– Вообще-то, я в «театральный» и не собиралась поступать… Я шла подавать документы в «мясомолочный» (на факультет «Тяжелых котлетно-отбивных дизелей»). Потому что – он подальше от нашего дома располагается (так-то, у нас «библиотечный» – через улицу). Подальше – это, чтобы папу поменьше слышать. Всё – сам с собой матерится… На кухне… «На сцене, – кричит, – запретили мат!.. Теперь что, всё на нас, что ли?! Надо же – диверсифицировать немного!..» А он, по специальности – «Корчеватель шпал и пней в особо скользких условиях». Ему и так – достается на работе!..
Иду, а на углу у «мясомолочного» подругу встретила. Она в «театральный» шла поступать. И подруга мне говорит: «Пойдем со мной, а то я одна – «мухоморов» боюсь…»
Подошли мы к «театральному», а там народу! Это были «опята» (которые – каждый год поступают – «Опять ты!»), а остальные – «мухоморы»… Ну, зашли в здание. Ждем…
Тут, один такой – с рыжими баками – в аудиторию влетает, на всех зыркнул и говорит:
– Все свободны! А вот вас – попрошу остаться!.. – и на меня туфлей показывает, которая в его волосатой ручище оказалась, поскольку, видимо, у него зачесалась пятка (творческие личности – ведь такие непосредственные очень).
– Ну-ка, – говорит мне, – покажите-ка этюд трески!..
Я уточняю вопрос:
– Трески «табака»?..
Он, не задумываясь:
– Этюд «Треска – без табака. В носу…»
– Ну, – я говорю, – если треска без табака, то она просто клюёт… Носом… А, если с табаком, то тут – накал страстей, эмоции и вдохновение. И она отчаянно виляет хвостом!..
Он в изумлении откинулся и говорит:
– Как вы умеете отделить мух от котлет! Как настоящий «мухомор»!..
Я говорю:
– А чего их отделять? Муха раскована и свободна в полете, а котлеты – всегда летят на пол!.. Нам – на подготовительных курсах рассказывали. Баки заливаете, наверное?..
Он баки почесал:
– Откуда узнала?..
Я говорю:
– А глаза-то хитрые!..
Он говорит:
– Ладно. Ну, расскажите – ещё что-нибудь… Может, что-то вас поразило в последнее время, растревожило или раздосадовало?..
Я говорю:
– Я вот, подумала недавно, что у камбалы – это я согласно вашей рыбной теме, – наверняка, какашки – снизу белые, а сверху серые… Как шоколадный крем «Чокопай»…
Он, аж крякнул (как «селезень на быстрой реке»):
– Ни фига себе! Зрит твою ять!.. Я в состоянии – полного мяса…
И спрашивает:
– А, как вы относитесь – к мату на сцене?..
– Положительно! Тут я «за»!.. – подхватила я. – А то папа уже – и не знает, что сказать и куда деться!.. Не всё же ему отдуваться!.. Папа – уже «сверхурочную работу» стал брать домой, на кухню…
Он обрадовался, снова откинулся на спинку стула:
– Как вы умеете отделять мух!.. – говорит. – Как настоящий «мухомор»! У меня уже калган слоится на кашу! Вы просто – мажите скоростью…
– Дак!.. – поддакнула я.
– И вот, напоследок, так у нас положено, расскажите, пожалуйста, сказку на любую тему… – встрепенулся он, заинтересованно. – Вот бы, хорошо бы… о несчастной любви…
Я… не сходу, но помаленьку (типа, делаю вид, что вспоминаю):
– Ну, бежит заяц… Грудь – колесом, задница – утюгом, а нос – уточкой… Парня – кидало, то – в холод, то – в дрожь, то – из макинтоша в мандраж!..
– Стоп!.. – вскочил он. – Любовь надо уметь сохранить в тайне!.. Хотя, её ведь не скроешь… – раззявился он, в восхищенной улыбке. – Верю!.. Принята!..
И – зачислили меня… А вот, не запретили бы материться на сцене, и – не поступила бы!..
2015г.