Часть 1, глава 4

               
Гнев и великое страдание переполняли Северру. Она нервничала и металась по номеру паршивенькой областной гостиницы, администрации которой оказалось несложно «запудрить мозги». Пока Анна и Андрей рыскали по городу, вынюхивая слухи и следы, ежедневно оставляя ей строжайшие и подробнейшие инструкции по поведению во враждебной атмосфере, а также новые партитуры для заучивания и вокальных упражнений «а капелла», Северра вынуждена была томиться в номере и с горечью вспоминать земных птиц, скучающих в клетках. Вылавливать живые, трепетные существа, или проводить эксперименты, выводя их в питомниках ради ужасного рабства и вечного одиночества, без надежды на самосовершенствование – это ли не кощунство?

Андрей, верно, считает, что она не может ощущать с ними родства, что, напротив, ей должно быть неприятно встречаться с этими глупыми существами, вся жизнь которых состоит из поисков пищи и инстинктивных, неосознаваемых действий. То есть, она должна их ненавидеть, испытывать отвращение или равнодушие. И это будет считаться нормальной реакцией на «тупиковую ветвь эволюции авесов», тупиковую только потому, что они живут на Земле, где ниша разума принадлежит человеку, тому самому человеку, на которого «равняется» прогресс перерожденцев в Инмире.

А ведь Северра могла бы подтолкнуть развитие и прогресс царства авесов на Земле. Почему Анна запретила ей это делать? Чем плохо будет человеческой цитадели, если птицы станут совершенствоваться рядом с ними? Сколько откроется людям прекрасного, сколько новых возможностей! Нет, она не может больше выносить бездействия! Пусть она будет не перерожденцем, а вырожденцем, но она должна сделать то, что должна.

…И однажды в день ухода друзей на ночные бдения, на рассвете, в полумраке, Северра решилась. Сначала она набрала номер Андрея. Ей ответила Анна – тихо, едва слышно: - Сев, ты?

- Я, - Северра волновалась и тяжело дышала.

- Всё в порядке?

- Да, полный порядок.

- Я чувствую, тебе плохо. Потерпи последний день. Мы скоро вернёмся - к обеду. Андрей кое-что нащупал. Жди, голубка.

Так, к обеду. Это хорошо. Она успеет.

Северра торопливо улизнула из номера – просто выбрала удобный момент и выскользнула через окно второго этажа, выходящее в торец отеля – наполовину в сквер, наполовину на задний дворик с мусорными баками.

По грязным пустынным улочкам она пробралась мимо ещё спящих коттеджей и блочных пятиэтажек, готовящихся к сносу. Где-то здесь, в глубине квартала, под боком у торгового центра, имелся зоомагазин, Северра это чувствовала. «Вот с него и начнём!» - подумала она, и азарт творения овладел ею. Наверное, Господь Бог испытывал такое же вдохновение и задор, создавая свой Главный Мир и его нюансы. Но она не ринулась сходу в атаку, сначала покружила по сонным улочкам района, высматривая, нет ли поблизости подозрительных личностей, не слышно ли неподалёку особенного звука шагов Андрея Воронова – кто его знает, вдруг уловил её крамольное желание, передумал и решил вернуться немедленно. И только после этого подошла к магазину с обратной стороны.

На двери висел странный по смыслу плакат: «Распродажа по случаю реструктуризации. Цены снижены». Северра пожала плечами, огляделась и решительно надавила ладонями на дверь. Замки обычные, металлические. Это хорошо. Возможно, она сумеет их деструктурировать. Северра очень волновалась – шутка ли, совершить взлом. И где? На Земле! Но она уже не могла остановиться. Какой-то бешеный, небывалый поток нёс её с собой, и состоял он из еле слышных звуков и обрывков мелодий – кажется, она перезанималась вокальными упражнениями, сотворенными Андреем, от них в голове сумбур, завихрения, толчки крови, словно некая сила желает вырваться наружу. Так почему бы её не выпустить?

Она достала миниатюрный подзарядник для своих глаз, перестроила его на деструкцию, заставила себя успокоиться, и приложила крошечный чип на узком перстне, обнимающем указательный палец, к электронному замку, затем вдохнула инмирную силу в тонкие, цепкие и сильные пальцы с острыми коготками и потянула дверь на себя. Замки вздохнули – и с лёгким треньканьем просыпались трухой. Она даже не успела удивиться тому, что взлом удался, ей просто в голову не пришло, что с ней что-то происходит странное и непонятное. Дверь поддалась. Северра с трудом заставила себя унять дрожь разрушения в пальцах, шагнула в полумрак и аккуратно прикрыла дверь за собой. И тут же с потолка взвыла сигнализация – Северра даже подпрыгнула от неожиданности и вскрикнула.

