Часть 1, глава 3

               
Участие Северры в московском вояже поначалу вообще ставилось под сомнение: слишком опасный город для иномирцев.

- Они ни разу в жизни не видели живого авеса! – кипятилась женщина. – Если они увидят его, то начнут относиться иначе! Вспомните эти кинофильмы!

(Перед тем, как прорываться на Землю, Андрею пришлось показать друзьям несколько наиболее характерных и ярких кинофильмов последнего времени, а также московские хроники).

- К сожалению, это всего лишь кинофильмы. Раньше большинство людей ожидали от Иномирья только нападения монстров или агрессивных дикарей, не желая признать очевидное, ибо это очевидное постыдно: что всех монстров рождает их собственное сознание. Сейчас общество разделилось на неравные части. Те, кто по-прежнему боятся Инмира, или стоят за его завоевание – самый большой процент. Те, кто стал ярым приверженцем явления «творения», учреждает тайные общества, вроде наших недавних знакомцев, а порою создаёт и секты поклонения. Тонкий пласт фанатов с элементами безумия, которые только и занимаются тем, что усиленно пытаются что-то создать. Продуктивных творцов в их рядах немного, их миры чаще всего нестабильны, ибо мало продуманы. Совсем небольшой процент тех верующих – это, как правило, интеллигенция, самые прозорливые религиозные деятели, научная среда – которые считают Иномирье элементом культуры, производным от творческого потенциала землян, в котором Единый Творец заинтересован в первую очередь. Иначе – для чего ещё было создавать человечество, давать ему возможность творить, если не для того, чтобы приобщиться к творчеству и познавать через него? Так что, соответственно, Иномирье - продолжение Великого Созидательного процесса, этакий «восьмой день» Творения. Затем, собственно Творцы, которые ничего специально не создают, а просто живут своими мечтами и фантазиями – самый естественный и самый неповторяемый путь. А самым опасным контингентом являются наиболее ортодоксальные и ригидные Конфессии. Фанатизм, вызываемый единоверием, обоснованно рождает страх за власть, неуживчивость, агрессию по отношению к иноверцам. Как бы ни было в Иномирье развито единобожие, языческие культы в массе продолжают преобладать, мало того, появилась тенденция к их укреплению.

- А вера в Творца-человека и его почитание?

- По сути, это тоже новое язычество, разве не так? И, разумеется, самая ужасная ересь для христиан.

- Мы ушли от главного вопроса, Андрей, - напомнила Северра. – Если мне придётся отсиживаться, теряется весь смысл моего присутствия в вашей команде. Не вернуться ли мне к Стасу?

- Северра права, - сказала Анна. – Мы немного замаскируем её и прикроем защитным полем. Несчастная горбунья, конечно, будет обращать на себя внимание, зато не вызовет подозрений.

…Итак, странная троица медленно двигалась по одной из не самых центральных улиц, на которой материализовалась.

Город на Земле произвёл на Северру ошеломляющее впечатление. Она находилась в ступоре первые часы. Множество народу, причём все бежали, толкались, спешили, соревнуясь с автомобилями.

- Андрей, куда они бегут? И почему не работают?

- У многих работа и заключается в беготне, - раздумчиво произнёс Андрей, сморщившись и пытаясь вспомнить, что это может быть за работа такая.

- А почему мобили такие… такие вонючие? Как москвичи ещё не задохнулись? Этим воздухом невозможно дышать! Разве среди них нет учёных-экологистов?

- Северра, Инмиру многое досталось даром, так что не будем осуждать землян. С экологией тут и впрямь большие проблемы, но это не из-за отсутствия учёных, а из-за отсутствия средств и неверных приоритетов.

- Не понимаю, - вмешалась Анна. – У многих миров Инмира куда меньше ресурсов, чем у Земли, но проблемы экологии в Кольце решены. Даже индустриальные миры чисты.

- Так это Кольцо. Содружество. Цивилизованное решение проблем общежития, взаимопомощь и взаимовыручка, энергообмен, обмен открытиями и достижениями. В диких мирах другая ситуация, потому Кольцо и взяло на себя функцию цивилизатора.
 
