РАЛЬФ ВОЗВРАЩАЕТСЯ В МОРСКУЮ ПУЧИНУ
Незадолго до заката Ральф и Сусанна благополучно добрались до места, где была запланирована остановка на ночлег. Место это было мне хорошо знакомо. Здесь одна из многочисленных лесистых лощин, рассекающих горные склоны, выходит на неширокую, но очень красивую луговину, террасой нависающую над берегом моря. Будучи немногим более пятисот шагов в ширину, равнина эта заканчивается не слишком высоким обрывом, в отвесные склоны которого с силой бьются морские волны.
После того как волов выпрягли и отправили пастись под присмотром ворлопера[1], возница достал из фургона посуду и котел для приготовления пищи и из собранного в овраге валежника развел костер. Сусанна приготовила нехитрую походную трапезу, в которой с удовольствием приняли участие все их немногочисленные попутчики. Затем молодожены, оставив их у фургона, отправились на прогулку вдоль небольшого ручья, который, попетляв по равнине, небольшим водопадом срывался с обрыва в море. Здесь они уселись на землю на краю утеса и, заключив друг друга в объятия, стали наблюдать, как луна поднимается над серебряной гладью океана. Надо ли говорить, какой несказанной радостью были в этот миг полны их юные сердца.
– Море так прекрасно, муж мой! – прошептала Сусанна на ухо Ральфу.
– Да, сегодня оно прекрасно, – ответил он, – как и наша жизнь, но мне пришлось видеть его иным, – и он слегка вздрогнул.
Она кивнула в ответ, потому что хорошо знала, о чем он подумал, и не хотела об этом говорить.
– Ни жизнь, ни океан не могут быть вечно спокойными, – сказала она, – но как мне не любить эти воды, ведь они принесли тебя ко мне.
– А я молюсь, чтобы они никогда нас не разлучили, – ответил Ральф.
– Почему ты говоришь о разлуке, муж мой? – спросила она. – Ничто не может разлучить нас теперь! Даже если ты отправишься в дальние края искать свою родню, что, я думаю, тебе следует сделать, я буду сопровождать тебя. Ничто не сможет разлучить нас, кроме смерти, да и смерть только теснее свяжет нас друг с другом, свяжет навечно.
– Не знаю, почему я сказал это, дорогая, – ответил он тревожно, в то время как маленькое облако, скрыв лик луны, омрачило окружающий пейзаж, и холодный ветер подул с моря, заставив деревья зашуметь, а молодых еще теснее прижаться друг к другу.
Когда облако и ветер унеслись прочь, ночь стала такой же прекрасной, как и прежде, и они сидели еще некоторое время, любуясь ею, и слушая музыку водопада, роняющего свои воды в глубокую заводь внизу, и шорох волн на узкому берегу.
– Милая, пора спать, – наконец тихо сказал Ральф и поцеловал ее.
– Да, время пришло, – прошептала она в ответ, – но, муж мой, давай сначала вместе встанем здесь на колени и помолимся Всевышнему, чтобы он благословил нашу семейную жизнь и сделал нас навек счастливыми.
– Хорошая мысль, – ответил он, потому что в те дни юноши были добрыми христианами и не стеснялись молиться даже в присутствии других.
Итак, они опустились на колени у края утеса, обратив лица к открытому морю.
– Молись вслух за нас обоих, Ральф, – сказала Сусанна. – Хотя мое сердце полно как никогда, но слов у меня нет.
И Ральф начал свою простую молитву:
– О Боже, нас сотворивший, услышь нас, Твоего сына и Твою дочь, и благослови нас. Этой ночью начинается наша семейная жизнь; будь же всегда с нами, и если по воле Твоей у нас будут дети, пусть благословение Твое пребудет с ними во все дни. О, Боже, я благодарю Тебя за то, что Ты спас меня из моря и направил стопы той, что стала теперь моей женой, к месту, где я умирал от голода, а Сусанна благодарит Тебя за тот сон, что привел ее туда. Боже, как верю я, что Ты услышал мою молитву, когда я, потерянный ребенок, преклонил колени, умирая на том камне, так верю я, что Ты услышишь эту первую молитву нашей семьи. Мы знаем, что жизнь состоит не из одной только радости, которую Ты даровал нам сегодня, но что она несет много опасностей, горя и потерь, поэтому мы молим Тебя, чтобы Ты хранил нас в беде, защищал от опасностей и утешал в утратах, а больше всего мы молим Тебя, чтобы нам позволено было прожить наши жизни вместе, ничего не боясь, какими бы большими ни были наши тревоги, ибо день и ночь мы находимся под сенью Твоей власти, пока не войдем в Царствие Твое.
