- Ты расскажешь, что у вас с ней было дальше?
Она выжидательно замолчала. У меня перехватило горло от неожиданности. Я переложил трубку к другому уху.
- О чём это ты? - спросил я как можно спокойнее.
- Ты сам знаешь, о чём. О вас с мамой.
Это было совсем неожиданно. Возникла пауза, пока я собирался с мыслями.
- Не понимаю. Что не так у нас с мамой?
- С МОЕЙ мамой, - уточнила она.
- Ну, так спроси у твоей мамы, что не так.
- А ты не подумал, что я так и сделаю?
- Лена, послушай. Я рад, что ты позвонила, и всё такое. Но я не понимаю, о чём ты говоришь. При чём тут я и твоя мама. Или ты разъяснишь всё по-человечески, или давай прекратим этот разговор.
- Да всё ты, гад, понимаешь. Я прочитала твой рассказ, _писатель_.
В последнее слово она вложила всю свою иронию.
- Хочу поздравить тебя с "Возвращением", - продолжила она с ехидцей.
- Спасибо. А куда я возвратился?
- Это хорошо, - неожиданно подобрела она - Хорошо, что ты оттормаживаешься как партизан. Не хочешь подставить маму? Не отвечай, не надо. Ты всё так подробно описал, что не узнать вас обоих просто невозможно, так что и псевдоним твой не помог. А на рассказ твой я случайно наткнулась. Судьба, братец. Ну, что, поговорим?
- Не по телефону, сестрица. Ты какое вино предпочитаешь в это время суток?
В это время суток здесь было тихо. Царил приятный полумрак в многочисленных уголках, в которых можно было пошушукаться, и звучала тихая музыка. Несколько парочек уже танцевало.
Нас вполне можно было принять за такую обычную парочку. Моя "молочная сестра" Лена выглядела классно. Навести макияж она постаралась. Такая эффектная пышная блондинка, какой я её и запомнил в нашу первую встречу. Даже разговоры у нас были самые обычные: погода, новости, книги... Нет, до книг ещё не дошло. Пока.
- Давай за знакомство. Ты замужем, я вижу.
- Замужем. Не финти, Павел. Я хочу знать подробности.
- Ты же сама говоришь: подробности в рассказе неизвестного писателя.
- Я хочу знать, что было дальше. Рассказ обрывается на самом интересном.
- А хорошее вино. Ты что, чем-то озабочена?
- Павел, это ты, сукин кот, озабочен. А я хочу узнать, что ты сделал с моей мамой.
Я покачал головой. Действительно, хорошее вино. Мысли начали разбегаться, немного поплыла голова...
- Пойдём, потанцуем, - предложил я.
Она согласилась, наверное только потому, что надеялась удовлетворить своё любопытство.
- А ты конечно, считаешь, что тебя это касается.
- Конечно.
- Как ты считаешь, я - животное?
- Нууу... Нет. Нет, не совсем.
- А почему, как ты думаешь, я спросил тебя, замужем ли ты, глядя на твоё кольцо?
Она пожала плечами.
- Ты замужем. А твоя мама - нет. И у неё нет мужчины. И она при этом не опустилась, не располнела, не обабилась. Она красивая утончённая женщина. А теперь скажи, замужняя женщина: у неё, что, нет права на личную жизнь?
- Ну да. А ты ей эту личную жизнь, добрый самаритянин, обеспечиваешь.
- У меня нет такой цели.
- Нисколько не сомневаюсь. Твоя цель - собрать материал для своих гнусных рассказиков.
- Но тебя ведь мой гнусный рассказик заинтересовал?
- Я поняла. Можешь мне ничего не рассказывать. Но я прошу тебя ничего не писать об этом.
- Так я и не собирался. Это ты заинтересовалась продолжением.
- Я всё расскажу маме.
- Может быть, скажешь, зачем? Чего ты хочешь этим добиться? Ну, скажи же?!