Ещё дремлющие в полумраке птицы всполошились. Гомон и шараханье перепуганных птиц передались животным. Начался переполох. Истошно ревела сигнализация, Северра подпрыгнула и зависла в воздухе, тыкая по потолку перстнем наобум. Тем не менее, отвратительный звук захлебнулся и стих, зато птицы не желали успокаиваться.

«Глупые!» - С отчаяньем и нежностью подумала Севера. – «Глупые! О, Творец, зачем я с вами связалась! А что же делать с остальными? Господи, я не знаю, что делать дальше!» Азарт потихоньку утихал, сменяясь сознанием совершаемой непоправимой ошибки, но она упрямо продолжала свои авантюрные действия. Северра успокаивала птиц самой нежной мелодией, потом вкладывала её вместе с частичкой своей особенной силы в их крохотные глупые головки, изо всей силы надеясь, что импульс пойдёт на пользу и заставит мозг меняться из поколения в поколение.

Потом она со всей деликатностью и осторожностью ломала замки вместе со стенками клеток и выгоняла птиц наружу. К тому моменту, как пьяный сторож, прервав сладкий сон, превратившийся в кошмар, подоспел из подсобки, в магазинчике уже не осталось ни одной птицы, а с десяток крыс и кролики разбежались по углам.

- Ааа! Караул! Грабят! – завопил сторож и неожиданно крепко схватил Северру за руку. – Стой, рецидивист, я т-тебя!..

Северра вывернулась и, не контролируя силу, рванулась в дверь, увлекая за собой последних канареек. Сторож упал и покатился по полу, ударился головой об угол металлического шкафа и затих. Северра опрометью выскочила из магазинчика, непроизвольно попыталась взмахнуть крыльями – острая боль пронзила спину, ведь она не отключила спинные застёжки, и только тонко закричала. От этого крика подоспевший на подмогу охранник, тайком от начальства отлучавшийся домой – кому придёт в голову грабить зоомагазин, где наличность забирают каждый вечер? – почему-то встал, как вкопанный, в полном ступоре, с разинутым ртом. А Северра проскочила мимо и помчалась по пробудившейся улице назад, к своей гостинице – ноги несли её поразительно легко и словно бы не касались земли. Она с трудом удерживалась от взлёта – её смиряло только сознание того, что лететь ей, собственно, некуда…

Только через час она заставила себя притормозить, и пошла чинно и гордо, беспокоясь лишь о разъехавшихся прорехах на спине, из которых рвались крылья, по счастью, не видные, но при желании угадываемые под плащом. Подошла к гостинице, одёрнула плащ, напрягла спину, заставляя крылья съёжиться, и, как ни в чём не бывало, прошла к лестнице, насвистывая легкомысленную мелодию под подозрительным взглядом заспанного консьержа, принимавшего первых постояльцев.

Ещё не добравшись до номера, Северра поняла, что в гостинице нет ни Анны, ни Андрея – они ещё не вернулись после ночных бдений. В фойе толпились новенькие, которые, вопреки раннему времени, оказались оживлёнными и бодрыми, и шумно перекликались, все кресла были заставлены их багажом. По этому случаю озабоченные портье и дежурные, казалось, её не заметили. Ну и хорошо. В суматохе расселения про странную постоялицу и не вспомнят. Она настороженно поднялась на этаж. Портье на этаже тоже озабоченно говорил по телефону и едва взглянул на Северру. Можно было отсидеться и дождаться друзей.

Северра открыла дверь, едва не сломав ключ, тщательно закрылась изнутри и первым делом прикрыла распахнутое окно выстудившегося номера. Ну, почему они не пожелали взять её с собой, в ночь? Почему в ночь? Потому что темно. Скверно, когда вселяешься в гостиницу ночью. Но эти постояльцы не выглядели сонными. Господи, почему же так темно? Просто на миг потемнело в глазах, и мысли смешались. Это усталость. Необходимо лечь спать и проспать до их возвращения, вот так.

Она села на подоконник и снова набрала номер Андрея – он не откликнулся. Значит, Андрей и Анна находятся там, откуда не могут с ней общаться. На всякий случай лучше не звонить больше, вдруг это опасно? Хотя такого ещё ни разу не случалось. Может, они не хотят? А если попробовать нащупать их нити в пространстве?

Северра напрягла внутреннее зрение так, как учил её Андрей. Раньше у неё получалось – она различала мелодию их душ, которая в её голове окрашивалась в особые радужные тона. Но теперь она видела только однотонные опалесцирующие плоскости – словно пустое статическое поле на отключённом телеканале. У Северры внезапно разболелась голова, она устало тёрла свои зоркие глаза, забыв, что они искусственные. Неужели на Земле её чудные новые глаза внезапно отказали?

