Октябрьским вечером проталкивал себя и свою лодку к чистой воде. Узкий проход шел среди камышей и лабзы, надувнушка то и дело цеплялась бортами за тростники, а когда зависала на кочках, приходилось некстати вспоминать японского бога, из за неповоротливости своего судна.
Я так разогрелся от простой физической работы, что снял с себя лыжную шапочку, потом шарф, не стало дело и за ремнем, что туго опоясывал мой зимний камуфляж.
Положил все вещи на запасную скамейку, но на плёсе все это пришлось водворять на свои законные места. По всей ширине озера гулял и гнал волну северный ветер.
В довершение всего, уже в ухоронке почувствовал, что начинают мёрзнуть ноги, пришлось переобуваться в легкие зимние сапоги.
Потом весь вечер неподвижно сидел в лодке. Ружьё удобно лежало у меня на коленях, и я изредка и вполне правдоподобно манил к себе уток. Волнение на воде улеглось, и мне, наконец, удалось перевести свой взгляд на лиственные леса.
Было хорошо видно, что окружив озеро со всех его сторон, они успели сбросить с себя почти всю листву, стояли сквозными, и в них, предвещая близкую ночь, уже поселилась лиловая мгла.
Ветер окончательно стих, и на плёсе улеглась розовая тишина. Я опустил левую руку за борт, наклонился и, зачерпнул ладонью немного этой тишины, попробовал ее на вкус.
Настоянная на озёрных травах, она была прохладной. Привкус трав мне понравился, и я зачерпнул этой розовости еще раз.
На востоке всходила луна, температура воздуха стремительно падала, на бортах лодки вскоре заискрился иней. В сумерках, когда уже собирал с воды манишки*, в сердцевине ночной мглы послышался плеск воды, и вскоре там смутно стал угадываться человек.
Работая веслами, он плыл на лёгкой надувной лодке. Я понял, что это не охотник, потому что с его стороны за весь вечер не прозвучало ни одного выстрела. Когда он приблизился, я крикнул.
- Как улов?
- Только что выставил сети!- послышался немедленный ответ.
По голосу я узнал Александра одного из моих бывших учеников.
- Я с этого озера увожу на продажу рыбу,-поделился своими заботами Саша Сабанин.
-В Заводоуковск?
-Нет, на тюменский рынок. Уволился недавно с работы, зарплату в нашей организации платят нерегулярно, а надо ежемесячно гасить кредит в 20 тысяч. Только вот рыба, кажется, перестала ловиться, но найду и другие способы заработать
- Наверное, перемена погоды, портит рыбе настроение, а работы ты не боишься, я знаю.
Мы выплыли на берег и там еще минут десять рассказывали друг другу о том, как складываются наши судьбы.
У Саши семья. Трое детей. На рыбалку в Армизонье приезжает через день за 200 верст. Надо иметь не только крепкое здоровье, чтобы мотаться в такую даль на промысел, но и терпение, ведь каждый килограмм добытого здесь карася надо продать, прежде чем унести вырученные деньги в банк.
Признался мой собеседник, что и его жена хочет брать кредит, тоже намерена купить себе машину, будет возить на ней детей в школу и садик.
-Такие вот они современные люди,- подумал я
Уезжая домой, вспомнил, что и я, в девяностые годы, чтобы содержать семью с весны по осень продавал рыбу. Вёл дневник уловов и продаж.
Удивительно, только карася однажды продал 1500 вёдер!
- Это же 15 тонн!- удивился мой знакомый из Тюменской правды Юрий Бубнов.
Я и сам удивляюсь теперь той цифре, но вот когда-то мог. Жизнь заставляла.
На авторском снимке: Вечер на озере Орловик, юг Тюменской обл.