У самого тягучего болота в направлении Клёново-Боросвить объявили карантин на лошадей. Соорудили неказистую будку из нетёсаных жердей, на подходе к ней прибили к лесине деревянный щит с предупреждением «Стоять! Карантин!». Установили круглое дежурство.
Миньке-то пришлось «куковать» на те сутки. Ну, сидит он в тепле, пусть и без особых удобств. Жизнь свою в уме перебирает… На чайнике крышка заподпрыгивала… закипело.
И вдруг! Отчётливо послышался звук выстрела, совсем рядом. Минька выскочил из карантинки, маленько и попрошёл, как увидал впереди тёмную гору на тропе. Подумалось:
– А ить давеча не было!
Идти дальше забоялся. Решил махнуть до деревни, всего-то километра два будет.
Вернулся с мужиками. Подходят они к тому месту и обалдели… – лежат в обнимку мужик с медведем!
– Мать честная! Чё приключилось-то? Эка невидаль!
Выстояли-выждали малость. Точно, медведь не живой. Ружьишко тут же, рядом со своим хозяином, у того и рука на прикладе. Ну, и картина! Стали разнимать, насилу отвернули лохматую тушу. По-людски к мужику-то сунулись – дышит! Худенько дышит, но жив… правда, сам в беспамятство ушёл.
И вот, когда мужика в`ыходили в больнице и вернули к потерянной памяти… тут он и поведал, чё с ним приключилось:
– Иду я, свет-пересвет… Ружьишко наготове. Место, вишь ли, экое, зверь не пуганой, да и пропасть его там. Иду я, значится, лес-то и пореже стал, а багул, язви его, боле росту вымахал, да густой-прегустой, да пахнет-то! Дурь наводит. А я иду, знай себе. Токмо больно место не способное, будто со всех сторон тебя обставили – узко для ходу. Ну, иду себе… сам настрёме.
И как он вдруг… скаженной… вдруг предстал перед фактом! Нос к носу! Аж я медвежатины потянул… ноздрями-те. Он-то уж точно трухн`ул, кажись, и глазки забегали, а сам стоит на дыбах, как вкопанной. Ну, я раздумывать отставил и… в упор! Свет-пересвет, куда б он делся! Стал валиться столбом, язви его, да выбрал-то куды… ко мне на грудки! Куды деваться-то? Обнялись! За компанью-то и ладно бы уж, дак хватанул же, душу мать, рожу-то мою… лапой с когтями, аж въехал да и повалил. Тёмно стало… Всё, боле ничё не скажу, и так много упомнил. На всю жизь топерь.
17.10.2000.
Спасибо автору рисунка за иной вариант! Но в рассказике реальный случай из жизни.