Это невозможно. Она просто не выспалась. Изнервничалась. Беспокоится за спутников. Всё нормально. А затем её охватила тревога. Она закружилась по номеру, пытаясь определить, откуда прилетела опасность. Портье внизу? Его почему-то нет на месте, он прячется в кладовке. Кладовке? Какой ещё кладовке? А это кто? Охрана из магазинчика? Нет, на охрану не похоже, там был один в специальном кителе со знаками отличия, а этот… эта… эти… проклятье, она не видит! Она ничего не видит, только серые пятна на чёрном фоне.

Андрей, Анна, где вы? Тьма, гнетущая, давящая и непроглядная, окружила Северру, она перестала слышать Пространство, она больше не чувствовала своих друзей, их цвет и звук их души…

Северра поняла, что она осталась одна, потеряла своих спутников и дорогу домой. Одна. Совсем одна в чужом мире. В западне, из которой не видать выхода. И пространство вокруг неё сжимается, словно чугунный обруч вокруг пытаемого палачами заключённого. Северру охватила паника, а паника грубо вырвала её из волшебного потока. Она сдёрнула плащ – не время прятать крылья, выскочила из окна гостиницы, плавно приземлилась, но не на асфальт, а прямиком на крышу патрульной машины, чьи новейшие приборы подавления погасили её новорожденные способности. Участь её была решена.
…….

Пока Северра перевозилась в секретный Лаб одного из Российских сысков, Андрей и Анна, напряжённые и встревоженные, шли по широкой, многолюдной улице. Ещё не подходя к гостинице, Андрей почуял неладное, и обыскал взглядом гостиничный номер. Он был пуст! Он исследовал номер и обнаружил, что Севера покидала его дважды. Первый раз она ушла самовольно. Второй раз выпрыгнула из окна. Зачем?

И лишь тонкая цепочка разрозненных радужных следов, подобная мерцающим на солнце тончайшим паутинкам, говорила о том, что её увезли. Андрей настроился на недолгий обзор – и установил, что в их номере прятался человек с глушителем, ещё двое с оружием – за пределами номера, в маленькой бельевой кладовочке, и ещё трое в районе лифта старательно изучали газеты.

- Ани, разворачиваемся и, не спеша, шествуем в обратном направлении. О нарядах и прочем придётся забыть. Хорошо ещё, что все деньги при нас.

Они зашли в более чем скромную парковую кафешку, взяли для подзарядки по две чашки двойного кофе и три шоколадных плитки. Разговаривать не хотелось.
Исчезновение Северры из гостиничного номера повергло Андрея в тревогу, и Анну - в откровенный страх. Наконец Андрей стукнул кулаком по столу: - Она нарушила приказ! Она возвращалась в зоомагазин! Она подвела нас!

- Ей было тяжело оставаться в одиночестве в чужой стране. Это мы виноваты, бросив на произвол.

- Я обшарю Пространство, выловлю её и верну.

- Если ты будешь её искать, ты выдашь себя, – сказала Анна нервно. - Зачем ты её втравил в это дело? Такому инмирцу, как она, втройне тяжело на земле.

- У неё уникальный певческий дар.

- Мог бы обойтись без живой авесы. Использовал бы какой-нибудь звуковоспроизводящий комп типа «Композитора». ВСЕВС помог бы.

- Не мог обойтись. Мне нужен живой голос, спонтанный импровиз…

- Что мы теперь скажем Стасу?

Этот вопрос наполнял горечью их обоих. Ярость клокотала в Андрее, и он не собирался сдаваться так просто. Он вызволит Северру, надо лишь затаиться и обдумать. Чёрт подери, их пребывание тут осложнилось самым чудовищным образом. В его плане авесе была отведёна едва ли не важнейшая роль. И, кроме того, Андрей чувствовал за неё личную ответственность.

- Предлагаю вернуться в гостиницу замаскированными. Получить информацию и забрать вещи.

- В париках и тёмных очках? – невесело усмехнулась Анна.

- В парике и очках пойдёшь ты. Я пойду с открытым забралом.

- Ты намерен их гипнотизировать? Сквозь совершенную защиту?

- Я знаю их уловки. Я пробьюсь.

- Андрей, обещай, что не сунешься в номер. Не надо, - попросила Анна.

- Обещаю. Но внутрь войду.

Анна только покачала головой. С покупкой парика, яркой помады и очков проблем не возникло. Анна преобразилась в рыжую лохудру-стервочку, но это никого не обманывало. Если их след засекли, то уловки бесполезны. Андрей определил границы  круга поражения щупами и велел Анне оставаться за его пределами. Потом осторожно приблизился к дверям гостиницы и вошёл внутрь. У Анны всё оборвалось, когда он скрылся из виду. И тут же она получила телепатический пакет: «Всё в порядке, засады нет, жди». Жди. Легко сказать… Анна нащупала руками в кармане пистолет. Она лично снимет каждого, кто покусится на Ворона.

