Лёня был первенцем в семье Леонида и Антонины, поэтому и имя ему дали в честь отца, учителя местной сельской школы. Антонина была поповой дочкой, да и у самого Леонида дед был священником, поэтому в семье царили мир и покой – всё то, что входит в понятие семейного счастья. Через год у маленького Лёни появилась сестра, потом ещё два брата. Старший Леонид учительствовал, а Антонина исправно вела хозяйство. Жили дружно, чтили традиции, которые затем выросшие дети перенесли и в свои семьи. Родители никогда не ссорились, не спорили друг с другом, говорили тихо. О том, что глава семейства сердится, дети понимали, когда отец вместо привычного «Тоня» немного громче и выразительно протяжно говорил: «Тонюшка!». И мама сразу начинала виновато хлопотать вокруг отца, всячески демонстрируя согласие в данном вопросе.
Такое уважительное отношение к старшему Леониду было не только в доме, но и во всём селе. На улице ему почтительно кланялись; и малые ребятишки, и старики, приветствуя, обращались только по имени-отчеству. К Леониду Павловичу часто приходили за советом, просили помощи, и каждого дружная семья Фёдоровых радушно принимала, внимательно выслушивала и всячески поддерживала.
Старший Леонид был интеллигентен во всём и всегда имел культурный вид. Лёнька никогда не видел отца в грязной, рваной или мятой одежде. Даже за молоком в соседскую деревню или за продуктами в местный магазин Леонид Павлович ходил только в костюме!
Наверное, поэтому, когда Лёнька вырос, выучился на механика, сам стал главой семьи и обращаться к нему стали не иначе как Леонид Леонидович, он всегда имел в своём гардеробе два костюма: один для особо торжественных случаев, а второй для того, чтобы можно было по деревне пройтись.
Леонид очень старался во всём брать пример с отца: мечтал о большой дружной семье, о долгой и счастливой жизни с любимой женой. Но жизнь порой просто непредсказуема: сыночек Павлушка с трудом дался молодым родителям, долго и серьёзно болел, да так, что от врачей прозвучало страшное слово «нежилец». Выходили сыночка, поставили на ноги, даже коз для этого завели, чтобы молоком полезным спасти здоровье ребёнка.
Когда Павлику исполнилось 14 лет, он вместе с другом отправился учиться на фрезеровщика в Ленинградскую область.
Домой Павел приезжал редко: далеко. В такие встречи с отцом они подолгу сидели на кухне и до слёз вспоминали прежние времена.
После возвращения из армии, в тот самый день, когда Павел устроился работать на завод, он пошёл на телеграф заказать переговоры с отцом: ему непременно нужно было сообщить эту важную новость. Разговор был короткий, всего две минуты: сын узнал, как у отца дела, и сообщил о новой работе. Пашка чувствовал, что там, в далёкой Костромской деревушке, родной человек гордится им и очень счастлив, поэтому удивился, когда вдруг в конце разговора услышал: «А ты пиджак-то купил?» «Зачем, пап, мне пиджак на заводе?» - спросил сын отца. «Ну, как же, Паша, человек без пиджака?!»
После переговоров Пашка осмотрел себя, обрадовался, что ни отец, ни дедушка его сейчас не видят, и рассмеялся: яркие брюки–бананы с разводами, зауженные книзу и широченные вверху, такая же широкая куртка; в дополнение к образу – пышный начёс на голове.
С первой получки Павел Леонидович Фёдоров, молодой фрезеровщик Кировского завода, пошёл в магазин и купил пиджак. Он знал, что обязательно наденет его, когда поедет домой в отпуск.