Этот золотистый солнечный лучик только что проснулся, потянулся, улыбнулся и вместе со своими братьями двинулся гулять по свету. Он был юн и очень любопытен. Его интересовало всё, особенно увлекательно было наблюдать за людьми.
Он прогулялся по улицам, заглядывая в разные закоулки, растолкал мирно спящую в своей конуре собаку, пощекотав ей высунувшийся нос, отчего та чихнула, совсем как человек, тявкнула и выбралась на улицу. Осеннее утро было прохладным, чистым, но очень хотелось есть, и пес стал тыкаться в собственную миску. Лучику надоело наблюдать за ним, и он принялся заглядывать в окна… Вот где было раздолье для пытливого ума и пища для разгула фантазии.
Он покрутился у окна с плотными темными шторами. И, о, чудо! Шторы раздвинулись , явив солнечному миру спальню чиновника. Он уже проснулся и нехотя поднимался, бурча что-то себе под нос. Уронил носок, нагнулся, но огромное брюхо мешало поднять.
–Раиса!– заорал он.
В комнату влетело совершенно забитое, испуганное существо . Лучик уже бывал здесь и знал, что это невзрачное существо– жена чиновника, которая только при муже изображает смирение и покорность. На самом же деле у нее есть не только голос. Она гоняет и тиранит домработниц так, что те меняются почти через день. А с подругами она же душа-человек. Всегда мила, и приветлива, как , впрочем, и её муж… Никогда не подумаешь, что человек с такими пухлыми щеками , между которыми прячутся маленькие, колючие глазки подобен хамелеону.
–Не видишь, носок надо поднять.
Жена суетливо поднимает…
Лучику быстро надоедает эта пара. Он скользит дальше. А вот за этим окном, он знает, живет молодой повеса, обожающий свою особу. Вот и сейчас он уже крутится перед зеркалом, причесывая усы и бородку. Теперь он уже улыбнулся себе и направился… Остается только гадать , куда он направился.
Слышится шум… Что же происходит там, за пестрыми занавесками? Лучик замирает. О, здесь случилось что-то не очень хорошее. Госпожа- этакая барынька мелкопоместная отчитывает девушку за то, что кофе оказался не достаточно горяч. Между тем, как сама же долго болтала по телефону, а в кофе ложечкой… Девушка, плача, выскочила из комнаты, лучик скользнул за ней.
–Уйду, уйду,– шептала она.
Лучик легонько коснулся нежной щечки, согревая и успокаивая.
За следующим окном опять капризничает малыш. Так повторяется часто. Юная мама с синими от недосыпания кругами под глазами, устало что-то напевает ему. Молодой отец же сердится. Он опять не выспался , а впереди длинный рабочий день. Он злится и потому несправедлив.
–Это ты целый день дома сидишь, а мне работать,–возмущается он.
Загрустив, лучик двинулся дальше.
А вот это окно самое любимое. Здесь всегда царит мир, радость. Кажется, счастье, поселившись тут однажды, так и не покидало это место. За этими легкими, светлыми занавесками живет немолодая супружеская пара. С появлением первого лучика они пробуждаются… Лица, покрытые морщинами, светятся от нежности к друг другу. Они не говорят о любви, но она присутствует при каждом взгляде на родного человека. Даже в молчании чувствуется любовь, пронесенная сквозь года. Полюбовавшись, лучик отправляется дальше.
Впереди было очень занятное и красивое окно. Красивое, но порочное и вызывающее любопытство. Резная, нарядная рама, сверкающие стекла–оно давно привлекло его внимание. Тем более, что лучик был эстетом и любил все прекрасное, любил радость, ему нравились счастливые люди… Ему хотелось веселья, получать удовольствие, ведь не даром он был солнечным. А удовольствие каждый будь то человек, или лучик получает по-своему.
Было еще утро, когда он уже осторожно заглянул в это окошко. И разочарован не был…
В ещё легком полумраке из-за не до конца распахнутых штор лучик увидел приглушённый свет ламп, мягкий бархат отделки старинной мебели, струящийся шёлк занавесей...Причудливые тени еще прятались по углам, а в старинных же зеркалах, кажется, отражалась глубокая тайна дней минувших... Искристые, замысловатые флаконы замерли на туалетном столике светлого дерева... А вот и владелица всей этой красоты – молодая дама в полупрозрачном утреннем одеянии с разбросанными по молочным плечам локонами, сидит в удобном кресле. Она свежа, прекрасна и похожа на хрупкий нежный цветок. В белоснежной ручке её записка. Она читает, пунцовые губки шевелятся слегка и складываются в очаровательную улыбку. Но вот раздается стук. Письмо мгновенно исчезает в ажурной шкатулке для драгоценностей, улыбка тоже прячется, уступая место недовольной усталости.
–Ах, войдите,– мелодичный голосок снисходителен и, кажется, добр.
Немолодой, безупречно одетый для выхода человек легко распахивает резную дверь и твердыми шагами направляется к капризной очаровательнице. Он целует ей руку, щечку, шею…Он готов уже и дальше пойти…Но она вздрагивает, брезгливо морщится, но так, чтобы он не заметил.
–Дорогой, ты опоздаешь на работу…
–Но…
–Я плохо себя чувствую… ,– поет она, ласково перебирая его сухие пальцы,– я еще лягу и… буду ждать тебя, ждать…
Он очарован теплом, лаской, нежностью и готов на всё, готов ждать, любить, носить на руках… Он ещё раз целует её в щечку, губки она предусмотрительно убрала. И уходит счастливый совершенно. Она же бежит к окну, выглядывает , как какая-то шпионка, из-за занавески и, разглядев, как муж садится в машину, мурлыкая себе под нос, возвращается в кресло. А ещё через некоторое время появляется молодой господин. У него свой ключ… Это милое местечко буквально создано для любви… Объятия, поцелуи, ахи, вздохи… Но лучик уже не досматривает это представление, так знакомое ему. Ведь впереди столько дел, столько удивительных путешествий, а сколько интересного и, возможно, диковинного предстоит увидеть… Всё-таки жизнь сама по себе очень увлекательна, а его особенно. И он скользит дальше.