Меня зовут Таисией, родные - Тасей. Я библиотекарь. Мне двадцать три и я не жду от жизни ничего. Сокурсницы одна за другой вышли замуж, а я одна. Конечно, красивым и обаятельным легче найти пару, серые мышки могут до конца дней мечтать о счастье семейного очага.
Я родилась белобрысой. Какая уж тут красота!? Белые, как снег брови и ресницы, белая кожа и глаза цвета пасмурного неба. Подруги моей мамы звали меня "зимней девочкой", которая росла хрупкой и неуверенной в себе.
Бабушки рядом не было. Мама - архитектор, видела свое призвание в любимой работе. Отец - инженер промышленного и гражданского строительства, тоже, любитель засидеться до поздна на рабочем месте. Все детство я ждала когда меня заметят, всю юность надеялась, что у родителей проснется ко мне интерес, ведь, я уже выросла; но этого не случилось. Мне помогали решать задачи по математике и черчению, оплачивали музыкальную школу, давали карманные деньги и раз в год устраивали скучный день рожденья, на который приглашали всех наших родственников и друзей. Я получала подарки, вещи, деньги; но не внимание, не теплое чувство любви. Родителям было некогда, они строили светлое будущее днями, а вечерами с интересом обсуждали рабочие моменты. Пара моих подружек была из неполных семей. Они приходили ко мне в гости, ели, пили, гуляли со мной и тихо завидовали: нашим отпускам на море, новой квартире, деньгам. Никто из них никогда даже предположить не мог, что я не могу себе позволить обнять мать или отца и сказать, как я их люблю. Нежности в семье не приветствовались, как и похвалы, как и обычные теплые слова обращенные к маленькому человеку. Я никогда не могла поговорить с родителями о том, что меня волнует. Им было некогда, было не до меня. Шли годы, из гадкого утенка лебедя так и не получилось. Я была худосочной девушкой среднего роста с длинными волосами, консервативно и старомодно одетая в угоду родительскому вкусу. У нас в семье право голоса я так и не получила. Поэтому, что носить, до последнего дня, за меня решала мама.
У меня были вещи "на вырост", зачастую с маминого плеча, серого, коричневого или невесть какого еще цвета. При моей "модельной" внешности и особом стиле желающих познакомиться в радиусе километра не наблюдалось.
После получения первой зарплаты я долго думала, на что ее потратить. Туся и Ольга, подружки детства, потребовали торжественной "обмывки" сего события. Надигустировались мы в тот вечер прилично и по пути домой в сумерках слезы, сдерживаемые столько лет, вырвались наружу. Сначала девочки пробовали шутить, потом шли молча и даже с сочувствием. Так кончился вечер. А в выходные они принесли мне подарок: юбку-карандаш ярко-оранжевого цвета и такой же клатч на позолоченой цепочке.
- Мы тут подумали...
- Короче, носи!
- Надо же быть когда-то яркой.
- Да и к твоему голубому полупальто в самый раз будет.
- Спасибо, конечно. Но такой цвет! На меня же все таращиться будут.
- Вот и хорошо. Пусть глазеют, а ты носи.
- Ну, мы пошли...
Неделю я смотрела на подарок и никак не решалась надеть. Потом, совершенно неожиданно меня пригласили к коллеге на день рождения и я рискнула. Сходила со своими белесыми бровями и ресницами в салон, сделала укладку и в юбке цвета апельсин пошла выбирать подарок.
Никогда в жизни мне не доводилось видеть столько мужских улыбок и внимания. Я шла и тихо радовалась, что меня просто заметили, помахали рукой, просигналили. Моросил мелкий дождь, почти голые деревья были увешаны хрустальными каплями-подвесками так, будто на всех ветвях развесили бусы и колье искрящиеся от света; а мне казалось, что я иду навтречу судьбе в модельной юбке апельсинового цвета под взгляды прохожих. Как думаете, может быть, "зимняя девочка" еще встретит свого человека; а потом будут печься в духовке разные вкусности, вариться компоты и морсы, вязаться свитера и варежки, рассказываться смешные и грустные истории и найдутся время и силы на самые главные слова о любви и нежности?