На этот раз она не нашлась, что мне ответить.
- Мы часто бываем жестоки к своим близким, - произнёс я с горечью - Вместо того, чтобы дарить им радость, мы думаем только о себе. Рассказ... Я просто не мог его не написать, уж прости. И ведь всего несколько человек могут понять, о ком идёт речь.
- Дарить радость... Вот ты о чём. Ты тоже прости меня, просто не подумала, что ты способен на такое. Даже странно...
Она поразмышляла.
- Ты, наверное, считаешь, что я вмешалась не в своё дело... Но я внимательно прочитала твой рассказ. И получается, что ты забыл про меня. Я ведь тоже участвовала в тех событиях. Меня вместе с тобой кормили грудью.
Её заявление было настолько неожиданным, что я остановился и даже едва не расхохотался. Но на её лице не было и тени улыбки.
- Ну, во-первых, я о тебе всё-таки упомянул. Кстати, а как ты представляла себе, как я расскажу тебе, что происходило между мной и твоей мамой? А ну давай, расскажи, что происходит между тобой и мужем, когда вы занимаетесь любовью. Я пойму, в каком стиле повествовать.
- А, так вы занимались любовью, - произнесла она удовлетворённо.
Женская логика...
- И потом, ты же писатель, - лукаво улыбнулась она - Ты можешь.
- Слова обманывают, и мысль изреченная есть ложь. Пусть музыка и мысли, пусть всё проходит мимо. Смотри мне в глаза, смотри внимательно. Глаза не лгут...
***
Она лежала передо мной, словно принося себя в жертву.
***
- Ты всё-таки хочешь знать, что было между мной и твоей мамой?
Я смотрел ей прямо в глаза.
- Конечно, - ответила она без колебаний.
Помедлив, я наклонился к ней ближе, так, что мои губы почти касались её уха.
- Я протянул ей руку и привлёк к себе. Мы стояли обнажёнными, напротив друг друга. Каждый из нас чувствовал и слышал дыхание другого. Я не знаю, что чувствуют женщины в подобных случаях. Я могу лишь рассказать, что чувствовал я. Мне было необычайно приятно ощущать её гладкое тёплое тело в своих руках, испытывая при этом ощущение, что ты гладишь кошку, когда мои ладони скользили по её спине. Ты представляешь это ощущение? Её тело одновременно и отстранялось, и льнуло к моим рукам, это раззадоривает, это начинает кружить голову. Я держал её в своих руках, но при этом у меня не было чувства обладания ею, ока как бы всё время ускользала от меня.
Моя партнёрша по танцу завороженно слушала меня.
- Мы стояли лицом к лицу и ощущали, как поднимается тёплый воздух в узком пространстве между нашими телами. Моя плоть до крайности возбуждена и начинала томиться, испуская сок. Запах моего вожделения поднимался вместе с этим потоком воздуха, и он, без сомнения воздействовал на неё, помимо её сознания. Шестым чувством я ощущал, как в ответ начинала медленно тлеть её страсть. Как горячо тяжелеет её цветок любви, готовый раскрыться, выделяя тяжёлый дурманящий нектар.
Краем глаза я уловил, как моя партнёрша облизнула свои губы. Её руки на моей спине дрогнули и прижались ко мне плотнее. Я ощутил, что её руки горячи и буквально обжигают.
- Её ладони прижались к моей спине, они пылали. Она привлекла ими меня к себе, и наши тела прижались друг к другу плотно, насколько это было возможно. Полностью соприкоснуться нам мешало моё возбуждение, становившееся всё несгибаемее от близкого контакта с её телом. Я осторожно прикасался губами к её лицу, шее, ушкам, гладил её волосы, до тех пор, пока она не выдохнула мне в ухо горячим ртом: «Возьми меня, пожалуйста!». Ты ведь хочешь знать, что говорила мне твоя мама? Я рассказываю тебе об интимнейших вещах, которые происходят между мужчиной и женщиной. Представь себе, как её полушёпот – полустон доносит мне эти слова...