И она решительно вышла из маленького обувного магазинчика и зашагала к гостинице. Вошла. Нашла взглядом Андрея, тихо расспрашивающего о чём-то заторможенного консьержа – она поняла, что тот уже загипнотизирован, но не подошла, а сделала вид, что читает объявления. Она чувствовала, что Андрей сердится, но не показывает виду. Потом она получила новую мыслеграмму, что он запрограммировал дежурного украсть из-под ареста их вещи и спрятать в камеру хранения. «Рискованно!» - подумала она с тревогой. – «Багаж легко проследить!»
И в тот миг, когда Андрей развернулся, чтобы устремиться к выходу, мир вокруг взорвался. Анна словно в медленном сне увидела, как из разных углов пятиугольного фойе к Андрею направляются одинаковые люди в штатском.

Но судьба благоволила к инмирцам на этот раз. С лестницы спускалась весёлою шумной гурьбой недавно прибывшая компания – две семьи, четыре взрослых человека, четыре ребёнка и одна пожилая женщина со знаком «Заслуженного Гида Москвы» на лацкане строгого пиджака. К тому моменту, как сысковики приблизились к Андрею на расстояние десяти шагов, туристы вывалились на середину, к самой стойке, спутав агентам карты.

С трудом преодолевая вдруг ставшее неподатливым и вязким пространство, Анна отточенным, изящным движением выдернула свой миниатюрный автомат-игольник в форме небольшого стильного женского телефона, и выпустила микро-иглу в того, кто находился ближе всех к приезжим, затем перевела на второго. Оба агента внезапно споткнулись и стали заваливаться, один - на женщину-гида, второй – на шестилетнего мальчугана. Женщина-гид испуганно закричала и, отклонившись слишком резко, упала на молодого человека. Молодая женщина подхватила ребёнка и выпустила в падающего обойму отборных, совсем не женских ругательств.
 
Анна собиралась вычленить из свалки следующую жертву, но напряжение поля давления возросло, ноги её ослабели и подогнулись. Она на миг потеряла сознание, очнулась и увидела перед глазами лицо Андрея, который подхватил её на руки. И больше – ничего, серая пузыристая мгла: это Андрей, ускорившись, окутал их плащом невидимости. Обо всём прочем Анна скорее догадывалась, чем видела. Андрею было очень тяжело – нести в своём поле сразу двоих под обстрелом глушилок, пот катился градом с его лица, он не разменивался на объяснения и обмен мыслями.

Началась погоня. Находиться в таком режиме бесконечно было невозможно даже супер-сысковику с Инмира. Он проскакивал 10-20 метров за один шаг, петлял по дворам и переулкам, пару раз менял направление, но, несмотря на это, постоянно слышал отвратительный, выжигающий нутро вой глушилок.

Прошло не менее часа, пока вой не ослабел настолько, что можно было не бежать и слегка расслабиться.

Звуки погони остались где-то далеко позади, но Андрей не снимал защитного маскирующего поля, которое делало их обычными землянами, без особой метки Инмира. Ещё на час его сил должно было хватить на обоих. А потом ему необходим был полноценный отдых и сон для подзарядки.

Он внимательно прощупывал взглядом толпу и обочины, но ничего опасного не замечал. Можно попробовать ненадолго расслабиться. Он снял защиту и с облегчением вздохнул. Анна держалась молчаливо, стараясь не мешать его сосредоточению – это всё, что она могла сделать. Но не могла удержаться, чтобы не послать мысль о том, что они зря намутили воду и устроили заварушку - теперь она обернётся против них. Они пошли по тротуару, наслаждаясь покоем и внутренней тишиной.

«И куда теперь податься?» - «В крайнем случае, подберу кандидатуру одинокого гражданина или гражданки, запрограммирую и сниму квартиру на время. Отсидимся на частной хате». - «Андрей, Андрей, как это по-детски!»

- Андрей Воронов? – услышал вдруг Андрей за спиной негромкий вопрос и мгновенно обернулся, заслоняя собой Анну, готовый дать новый отпор. Он натолкнулся взглядом на невысокого, невзрачного человека в сером костюме. Он был в затемнённых очках, но эти очки являлись не маскировочными, а обычными, с диоптриями. В обозримом пространстве – ни глушилок, ни оружия, ни маск-завесы.

Он стоял, облокотившись на раскрытую дверцу джипа. Внутри автомобиля никого не было – ни шофёра, ни телохранителей, ни бритых дружков – и это ещё больше настораживало. Вид незнакомца, да ещё в такой критической ситуации, не обманывал – Андрей знал, что внешность обманчива. Он достаточно встречал в своей жизни невзрачных людей в сером и без маскировки, поскольку она была им не нужна: несколько молниеносных движений – и от противника остаётся мокрое место. Человек мог также оказаться мимикрирующим метаморфом. Андрей вонзил в него взгляд, пытаясь вывернуть сущность наизнанку. Человек не сопротивлялся, но и не раскрывался нараспашку. Похоже, у него были тайны, но смертельной угрозы он не представлял и к Сыску не принадлежал.

