Ночью все спали беспробудным сном и встали утром на два часа позже обычного. После завтрака каждый нашёл себе занятие по душе. Одни гуляли по метеостанции, другие резались в картишки. Мы с Агатовым нашли более достойное применение свалившемуся на наши головы свободному времени и неторопливо занимались профилактическим ремонтом своих прохудившихся ботинок, не дожидаясь, когда лопнувшие швы расползутся. Мы сидели вдвоём в «Корове», словно в операционной, и, ловко управляясь шилом и сапожной иглой, накладывали швы из капроновой нити на запятках вибрам. Завершив починку обуви, мы присоединились к картёжникам, играющим в подкидного дурака.
К обеду туристы в массе своей уже маялись от безделья, поэтому охотно присоединились к обсуждению ближайших перспектив, когда за трапезой я задал командиру волнующий меня вопрос:
- Какие у нас планы назавтра?
- Завтра мы пойдём вниз по берегу Муксу, – сообщила Регина. – Нам нужно кровь из носу дойти до устья Кызылсу. Это километров двадцать отсюда.
- Кровь из носу? – удивился Денис. – Отчего такая срочность?
- Действительно! – поддержала его Алёна.
Все уставились на Регину в ожидании толковых объяснений. На помощь нашему неискушённому командиру пришёл Дядя:
- Дело в том, что вода в Кызылсу совершенно не пригодна для питья. А нам послезавтра предстоит подъём по этому ущелью. Помните Кашка-Суу? Так вот, вода в Кызылсу ещё хуже. Чистую воду сможем добыть только на леднике, и то не везде. Есть там ледниковое озеро, но от устья реки до этого озера километров двенадцать с набором высоты 1160 метров.
- Ого! – непроизвольно сорвалось с моих уст.
- Нехило! – со знанием дела высказался Блондин, озабоченно сморщив лоб.
- Кроме того, ущелье Кызылсу очень узкое, имеет скальные прижимы, – продолжал Семён. – На прохождение этого достаточно трудного участка мы с Региной заложили полный ходовой день. Именно поэтому нам необходимо завтра дойти до устья Кызылсу. Там и заночуем.
- Понятно! – выдавил Васюков и озадаченно почесал репу. – А если мы завтра до устья не дойдём? Двадцать километров всё-таки! Мало ли что!
- Никаких «если»! Должны дойти! – категорично заявила Шредер.
Туристы притихли, осмысливая полученную информацию. Тишину нарушало лишь мерное постукивание ложек о миски и чьё-то весьма неприличное чавканье.
- А зачем нам завтра так напрягаться, если часть пути мы можем пройти сегодня? – резонно заметил Янис.
Народ одобрительно загудел. Идея многим пришлась по душе. Красинс выразил мысль, которая у многих вертелась в голове.
- Правильно! – крикнул Николай. – Лично мне уже надоело бить баклуши!
- Жирком заплывать стали! – блеснул зубами Денис, не знающий, что такое подкожный жир.
- Ага! Особенно ты! – Алёна игриво улыбнулась и легонько ущипнула его за бок.
- Уже сутки здесь торчим! Пора и честь знать! – пошутил Бугор.
- А я не решалась вам это предложить, – чистосердечно призналась Регина. – Боялась лишить вас заслуженного отдыха.
- До заслуженного отдыха мне ещё двадцать лет, а остальным и того больше! – добродушно рассмеялся Янис.
Компания разразилась весёлым смехом. Оценив обстановку, Дядя взял слово:
- Ну, раз народ не возражает против сокращения днёвки?! – он обвёл всю компанию внимательным взглядом и, не встретив возражений, продолжил, – тогда предлагаю сделать сегодня одну-две ходки, чтобы сократить завтрашний путь. Согласны?
- Да-а-а! – послышалось с разных сторон.
- Вот и славно! – обрадовалась Шредер.
- Трам-пам-пам! – пропел Васюков благодушно.
Регина покосилась на него, как на душевнобольного, и продолжила:
– Но торопиться выходить, думаю, не стоит. Назначаю выход на четыре часа.
Такое решение устроило всех. В запасе оставалось ещё два с половиной часа: более чем достаточно для неспешных сборов. После суток праздного расслабления суетиться никому не хотелось.
***
Сердечно распрощавшись с метеорологами, мы покинули Алтын-Мазар в назначенное время. На окраине метеостанции вышли на утоптанную тропу, по которой достаточно быстро добрались до устья речки Кызылтокай. Шёл десятый день похода. Половина маршрута была уже позади. Мы хорошо отдохнули и бодро шагали по ровной местности. Пересекли речку по камням, не замочив ног, и направились в сторону облепиховой рощи. Никогда ещё ранее я не видел столько облепихи. Она была повсюду и наполняла воздух специфическим ароматом. Но стоило нам войти в рощу, я сразу понял, что любоваться дикой облепихой лучше издалека. Нас будто окружила толпа голодных попрошаек. Колючие ветви кустарника цеплялись за всё, что ни попадя, пытаясь изодрать в клочья нашу одежду и рюкзаки.