Лена уже обнимала меня за шею. Она двигалась в замедленном танце, прижимаясь ко мне всё плотнее. Я сам уже давно чувствовал возбуждение наяву от своего рассказа, обозревая картины, которые услужливо мне рисовала память.
- Я поднял её на руки и оторвал от пола. Она обнимала меня за шею, а я ловил ноздрями запах её волос. Опустил её на постель, и она привлекла меня к своим губам. Её поцелуй был горяч, влажен, нетерпелив. Мы дышали часто, жарко, жадно. Мы были одни в этом мире, мы были заняты собой и не желали ничего, кроме нашей возбуждающей игры. «Взрослой игры», как сказала та девочка из моего прошлого. Я почувствовал, как её пальцы начали ласкать меня осторожными, мимолётными прикосновениями, и это было и волшебно и невыносимо одновременно, потому что моё возбуждение уже стало невообразимым и причиняло почти боль. На какое-то мгновение, мне захотелось причинить боль ей самой, мучить её, изощрённо, гадко, наслаждаясь видом её мучений, и одновременно содрогаясь и мучаясь от нежности к ней...
- Продолжай. Пожалуйста! – шепнула Лена.
Её рука расстегнула на мне пиджак, проскользнула под него и сейчас прожигала мне спину через рубашку, опускаясь всё ниже. Наш танец становился уже чем-то иным, чем просто танец. Лена была явно возбуждена, не говоря уже обо мне. Она явно захотела удостовериться в этом, когда её полное бедро на пару мгновений протиснулось у меня между ног, и я не смог сдержать невольного восклицания.
- Продолжай, - повторила она еле слышно, отстранившись и глядя мне в глаза.
- Я уклонился от мучающих меня рук и склонился над её возбуждающим естеством, на которое указывала чёрная стрелочка внизу живота. Её тело вздрагивало, когда я целовал её живот, сомкнутые бёдра, этот магический манящий треугольничек. Она позволила мне поднять её ножки и развести их. Затем я принялся прокладывать дорожку из поцелуев, которая по спирали приближалась к её цветку, к её дикой орхидее. А затем... Затем приник к нему. Она явно не была готова к этому, у неё стоном вырвалось «Не надо!», но я уже упивался им, в то время как она испытывала нечто, ранее ей недоступное. Её руки сбоку обняли моё лицо, а потом она нашла мои руки, сжала их своими руками и испытала оргазм. Знаешь, для мужчины нет ничего приятнее, чем доставить оргазм любимой женщине.
- Любимой? – хрипло переспросила Лена.
- Именно.
- Так ты её любишь?
- А ты?
- Она – моя мать.
- И моя тоже, сестра.
- Это так странно, когда ты называешь меня сестрой... Мне это нравится.
Она бросила на меня испытывающий взгляд.
- Что было потом?
- Это трудно объяснить, но я одновременно испытывал и гордость, и печаль. Гордость за себя и печаль оттого, что эта прекрасная женщина была лишена самого простого женского счастья. И тогда я испытал необычайную нежность к ней. Она же испытывала такую же нежность и благодарность ко мне. Гладила и ласкала меня как ребёнка, а потом взяла в руки моё несгибаемое желание и помогла мне войти в себя. Я боялся причинить её боль, но мои мужские инстинкты требовали своё. Наше совокупление было чувственным, страстным, я был весь напряжён, дрожал от жадности, наслаждаясь её телом, которое гибко податливо прогибалось подо мной. Она медленно раскалялась, как тонкая проволока, по которой пропустили ток. Её руки стали жадными, они привлекали меня к себе. Её тело включилось в совместную игру наших тел, следуя моим действиям так, что я почти не двигался в ней. Это был какой-то неслыханный, развратный танец плоти, утомивший нас обоих своей сладостной бесплодной борьбой. В конце концов, я уже не мог сдерживаться. Схватил её за плечи, перевернул на живот, и, прижимаясь животом к её ягодицам, овладел ею сзади. Это был момент дикого, животного чувства обладания. Её волосы были мокрыми от пота, шея и плечи тоже. Во вспыхнувшем пламени оргазма, я схватил зубами мочку её уха, затем всё померкло, и я услышал свой сдавленный крик. Потом она лежала подо мной, заполненная излияниями моей страсти, давшая мне обладать ею, заполнять её своим семенем, обессилившая меня, и в то же время освободившая от жгучего, тяжёлого, непереносимого зова плоти. Она лежала подо мной, давая мне прийти в себя, позволяя проявлять мне свою нежность, свою звериную благодарность, целуя её ушко, плечи, волосы...