- Откуда ты меня знаешь? Кто ты такой?

- Здесь, на улице, небезопасно отвечать на подобные вопросы. Я могу сказать, что учился с тобой в одном институте. И теперь приглашаю отбыть в мою резиденцию, дабы отметить вечеринкой встречу однокашников. Такая версия тебя устроит?

- Имей в виду, если ты лжёшь, я уничтожу тебя быстрее, чем ты успеешь подать знак кому бы то ни было! – И Андрей усилил гипнотический нажим. Его собеседник лишь усмехнулся: штучки Андрея на него не действовали. Анна продолжала находиться в стойке, сжимая в кармане стреляющий мобильник.

- Я безоружен, Воронов. Ты не уничтожишь меня. Потому что я могу помочь вам и вашей инмирной спутнице. А вам сейчас необходимо отдохнуть, верно? Вам необходимо укрытие. Так? Общественные заведения для вас закрыты. Остаётся частный приют, и вы наверняка подумывали о том, чтобы силой им завладеть. Итак, согласны?

- Предположим, согласны. Что из этого следует?

- Не спеши. Подумай ещё вот о чём. Я много знаю о вас, но до сих пор не воспользовался знанием. Это для меня не слишком характерно, но в вашем случае я делаю исключение. Кстати, вы совершили много опрометчивых поступков. Оставили инмирку в одиночестве. Позволили ей разгромить зоомагазин. Сами сунулись в гостиницу с засадой. Стреляли. Недопустимо для сысковика и его боевой подруги.

- Откуда вам это известно?

- Мои люди на местах могут осуществлять надзор и мгновенную проверку – вам только стоит пожелать. Видите, я ничего не делаю насильно.

- Если вы следили за нами, почему не вмешались, не помогли?

- Вы и сами неплохо справились, верно?

- Значит, авеса у вас, и вы схватили её для того, чтобы нас шантажировать? – Андрей нахмурился, готовый сделать выпад вопреки предупреждению и умыкнуть шантажиста.

- Помилуй Бог! Ни в коем случае! Я не причастен к её исчезновению. Да и не в моих силах и интересах сталкиваться открыто с госструктурами Сыска. Конечно, я мог бы анонимно предупредить вас, но не сделал этого умышленно. Теперь у меня есть повод предложить вам помощь и потребовать взамен ответное содействие.

Андрей и Анна переглянулись, обмениваясь информацией, и, приняв совместное решение, сели в автомобиль.

- Вот и ладно. Вы вторично приняли верное решение.

Они молча промчались по улицам Москвы, выехали на кольцевую, потом – на Дмитровское шоссе, остановились на окраине Пушкина около особняка и, не притормаживая, влетели в разъехавшиеся ворота во двор. Андрей навидался всевозможных особняков, но этот являлся замком и поражал масштабом, какой-то абсолютной остойчивостью и мрачной готической торжественностью, все подсобные строения были ему под стать.
 
Андрей навидался всевозможных защитных устройств, но оригинальней этих ещё не встречал. Потому что магнитные запоры и завесы были рассчитаны исключительно на человека. На Иномирян они не действовали, и пропускали их беспрепятственно. Или почти беспрепятственно.

Андрея сложно было удивить интерьером, но по тому, что ему открылось, было понятно, что его новый знакомец, во-первых, не меньше чем миллионер, во-вторых, не лишён едва прикрытой мании величия. Ибо во внутренних помещениях всё стремилось больше ввысь, чем вширь: центральная витая лестница, прихожая и гостиная в центральной части, куда их привели, были высотою в три этажа. На каждом этаже влево и вправо от королевской лестницы стремились галереи, застеклённые витражами. Анна и Андрей не сели, а продолжали стоять, заняв, по их мнению, удобные позиции у стрельчатых окон, хотя на верхних галереях вполне могли скрываться бойцы. Андрей прищурился, проглядел  мельком этажи и решил, что охрана, скорее всего, за пределами замка, или даже за пределами территории, но в таком случае, на что же рассчитывает хозяин, если они вдруг попытаются напасть?

«Он не боится нас, он не защищается от нас, потому что мы ему очень нужны, и он уверен в нашем согласии», - подытожила Анна.

- Так всё-таки, кто вы и откуда меня знаете? – вернулся Андрей к главному вопросу.

- Кто же не знает Андрея Воронова! Супер-сысковик Экстра-класса, которому поручили исключительной государственной важности задание, и который вёл виртуозную игру с начальством, а затем исчез с Земли во время выполнения оного задания, воспользовавшись талантом своей поднадзорной. Я прав, Андрей? Ты именно так и поступил?

Андрей вскинул бровь – вот, значит, как оценили его уход.