- Ты против?

- Я против отдельно взятых методов, Ани, ты знаешь. Девочки, поменьше произносите слово Инмир, и не переходите, пожалуйста, на Единую Лингву Кольца, это может показаться кому-то подозрительным.

Услышав последнее слово Андрея, пожилой прохожий испуганно обернулся, встретился взглядом с Северрой – и ускорил шаг. За кого он их принял – за тройку сысковиков в штатском, патрулирующих улицы, за глупых провинциалов, ведущих непозволительные беседы, за провокаторов-нюхачей, просто за диссидентов? Или попросту за людей с нестабильной психикой, сбежавших из лечебницы?

- Я предлагаю зайти в это милое демократичное кафе и позавтракать, - предложил Андрей. – Вот заманчивая вывеска «Паваротти» - не иначе, здесь нас угостят пиццей или спагетти. Зайдём?

Они вошли внутрь и заняли столик. Тут же, как из-под земли, появился молодой официант с растрёпанной причёской а-ля «Инмирные ветра», закреплённой гелем, и вручил им книжечку меню с ручной росписью.

- Странно, выбор блюд здесь куда шире. Вот, например, чахохбили из кур. Когда-то я его любил. Правда, непонятно, каким боком чахохбили соотносится с Паваротти.

- Что это за блюдо?

- Курица в грецких орехах.

- Орехи – это хорошо. А курица – что это?

- Курица – это такая домашняя птица. Большая и толстая.

- Вы собираетесь есть птицу? – сморщилась Севера. – Ужасно.

- Сев, это не те птицы, о которых ты думаешь. Это домашняя птица, выращиваемая на комбинатах, она не умеет летать, а умеет лишь наращивать мясо. Она глупая. Есть даже приговорка – «глупая курица».

- Всё равно, - Северра стала мрачной и печальной. – Всё равно мне это неприятно. Впрочем, вы можете есть что угодно, мне закажите кашу, овощи, фрукты, как обычно.

- Вот уж не думал, Сев, что ты по-прежнему так болезненно относишься к птицеедам. Я полагал, что вы достаточно далеко ушли от этих примитивных существ, чтобы видеть в них ближайших родственников. Для землян птицы и прочие животные – братья меньшие, а для многих и просто ничего не значащие живые организмы, годящиеся в пищу. Теперь вы куда ближе к людям, и здесь, на Земле, тебе бы надо это помнить, чтобы не выделяться.

- Не волнуйся и не слушай его, Сев, мы все закажем одно и то же из солидарности, - успокоила Анна. – Орехи без курицы, питательно, богато белком.

- Боюсь, что орехи без курицы не пройдут, тогда уж лучше направиться в Ботанический сад и посшибать орехи прямо с дерева. Нет, девочки, давайте питаться цивилизованно. Нам вредно много есть, но и голодать негоже, не то втроём не справимся с одним мерзавцем. Я закажу рыбную нарезку, салаты, суп с креветками и печень в сметанном соусе. Булочки и кофе с ликёром. Согласны?

- Мощный завтрак, - проговорила ошарашенная Анна.

- Как сказал бы один старинный культовый персонаж, «нехилый молочный коктейль».

Лишь только он принял решение, как изысканно взъерошенный официант снова возник в пределах досягаемости, словно чуткий джинн из бутылки.

Тем не менее, завтрак поднял настроение всем троим. И они неспешно зашагали дальше. Северра тут же обратила внимание на неоновую вывеску специализированного зоо-салона «Птичья трель» и вынудила Андрея зайти туда, буквально втащила за руку. В салоне оказалось пустынно по случаю отсутствия посетителей – многие экзотические птицы были не по карману рядовым покупателям, а среди богатых мода на больших птиц прошла, пошла мода на миниатюрных домашних животных.

Две продавщицы в дальнем углу просматривали модные журналы, молодой продавец-ученик скучал в обнимку с учебником, поверх которого лежал смартфон с коллекцией кроссвордов, охранник с головной болью вовсе задремал в подсобке после вчерашней попойки. На вошедших обратили внимание только женщины, одарив обворожительными улыбками.