Лена выдохнула, и было слышно, как она шумно сглотнула. Неожиданно для самого себя я ощутил, что её пальцы лежат уже не на моей спине, а ниже пояса брюк, на верхней части моих ягодиц. И смотрела она как будто внутрь себя.
- Знаешь, - проговорила она тихо, с хрипотцой – Это потрясающая история... Не подозревала, что такое может быть с моей мамой! Я... Да! Это просто невероятно... Ты не женат?
- Нет.
- Ну тогда, это тебе от меня.
Нимало не обращая внимание на наше окружение, она расстегнула рубашку на моей груди и прильнула губами к моей груди, оставив узнаваемый рисунок красной помадой. Затем застегнула рубашку и наморщила лоб, как будто что-то обдумывая.
- Я ведь стою сейчас перед тобой так же, как мама тогда. Ты сказал – «запах вожделения»? Что, если я скажу, что я чувствую его сейчас?
- Извини, я...
- Нет, это ты меня извини. Ты меня реально завёл... Брат, - произнесла она с какой-то тоской.
Мы остановились, наконец осознав, что музыка закончилась. В тот же миг раздались аплодисменты. Люди за столиками смотрели на нас с улыбками и хлопали в ладоши. Растерянно озираясь и смущённо улыбаясь, мы вернулись за столик. Лена достала зеркальце и осмотрела себя.
- Давай отвезу тебя домой. Заодно потренируюсь в вождении, - улыбнулась она нерешительно.
Ехали мы в молчании: я решил не отвлекать её, за рулём она чувствовала себя ещё не уверенно. Остановились мы у школьного сквера.
- Во дворы к вам не поеду, боюсь, не выберусь, - улыбнулась она.
- Спасибо.
Я вышел из машины.
- Погоди, - окликнула она меня, выходя – Давай сядем здесь, тут удобнее.
Мы пересели на заднее сиденье машины. Здесь было тихо и уютно.
- Я хочу спросить тебя, - произнесла Лена, глядя в сторону.
Я вопросительно посмотрел на неё, а она собиралась с мыслями
- Скажи, в том, что произошло у вас... Играло ли роль то, что моя мама была и... Ну, как бы, и твоей мамой тоже?
Я посмотрел на неё в замешательстве. Она сидела, опустив взгляд. Внутри меня похолодело и в то же время радостно вспыхнуло.
- А играет ли роль то, что ты как бы являешься моей сестрой? – спросил я, наклоняясь к ней.
Она вскинула на меня удивлённый взор, и в тот же миг я приник к её устам.
Я не встретил сопротивления. Она отвечала на мои поцелуи, закрыв глаза. Когда я оторвался от её губ, мы посмотрели друг другу в глаза.
- Паша, я всегда думала о тебе, как о своём брате. Поэтому, то, что мы делаем, это не правильно.
- Но тебе же нравится думать обо мне как о брате, правда? У тебя никогда не было брата, а сейчас ты можешь себе представить, каково это – иметь брата. Мы ведь даже похожи с тобой, согласись.
Она была смущена и задумчива.
- Что ты за человек, Паша, - произнесла она с мукой в голосе – Да, мне приятно. Мне приятно, когда ты называешь меня сестрой.
