Нередко отдельные робкие голоса против повышения цен и тарифов, ухудшения материального положения встречают бурное возмущение патриотично настроенных граждан: «Как, вы хотите, чтобы было как на Украине? Опять захотели революции, Гражданской войны, голода и разрухи?!"
Хочу успокоить бдительных граждан, озабоченных стабильностью в государстве.
Сегодня революционный потенциал населения в стране крайне низок, расчеты на вызревание революции снизу совершенно беспочвенны. Поэтому не оправдана и ставка некоторых «революционно настроенных товарищей» на активные действия по «пробуждению» народа, который в текущих исторических условиях принципиально не способен сыграть роль субъекта. Проще говоря, в данное время революция социального характера в РФ невозможна.
Для этого необходим разогрев общества до некоей точки кипения, при котором возникает ситуация, когда попытка управлять им по-старому наталкивается на сопротивление снизу такой силы, которая превышает способность верхов навязать низам свою волю. Правящий класс утрачивает свою легитимность, он в принципе неспособен разрешить общественные противоречия. Это и есть классическая революционная ситуация по Ленину.
Теперь попробуем сформулировать, какие принципиальные противоречия сегодня существуют между правящей элитой и подвластным населением.
Да, население хотело бы получать больше крох с барского стола, но при этом легитимность власти и её право распределять блага под сомнение не ставятся. Лозунг «Барина на вилы!», подразумевающий активное противодействие правящему режиму, не находит ни малейшей поддержки за пределами маргинальных протестных групп.
Да и сами эти маргинальные группы не являются носителями радикальных настроений, их участники слишком нерешительны для того, чтобы играть активную роль в сломе существующих порядков. Их протест не носит ярко выраженного деструктивного характера.
В качестве пояснения: протест может быть конструктивным и деструктивным.
Конструктивный протест направлен на взаимодействие с существующий властью и выражается в требованиях осуществить те или иные действия по удовлетворению требований протестующих. Они не выступают против власти, они просят ее более эффективно защищать их интересы.
Деструктивный протест направлен на смену власти, протестующие уже не ждут от нее ничего, они действуют в качестве альтернативной силы. Деструктивный протест не обязательно носит силовой характер, чаще всего он происходит в рамках дозволенного или условно дозволенного. Пример – украинский майдан 2014 г., когда протестующие против режима Януковича свергли его, не прибегая к открытому вооруженному восстанию. Что касается эпизодического насилия, то оно имело взаимный характер.
Майдан, проходящий под лозунгом «Банду геть!» – классический пример деструктивного протеста, направленного на смену власти.
Антипенсионные протесты в РФ лета-осени 2018 г. носили исключительно конструктивный характер, поскольку были направлены не на делегитимизацию власти и смену правящего режима, а выдвигали очень ограниченные требования изменения одного конкретного федерального закона.
Прими эти требования Кремль – и конфликт был бы исчерпан. Почему власть не проявила ни малейшей готовности идти навстречу требованиям протестующих? Причина очевидна: эти протесты были абсолютно ничем не опасны для власти, к тому же настолько слабы, что вполне можно было оценивать их, как беспомощные и микроскопические. Они не носили массового характера.
Общество на пути разогрева от состояния консенсуса с властью до массового деструктивного протеста проходит определенные стадии:
1.Недовольство. Для этого этапа характерен массовый конструктивный протест. Адекватная власть в условиях демократического общества старается конфликт погасить, что называется, в зародыше, идя на определенные уступки. Ведь на ближайших выборах конструктивный протест, не будучи погашенным, гарантированно перерастает в деструктивный и выражается в протестном голосовании, в результате которого к власти приходит или может прийти оппозиция.
Конечно, в РФ выборы носят чисто имитационный характер и на легитимность несменяемой власти влияния не оказывают, у правящего режима не возникает ни малейшего стимула удовлетворять требования протестующих или даже имитировать стремление удовлетворить их. Для Кремля пойти навстречу протестующим – уже значит проявить слабость. Поэтому в РФ любой конструктивный протест будет при нынешней власти абсолютно непродуктивен.
2. Отчуждение. На этой стадии происходит массовое разочарование в правящем режиме, он утрачивает социальную базу, теряет легитимность. У общества нет протестного потенциала, доминирующее настроение – апатия. В конструктивном протесте люди разочарованы, для деструктивного нет никаких поводов, причин, мобилизующих факторов. В массовом сознании доминирует страх перемен, большинство убеждено, что если завтра не станет хуже, чем сегодня – это уже хорошо.
3. Протест. Деструктивный протест, направленный на смену власти, произрастает исключительно из отчуждения при проявлении неблагоприятных факторах (война, экономический или политический кризисы, стихийные бедствия, техногенные катастрофы).
Деструктивный протест не обязательно должен быть массовым. Ключевое значение в данном случае имеет то, что если ранее правящий режим мог опираться на активную или, чаще всего, пассивную поддержку масс, то теперь эти массы испытывают отчуждение от власти или даже пассивно симпатизируют протесту.
Мысль «Лишь бы не было хуже» все больше уступает убеждению, что хуже быть уже не может. Несменяемая власть надоела, появляется запрос на перемены («Кто угодно, лишь бы не эти!»), что и создает социальную базу для деструктивного протеста, к которому восприимчива в первую очередь молодежь.
Теперь давайте оценим объективно, в какой стадии находится сегодняшнее российское общество. Проявлений массового недовольства не наблюдается. Даже если имеет место недовольство своим личным положением (бедность, разруха, деградация социальных систем), оно не перерастает в недовольство властью.
Наоборот, чем хуже условия существования масс, тем сильнее в них готовность прильнуть к барскому плечу. Акции даже конструктивного протеста не собирают и десятой доли массовых мероприятий, демонстрирующих показное единение власти и народа.
То, что отчуждение от власти не является сколь-нибудь заметным фактором, говорит и лоялистки-конструктивная стилистика протестов, которые проходят под лозунгом «Путин, помоги!».
Даже митинги протеста против пенсионной реформы, организованные внесистемной оппозицией, апеллировали к Путину, поскольку одним из главных их требований является отставка правительства. Кто может отправить его в отставку? Только президент. Вот к нему, получается, внесистемщики и обращаются.
Народное возмущенное принятой в 2018 г. пенсионной реформы можно выразить словами: «Как же так?! Уж мы так любили Путина, так любили! Уж мы так к нему были лояльны, всё время за него голосовали, а он?!..»
Другие же философски рассуждают: «Что поделаешь – сами хотели капитализма! В развитых странах везде на пенсию уходят в 65-67 лет и ничего, не бунтуют же!»
Вот и весь «народный протест». Слился.
Говорить о деструктивности протеста в России вообще не приходится. Наоборот, даже самые матерые радикалы, вроде Удальцова, всячески демонстрируют готовность играть по системным правилам. Он и партию пытался создать, и Грудинину помогал на президентских «выборах», тем самым всячески легитимизируя эти самые выборы.
Итого, из трех шагов к социальной революции российское общество не сделало пока ни одного. Более того, оно испуганно упирается и страстно желает возобновления тесного дружеского с Путиным в духе нефтегазового процветания нулевых годов. Да, протестные настроения есть. Ну, так они всегда имелись, во всех государствах и во все времена.
Таким образом, изнутри общества для правящего режима не исходит никакой реальной угрозы: внутри РФ революционной ситуации не только нет, но даже тенденций к ее вызреванию не наблюдается. Вероятность социальной революции в существующих исторических условиях равна нулю.
Окончание см. "О ментальности россиян"
http://www.proza.ru/2019/10/13/228