- Приветствуем вас в нашем салоне! Что конкретно вас интересует? – бархатным контральто старшая продавщица запросто перекрыла птичий гвалт.

- Мы пока просто любопытствуем, - сдержанно ответил Андрей, стараясь прикрыть широкими плечами оторопевшую Северру.

- Пожалуйста, пожалуйста, присматривайтесь, у нас самые свежие поставки и периодическое обновление ассортимента, - сказала старшая, и покивала головой. – Задавайте вопросы, высказывайте пожелания. У нас вы можете сделать заказ на редкий экземпляр, срок исполнения – от недели до двух месяцев.

- Да, да, конечно, - поспешно вставила Анна, боясь, что Андрей будет невежлив. – Мы непременно выясним всё в подробностях, когда нас заинтересует конкретный товар.

Продавщицы быстро поняли, что покупки не дождёшься, и скисли. А через минуту снова забились в угол.

- Андрей, а почему этих бедных маленьких птичек держат в клетках? – удивлению Северры не было предела. – Почему на Земле так много птиц сидит в клетках? Без света, без воздуха, без движения, без духовного общения, без неба?

- Сев, ты опять за своё. Нельзя быть такой чувствительной. Я уже объяснял. И не кричи так, я прекрасно слышу.

- Совсем не так уж много, - пыталась утешить Анна, ущипнув Андрея. – Ты видела - множество птиц живёт на свободе, летает, где пожелает, без препятствий исполняет предначертанную программу…

- Нет, взаперти их много! Я слышу, я чувствую их! А в этой каменной коробке просто варварски много!

- Это – зоомагазин, Северра, здесь птиц… - Андрей запнулся. – Продают.

- Продают? Как товар? Свободных, потенциально разумных  существ?

- Так уж люди устроены. Им нравится держать в доме живых существ, за которыми можно было бы ухаживать, кем можно было бы любоваться, дружить, наконец. Это не только птицы, но и собаки, кошки, рыбы, другие животные, даже лягушки. Люди любят их и создают все условия.

- Андрей, не успокаивай меня и не заговаривай клюв! Если какой-то один человек, влюблённый в птиц, создал нас, авесов, и прекрасную Коламбу, то это ещё не оправдывает всех прочих! Я не знаю, как там с кошками, - при этом слове Северра едва заметно поморщилась, - Но с птицами так нельзя. Неужели люди не понимают, каково им? Что птица должна летать? Смотри, смотри, этот бедняга бьёт крыльями, в глазах тоска – ему так тесно и душно здесь, ему одиноко! Почему люди так жестоки? А ты говорил мне, что Земля – мир творцов! Разве эти жестокие и бездушные существа могли создать авесов? – глаза Северры наполнились слезами сострадания и гнева. Продавцы в дальнем углу умолкли и с тревогой и подозрением наблюдали за странными посетителями зоологического салона.

- Северра, тише, тише, это совсем не те птицы, которые положили вам начало, - пытался объяснить Андрей, чувствуя, что от объяснений ему скоро придётся перейти к оправданиям, причём на телепатическом уровне. Он максимально понизил голос и пытался увести спутницу в сторону, опасаясь, что служители вызовут охрану. – Эти птицы – существа, завершившие эволюцию. Племя развивающихся авесов возможно лишь в Иномирье.

- Это не те птички? Нет, это не те люди! – Северра гневно возвысила голос, не глядя на ужимки и намёки Андрея, и сверкнула очами. – Сейчас я освобожу этого пситация. И этого. И этого…

- Эти пситации могут жить только в клетках. Они погибнут снаружи!

- Не пудри мне мозги канифолью! Я, конечно, певица, но живая певица, а не деревянный инструмент! – И она, подпрыгнув, ухватила клетку с волнистыми попугайчиками.

- Женщина! Вы что делаете? Брать товар руками запрещено! – взвыли продавщицы, выбираясь из-за прилавка. – Хотите, чтобы охрану вызвали? Уберите руки от птиц! Нет, ну смотри, что она делает! А вы что смотрите? Оттащите её! Рецидивисты! Хамы! Преступники!

