Рассказ о счастье
Рассказ о счастье
Были у нас в гостях дома как-то две двоюродные сестры, лет около семидесяти. Одну звали Лариса Васильевна, она жила в Евпатории, а другую – Людмила Петровна, ее еще называли Люсей, она приезжала летом из Москвы погостить. Я прочитал маленькое стихотворение:
О, сколько раз, влюбляясь вновь,
Мы в жизни говорим – «люблю»,
Но счастлив тот, кто хоть одну любовь,
Как Свет, пронес сквозь жизнь свою!
Потом спросил, есть ли у них в жизни такая любовь и такое счастье?
Евпаторийская Лариса Васильевна, по профессии – учительница математики, ответила, что для нее это любовь к детям, но особенно к сыну, который был младше. Когда она рожала второго ребенка и услышала, что родился сын, то просто «задохнулась» от счастья. После школы он поступил в ТВАКУ (Тбилисское Высшее Артиллерийское Командное Училище), и еще раз она явственно ощутила счастье, когда шла с ним по длинной аллее от училища в город и услышала разговор, что это очень хорошее училище и сюда немногим удается поступить. Алексей был скромным и душевным парнем. Он получил сильную дозу радиации на испытаниях техники и два года мучительно умирал. Умер бы раньше, если бы не мать, - она возила его по разным клиникам и сделала все, что могла, чтобы спасти. Теперь священные дни для нее, когда она посещает кладбище. А еще Лариса Васильевна была счастлива, когда ей зять дал из Горького телеграмму: «Поздравляем с рождением внучек».
Она решила, что это описка и родилась внучка, но родилась двойня. Причем притчей в роддоме стал такой эпизод: Ирине, - дочери Ларисы Васильевны, сказали, что родилась девочка, а спустя несколько минут говорят, что еще одна девочка родилась, и тогда Ира стала кричать: "Не надо! Я не хочу больше!"
А Людмила Петровна (Люся), доктор медицинских наук, рассказала такую историю. Лет тридцать назад она с детьми поехала отдыхать на Волгу. Жили они в какой-то деревушке, достопримечательностей в ней не было, но стояла там полуразрушенная церковь. Вокруг валялись осколки каких-то плит и камней. Дети нашли чашу с узорами по кругу и спросили у матери, можно ли взять ее с собой? Она не была тогда верующей и разрешила. Чаша много лет пропылилась в квартире на шкафу, а несколько лет назад Людмила Петровна неожиданно наткнулась на нее. Духовный мир ее был тогда уже совсем другим, и вдруг жгучий, мучительный стыд пронзил ее всю. Она решила разыскать эту церковь и вернуть туда чашу.
Дело это оказалось совсем не простым. Она не помнила точно места расположения деревни. После недельных скитаний по Волге в окрест того района, она вспомнила местность. Та деревня оказалась через реку, моста не было, и плавали к ней на яликах с мотором. Людмила Петровна переправилась и когда подошла к церкви, то она была закрыта и явно находилась еще на капитальном ремонте. Люся растерялась и не знала, что ей делать. Вдруг она увидела старика, который с трудом ковылял по единственной дороге. Люся заговорила с ним и он пригласил ее в дом, приветил и накормил, предложил ночлег. Колено его плохо сгибалось, было опухшим, и спина тоже была не в порядке, он не мог ее разогнуть. Старик сказал, что работал лесорубом и там подорвался. Аптечка была у нее с собой, и она предложила помощь. Растерла мазью колено, а в спине был подвывих, который она вправила, сделав специальный массаж. Старик полежал, а к вечеру вдруг стал танцевать и смеяться, как ребенок и всячески старался ублажить ее нехитрыми деревенскими вкусностями. Он сказал, что церковь сейчас восстанавливают казаки и ее скоро откроют. Рассказал, что когда ее разрушали, то многие в деревне разнесли иконы и другие церковные принадлежности по домам и при открытии вернут все в церковь. Она оставила ему чашу. Старик предоставил ей свою кровать, а сам лег на печи, но спала Люся немного. На рассвете она встала и пошла в лес неподалеку.
Все вокруг было залито розоватым сиянием, а травы серебрились от росы. Люся набрала, отливающих маковым цветом, подосиновиков, и нашла несколько белых грибов. Потом она вышла из леса. Солнце только встало и какая-то радостная волна начала подниматься в ее душе. Неожиданно для себя, Люся легла на пригорок и слегка вздремнула. Вдруг все ее тело и, казалось, всю ее душу пронизало какое-то, неведомое никогда ранее, необычайной силы наслаждение. Неописуемый, непонятно откуда взявшийся восторг охватил ее с такой силой, что она боялась, да и не могла пошелохнуться, и вся вдруг словно расширилась и исчезла в этой зелени, сини и теплом свете, пробивающемся сквозь закрытые ресницы
2008 г.