Платок Евы

 
                Часть первая. Пузырики
 
 
-А знаешь, Слоник,- сказала улитка,- кругом только ложь и предательство. Это западня. Они готовят тебе ловушку.
- Знаю, Ули, - ответил Слоник,- знаю… Но ты же знаешь, я фаталист, верю в судьбу.
Он обнял ее хоботом и помахал ушами:
- Хорошо, что я тебя встретил…
Улитка поцеловала его в морщинистый лоб:
- Не верь тому, что слышишь и даже видишь. Эта сложная многоходовка – обман. Они берут часть правды и смешивают с ложью, чтобы запутать нас. Специально делают врагов из своих слуг, чтобы создавать видимость борьбы. Они очень коварны. Но их сила только кажется очевидной. Ты не представляешь, насколько они слабы. Даже боятся слова «пузырики».
- Пузырики,- произнес Слоник,- я запомню! А как же мне не верить тому, что вижу и слышу, вот же ты, со мной.
- Это сон, Слоник. Ты видишь меня только во сне. Когда проснешься, опять будешь стоять среди крокодилов, но ты выберешься, хотя и не слоник вовсе…
…Динозавр стоял в болоте, окруженный крокодилами. Солнце только поднималось, отражаясь в облаках розовым фламинго.
«Продержаться бы до следующего сна,»- подумал Слоник,-«и тогда мы снова будем вместе.»
- Пузырики, - сказал он и пошел по крокодилам…


Часть вторая. Новый год

- Хорошо, что ты дома, Ули,- слоник намазывал сливовое варенье на оладушки. -Давно я так вкусно не ел.
- Да я как-то всегда..в домике,- ответила улитка. -Чаем запивай.
- Ага..А тебе идет перламутровый и эти две косички.
- Это брови, Слоник.
- Ну да..я так и думал. А откуда ты все знаешь?
- Так ракушка..это же оракул.
- Ух ты, - слоник восторженно смотрел на улитку.- А еще ты красивая и … плавная…
- Ты не смотри, что плавная, я знаешь какая… неостанавливаемая… Хорошо, что ты на Новый Год зашел. Там на елке конфЭты висят с молотыми орешками, а мне лезть колется.
- Сейчас,- слоник достал конфеты и положил на стол перед улиткой,- я никогда такой нарядной елки не видел.
- Это потому что мы вместе ее придумали,- улыбнулась улитка.
Слоник перестал есть и растерянно поднял глаза. Улитке стало немного не по себе от надвигающихся слов, но как их предотвратить, она не знала.
-Так значит, ты – настоящая…- прошептал потрясенный слоник,- и я тебя не выдумал. Не только я к тебе, но и ты ко мне приходишь.
- Нам уже пора, Слоник,- улитка была не готова и не знала, что сказать.- Фаза быстрого сна, сам понимаешь…
…Она бежала на работу. Уличный скрипач, закрыв глаза, играл красивую и, казалось, когда-то слышанную мелодию.
«Красивый»,- подумала она на ходу и загадала,-«если откроет глаза и посмотрит на меня, значит это он. Он меня узнает. Должен узнать.»
Столкновение с настоящей улиткой вернуло ее к реальности.
- Божий одуванчик,- извинилась она.
Скрипач так и стоял с закрытыми глазами...


