Долго ли коротко ли, а вошли наши путешественники в лес. Ёлки и сосны стояли, казалось, непроходимой стеной. Старолесье было темным, дремучим, дышало на путников свежестью и волшебством, сияло белыми снежными лапами огромных вековых елей. Необходимости углубляться в лес не было. У Кирилла Андреевича были все необходимые для путешествия разрешающие грамоты, дорога была относительно безопасна, от шайки разбойников они легко отобьются, а вот лес кишел, дикими племенами, животными и нечистью…
День хоть и становился с каждым днем длиннее, но был еще очень короток, и солнце скоренько скрылось за высокими деревьями. На небе всплыли две бледноликие луны и рассыпались мириады звезд, но часа через два его заволокло серой непроглядной пеленой и пошёл снег. Крупные пушистые хлопья засыпали путников и дорогу, идти становилось всё сложнее, ноги вязли в снегу. Слава богам, до подворья было уже близко.
Постоялый двор встретил их огромными мощными воротами и высоченным, в три человеческих роста, частоколом из корабельных сосен, заостренных сверху, словно волчьи зубы. Ни ручки, ни молоточка на воротах не было, но стучать не пришлось, проход бесшумно открылся сам и впустил путников. Занесенные снегом, словно ходячие сугробы, они ввалились во двор. Здесь снегопада не было, а в небе всё так же висели две луны и звезды. Большая, рубленная в два этажа изба-пятистенок, встречала гостей весело светящимися резными окошками.
В избе было относительно чисто. В большой белой русской печи в центре зала пылал огонь, помещение было просторным и светлым, стены покрывали стилизованные изображения цветов, птиц и фантастических животных, пахло травами, едой и еще чем-то приятным, но совершенно не уловимым.
Хозяйка, женщина средних лет, с приятным лицом, в простом сарафане и фартуке приветствовала странников:
— Доброго вам вечера, гости дорогие. Желаете перекусить и переночевать?
— Насчёт доброго — это вы погорячились, а вот поужинать и переночевать под защитой ваших стен мы не откажемся.
— Постояльцев сегодня немного, так что комнаты найдем для всех.
— Спасибо, но у нас еще десяток сибуров и один молодой дракомед, — улыбаясь так, что у женщины дыхание перехватило, сообщил Кирилл Андреевич.
Прием был безотказный. Действовал на весь слабый пол, и даже Великая княгиня позволяла иногда Кириллу чуть больше, чем простому смертному. А уж хозяйка таверны, хоть и производила впечатление женщины умной и сообразительной, тоже не сдержалась, расплылась в ответной улыбке, чуть шире, чем требовали приличия, стрельнула темными глазами и была рада стараться.
— О-о-о-о, — восхищенно произнесла она. Один сибур стоит целое состояние, а тут десять, да еще и дракмед в придачу. Не переживайте, господин, накормим, устроим на ночлег всех, сама сибурами и займусь, чтоб уж в лучшем виде, — а у самой в глазах золото разлилось.
— Идемте, я покажу вам комнату, — кокетливо предложила трактирщица.
— Идёмте, но мне нужна комната с двумя кроватями, для меня и моего племянника, — соврал Кирилл Андреевич и положил руку на плечо Ратибора. Рати даже бровью не повел, они еще дома уговорились с наставником представляться в пути как дядя и племянник.
— Хорошо, — в голосе женщины послышалось разочарование.
Ох как Асунег не понравилась трактирщица, а уж блеск золота в её глазах и подавно. За дракмеда она не переживала, это животное увести от хозяина было не возможно, а вот у сибуров была «ахилесова пята». Они чутко реагировали на определенную звуко-магическую волну. Девушка почувствовала слабый всплеск волшебства и насторожилась, потихоньку отделилась от своих и ушла туда, где устраивали на ночлег животных.
Ратибор и Кирилл Андреевич умылись с дороги, почистили костюмы и спустились к ужину в общий зал. Ратибор клевал носом, таких переходов в его жизни еще не было, глаза слипались, есть не хотелось.
— Надо поесть, хотя бы немного, иначе за ночь силы не вернутся, — уговаривал Кирилл мальчика. — Завтра переход будет не меньше, сколько будем ходить тоже неизвестно, прошлый раз мы с твоим отцом всю планету вдоль и поперёк облазили, почти год искали, думали, что уж и не найдем, да мать твоя весточку прислала, надежду дала…
— Почему ты этого раньше никогда не рассказывал?
— Ты не спрашивал, да и не думали мы, что снова с сёстрами столкнемся…
— А дальше что было, как вы маму нашли?
— Когда в сотый раз по одним и тем же местам пошли, сестры сжалились, да неизвестно над кем — над Василисой ли, над Ставром ли. Когда ее нашли, она ни жива ни мертва была, сон на нее ведьмы наслали. Да условие поставили, что разбудит ее только поцелуй истинной любви. А если истинной любви не будет, то не проснется она уже никогда… Сестры очень коварны, помни об этом всегда, и просто так ничего не делают.
— И что, папа маму поцеловал, и это и правда был поцелуй настоящей любви?
— Ну-у-у-у, знаешь, ты это лучше у отца спроси, когда вернемся.