- Я вас не помню. Вы не работали в Сыске, во всяком случае, в низах. А всю верхушку я знал лично.

Андрея немного раздражало то, что незнакомец посчитал себя вправе называть его на «ты», ухитряясь оставаться корректным, без фамильярности, это ещё раз доказывало его высокопоставленность, но Андрей решил пока обращаться подчёркнуто вежливо. Кстати, он знавал и вельможных мафиози с лощёными манерами, с которых лоск иногда враз слетал в критической ситуации. Конечно, можно попробовать блефовать, дабы вытащить наружу подноготную. И он спросил у Анны, готова ли она его подстраховать?

«Андрей, не выдумывай», - осадила его Анна. – «Это преждевременно, и мы не знаем, какие скелеты хранятся в здешних шкафах. Сначала выясним его козыри». - «Когда твою карту кроет козырной туз, выяснять поздно», - возразил Андрей.

- Видишь, как хорошо быть неприметным, - незнакомец едва заметно улыбнулся и покачал головой, словно услышав переговоры, чего быть никак не могло. - Что ж, пришло время открыться, как я и обещал. Моё имя Илья Ильич Завадский. Можно просто «Илья» и на «ты». Я – президент альтернативного правительства России, вы оба уже поняли, подпольного правительства. И его члены во главе со мной просят вас о помощи. Помощи не только несчастной России, но и всей матушке Земле. Да вы садитесь, не маячьте столбами, сейчас принесут обед.

- Чем же могут помочь Земле ею проклятые дети?

- Помочь защититься от Суггера. И ему подобных.

После этих слов Анна позволила себе выдохнуть и сесть на высокий старинный диван, не вытаскивая, однако, руки из кармана. Андрей упрямо остался стоять, продолжая «допрос», хотя он уже понял, что отчаянно проигрывает в вербальном общении. Похоже, что пребывание в Инмире в отношении умения плести хитроумную словесную паутину не пошло ему на пользу.

 Вышколенный слуга по очереди принёс два подноса, на одном с достоинством покоились блюда с едой, на другом - вино, чешская минералка, бокалы и ваза с фруктами. Еда оказалась вполне на уровне – без излишней вычурности и подчёркнутого снобизма. Домашняя еда, о которой можно сказать: простенько, но со вкусом, а для такой нужно было иметь соответствующего мастерства повара: салат из овощей, фруктов и зелени, отварной картофель с зеленью и тушёный в сметане кролик с пряностями и чесночком. Андрей не преминул вобрать запахи – чисто, отравлением не пахнет, зато аппетит вызывает отменный. Они могли об этом только мечтать! Слуга положил на тарелку хозяину строго выверенную порцию.
 
- Ты собираешься обедать стоя? – удивился хозяин. Андрей скрепя сердце позволил себе приземлиться. Илья Ильич уже продегустировал кролика, зажмурился от удовольствия и причмокнул: - Скажи Сашеньке, Иван, что она превзошла самоё себя. Вот что способен сотворить долгожданный гость.

Иван застыл подле Анны в позе ожидания, без подобострастия, но с невозмутимым лицом истинного англичанина, и Анна величаво кивнула.

Затем Иван замер подле Андрея, изобразив всем своим существом вопросительный знак.

И Андрей сдался. «Придётся делать хорошую мину», - подумал он. Сначала Иван подал гигиенические салфетки, и они вытерли руки.

- Итак, - начал Воронов, но Завадский прервал его: - Вино. Сначала вино. Шато-Марго непосредственно из Франции – у меня там друзья. И ни слова, пока не насладитесь.

Но, похоже, единственный, кто получал от обеда истинное наслаждение, так это сам Завадский. «Если он будет тянуть резину ещё с час, я что-нибудь предприму», - раздражённо подумал Андрей. «Воронов, если ты сердишься, значит, ты не прав», - отпарировала Анна. – «Не хочешь признаться, что кто-то оказался более стойким и уравновешенным?» - «Более стойким может быть лишь английский джентльмен или йог, а он – русский мужик».

…Тем не менее, обед подошёл к концу. Но после обеда Завадский снова не стал вести переговоры: - Предлагаю осмотреть дом. Возможно, кое-что из деталей его интерьера наведёт вас на правильную мысль. А затем мы отправимся в кабинет на чашечку кофе с пирожными.

- Ходить по дому и наслаждаться пирожными, когда наш друг в опасности? – взорвался Андрей. – Вы нарочно тянете время?

- Нисколько. Я просто покажу вам галерею, - и он, понизив голос до шёпота, добавил: - Единственное безопасное место.

- Понимаете, - продолжал он, когда лифт вознёс их на третий этаж в длинную узкую галерею, опоясавшую дом. – Даже у себя дома ни в чём нельзя быть уверенным. Я знаю наверняка, что Иван – слухач, а моя дорогая Сашенька когда-то служила в Сыске. Она хоть и повар экстра-класса, но очень талантливый агент. Способна буквально на всё. Ваш первый вопрос – наверняка о том, каким образом я могу помочь вам. Мои автомобили имеют совершенную защиту. У меня есть оружие и средства связи, которые не оставляют инмирный след. Видите, всё просто.