Часть третья. Платок  Евы

- А знаешь, Слоник, один мой знакомый друг, он ученый, говорит, что машина времени внутри нас самих,- улитка морщила лоб, пытаясь вспомнить дословно. - И что у каждого времени есть своя тактовая частота, которая возникает непостижимым образом. И что теоретические рассчеты показывают, что если суметь мыслить на частоте другого времени с ее подтактовым циклом, то в нем и окажешься, причем в теле существ того времени. Но главная сложность там, как я поняла, в этом цикле, формулу которого очень сложно правильно рассчитать. Вооот…- улитка аж вспотела и стала вытирать лоб платком, подаренным Слоником.
- Да, Ули, я знаю. Адам то же самое говорит, только другими словами.
- Ты что…- улитка потрясенно качала головой. - Ты знаешь Адама?!... Так он у вас?!... В мезозое?!...
- Нету у нас никакой Зои,- слоник удивленно расширил глаза и не хотел выдавать Адама. - Только Ева.
- Ну и как она… они? Какие они?
- Ну они стройные. Адам ростом тридцать метров, а Ева метра на два ниже, на пол-головы. Красивая.
- И чем они сейчас занимаются?- улитка была потрясена масштабом личностей.
- Ну после того, как их выгнали из общаги, Адам таскает камни и бревна и материт змия, который с тех пор исчез куда-то. А потом сядет на гору, обхватит голову руками, и курит, курит…А Ева ревет и яблочное варенье закатывает. Ревет и закатывает… Кстати, очень вкусное…  А от ее слез вырос тутовник, а на нем шелкопряд. Вот она из шелковых нитей  платки ткет и красит их в терракотовый в память о потяренной земле… Вот этот, я попросил у нее один для тебя. Он материализуется, когда я телепортируюсь во времени,- слоник сложил его шарфом и накинул на улитку.
«Так вот почему от них с платком яблоками пахнет,»- подумала улитка, а вслух сказала:
- Может не надо, Слоник, оставим все, как есть. Ты не сможешь здесь, а пути назад может и не быть. У вас ведь пар над землей стоит и тепло, а у нас холодно, а от пара только облака остались…
...Зеленый туман наступал. Слонику было тревожно расставаться со всем, к чему он привык, но улитка была незабываемой, и его тянуло как магнитом. В голове у него звучали слова Адама о потоковом методе: «Сосредоточься на порывах того времени, так, чтобы почувствовать его внутри, душой, вплоть до звуков и запахов, почувствуй, как порывы становятся одним сплошным потоком ветра, раствори его в себе, и сам растворись в нем. И помни про цикл смены порывов…другое давление… делай выдох, когда…а то нечем будет дышать…»
…Она шла по улице. День обещал быть спокойным, но порывы ветра внезапно становились сильными, чуть ли не шквалистыми, пока не стали одним сплошным нарастающим потоком. Ветер нес с собой какой-то пряный запах, по крайней мере, так казалось. Шарф она не надела, и от ветра становилось холодно. Она забежала в метро и хотела опустить воротник и…выразилась. Обычно она не материлась. Но этот день в рамки обычного не вписывался. На шее был шелковый платок. Терракотовый…


Часть четвертая. Власть

…Он шел по улице, кутаясь от ветра в плащ, в который превратилась его шкура. Глядя на дома, улицы, многочисленных прохожих, вереницы едущих и припаркованных автомобилей, он пребывал в некотором оцепенении, как будто это была не реальность, а сон или взгляд со стороны. И в то же время местами был яркий эффект дежа-вю, и он чувствовал, что когда-то видел все это и был здесь. Реалии чужого времени не воспринимались чужими, а чем-то были даже близки.
Он увидел свое отражение в витрине кафе и остановился потрясенный своей внешностью, которую не мог сопоставить со своим внутренним мироощущением. До этого ему казалось, что выглядит лучше, особенно когда в последний раз пил воду из озера Евы и посмотрел на свое отражение в спокойной воде. “Что ж я страшный такой,”- подумал он.
 И тут его внимание привлекла картинка из говорящего ящика. Показывали какого-то человека, то улыбающегося, то вдруг становящегося нарочито серьезным с искусственно поставленными нотками скорби в голосе, то смеющегося. Смех был неприятным. Толпы людей громкими голосами говорили о его уникальности и клялись ему в любви и верности. Свора профессиональных льстецов, брызжа слюной во все стороны, взахлеб перекрикивали друг друга.
 «Так вот куда змий исчез!»- прошептал потрясенный Слоник. Все говорили про власть, но не БОЖЬЮ, и он понял, что это когда люди подчиняются змию и его клонам. А клонов было много. Людей они называли человеческим материалом. И на службе у них стаи волков и шакалы. И еще Слоник понял из ящика, что систему отношений в человеческом обществе змий устроил так, что средства к существованию можно раздобыть, только прямо или косвенно работая на него.
Слоника затошнило от людей. «Они не Адамы, они не Адамы…» - шептал он про себя. Он вспомнил, что говорил ему Адам о будущем, которое увидел, съев запретный плод, и понял, почему тот подолгу смотрел с горы куда-то вдаль последнее время. «Так это и есть последнее время…»- понял Слоник.
Все, что рассказывал ему Адам о будущем, он увидел в этом ящике. На земле было много народов, стран, языков. И в каждой стране царил свой клон, но все они невидимым образом подчинялись главному, пока еще невидимому змию. Африканцы продолжали поклоняться черной магии, азиаты – дракону, а белые – золотому тельцу. Повсюду царили продажность и рабство. И, как и говорил Адам, в каждой отдельно взятой стране путем тотального контроля строили четвертый рейх…


