, я видел качество их жизни, напор чистого счастья под которым самое тёмное и пустое место может показаться душистой равниной наполненными Пегасами и звуками Божественной игрой на флейте. Я знаю самые трусливые и грязные мысли, какие только могут быть наполненные изуродованные умы людей. Если меня когда-нибудь спросят, как я бы хотел увидеть кончину мира, то я бы сказал, что он заканчивается только тогда когда мы закрываем глаза или не думаем о нем, или когда мы умираем, если бы мы не умирали, таких бы разговоров и мыслей у меня бы не было. Катаклизмы, самый сильный ветер, засуха, потопы от дождей, капли которых размером с мои кулаки; однажды это всё уйдет в одну дыру во вселенной, куда уходит и откуда и приходит вся энергия космоса. Самые сильные короли, диктаторы и вожди будут ковыряться в своих местах в земле, отведенных им природой. Сила света заключается в том, что день сменяет ночь, а ночь сменяет день, и если я ударю своим топором о стену то, скорее всего, будут искры. Когда живой думает, что стена это непроходимая часть пути то он ошибается, ведь за стеной есть и другие ходы, как и другие стены. Почему в этом лабиринте так мало черепов и костей? Я бы и сам не прочь узнать, но вот если узнаю, то у меня не будет тайны, которая двигала мною или двигали ей Боги, чьё провидение может абсолютно всё. Но я знаю, что это не так, потому что отчаяние это как корабль, который плывёт по волнам и может привести тебя в такую пропасть, где тебя сломает или что - то с подвигнет на новую жизнь. Мало змей, крыс и насекомых прячутся в лабиринте, т.к. последняя надежда заключается в избежание смерти. Если бы смерть и отчаяние были бы вместе, то это были мужчина и женщина. О смерти порой говорят как о женщине, но в моем сравнение смерть может быть только мужчиной, ведь женщина сильнее, чем мужчина и женщина ведёт его за руку его провидения, между землёй и небом. Необычно слышать от меня размышления о небе и земле, так как что одно, что другое мне безразличны.
Если наступить в зыбучую глину то можно ещё с дюжину шагов следить грязью, так же мысли об отчаяние или смерти могут вести за собой страх. У страха есть пути, как добраться до тебя, особенно когда ты не готов к этому, если страх приходит вместе с отчаянием, то все твои прошлые усилия были напрасны. Нет ничего прискорбнее, когда действия направленные остаются там же, нет ничего позорнее. Когда страх и отчаяние управляет тобой, нет ничего лучше, когда зов, которые исходит у тебя изнутри, не прекращается, лишь в потёмках можно различить истинные причины отчаяния и страха, только в свете можно различить то куда приведут тебя твой путь. Я бы мог тебе рассказать намного больше про истоки отчаяния, но сегодня нас ждут дела.
Минотавр содрал шкуру со змеи одним движением руки, затем ударил этой змеёй по деревяшке, телом, которое извивалось, что бы оно умерло.
- Теперь ты понял?
Спросил он у маленького собеседника, но ответа не последовало. Маленький собеседник лежал на боку и тихо спал, изредка подёргивая ногой.