Она замялась.
- А вы? Вы с мамой занимались той же игрой? – спросила она в упор с порозовевшими щеками.
- Я не играю. Для меня всё происходящее – на самом деле, всё всерьёз. А играть или нет – твой выбор. Только учти: я не играю!
В её взгляде была мука. Она сидела, полуоткрыв пухлые губки. Хотела что-то сказать, но я опередил её, взяв её за плечи и за шею и притянув к себе, так что её голова оказалась на моём плече.
- Пашммм...
Я целовал её в губы, сначала мимолётно, потом всё настырнее и глубже, чувствуя, как ускоряется её дыхание.
- Правда, приятно целоваться со своим братом на заднем сидении авто в уединённом парке, замужняя женщина? – спросил я, оторвавшись наконец от неё.
- Пусти. Пожалуйста, - прошептала она, переводя дыхание.
- Тебе ведь понравился мой рассказ, согласись? Скажи «Да».
- Да.
- Я хорошо это описал?
- Да. Более чем.
- Ты наверное, не осознала, что всё это правда? Ты узнала, что произошло с твоей мамой. А хочешь теперь узнать, что произойдёт с тобой?
- Ты сумасшедший.
- Будь немного безумной. Без этого нет драйва.
- Я понимаю. Ты хочешь трахнуть меня здесь, воображая, что я твоя сестра – проговорила она с усталой иронией - Правильно?
- Ну да. Я опишу пустынный парк, стоящий в нём лимузин, который мерно раскачивается. Затем это прекращается, открывается дверь, и мужская рука отшвыривает использованный презерватив. Следом летят мокрые салфетки. Ты действительно считаешь меня таким унылым писателем?
Лена освободилась от моего объятия и выпрямилась.
- Так чего же ты хочешь? – спросила она.
Я пожал плечами.
- Спроси себя, чего хочешь ты. Теперь, когда ты всё знаешь.
Она откинулась на спинку сиденья, закрыв глаза.
- Моя мама... Я завидую ей. Это было так красиво!..
- Хочешь, чтобы я написал нечто такое и о тебе?
- Паааша, - протянула она – Какой же ты мучитель!
Я коснулся кончиками пальцев её щеки.
- А кто просил тебя открывать ящик Пандоры? – пробормотал я рассеянно, в то время как мои пальцы коснулись её шеи, опускаясь вниз.
Я коснулся её ключиц под воротничком, а затем принялся расстёгивать пуговки её блузки. Не спеша, сверху вниз, одновременно прикасаясь к её коже.
- Павел, что ты делаешь? – произнесла она со смятением.
- Я уверен, - отвечал я – Что мои прикосновения тебе приятны – Держу пари, сейчас твои сосочки напряглись.
- Ты животное, Павел. Я ошибалась в тебе.
- Обалденный лифчик! Выглядит очень эротично.
Моя молочная сестра сидела с пассивно опущенными руками, не делая никаких попыток остановить меня. Я склонился над её ртом, слегка касаясь его кончиками губ. Её губы дрогнули, но поцелуя с моей стороны не последовало. В это время подушечки моих пальцев мимолётно и мягко скользили по обнажённой коже её плеч, шеи, груди. Мой неосуществлённый поцелуй сейчас транслировался её подсознанием на всё её тело.
- Я животное? Но я же ничего не делаю, сестра - сказал я полушёпотом в её ждущие полураскрытые губы.
Мы всё более учащённо дышали в лицо друг другу.
- Застёжка сзади? – спросил я, привлекая её к себе, в то время как моя рука скользнула ей за спину под блузкой.
- Зачем ты это делаешь? – пролепетала она, едва не плача.
- Хочу молочка. Покормишь меня?