- Северра, постой! На нас смотрят, того и гляди, вызовут милицаев. Нам нельзя вступать в конфликт…

Но Северра уже принялась крушить прилавок и сбрасывать клетки, открывать их и выпускать их оторопевших, испуганных и глупых обитателей. Завыла охранная сирена. Поднялась птичья кутерьма и переполох вперемежку с пухом и зерновой шелухой. Птицы вылетали не сразу, с опаской и непониманием таращились, испуганно вопили, и тогда Северра просто вытряхивала их из клеток, приговаривая что-то на своём авесовом наречии. Анна, вместо того, чтобы унять подругу, ощущала странное возбуждение, ей казалось, что авеса и впрямь вошла в контакт с птичьим племенем, что к ней прислушиваются и даже понимают. Поэтому она, как могла долго, сдерживала напор продавщиц, которые громко звали задремавшего охранника и даже безуспешно пытались щипать и толкать её, в то время как студент просто-напросто спрятался в туалетной комнате и там, не стесняясь, хохотал.

Авеса открыла настежь дверь и удерживала её, пока птицы, наконец-то организовавшись, вылетали наружу. Но хорошо это не закончилось. Сработала автозащита, и дверь начала автоматически закрываться. Андрей в отчаянии вытолкнул наружу Анну и Северру, а затем, лягаясь, чтобы отпихнуть наседавшую продавщицу и подоспевшего охранника, выкрутил ему руку с табельным оружием и одним приемом уложил на пол, потом отчаянным усилием задержал сдвигающуюся наружную дверь и буквально вывалился наружу. Возле салона уже собирались зеваки, кто-то подпрыгивал, пытаясь ухватить оторопело выпархивающих попугаев, зазвучала милицайская сирена. Андрею ничего не оставалось, как подхватить обеих женщин и одним рывком переместиться на несколько метров, – не слишком далеко и не слишком явно, чтобы миновать толпу. Затем они побежали.

Они бежали, лавируя между толпами и машинами. Это оказалось бы несложно для одного Андрея, или для Андрея и Анны. Но им приходилось прикрывать авесу, которая то и дело непроизвольно делала попытки взлететь, и тогда её «горб» трепыхался и вибрировал. Тем не менее, им удалось оторваться от милицаев и взбешённного охранника салона, но все понимали, что это ненадолго. На упрёки, обвинения, жалобы и слёзные мольбы о прощении времени тоже не было.
 
Параллельно произошла ещё одна знаменательная встреча. Внезапно Андрей ощутил укол в области лба: он увидел знакомую фигурку. Слишком знакомую, чтобы считать, что он обознался. Он узнал бы этого человека безо всяких примочек и особых способностей. Это была Кира Башмачникова. И она тоже от кого-то убегала!

Первым порывом было броситься за нею вслед, изменив собственную траекторию. Но вряд ли это оказалось бы лучшим выходом. Ведь Кира ненавидела его, по-прежнему считала врагом, а конфронтация в нынешних условиях – нерациональное и тупое развлечение. Пытаться разубедить её – не уважать себя. Он докажет ей это иным способом. Когда обезвредит и нейтрализует земного террориста.

- Сев, прощупай и запомни вон ту девушку и её траекторию, - телепатировал Андрей авесе, прерывая внутренний поток её причитаний и ориентируя на другие свершения. – Она может нам понадобиться. Вполне возможно, у нас общие цели.

Авеса на бегу скорректировала зрение и перенесла ментальный слепок девушки в собственный мозг. Теперь Северра могла бы почувствовать её через монументальные стены, через толщу земли, в любой толпе проследить её передвижение, обнаружить в любом бункере элементы её биополя.

- Кто эта девушка? – поинтересовалась Северра, когда они оказались в тихом сквере, вблизи летнего кафе, кишащего в этот субботний день отдыхающими.

- Сначала – урождённая иномирянка, ушедшая на Землю. Теперь - бывшая землянка, как и я. Дочь того самого Башмачникова, у которого я в своё время позаимствовал «проклятие Вечного Странника». Она тоже обладает особыми способностями. Совсем недавно, например, она запросто проделала сложнейшую манипуляцию с локальным пространственно-временным потоком. Тебе ничего не показалось странным в её облике?

