К мату отношусь негативно. Это как мусор на улице –когда вижу (в данном случае слышу), сразу портится настроение. Особенно, если не один, а с женой или внучками. Хотя и понимаю, что это субститут, неотъемлемая часть речи и никуда от него деться, а в некоторых случаях он бывает очень даже уместен. Но речь не об этих случаях…
Возвращаюсь как-то поздним вечером с работы. Трамвай переполнен. Детишки с родителями после спектакля делятся взахлеб впечатлениями. И вдруг звонкие ребячьи голоса перекрывает густой бас, в котором ни одного приличного слова. Словно кто-то вылил в салон полное ведро помоев. И такая бессмысленная агрессия в нем, что весь вагон враз затих.
-Папочка, я боюсь. - Рядом со мной заплакала тонким голоском девочка с огромными бантами.
Отец - худой, в очках, чем-то напоминающий Шурика из «Кавказской пленницы», начал ее вполголоса успокаивать. А затем неожиданно обратился ко мне. – Я один боюсь, пойдемте вместе призовем этого матерщинника к порядку.
Это было предложение, от которого нельзя отказаться. Перестанешь иначе себя уважать, хотя можно нарваться на отлуп. Начали продираться к задней площадке. В трамвае как назло почти не было мужчин покрепче нас, в основном притихшие женщины.
Добрались до задней площадки. И даже не поняли откуда транслируется мат. В это время трамвай дернулся перед остановкой и вновь полилось: «…ять, ять, кого везешь, ять…» . Пьяный мужичок, с большой головой и коренастым тельцем, буквально висел на поручне – из него как из трубы извергались потоки ругани. Даже непонятно как в таком недомерке мог вместиться столь мощный бас.
-Прошу вас прекратить ругаться, в трамвае дети и женщины, - интеллигентно предложил мой напарник.
-Да мне ять-ять-ять….
-Ах ты сука, да пошел ты вон!- вскипел Шурик и начал отдирать его от поручня.
Я подключился и как тот не упирался, мы вытолкали его в открывшуюся дверь. Два пинка ускорили процесс.
Нам захлопали.
… Еду домой после дружеского застолья в ресторане. Воспользовался вечерним автобусом. Утомлен, неплохо бы подремать. Но тут как назло попались говорливые спутницы - не смолкая болтают по телефону, причем такой дешевый трёп, что хоть уши закрывай. Но нечем. К тому же водитель занимается чёсом, на каждой остановке подбирает припозднившихся пассажиров.
На полпути завалился подвыпивший мужчина и тут же сцепился с какой-то женщиной. Мат-перемат. Вмешался пожилой сосед пассажирки и попытался его утихомирить. Еще пара старушек подключилась, пытаясь усовестить неугомонного пассажира. Интенсивность мата только возросла.
Наконец впереди сидящему парню, таких называют качок, надоело слышать перепалку. И он достаточно жестко заставил пьяного пересесть на задний ряд.
Но оттуда опять полилась ругань.
-Эй, мужик, завязывай с матом! – не выдержал качок.
-Да пошел ты!
Парень пошел в обратном от указанного направления. При виде его тот затих
-Будешь еще материться?
-Буду, - осмелел пьяный, убедившись, что бить его пока не собираются. -У нас свобода слова!
-Мне тебе морду сейчас набить или, - задумался парень, - дать сто рублей, чтобы ты замолк?
-Дай двести! Тогда замолчу!
-У меня только один стольник, - порылся в кошельке качок. – Хватит с тебя и его.
-Возьмите у меня, - протянула купюру женщина средних лет в симпатичных очках.
Всю дорогу пассажиры, подсмеиваясь, оглядывались на подвыпившего – тот честно держал закрытым рот.