- Значит, вы, наконец, скажете, куда делась наша спутница? Или вы лгали, что не причастны к её похищению?

- Как вы могли такое обо мне подумать? Почему я постоянно должен оправдываться? – оскорбился Завадский. – Я похож на бандита? Жулика?

- Вы похожи на загордившегося царька, - не преминул отпарировать Андрей, и Анна дёрнула его за руку.

- Возможно, вы недалеки от истины, - усмехнулся Завадский. – Но смотрите по сторонам, такого вы нигде в Москве не увидите.

И, правда, не только галерея, но и сам дом Завадского походил, скорее, на музей. И Андрей, и Анна с изумлением находили в нём предметы из Иномирья, как банальные, так и уникальные, настоящие раритеты.

Здесь были и натурные зарисовки инмирных художников; и чучело золотого дикобраза; и куски плиток сине-зелёной глины с начертанными иероглифами-заклинаниями; и разнообразные фигурки языческих божков; и редчайший кристалл-цветок с металлическим отливом; и уникальные ритуальные чаши с загустевшими потёками инок, сохранившими тончайший аромат одновременно и  ванили, и звериного пота; и напечатанные в Инмире Евангелия. И даже магические фигурки духов с огарками цветных свечек особого вещества, способного вызвать и воплотить хозяина мира. И ещё множество редчайших мелочей, в том числе из драгоценных металлов и камней, известных на Земле, и материалов, на Земле неизвестных, а потому драгоценных вдвойне.

- Откуда это у вас? А, понимаю, грабили провальщиков.

- И так, и не так, - Завадский бережно взял золотую шкатулку, на крышке которой, над специальным ложем, вращался пульсирующий голубой шарик, не касающийся поверхности. Достал длинную сигарету, над которой явственно светился нимб, появляющийся у инмирных предметов на Земле. – Не желаете закурить? Инмирный табак, экологически чист, словно ангел, спустившийся с небес. До его вкуса даже Шато-Марго далеко.

- Не имею вредных привычек, - сухо ответил Андрей. – Если вы знаете всё на свете, то должны были догадаться, что запах сладкого винного табака Горисаб фонит на Земле куда ярче прочих.

- Я это знаю. Но иногда не могу себе отказать в таком изысканном удовольствии. Что ж, отвечаю на ваши вопросы.

- Давно пора.

Завадский укоризненно посмотрел на Воронова: - Как вы нетерпеливы. Впрочем, частный щит активизирован, и мы можем приступить к разговору. Не буду скрывать, кое-какие артефакты, позаимствованные у провальщиков, здесь имеются. Но всё гораздо сложнее. Я был в Инмире.

- И вам это так спустили?

- И это не вполне так. Я отсидел своё и в казематах сыска, и в дальнейшем – в тюрьме. Сломленный безнадегой, ибо у меня практически не осталось ни единого здорового органа или не переломанной кости. Этакий живой мертвец, мешок с отбросами.

- Вы неплохо выглядите. Они одумались, вытащили вас и принялись лечить? – Андрей не понаслышке знал, какими выходят из казематов Сыска. Без надежды выжить.

- Чтобы заработать на новую жизнь, мне пришлось снова перенестись в Инмир. Признаюсь, мне далось это тяжело, путём клинической смерти. Но в Инмире у меня надёжные друзья. Второй раз я вернулся сюда в новом теле, с новым именем и в новом качестве. То, что вы видите – это и я, и не я.

- Запутанная история, – усмехнулся Андрей. – Рад, что вам повезло. Но какую роль вы отводите нам?

- Я собираюсь восстановить статус кво. И свой, и тех людей, которых пострадали всего лишь за способности Ходока. Либо были оболганы и репрессированы безвинно. Изменить отношение людей и Правительств к Инмиру.

- А для этого…

- А для этого я должен стать легитимным, реальным Президентом.

- И вы всерьёз полагаете, что тогда отношение к Инмиру изменится?

- Вы полагаете меня за выскочку, обуреваемого жаждой власти, этакий вариант маньяка Суггера? Только инмирец, став земным президентом, может положить конец беззакониям и легитимировать Инмир. Поверьте, у нас разработана серьёзная программа постепенной реабилитации Инмира. Мы будем всеми силами стремиться к объединению и мирной торговой коалиции. Пусть даже Земля окажется в Кольцевом Союзе на самом последнем месте. Но – не отверженной, как ныне.

- У кого – у вас?