Когда девушка садится с тобой на заднее сиденье авто, принимает твои поцелуи и ласки, и при этом говорит «Нет-нет-нет!», то это означает, что она тебя хочет. Ленка даже не пыталась сопротивляться нашим взаимным желаниям, у неё просто не было сил на это. Но в то же время, она и не хотела близости со мной, точнее, боялась её. Я чувствовал это каким-то шестым чувством. Всё, что она хотела - это быть своей мамой из моего рассказа.
- Ты представляешь, - произнесла она неожиданно – Насколько это пошло? Секс на заднем сиденье автомобиля в парке.
- Я думаю, это тебя не остановит, - сказал я уверенно.
- Меня – нет. Остановит тебя.
Она смотрела на меня пристально. Я отодвинулся от неё и тоже откинулся на спинку сиденья. Повернулся к ней и погладил её по щеке.
- Верно. Умница, сестричка.
Окинул взглядом её, беспомощно сидящую полулёжа на сиденье, с растерзанной на груди блузкой, с тоскливым взглядом, и взялся за ручку двери.
- Поцелуй меня, пожалуйста, ещё, - жалобно попросила она меня вслед.
Помедлив, я вернулся к ней и взял рукой её снизу за подбородок. В этот раз её поцелуй был настойчивым и страстным; она обняла меня за шею и не отпускала до тех пор, пока мы оба едва не задохнулись. Тяжело дыша и глядя на меня тёмными расширенными глазами, она сказала:
- Хочешь меня сзади?.. Так же, как маму?..
Неожиданное бесстыдство её слов вызвало во мне какую-то холодную ярость.
- Я же говорил: пошлость тебя не остановит.
- Да, - торопливо согласилась она, и я помог ей сдвинуть передние сиденья вперёд.
Она встала на колени в тесном пространстве автомашины, змеиным движением выскользнула из задранной до пояса юбки, спустила с бёдер колготки вместе с трусиками и оперлась локтями на сиденье. Голова и плечи её опустились, спина вздымалась и опускалась от глубокого дыхания. Вульгарная непристойность её поведения возбудила меня так, что самому захотелось быть таким же: вульгарным и непристойным. Когда в этой тесноте я торопливо расстёгивал брюки, пряжка ремня шлёпнула её по ягодицам. Наверное, больно, потому что она ойкнула.
- Бесстыдница, - пробормотал я, придвигаясь к ней вплотную.
Зубами подцепил застёжку её бюстгальтера, она со щелчком раскрылась, и мне в руки тяжело легли прохладные и бархатные на ощупь груди моей молочной сестры. Она почувствовала моё возбуждение, которое уже невозможно было не ощущать. Её рука двинулась навстречу, и я почувствовал её осторожные пальцы. Я подмял её скорченное тело под себя. Мои губы были совсем рядом от её уха.
- Как включается задняя передача на твоём Опельке? – вкрадчиво спросил я.
- Что?! – произнесла она растеряно и с отдышкой.
- Задняя передача, Лена. Задняя!
- Там... Под головкой рычага есть кольцо. Его нужно опустить вниз...
- Ну. Давай. Включай.
Она поняла. Двумя пальцами, лежащими точно под головкой, она сдвинула вниз мою крайнюю плоть. Ей пришлось затратить усилие, чтобы преодолеть сопротивление моему застывшему в напряжении рычагу, когда она придавала ему нужный угол и направление. Она выдохнула глубокое и восторженное «Ах!», когда её старания увенчались успехом.
- Поехали, сестрица, - просопел я ей в ухо.
Мне совсем не хотелось пошлить, но всё происходило как бы в русле её восприятия происходящего. Я всего лишь ей подыгрывал, мобилизовав всё своё писательское мастерство. В процессе нашего соития, прямо на лету я уже сочинял новый рассказ, диктуя ей на ушко, словно секретарше, которая усердно конспектировала мои труды.