Часть пятая. Авель

…Он шел через парк. Девчонка на кобыле увязалась за ним и стала клянчить «денюшку для лошадки, и она вам сделает вот так ножкой». Он пошарил по карманам, своим разумеется, и к своему удивлению обнаружил монету. Он дал монету, кобыла поплелась прочь.
- А как же ножкой?- спросил он вдогонку. Кобыла на кобыле не ответила.
…Повсюду какие-то люди все время просили  денег: кто-то - на проезд, кто-то во имя добрых пожеланий, женщина у входа в метро ругалась и требовала подаяния. Он пошел в небольшой парк неподалеку и присел отдохнуть на скамейку. Увидев его, женщина с сумкой на колесиках обрадованно кинулась к нему и упрашивала купить  носки в два раза дороже, чем в магазине. «Кобыле отдал,»- отвечал он некоторым. Все начинали тихо ненавидеть кобылу.
Парень со стопками листов раздавал их прохожим. «Дружище, не подскажешь, а где можно денег взять, а то мне раздавать нечего?»- спросил он парня. Тот дал знак типчику, и типчик сказал:
- Раздашь эту пачку за шесть часов, получишь пятьсот. И не вздумай выбрасывать – за тобой следят. Только имя скажите, я анкету заполню.
- Авель.
- Полностью: имя, отчество, фамилия.
- Авель Адамович Евин.
- Поляк что ли?
- Не совсем…
Он купил булку и курицу и присел на скамейку возле магазина, чтобы поесть. Вдруг откуда ни возьмись, налетели стая «диких» голубей и воробьи. Птицы нагло бегали по ногам и заглядывали в рот. «Господи, даже птицы испортились,»- подумал он и отдал им полбулки.
…В последнем сне она объяснила ему, где встретиться: «Каждый день в это время я буду останавливаться у этой колонны…»
…Он испытывал странное чувство. Казалось, что время остановилось, и прошлое, настоящее и будущее сплелись в одно. Люди, которые до этого были здесь, разошлись, и даже пространство вокруг стало пустым и тихим. И тут он увидел ее. Он почувствовал, что это она, до того, как она повернулась. Время потекло медленно, и как в замедленной съемке, он наблюдал ее поворот. Зрение у него было неважнецким, но он видел ее душой, и знал, что никогда не забудет этот миг…
- Я – Василиса,- от нее веяло теплом и чем-то сладким.
- А я – Авель,- сказал он.
- Как Авель? Стой..подожди..у вас же там больше.. А полностью?
- Авель Адамович Евин.
«Старый,»-подумала она, увидев седину. «Был бы у кого такой брат…»- в ответ подумал он.
- Значит, ты жив! И ничего того не было? Так вот куда ты исчез оттуда!
- Увидев  будущее, Адам решил изменить его, и отправил меня сюда.
- Он думает, если ты здесь, то и здесь что-то изменится?
- Не знаю.
- А почему называешь его по имени, ведь он же твой..
- Они были молоды: Адаму две тысячи лет, а Еве – тысяча. Разница у нас была небольшой, и они сказали: «Мы еще не старые, называй нас просто по имени.» А Ева добавила: «Если кто спросит, ты – мой брат.»
- Понятно,- сказала она, хотя ей было ничего не понятно.
…Она внимательно слушала, не особо вникая в суть, ее больше интересовали голос, внутренние ощущения от человека, форма речи и просто форма. Заранее решила, если не понравится, то быстрый экскурс, кафе и бегом домой. Он все понял, но вида не подал, а прощаясь, увидел совсем девчонку, и этот миг запомнил навсегда…