Я вспомнил добрым словом бородатых дядек с метеостанции, которые настоятельно рекомендовали нам надеть перед выходом, несмотря на жаркую погоду, штормовые костюмы. Я тогда ещё подумал, что метеорологи чудачат. «Не послушали б мы их – сейчас бы все поранились в кровь», – понял я запоздало.
Кустарник изрядно тормозил продвижение группы. Давно пора было делать привал, но мысль устроиться на отдых в колючих кустах почему-то никому не приходила в голову. Мы упорно продирались сквозь заросли дикой облепихи, бормоча под нос грязные ругательства.
Кустарник растянулся почти на километр и кончился только у речки Шаркрама. Мы сходу перемахнули речку, скорее напоминающую большой ручей, и тут же присели отдохнуть.
- Какой кошмар! – со злостью выдохнула Алёна, демонстрируя дыру на рукаве. – Я порвала штормовку в этих проклятых кустах!
- Я тоже! – нервно хохотнул Виктор.
У меня на форменной куртке нащупывались два небольших зацепа, но «хвастаться» по этому поводу почему-то не было желания.
- А я руку расцарапал! – процедил сквозь зубы Олег. – Алёна, у тебя аптечка далеко?
- Покажи рану! – потребовала Готовская.
Евгеньев вытянул левую руку. На тыльной стороне ладони была глубокая царапина в окаймлении чёрной запёкшейся крови.
- Надо обработать! – озабоченно сказала Алёна и полезла в рюкзак за аптечкой.
- Надо было перчатки надеть! – глубокомысленно изрёк Николай. Его добродушное лицо не выражало ни тени сочувствия.
- Умная мысля приходит опосля! – криво ухмыльнулся Блондин.
Алёна тщательно промыла рану перекисью водорода, помазала кожу вокруг царапины зелёнкой и ласково сказала Олегу:
- Ну, вот и всё! До свадьбы заживёт!
- Как знать! – хитро улыбнулся Блондин. – Пути господни неисповедимы! А вдруг я встречу местную красавицу и женюсь…
- Это вряд ли! – усмехнулся я.
- Почему? – обиделся Олег.
Я рассмеялся и сказал:
- Денег на калым не хватит!
- А тогда я её украду! – с кавказским акцентом произнёс Блондин, делая упор на последнее слово.
- Хрен тебе с маслом! – заржал Бугор и твёрдо пообещал, – мы тебя самого скрутим, чтобы не ссорил нас с местным населением.
Впереди виднелся массив кустарника, гораздо более крупный, чем тот, что мы преодолели. Соваться туда на склоне дня совсем не хотелось. Поразмыслив, Агатов выложил свои соображения:
- Предлагаю заночевать здесь. Мы прошли четыре километра. До устья Кызылсу осталось не более шестнадцати, так что за день управимся.
- Впереди сплошные кусты, а здесь место хорошее, ровное, и чистая вода рядом. Лучше вряд ли найдём, – высказался Денис.
Регина вняла убедительным доводам наших «аксакалов» и к всеобщему удовольствию объявила:
- Хорошо, встаём на ночлег.
***
Ночь прошла без происшествий. С утра вернулись к прежнему распорядку дня, и ровно в восемь часов группа вышла в путь. Перед выходом все приготовились к плотному контакту с колючей облепихой, защитив свою кожу по максимуму.
Тропа приблизилась к Муксу и шла почти по краю берега реки, оставляя основной массив кустарника в стороне, что не могло нас не радовать. Никто не стремился проверять свою одежду на прочность. Нежелательные контакты с отдельными кустами, протянувшими свои колючие «лапы» к тропе, всё же случались, но по сравнению со шкуродёром предыдущего дня это были лишь мелкие досадные прикосновения, недостойные внимания путников.
Миновав колючий кустарник, группа вышла на открытое пространство, и Муксу предстала перед туристами во всей красе. Она поражала воображение своими грандиозными масштабами и суровым, норовистым характером. Гигантская дельта была изрезана сетью глубоких мутных потоков, огибающих большие и малые каменистые острова, которые в половодье, несомненно, скрывались под водой. Я не мог себе представить, как в случае нужды можно успешно переправиться через такую могучую горную реку без надёжных плавсредств, и был убеждён, что стремительное течение не оставит шансов на спасение безумцам, решившимся на такую авантюру.
Небольшой уклон и пасмурная погода способствовали скорому передвижению. Солнце частенько пряталось за кучевыми облаками, не досаждая туристам своим жарким присутствием. По пути мы пересекли несколько мелких речек и в первом часу дня вышли к устью реки Дарадек, густо заросшему кустарником.
- Обедать будем здесь! – объявила Регина. – Только сначала переправимся.
Мы перепрыгнули по камням на правый берег и, выбрав удобное место для привала, сняли рюкзаки. Дядя тут же сбегал на речку и, вернувшись с наполненными котлами, сказал:
- Ребята, наберите воду во все фляги! Дальше такой чистой воды, скорее всего, не будет.