- Представь, Лена. Всё, что происходит сейчас с тобой, будет описано во второй части моего «Возвращения». Каждый может зайти на мою страничку, чтобы прочитать о твоих похождениях. О твоём вульгарном бесстыдстве. О том, как твоя рука с обручальным кольцом на пальчике обихаживает мой возбуждённый член и направляет его в твоё лоно. Представь, что этот рассказ читает твой муж и приходит в возбуждение, не ведая, что знакомится с тем, как он однажды стал рогоносцем. Во всех подробностях, Лена, он сможет с этим познакомиться...
- Продолжай... Пожалуйста!.. – горячо сопя носом в подушку сиденья, попросила Лена.
- Я знаю, что тебе нравится слушать такое. Ты ведь любишь ушами? Во время нашего танца ты представляла себя на месте твоей мамы, ты завидовала ей, ты уже хотела меня тогда, правда? Скажи «Да».
- Да...
- Ещё бы. Ты промокла до колготок. А сейчас ты стоишь в позе сучки, на которую залез кобель. Только этот кобель является твоим братом. Ты даёшь своему брату. Это запретно, поэтому так приятно! Это более приятно, чем просто измена мужу. Ты познакомишь меня с ним?
- Да...
- Это хорошо, сестричка. Я буду разговаривать с ним, вспоминая, как трахал тебя, развратную, сластолюбивую, похотливую сучку.
- Да, да!.. Скажи ещё, что я сучка!
- Ты сучка, е...вая сучка, изменяющая мужу. Он тебя в резинке, да? Не хочет детей? Без кондома совсем другие ощущения, правда? Залететь не боишься?
- Я хочу забеременеть... От тебя.
- От меня?! Отчего так?
- Ты необычный, ты классный. Я хочу, чтобы у меня был сын, похожий на тебя.
- Залетишь и подсунешь мужу дырявый гандон. Я правильно понимаю?
Я шлёпнул её по ягодице.
- Видел бы твой муж этот маленький красный Опель, который стоит на полянке и равномерно раскачивается. Видел бы он, что делает его жена в недавно подаренной мужем машине! Наверное, мы уже привлекли чьё-то внимание... И ведь точно! Вон там несколько пацанов смотрят во все глаза и хихикают. Что мне делать с тобой, маленькой бесстыдной шлюшкой? А предложу-ка я тебя им. Представляешь, стоит твоя машинка с открытой задней дверцей, из которой торчит твоя голая попа со спущенными колготками. Пацаны с восторгом оглядывают тебя, трогают везде, издавая радостные возгласы, не веря, что им досталась для услады настоящая девушка, а не собственный кулак, как обычно. Потом самый смелый из них пристраивается к тебе сзади. Когда у него получается, ты чувствуешь его сопение, его руки держат тебя за таз, а бёдра пацана ударяются о тебя, всё быстрее и быстрее. Всего несколько движений, и ты слышишь его сдавленный крик. Ты не видишь его поднятого лица с остекленевшим взглядом и открытым ртом. Ещё несколько последних судорожных ударов, и он распластывается на тебе в изнеможении, но его тут же с нетерпением отталкивает другой, и всё повторяется. Последнему из них не удается совокупиться с тобой, и он брызгает на твои колготки.
- Я сейчас кончу!.. – с дрожью в голосе вопит Лена.
Женский оргазм почти невозможно подделать. Я и так уже на взводе, и пробегающая по её естеству волна наслаждения заставляет меня испытать неконтролируемое семяизвержение. После минуты полного истомы отходняка, я на дрожащих ногах усаживаюсь на сиденье, надеваю брюки. Выходя из машины, оглядываюсь, чтобы насладиться зрелищем своей молочной сестры с её когда-то аккуратным костюмом, превращённым сейчас в руину. Она лежит на сиденье с блаженным видом, закрыв глаза.
- Это... Это было чудесно... Я никогда раньше так не кончала! - пробормотала она, закрывая лицо рукою и пытаясь подняться.
- Загляни на мой сайт на днях, - сказал я ей напоследок, захлопывая дверцу.
Октябрь 2019.
Кейт Миранда.
mir-and-a@yandex.ru