Как-то в разговоре племянница спросила: «Почему ваши воспоминания только о грустном?». И Валя задумалась. Неужели в ее детской, юношеской жизни не было веселых, приятных моментов? Они были, конечно, только вспоминает она их не часто.
Она очень любила животных: котят, щенят, телят, ягнят. В их дворе были куры, корова, старая овечка – государству надо было сдавать молоко, шерсть, мясо. Да и самим как-то выживать, ведь семья была большой.
Сразу в памяти всплыл случай: как-то зимой мама зашла в дом и сказала с грустью, что их овечка погибает. Мало того, что она уже старая, так еще и суягная (беременная), и вряд ли сможет окотиться. Овечка ослабла, плохо стояла на ногах. Валя представила, что она погибнет, а вместе с нею и не рождённые ягнята, сердце сжалось в комок и слезы навернулись на глаза. «Мама, давай заберем ее домой! В сараюшке ей холодно, она ведь там погибнет!» - плакала навзрыд Валя.
После недолгих раздумий было решено отодвинуть кровать от стены. Из сарая принесли солому и почти на руках занесли в дом бедолагу-овечку. Роды проходили тяжело. И все же на свет появились два замечательных пушисто-кудрявых ягненка, рыженький и черненький. Эти милые создания почти сразу вскочили на ноги. Но овечка была настолько слаба, что ее организм не в силах был даже вырабатывать молоко для детенышей.
Перед Валей встал новый вопрос: как их выходить? И снова со слезами она кинулась к матери, умоляя, сделать хоть какую-нибудь соску. Мысль, что ягнята могут погибнуть с голоду, наводила на нее страх, смешанный с невероятной жалостью.
Мама сшила кожаную соску, в бутылку наливали коровье молоко, и Валя с трепетом, нежностью, любовью отпаивала малышей. Она с удовольствием наблюдала, как ягнята, отталкивая друг друга, вприпрыжку неслись к ней, лишь только она появлялась на пороге сараюшки, куда перевели ягнят почти сразу после рождения. Ягнята, причмокивая, тянули молоко из бутылки, а Валя сидела рядом, на соломе, и на душе у нее было такое спокойствие и умиротворение, что житейские тяготы забывались и уходили на второй план.
Овцу пришлось зарезать, она была настолько слаба, да и стара к тому же, что оставлять ее не было смысла….
Ягнята подрастали, их можно было уже «чесать». И из первой «начесанной» шерсти с рыжего ягненка Валя связала себе шаль, красивого рыжевато-коричневого цвета.
Как-то вечером, когда вся семья собралась за столом, мама поблагодарила Валю за ее настойчивое желание спасти животинку. Если бы не она, погибла бы и овца и ягнята…
…Подперев ладонью голову, Валя задумалась. А не за это ли спасение Бог дал ей двух дочек-двойняшек?...
***