Тарханкут и Фиолент
вижу в снах, как на экране я,
романтизма элемент
есть уже в самих названиях.
Ай-Тодор, Мартьян, Меллас –
живы эллинские токи!
Ну, кого, пардон, из нас
Крым не вдохновлял на строки?
Балаклава в дымке спит,
я скажу, как для примера:
думка к Чембало летит,
не к подлодкам, а к триерам.
Эта крепость, холм, откос,
бухта, след Гомера, Рима, –
не отсюда ли возрос
легендарный образ Крыма?
А за мысом – Херсонес –
с христианством неразлучный.
В мире множество чудес,
ими не обойдены ничуть мы.
Манит древний колорит,
Айя мыс, утёсы, рифы, –
тот невидимый магнит,
что притягивает рифмы.
И давно их пленник я,
под их сладким гнётом, прессом.
Как костёл, Ставри-Кая
вознесла свой крест над лесом.
Пик Ай-Петри, Чатыр-Даг,
чаек лёгкокрылых стая,
мне давно колдует маг
этих мест, не отпуская.
Я не против! Я ведь – за!
Счастлив так, что впору плакать!
Призакрою лишь глаза:
Сураж, Кара-Даг, мыс Плака.
А поеду в Коктебель,
воле подчинясь незримой,
чётко слышу я свирель
дней волошинских, любимых.
Там поэтов – пруд пруди,
там друзей не меньше верных;
накрутили бигуди
тучки, перед сном, наверно…
Ялта, Фе;о-до;-си;я,
Симеиз, Алушта, Ласпи –
сыздавна и досе я
этой музыкой обласкан.
А ещё кудесник Грин,
бриг и Грей, и ветер стонет…
Говорят, что клином клин
выбивают, да его нет.
Евпатория, привет!
Исцеляют грязи комья!
Маяковский – гросс поэт,
я – не гросс, но тоже помню.
Медресе, собор, мечеть,
проскочить не можно мимо:
не исчерпан и на треть
образ богоданный Крыма.
Пусть корят: одной, мол, темы
ты поэт. Не в этом суть.
Облака, словно триремы
к Хараксу свой держат путь.
И строка вослед строке,
как барашки к Аю-Дагу,
из души бегут к руке
и ложатся на бумагу…
13-10-2019