- Как не будет? А на чём мы ужин и завтрак готовить будем? – заволновался Блондин, которому предстояло принять «эстафетную палочку» дежурства.
- Для этих целей будем брать воду в Муксу, – ответил Семён.
- Так она же мутная! – скривился Олег.
- Ты ещё Кызылсу не видел! – Агатов многообещающе улыбнулся.
- Отфильтруем! В первый раз что ли? – небрежно кинул Бугор. – Технология уже отработана.
- Ох и мудёр же ты, Лёша! – осклабился Блондин.
- Сам такой! – парировал с усмешкой Алексей.
Повинуясь приказу Агатова, мы наполнили все фляги водой из Дарадека.
***
После вкусного обеда группа продолжила движение вниз по долине Муксу. Тропа практически исчезла, и мы шли по широкому берегу, сплошь усеянному мелкими и крупными валунами. Приходилось всё время смотреть под ноги, чтобы не споткнуться и не подвернуть ногу.
Вскоре пересекли пересохшее русло речки Тегермендара. Дальше до самого устья Кызылсу на нашем пути уже не было ни ручьёв, ни речек. Дядя был прав, когда заставил нас наполнить фляги водой.
На привале моё внимание привлёк причудливый обрывистый левый берег Муксу. Его гладкие отвесные скалы напоминали замёрзшие потоки падающей воды, а сам он был похож на широченный застывший водопад. Это дивное творение природы заметил не я один. Янис с восхищением смотрел в ту же сторону. Мы переглянулись с ним и поняли друг друга без слов. Красинс, всегда державший фотоаппарат наготове, навёл объектив камеры на противоположный берег и щёлкнул затвором.
Не знаю, случайно или по задумке фотохудожника, но в кадр попал Блондин. Он только что поправлял свалявшийся носок, сняв ботинок. И теперь забавно тужился, натягивая вибрам на ногу обратно. Возмутительный, с его «кочки зрения», поступок Красинса Олег расценил как беззастенчивое вторжение в свою личную жизнь и недовольно проворчал:
- Безобразие! Фотографируют меня в самый неподходящий момент. Я, можно сказать, оправляюсь, не ожидая подвоха, а меня бесцеремонно снимают в таком непотребном виде. Предупреждать надо, Янис!
- Зачем? Ты бы тогда стал позировать, и снимок потерял бы всю свою привлекательность! – добродушно ответил фотограф.
- Смотрите! Пик Корженевской открылся! – раздался восторженный вопль Васюкова. И все повернули головы в указанном направлении.
Я давно ждал свидания со старым знакомым. Известный семитысячник должен был показаться ещё на обеденной стоянке у речки Дарадек, но был закрыт тогда густой пеленой облаков. Он и в этот раз недолго радовал своим появлением. В считанные мгновения новой встречи пик выглядел нахмуренным старцем, который отнюдь не радовался появлению незваных гостей вблизи его законных владений. Выглянул всего на несколько секунд и снова спрятал свою седую голову за непроницаемым небесным занавесом.
- Эх, не успел сфотографировать! – сокрушался Красинс, словно заядлый рыбак, упустивший крупную рыбу. – Такой кадр проворонил!
- Не стоит так переживать! – утешал его Агатов. – С места ночёвки вершину будет лучше видно. Ещё успеешь её сфоткать.
Регина взглянула на ручные часы и произнесла командным голосом:
- Под рюкзак!
Короткая передышка закончилась, и мы двинулись дальше, утаптывая своими ботинками тропу, что шла верхом, над обрывистым берегом. Миновали устье реки Аюджилга, левого притока Муксу, и за перегибом увидели вход в ущелье Кызылсу. Близость ночёвки подействовала на нас, как морковка на голодного осла. Темп движения группы резко ускорился. Правый берег Муксу стал заметно положе, и мы почти бегом спустились к реке.
Взору путников открылась грандиозная картина. Из ущелья Кызылсу вырывался мутный красно-бурый поток и, вонзаясь в Муксу, словно копьё сказочного исполина в гигантскую змею, окрашивал её правый бок в кровавый цвет. Захватывающее зрелище сопровождалось мощным рёвом бурлящей воды, напоминающим свирепый вой подраненного зверя.
Не доходя совсем немного до устья Кызылсу, группа остановилась и разбила лагерь на ровной галечной площадке. Дежурные первым делом стали наполнять котёл, зачерпывая поварёшкой мутную воду из реки Муксу и пропуская её через наш примитивный фильтр. Готовить пищу было ещё рано, и мы надеялись, что песчаная взвесь, прошедшая через хлопчатобумажный мешок, успеет осесть на дно. Так и получилось. Ужин прошёл без омерзительного скрипа на зубах.
В вечерних сумерках приоткрылся пик Корженевской. Его остроконечный снежный купол, пронзающий мрачные облака, зловеще отсвечивал багровыми лучами зашедшего за горные вершины солнца. Грозный семитысячник предстал пред нами в ореоле величия и могущества, вселяя благоговейный трепет в наши сердца.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ: http://www.proza.ru/2019/10/17/1743