- Показалось, Андрей. Показалось, что она не одна. Как это может случиться?

- Может, если Кира в нынешнем её состоянии – это не один человек, а тандем, то есть её сознание вместило в себя ещё одного беглеца с Изнанки, - пробормотал Андрей. – Я даже догадываюсь, кто это может быть.

- Мы станем её преследовать, чтобы схватить?– спросила Анна. – Или разыщем после, чтобы установить контакт?

- Не то и не другое, просто при случае проследим её путь.

- Может быть, она нуждается в помощи – ты не подумал? – укоризненно спросила Анна.

Андрей растянул уголки рта: - Эта девушка – та ещё дичь, охотнику не позавидуешь. У неё один недостаток – слишком правильная и праведная. Одним словом - христианка по духу. Да ещё и в «утяжелённой» версии.

Тут поблизости взвыла патрульная машина, и Андрею пришлось ухватить женщин за руки покрепче, увлечь их во двор, а затем ускориться и перенестись в другой район, где когда-то находилась знакомая Андрею небольшая гостиница. Эта гостиница и стала на время их пристанищем, а весьма внушительная сумма российских денег позволила «уговорить» регистратора поселить их всех в одном небольшом номере. Где Северра, разумеется, снова принялась горько каяться.
...

Минула напряжённая неделя. Они ходили по Москве, напружиненные и мобилизованные, внешне – легкомысленные иногородние туристы, прибывшие поглазеть на столичную индустрию развлечений, и тщательно оберегали авесу, уводя её прочь от всевозможных зоомагазинов. Андрею досталось самое сложное – уложить мозаику из отдельных ощущений, прощупать все ниточки, так или иначе ведущие к погибающему Иляну – а они могли оплетать огромное количество людей, каким-либо образом связанных с главным уничтожителем, даже с теми, кто хоть раз с ним общался и касался. Поэтому они порою прогуливались в полном молчании, иногда сидели в скверах, где Андрей мог наконец-то прикрыть глаза, останавливались возле многолюдных учреждений – магазинов, офисов, банков, театров и прочего, и женщины берегли сосредоточенность Андрея, не смея прервать его поиск.

Внутренняя работа Андрея не была никому видна. Он словно бы расплетал несчётное количество спутанных нитей бесконечной пряжи, пропуская их через себя, отделяя ненужные, несущественные и неработающие, и в один прекрасный миг понял, что они явились в нужное место и в нужное время. В Москве намечалась встреча, в которой предстояло выступить некоему американцу Майклу Суггеру, к которому тянулось множество нитей разрушения. Суггер был приглашён на конференцию в качестве особого эксперта как специалист высшего класса.

Иномирье полнилось не только слухами, но и конкретными новостями. Андрею был знаком этот человек не понаслышке. Ничего не стоило сопоставить собственные ощущения с конкретной информацией, а затем проверить её на месте.

И он принял решение попасть на конференцию, увидеть своими глазами всех тех, кто считает, что имеет право контролировать Иномирье. Всероссийская конференция по созданию средств поимки иномирцев и контролю за потенциальными творцами, а также за средствами исследования тех и других, была организована Российским Правительством, и проходила в Москве, в обычном киноконцертном зале, дабы избежать упрёка в её недемократичности. Туда теоретически могли попасть все желающие специалисты, и зарегистрироваться в качестве докладчиков, если им было, конечно, о чём доложить.

В реальности, разумеется, число докладчиков строго регламентировалось, и наплыв желающих сдерживали искусственно с помощью хитроумных ухищрений. В первую очередь, выявлялись и отсеивались приверженцы Иномирья, как потенциально опасные члены общества, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ну, а потенциальные творцы, которым, возможно, один шаг был до ухода в Инмир, всячески сторонились и избегали подобных мероприятий. Они ощущали его опасность, и для этого не нужно было обладать особым чутьём.