Эту молитву Ральф слово в слово повторил мне позже, когда лежал больным. В то время ответ на нее казался нам странным: такой ответ мог бы вытрясти всю веру из сердца человека, и все же молитва та была услышана, ибо истинный отклик на нее пришел в свой черед. Точнее, он приходил неделя за неделей и час за часом, ибо каждый день в те ужасные годы Силы Небесные защищали сотворивших ту молитву, храня их невредимыми перед лицом отчаянных опасностей, чтобы в конце концов воссоединить их. Дьявол имеет большую силу в этом мире, по крайней мере так кажется мне, которая повидала многие из его козней, – такую силу, что, возможно, Бог иногда и уступает ему, потому что если Он правит на небесах, то на земле, я думаю, сатана разделяет Его правление. Но, в конце концов, побеждает Бог, и никогда и ничего не нужно бояться тому, кто признает Его и верит в Него, стараясь жить честно и победить зло в своем сердце. Что ж, это всего лишь мудрость старухи, хотя и над ней не стоит смеяться, поскольку за ней опыт долгой и трудной жизни. Надеюсь, что он может быть полезен тем, кто верит в себя и Создателя.
***
Стоило последним словам молитвы слететь с губ Ральфа, как он услышал позади себя хохот. Звук этого голоса заставил молодых вскочить на ноги, и в пяти шагах от себя они увидели Темного Пита, а рядом с ним восемь–десять чернокожих негодяев из тех, что почитали его своим вождем и готовы были выполнить любой, даже самый чудовищный, его приказ.
Сусанна тихо вскрикнула от страха, и кровь застыла в сердце Ральфа, ведь он был безоружен, а значит, положение их было безнадежным. Видя их страх, Темный Пит снова засмеялся, потому что, как кот, поймавший мышь, за которой долго следил, он не мог устоять перед искушением помучить жертву, прежде чем нанесет смертельный удар.
– Как славно! – сказал он. – Так приятно иметь дело с благочестивыми людьми: ваша молитва позволила нам застать вас врасплох, а кроме того, я, конечно, предпочитаю, чтобы вы занимались молитвой, мой друг-англичанин, вместо того, чтобы портить кожу моего персика своими поцелуями, чего я очень опасался. К тому же твоя молитва была так проникновенна – слушая ее я почувствовал себя так, словно побывал в церкви. Чего ты просил в конце? Чтобы вам было позволено жить вместе, ничего не боясь, как бы ни были велики опасности, поскольку вы всегда в тени Божьей силы? Что ж, я пришел, чтобы ответить на твою мольбу и сказать, что ваша совместная жизнь закончена до того, как успела начаться. Спору нет, опасность для вас велика, и теперь только Бог в силах вам помочь, если это вообще возможно. Приди же, Боже, покажи Свою силу! Что же Он не отвечает? Может, Он знает, что Темный Пит здесь и царь, и бог, и просто боится вмешиваться?
– Прекрати богохульствовать, – хрипло сказал Ральф, – и скажи, чего ты хочешь от нас.
– Чего я хочу? Я хочу ту, чья надменность и красота свели меня с ума, ту, которую я так долго искал. Я хочу Сусанну Ботмар!
– Она моя жена, – сказал Ральф. – Ты украдешь мою жену?
– О нет, друг мой, это было бы незаконно. Я не возьму твою жену, но я возьму твою вдову, что будет совсем нетрудно, ведь ты вооружен только Божьей силой.
Поняв дьявольский план злодея, Сусанна упала перед ним на колени, пытаясь разжалобить его мольбами. Но Ральф, понимавший, что смерти ему не избежать, скрепил свое сердце, как подобает мужественному человеку, и велел ей подняться с колен. Затем громким, ясным голосом он заговорил по-кафрски, чтобы спутники Пита понимали его речь.
– Пит ван-Воорен, – сказал он, – ты, как вор, подкрался к нам, чтобы взять мою жену силой после того, как убьешь меня. Не сомневаюсь в том, что ты можешь совершить эти преступления, как и в том, что, совершив их, ты навлечешь проклятие на себя и своих сообщников. Я не стану умолять о пощаде, но прошу о том, в чем ты не сможешь мне отказать, потому что твои же кафры не допустят этого – я прошу пять коротких минут, чтобы проститься с женой.
– Ни секунды, – сказал Темный Пит, но при этих словах его чернокожие товарищи, чьи злые сердца были не столь безжалостны, начали так громко роптать, что он заколебался.
– По твоему приказу, Бычья Голова, – сказал один из кафров, – мы пришли убить этого человека и увести белую женщину, и мы сделаем это, потому что ты наш вождь, и мы должны тебе подчиняться. Но если ты не дашь ему то немногое, о чем он просит, если ты не дашь ему попрощаться с его женой, прежде чем она станет твоей, мы больше не будем участвовать в этом деле. Говорю тебе, наши сердца уже скорбят от того, что ты, Бычья Голова, убиваешь человека, как собаку. Это убийство, а не честная схватка.
– Как скажешь, дурак, – огрызнулся Пит. – Англичанин, я даю тебе пять минут.
С этими словами он достал из кармана большие серебряные часы.
– Тогда не подслушивай, убийца, – сказал Ральф, – потому что я не хочу тратить на тебя свое последнее дыхание.
Повинуясь, Пит отступил на несколько шагов и остановился, грызя ногти и мрачно уставившись на новобрачных.