Так за беседой не заметил Ратибор, как всю тарелку картошки с мясом умял, запил все морсом и спать отправился…
Комната была уютной и даже нарядной, стоявшие вдоль стен расписные шкафы и сундуки создавали налет изысканности. Кровати стояли в разных углах, Ратибор выбрал ту, что показалась ему более удобной. Постельное белье хоть и не отличалось новизной, зато имело вполне приличный вид и пахло свежестью хвойного морозного леса.
Однако Рати не спалось, он ворочался с боку на бок, мысли летали словно рой растревоженных диких пчел. Устав крутиться в постели ужом на сковородке, Ратибор решил проведать мохнатого друга. Мальчик вылез из мягкой, но душной постели, накинул тулуп и, надев валенки на босу ногу, осторожно в выглянул в коридор, где оказалось тихо и пусто, внизу слышался звон посуды, смех разговоры и даже песни.
Аккуратно, чтобы не скрипеть старыми половицами, по боковой лестнице, избегая встречи с наставником и его вопросов Ратибор спустился во двор. Пробираясь под окнами, чтобы не попасть в полосы света и остаться незамеченным, мальчик пробрался в сарай, где разместили животных.
Сибуры всхрапнули, почуяв хозяина, а вот Нолик, свернувшись калачиком, спал в чем-то похожем на гнездо, которое он соорудил себе из соломы. Спальное место из-за этого оказалось поднятым над земляным полом примерно на пять вершков. Дракомед мирно посапывал и на визит Ратибора не реагировал. Мальчик погладил товарища по холке, но он так и не проснулся. Это уже начинало казаться очень странным, обычно дракомед спал очень чутко, а приближение хозяина чувствовал за версту. Княжич насторожился и прислушался, присел рядом с животным на краешек импровизированного гнезда и прислонился лбом к голове дракомеда. Перед внутренним взором замелькали разрозненные картинки из жизни Нолика до встречи с Рати, их воссоединение, путешествие в посольство, Ратибор и прочее. Ничего необычного. Ратибор прислонился к его боку и мирное дыхание, питомца убаюкало его, будто колыбельная кормилицы…
Рати провалился в в сон…
***
Асунег устроилась на ночлег рядом с обожаемыми еще с детства сибурами. Для ее народа эти животные были священны, обладать сибуром считалось почетным. Животные отвечали людям преданностью. Ценились за выносливость и волшебную быстроту и силу, были красивы и грациозны, копытами могли убить молодого дракомеда.
Вот и сейчас ее Унэн охранял ее покой.
Асунег лежала тихо, словно спала, но чутко прислушивалась к тому, что происходит в сибурне (конюшня для сибуров).
Тишина окутала подворье, но какая-то уж слишком оглушающая, звенящая... Так природа затихает перед бурей.
Девушка ждала.
Пискнули раздавленные снежинки, и опять тишина.
Волоски вдоль позвоночника сами по себе встали дыбом, тишина по-прежнему была оглушающей, а тьма казалась непроглядной, однако Ася увидела, а вернее, ощутила едва уловимые серые, липкие как паутина, нити тянувшиеся к княжьему питомцу и высасывающие из него воспоминания.
— Что ты делаешь? — прошипела девица в пустоту.
— Ты не можешь меня видеть, Лиса! — ответила чернота.
— Не могу, — призналась Асунег, — но зато я вижу твою силу, что выкачивает воспоминания из нэмварка.
По голосу она узнала трактирщицу, охочую до наживы, попыталась прокрасться мимо колдующей женщины, но та резким неожиданным выпадом схватила молодую берендейку за горло холодными цепкими пальцами:
— Куда? К своему чароплету собралась? А ну стоять, заноза рыжая! Ещё раз дёрнешься, и эти двое сдохнут у тебя на глазах! — и серые склизские нити потянулись к голове княжича. Девушке казалось, что еще пару минут и оба существа покроются коконом мышиного цвета. А колдунья держала горло стальной хваткой.
Асунег расслабилась и ослабла в руке у старухи, та обернулась, слегка замешкавшись и решив, что девица брякнулась в обморок:
— Тьфу ты, дрянь какая! — и откинула обмякшее тело, однако удара не последовало.
Обернувшись в мгновение ока в маленькую рыжую лисицу, Асунег стрелой умчалась звать на помощь Кирилла Андреевича.
На постоялом дворе по-прежнему стояла непроглядная тьма, но слух и обоняние животного не подвели и Ася тут же учуяла знакомый запах, к которому примешивались еще какие-то очень знакомые и родные, но разбираться в чувствах не было времени, и лисичка кинулась прямо в ноги Наставника, он хотел было оттолкнуть нерадивое животное, но лисичка как будто хотела ему что-то сказать, вертелась под ногами и куда-то звала.
— Ну хорошо, хорошо, идем, — улыбаясь, произнес дипломат. Он тоже уловил всплеск силы, но так как они были в глухом лесу, то это могло быть одно из волшебных животных, коих в этой дремучей тайге было видимо невидимо, но по мере приближения к сибурне Кирилл Андреевич становился все напряженнее и настороженнее.
Запись бортового журнала № 8: http://www.proza.ru/2019/11/29/1873