Для Северры исход был предрешён - с любой экипировкой появляться на конференции авесу было слишком рискованно. Подавленная Северра осталась в скромном номере. Ну, и, конечно, не обошлось без тщательных инструкций и строгих наказов - вести себя смирно и не высовываться, в случае потенциальной опасности соединиться с Анной с помощью специального кодированного СМС, а в случае опасности реальной…

Увы, инструкция на этот счет могла быть только одна: любыми способами спастись, скрыться, связаться – и встретиться в обозначенном месте. Для нахождения Северры Андрей снабдил её особой фантомной меткой, которую мог уловить только он, – меткой Изнанки. А для нахождения Северрой обозначенного места – того самого, где они проскочили на Землю, - Андрею пришлось пометить его музыкальным кодом, слышным только ей с помощью микробиочипа, «приклеенного» к мочке уха в виде этакой авангардной клипсы.

Тесный номер плохонькой гостиницы давил на неё в буквальном смысле слова. И она снова и снова вспоминала птиц в клетках, уныло завтракая ореховыми бисквитами и варёными яйцами, и машинально перелистывая очередной глянцевый журнал. Холодная пицца в упаковке и пакет сока ожидали её на обед, и Анна, на прощанье обнимая Северру и целуя её во впалую щёку, пообещала, что в знак искупления заточения вечером устроит ей пир горой!

Андрей окружил номер охранной завесой, а снаружи повесил табличку «Не беспокоить». И авеса осталась одна.

Доклады начинались не слишком рано, с 11 часов, и Андрей с Анной как раз успевали к началу. Андрей позаботился о проходе своеобразным способом, сходным со способом Киры: слегка загипнотизировал парочку яростно спорящих профессоров. Скоро бейджики с голографическими спец-пропусками красовались на груди у каждого.
 
Конференция проходила в небольшом концертном зале. Андрей и Анна попали как раз в тот самый день, когда было заявлено главное выступление – выступление Майкла Суггера. Андрей внутренне хохотал над выступлениями Подольского и программиста, выступление Шаповалова заставило его и Анну аплодировать, плюя на осторожность прочих, а выступление Суггера окончательно подтвердило то, что это и есть главный враг, впрямую посягнувший на Иномирье.

Андрей неуклонно и упрямо шёл по следу Суггера: он мобилизовал чутьё на максимум, отыскивая иголку во вселенском стоге сена, отыскивая единственного человека по следу убийственных микрочастиц, поразивших Илян, и готов был прочесать все возможные города и области, а если нужно – отправиться за искомым человеком в другую страну. Никто не видел, не понимал, не ощущал, чего ему стоило это напряжение. Ему повезло: зверь бежал на ловца. Он его нашёл гораздо проще, на конференции.

Теперь оставалось отыскать его тщательно замаскированное подземное убежище, где гнездился разрушительный вирус, выследить, а, возможно, взять для этого самого Суггера в заложники. И оказалось, что это совершенно отдельная статья. Ибо нынче маскирующих линий на Суггере было навешено, что елочных украшений на новогодней ёлке – и это тоже оказалось следствием его безумия, а также знаком скорой экспансии.
 
Андрей не мог прочесть никакой информации, а чтобы следить за этим осторожным человеком, окружённым плотной стеной охраны и раскатывающим, точно президент, в бронированном автомобиле, мало было быть Андреем Вороновым. Придётся идти кружным путём. Почти четверть нынешней Москвы была накрыта  взглядом Воронова. Ещё три четверти, плюс область - на работу должно было уйти ещё не менее двух недель, а кто знает, сколько ещё продержатся зараженные области Инмира? Время было дорого, оно буквально просачивалось сквозь пальцы.

И ещё – все предварительные исследования Андрей должен был сделать в одиночку, не подвергая своих спутниц преждевременной опасности.
 
Они устроились скромненько, стараясь не привлекать внимания, на заднем ряду – их зрению это не было помехой. Андрей слушал и высматривал, Анна слушала и – прислушивалась к Андрею, ожидая особых указаний.

И вот в этом же зале Андрей снова наткнулся Киру. Изменения в ауре, её перенасыщенность не так уж неестественны: пришельцы из Инмира часто кардинально отличались от людей, встречались и сдвоенные личности, и в данном конкретном случае важно лишь то, что Кира осталась человеком.