Часть шестая. Возвращение

…Он устал бродить целый день и присел дать ногам отдых на скамейку в парке под тенистым кленом. На другом ее конце сидел человек средних лет и играл сам с собой в магнитные шахматы. Он бегло, но внимательно посмотрел на Авеля и сказал:
- Прелюбопытная партия намечается, корсиканская защита, но слон бьет ферзя. Вы не играете?
- Раньше играл.
- Может попробуем? Надоело у самого себя выигрывать,- незнакомец выглядел дружелюбно. - Все-таки гениальную игру придумали индусы, все в равных условиях и все видно, не то, что в жизни и картах,- продолжил тот и повернул доску  черными к себе. – Ваш ход, коллега. Евгений Константинович,- представился он и, привстав, сделал кивок, но руки не протянул. А так этикет был безукоризненным.
- Авель,- сказал он. Незнакомец не удивился имени, и на мгновение Авелю даже почудилось, что тот это знал. - Не индусы, она раньше появилась,- Авель изучал обстановку на доске. Партия действительно выглядела необычно. У него было такое чувство, будто не было никакой игры, а фигуры расставлены искусственно.
- Вы полагаете?- незнакомец продолжал не удивляться, и казалось, что и это для него не новость. –Нынче шахматы совсем непопулярны, особенно у молодежи, а кто играет – обычно с компьютером или на планшете, а так, чтоб настоящими фигурами да с человеком лицом к лицу… Эх, такие времена… Уткнутся в свои телефоны, как зомби,- жалуясь на время незнакомец не выглядел опечаленным этим и не пристально, но внимательно наблюдал за собеседником.
Авель поймал себя на мысли, что взгляд незнакомца выражает совсем не то, что тот говорил. Взгляд был холодным, жестким и цепким, ничего не упускающим из вида, а интонации как будто старался смягчать. Да и от души его не веяло добром.
Авель понял, что шахматы всего лишь предлог и форма, и сказал:
- Видны фигуры и поле, но не намерения, и у кого-то преимущество в ходе.
- Но у Вас же белые,- незнакомец улыбнулся, но не глазами. – Право первого хода.
- Когда фигуры уже расставлены? Преимущество всегда будет у того, кто их расставил, тем более предсказуемо ожидая, какой ход сделает соперник.
- Ну, в мире и жизни нет ничего идеального, так все устроено, поэтому претензии к  устроителю всего этого. И у каждого человека есть свои слабости: для кого-то –  женщины, для кого-то – алкоголь, наркотики, карты, любая игра на деньги, биржа, тотализатор, азарт,- глаза незнакомца засверкали.  –Например, моя страсть – шахматы. У Вас же тоже наверняка есть какая-нибудь слабость, признайтесь,- казалось он непреклонно к чему-то ведет и почему-то это было для него важным.
- В мире – идеально, в жизни – нет, потому что это не одно и то же, кто сделал жизнь такой, не имеет ничего общего с Создателем мира. И разве Любовь может быть слабостью?- Авель улыбнулся.- Любовь – это защита от грехов, которые теперь называют слабостью.
- Любовь к кому или к чему? Это же должно быть вещественным, как плотская любовь,- казалось незнакомец  действительно не понимал простых вещей.
- Не обязательно, я рожден в любви, она во мне, она –  мой дом, который всегда со мной , где бы я не был. А лобызания тел, ставших одним без любви, – это просто похоть, вот и все. Наверное, это сложно понять, если бросил школу, не окончив ее.
- Но разве жизнь – не часть мира, и разве не для нее он существует?-  незнакомец  покраснел, но не унимался и,  как в шахматах, пытался загнать оппонента в мат.
 - Ну, когда-то и жизнь была другой, для которой и было все создано, и шахматы были другими, и назывались они по-другому,- улыбнулся Авель.
- Интересно, как же?
- Эдемская защита.
Незнакомец  изменился в лице, он был крайне раздосадован и даже не мог этого скрыть.
- Вынужден откланяться, дела, дела…- заторопился он и нелепо засеменил прочь. Шахматы так и остались на скамейке.
 Авель посмотрел на них и вспомнил, как лепил фигурки из глины, а Ева играла в классики, и он решил сделать поле из квадратиков, пустых и закрашенных. Сначала фигурок было трое: Адама, Евы и его. Вместо коня - бронтозавр, вместо ладьи – чайник, вместо пешек – чашки с чаем и сушеными яблоками, а по бокам от фигурок Адама и Евы вместо слонов поставил свои. Адам с Евой смеялись, когда он впервые показал им игру, особенно над  его фигуркой, и называли слоником. Играть было весело и сытно, запивая сушеные яблоки чаем.  «Как называется игра?»- спросил Адам. «Эдемская защита,»- ответил  Авель. Адам с Евой перестали смеяться. Подойдя к Авелю, Адам сказал: «Ты узнаешь его, он не подает руки первым…»
Авель вспомнил, как сделал Адаму на день рождения набор магнитных шахмат из магнитных камешков, которые нашел в железной руде. Он вставлял магнитики в основания сырых фигурок, а чтобы сделать железный лист для складной доски - футляра, плавил в костре куски руды, которая текла по лунке в плоскую глиняную форму. Этому он научился у Евы, наблюдая, как она делала блинчики. А потом внутри футляра для фигур раскаленной железной ложкой выжигал памятную надпись. Вот только те шахматы куда-то исчезли, и сколько они их не искали, так и не смогли отыскать.
Авель стал собирать фигурки, чтобы положить их в футляр, раскрыл его обратной стороной и увидел забытую, но знакомую выжженную надпись: «Адаму от Авеля»…