- У нас. Группы ведущих учёных и политиков Европы. Поверьте, я не одинок. Среди СМИ уже подготовлена программа по раскрытию преступлений верхушки в сцепке с реакционным политиком Суггером – по сути, это преступление против мира. Компания начнётся сразу после уничтожения угрозы заражения.

- Почему же вы, ведущие учёные и политики, сразу не выступили прямо с вашим предложением, не проводили агитационную кампанию среди людей?

- Потому что многие из нас – фиктивны, как и я. И это могло раскрыться раньше времени. У Суггера и его апологетов мощная база и защита.

- Прежде поступали куда проще. Выслеживали маньяков, уничтожали их и их сатанинское гнездо. И воздух очищался, и призрак Армагеддона уходил в небытие.

- Так то – в киношных боевиках, - улыбнулся Завадский. – Наяву маньяки оперируют куда более изощрёнными методами.

- А почему вы не хотите просто вернуться в Инмир и наслаждаться жизнью? Почему бы вам просто не жить, спокойно, бесхлопотно?

- Потому что, во-первых, я патриот, как бы старомодно это не звучало, и это не смешно, а во-вторых, я не хочу, чтобы Инмир исчез с лица Вселенной. Для этого Земля и Инмир должны объединиться. Но это в перспективе.

- Так что требуется от нас во имя этой утопии?

- Предлагаю заключить сделку. Или – союз, если так звучит благороднее. Вы, как представитель Инмира, поддержите мою кандидатуру на скорых выборах всеми доступными вам средствами – вплоть до прямого моста с Объединённым Представительством Кольца.

- А вы?

- А я – приложу все усилия для восстановления инмирцев в правах наравне с землянами, организую посольства и обеспечу их безопасность.

- Восстановления в правах… словно мы – осуждённые преступники. И как вы это осуществите?

- Законодательно, конечно. И прослежу за исполнением.

- А сумеете? – усомнился Андрей. – Помнится, законы частенько были неплохими, но почему-то не исполнялись. И каким образом вы думаете устроить очную ставку с Советом Кольца?

- Об этом позаботитесь тоже вы.

- Пожалуй, мы загордимся. Столько ответственных миссий возложено на наши слабые, бренные плечи. Мы можем погибнуть в схватке с Суггером. Никто не знает, что от него ожидать.

- Я знаю. Большая часть современных изобретений в области выявления, изучения и уничтожения инмирцев принадлежит ему. В то, что вы не знаете, чего от него ожидать, не верю. Во всяком случае, узнаете на месте. И приложите все усилия, чтобы уничтожить его и выжить.

- Задание сложное. Да мы, собственно, и не собираемся на Изнанку, как не собираемся сдавать Инмир.

- Значит, вы согласны, - констатировал Завадский. – Я, в свою очередь, сделаю всё, от меня зависящее. Охрану, отряд быстрого реагирования и т.п. Если понадобится уничтожить резиденцию Суггера, дадите знак, сделаем в любой момент. Я выделю для вас полностью защищённый мобиль, в безраздельное пользование, причём вы сможете в любое время возвратиться сюда, и система впустит вас, ориентируясь на коды мобиля.

- А если подстава, и в машине будет сидеть кто-то другой? Ушлый агент-сысковик, например. Или миниатюрная бомба.

- Машина ведома и контролируема из моего дома, - пояснил Завадский. – Подставу вычислят моментально, у меня два подвальных этажа оборудованы под новейшие разработки электронных и компьютерных систем управления и слежения. Мои люди вас подстрахуют, и, если это будет возможно, конечно, попытаются вас спасти. Если же в подставе окажетесь виновными вы сами, они же вас ликвидируют.

От его слов, сказанных просто и непринуждённо, повеяло холодом. «Быстро же он перешёл от декларации помощи ближнему к приказам. Он и президентствовать будет так же?»

- По крайней мере, честно, - проговорил Андрей. – Мы можем подумать?

- Разумеется. Но недолго. До утра вас устроит?

- Вполне.

…Оставшись вдвоём (а также в компании следящих устройств), они наконец-то смогли обсудить ситуацию.

- Андрей, ты собираешься ему довериться? – Анна явно нервничала и не могла расслабиться.

- Нам необходимо вызволить авесу. И чем плох план Завадского? Наивен, да. Просветительство в масштабах планеты ещё никогда и никому не бывало по силам. Разве только Христу, да и того распяли, хотя мир был куда проще. Но хотя бы попытаться.

- Во-первых, я не доверюсь ему до тех пор, пока не ознакомлюсь с разработками и не изучу его соратников. Лично. Кроме того, человек, которого не снедает жажда власти, и который движим благородным чувством альтруизма, не станет добиваться президентства. То есть, блага для себя родного.

- Кто сказал, что власть – это личное благо? Ничего, кроме нервотрёпки, – заметил Андрей. – У нас нет другого выхода. Мы всё равно в его власти. А для наших благородных целей – как я не люблю этого слова – авеса необходима.