 «Упрямая девочка», - передал он Анне. – «Я изучу её подробнее. Да, она сильно изменилась, но аура осталась прежней, к ней лишь прибавились новые конфигурации, свидетельствующие о мозговых изменениях. Это было благородно с её стороны – дать в себе убежище Максу Ди. Симпатичный был парнишка, хоть и безрассудный. Что ж, она имеет полное право возвратиться на родину отца, жить здесь, заниматься своими делами – вряд ли такой честный, непримиримый и кипучий человек явился наслаждаться жизнью».

«Почему ты не желаешь скооперироваться, объединить усилия? Может быть, объясниться, извиниться?»

«Просто не хочу усложнять её жизнь, ей хватает хлопот», - пожал плечами Андрей.
– «Давай не отвлекаться, мне по-настоящему интересно, что, собственно, москвичи имеют против нас».

Несмотря на все хитроумные ухищрения, современные средства выявления инмирцев оставались на прежнем уровне. Приборы, сканирующие ауру, были слабоваты и не давали полной картины – чутьё сысковиков приносило куда более реальный результат, что лишний раз подтверждало быстродействие и эффективность человеческого мозга как естественного «биокомпьютера». Андрей много думал на эту тему, и пришёл к парадоксальному выводу: самые чуткие сысковики тоже являлись своего рода творцами - только наоборот: они умели не создавать, а уничтожать.

Возможно, таким образом Мироздание пыталось восстановить статус кво, гармонизировать  соотношение «творец-антитворец» для поддержания гомеостазиса.
Когда будет возможность, он проследит за Кирой, может статься, даже пойдёт на контакт, решил Андрей, а пока главное – сосредоточиться на Суггере. Вот Суггер закончил доклад и неспешно сошёл с трибуны. Уголок его рта чуть подёргивался, глаза одержимо сверкали.

Андрей понял, что экстра-эксперт Суггер, создатель мощного пси-оружия, безумен. Безумен настолько, что его необходимо изолировать и от Иномирья, и от Земли, ибо он, подобно киношным и литературным маньякам, в первую очередь подвергает угрозе уничтожения Землю, ибо бумеранг всегда возвращается. Кто ещё, как не бывший землянин, изучивший и Иномирье, и его Изнанку, способен был понять надвигающуюся опасность?

Нынешний день конференции подошёл к концу. Возбуждённые люди неспешно вываливались в тёплый осенний день, продолжая обсуждать, знакомиться и делиться мнениями с авторами парадоксальных теорий, обмениваясь телефонами и электронными адресами. Андрей и Анна старались не выпускать из поля зрения озабоченную Киру, которую увёл под ручку в нижнее кафе специального обслуживания некий благообразный профессор по фамилии Зубрилин.

Зубрилин был не слишком симпатичен Андрею, не нужно было быть большим психологом, чтобы понять, что он с трудом сдерживает страх. Почему же Кира, бок о бок с ним, не заметила этого? Что-то ускользающее знакомое было в облике Зубрилина. Что?

Андрей и Анна обошли кинотеатр, следуя за Кирой, и остановились поодаль от входа, вблизи открытого пивбара, уютно расположившегося среди деревьев сквера. Пока они обдумывали дальнейшую стратегию, Кира внезапно выскочила опрометью из дверей и помчалась вдоль по улице, а за нею из глубины сквера рванулись несколько человек в штатском, под одеждой которых угадывалось оружие.

- Зараза! – выругался Андрей. – За нею, быстро!

Андрей ускорился, подхватил Анну и буквально взлетел следом. И тут произошла мгновенная схватка в подпространстве. Её не видел никто, кроме Андрея и Анны, случайно попавшей в данное завихрение пространства. И они наблюдали всё произошедшее словно в дурном сне, или, вернее, на объёмном экране телевизора. Столкновение машин, изуродованное тело девушки, к которому подбирались милицаи…

 А потом Время пошло вспять, и эпизод вернулся к своему началу – словно киноленту пустили задом наперёд. Андрей успел подумать о том, что он недооценил Киру, и её мощь вполне соизмерима с его собственной. И всё равно, в одиночку ей с Суггером не справиться.