Часть седьмая. Дом времени

…Они снова встретились во сне. Сначала смотрели друг на друга, тихо касаясь пальцами, потом молча обнялись, и долго так простояли. Сладкий запах ее волос кружил ему голову и уносил в другой, казалось, доселе невиданный им мир. Он чувствовал, что касается Вселенной и тонет в ней. «Если хочешь, я вернусь,»- сказал он. «Как Адам?»- спросила она. «Адама с нами больше нет…»- ответил он. Снова начинался ветер…
…Авель проснулся в воскресенье ранним утром. Солнце, потягиваясь, тоже только вставало. Рядом спала Василиса. Он поцеловал ее в плечо и укрыл одеялом. На столике  ждал завтрак, заранее приготовленный ею – ломоть черного хлеба и бокал воды. Вода была прохладной, вкусной и освежающей. По телу разлилось тепло. Он смотрел на Василису и внутрь себя, пытаясь осмыслить события, до этого казавшиеся странными и нелогичными. У него было такое чувство, что время, остановившись рядом с ними, как будто вернулось домой, и больше не хочет никуда уходить. И хотя жилье было съемным, он понял, что без них время здесь не останется, а уйдет вместе с ними, куда бы они не пошли. Куда идти, и как все это стало возможным, знал только БОГ, но ОН молча улыбался. Авель почувствовал это и улыбнулся ЕМУ в ответ. «БОЖЕ, останься с нами…»- попросил он, преломив хлеб. И БОГ остался…