– Сусанна, жена моя Сусанна, – прошептал Ральф, – мы расстаемся, поскольку, как видишь, я должен умереть, а твоя судьба в Руках Божьих. Да, ты станешь вдовой, не успев стать женой; и хуже всего, что другой заберет тебя, и этот другой – мой убийца.
Тут Сусанна, которая до этого момента пребывала в оцепенении, собралась с силами и спокойно ответила ему:
– Поистине, муж мой, похоже, все так, как ты говоришь, но что нам делать, я не знаю. Утешимся мыслью, что смерть приходит ко всем нам, и наступит ли она раньше или позже, в конце концов не имеет значения, раз уж это неизбежно.
– Но твоя судьба имеет значение! Как мне вынести смерть, оставляя тебя в руках этого дьявола? Боже мой, Боже мой! Как мне вынести смерть!
– Не бойся, муж мой, – продолжала Сусанна тем же ясным, ровным голосом, – ты не оставишь меня в его руках. Давай сейчас же бросимся к обрыву, прежде чем они смогут нас схватить, и вместе упадем на морское дно.
– Нет, нет, жена моя, пусть наша смерть ляжет грузом на их души, а не на наши, ведь самоубийство – грех.
– Как хочешь, Ральф, но я говорю тебе, а через тебя и Тому, Кто создал меня, что это грех, на который я осмелюсь пойти, если будет нужно. Не бойся, Ральф, ненадолго оставив твои объятия, я вернусь в них, будь то на небесах или на земле. Этот человек думает, что он имеет власть надо мной, но я говорю, что у него ее нет, и в конце концов Бог избавит меня от него – Своею ли рукой или моей собственной.
– Я не могу винить тебя, Сусанна, – есть вещи, которые нельзя вынести. Поступай, как велит тебе совесть, если у тебя есть к тому средство.
– У меня есть средство, Ральф: маленький нож, который я с детства ношу с собой; а если он не поможет, есть и другие способы.
– Время истекло, – сказал Темный Пит, пряча часы в карман.
– Прощай, дорогая, – прошептал Ральф.
– Прощай, муж мой, – смело ответила она, – покуда мы не встретимся снова. Прощай, до встречи, здесь ли, на земле, или на небесах!.. – Она обвила его шею руками и поцеловала его.
На мгновение Ральф прильнул к ней, бормоча над ее склоненной головой что-то вроде благословения, а затем разжал руки, позволив ей мягко осесть на землю, и сказал:
– Закрой глаза и уши и лежи так, пока все не будет кончено. Затем поступай так, как сочтешь правильным. Беги к отцу, если сможешь, а если нет... Ты поняла меня?
– Поняла, – пробормотала она и спрятала лицо в густой траве, закрыв уши руками.
Ральф на мгновение склонил голову в молитве, а когда поднял ее, на его лице не было ни тени страха.
– Давай же, убийца, – сказал он, обращаясь к Темному Питу, – делай работу мясника. Почему ты медлишь? Нечасто ведь тебе выпадает такое счастье – убить беззащитного человека на глазах у его жены, чтобы обрести вечное проклятие Божье.
Пит искоса взглянул на Ральфа своими круглыми глазами, а затем приказал одному из кафров застрелить его. Тот подошел и поднял свой пистолет, но тут же снова опустил его и отошел в сторону, сказав, что не может этого сделать. Трижды ван-Воорен повторял команду трем своим кафрам, самым отвратительным из всей его паствы, и каждый поднимал оружие, но, заглянув в серые глаза Ральфа, отказывался стрелять. Тогда в безумной ярости, ругаясь последними словами, Темный Пит вытащил из-за ремня свой пистолет и, бросившись к Ральфу, выстрелил, не целясь, и тот упал. Какое-то время Пит стоял над ним с дымящимся пистолетом в руке и смотрел в его широко открытые серые глаза и на продолжавшие улыбаться губы.
– Пес еще жив, – взревел он наконец. – Бросьте его в море, пусть уже оно покончит с ним!
Но никто не пошевелился, все стояли молча и неподвижно, будто вырубленные из камня, а там, чуть ближе к краю обрыва, так же безмолвно и неподвижно лежала Сусанна. Тогда ван-Воорен сам схватил Ральфа и потащил его за плечи к краю пропасти. В какой-то момент, пока его тело волочилось по земле, волосы мужа коснулись волос Сусанны, и он шепнул ей на ухо одно слово – «Помни», и она, подняв голову, чтобы взглянуть на него в последний раз, ответила «Сейчас и навек», а затем снова спрятала лицо в траву.
На самом краю обрыва Темный Пит поднял Ральфа своими огромными руками, громко прокричал:
– Возвращайся туда, откуда пришел! – и швырнул его с утеса.
Секунду спустя звук тяжелого всплеска эхом разнесся по луговине, а затем, кроме шума водопада и прибоя на пляже, все стихло.
-------------------------------------------------------
[1] Ворлопер (от голланд. voorlooper – «предшественник») – человек, который ведет переднего в упряжке быка, обмотав вокруг его рогов ремень.