А потом Кира просто исчезла, и Андрей понял, что она спряталась. И только тогда вспомнил, что ему не понравилось в Зубрилине: классическая защита Сыска, причём наведённая извне. Та самая, которой в своё время пользовался сам Андрей. Архаичная, но по-прежнему действенная: Кира вновь не сумела её угадать, как не угадала в Воронове. В другое время Андрей бы мысленно поаплодировал бывшим коллегам, но нынче радоваться было нечему.

«Чёртов палец!» - выругался он. – «Неужели они не осознают серьёзность ситуации? Неужели не уразумели, что будущее не за конфронтацией, а за сотрудничеством и взаимообогащением культур? Не понимают, что Инмир давно вышел из-под контроля Земной ноосферы? Что он может прекрасно обойтись без земных прародителей? И самое главное – что гибель Инмира рикошетом повлечёт за собой гибель Земли?»

«Я думаю, что среди твоих бывших коллег есть здравомыслящие люди, и с ними можно установить контакт», - ответила Анна. – «Неужели все вместе вы не сумеете переломить ситуацию? Организуй движение, пресеки дезинформацию, открой правду обычным людям, на которых держится Земля…»

«Дорогая моя, ты предлагаешь мне заварить не больше, не меньше, как революционную ситуацию. Это будет по нраву Кире, уверен, но не мне. И потом, обычным людям по фигу ситуация с Инмиром, большинству он всё равно недоступен, красивая сказка о параллельных мирах, мода на которую была на пике лет десять назад, когда он снова превратился в Terra Incognita, стал несбыточным сном, оставшись за захлопнутой дверью. А что касается организации… Я сделаю своё дело, обезврежу Суггера, а там уже пусть земляне сами зашевелятся, пошустрят, заслужат доверие собственного детища».

«Ты жесток к сородичам, Андрей».

«Нисколько. Кажется, слово за слово – мы добрались до своего района. Их транспорт по-прежнему отвратителен, переполнен, медлителен, непунктуален. Чёртов палец, мне решительно не нравится сегодняшний день. И район окутан какой-то мерзкой, липкой плёнкой, словно здесь недавно случилась заварушка с инмирцами. В моей практике был такой случай: девчушка лет 10 имела сильнейшую аллергию на инмирный след. Выявилось это случайно – в таком же вот забитом транспорте. Рядом с ней оказался инмирец-мутант, внешне неотличимый от человека, но с задатками метаморфа. И её вдруг скрутило – головная боль, судороги в ногах, слезотечение, одышка. К девочке спешит врачиха, случайно оказавшаяся в автобусе, достаёт мобильник и звонит в «Скорую». Инмирец спешит сойти, и натыкается на патруль, начинает меняться – а девочку крючит всё сильнее, она уже посинела от удушья: ей и аэрозоль от астмы прыскают, и валидол под язык – бесполезно. Только когда инмирца оглоушили и забрали, ей полегчало. Врачиха смекнула, в чём дело, девочку положили в больницу. И когда наша контора принялась искать этот ходячий индикатор, врачихе удавалось девочку прятать из больницы в больницу. Но вот её семью – маму и бабушку – спрятать она не могла, их взяли на крючок, и девочку вычислили…»

«Зачем ты мне это рассказываешь, Андрей? Чтобы я возненавидела твоё прошлое?»

«В нём нет ничего, стоящего любви или ненависти, просто частица жизни, от которой не откажешься. Кстати, ты не спрашиваешь, что стало с девочкой?»

«Предполагаю. Она погибла?»

«Вот и нет. Она стала супер-агентом, как и ты, только в земном Сыске. А несколько лет назад я встретил её в Инмире. Она ушла туда по своей воле и, представь себе, навсегда избавилась от аллергии, вышла замуж за инмирца и родила близнецов. Наша остановка – выходим или едем до конца? Нет, мне положительно не нравится сегодняшний день. Мне кажется, сюрпризы не закончились».

…Андрей оказался прав: в гостинице их ждал ещё один удар, который на время заставил забыть о Кире.