(Рассказ ужасов)
Это был какой-то кошмар! Я просто кипел от возмущения…
Судите сами: среди бела дня, возле престижной больницы, на глазах у всех – какой-то молодой человек пинал лежащего на тротуаре старика, одетого в строгий дорогой смокинг.
Этот изверг так азартно орудовал ногами, что с него самого – только перхоть сыпалась…
– Эй!.. Вы что делаете?! – не выдержал я.
Не удостоив меня взглядом, паренек между тем прекратил пинать старика и начал снимать с него модельные туфли.
– Хорошие еще, - буркнул он себе под нос. – Некоцаные.
Потом он брезгливо скинул с себя тапочки, похожие на больничные, и неторопливо надел желтые туфли старика.
После этого юнец снова принялся пинать несчастного.
– За что вы его так? – холодея, проговорил я, буквально чувствуя на себе удары модных туфель (носок выполнен «гробиком»).
– За дело!.. – косо глянув на меня, процедил раскрасневшийся парниша. – Я женщину хотел. А он не мог. Старый хрен негативный!.. Бацилла!..
– Перестаньте! Его срочно надо отнести в больницу, – закричал я, видя, что молодчик раздухарился еще больше.
– Да я, этого стрёмного только, что оттуда вынес, – отреагировал ухарь. – Ты мне батон ложкой не кроши… О! Совсем забыл, – оживленно проговорил он, перестал пинать старика и, быстренько нагнувшись, сдернул с его руки громадную золотую цепочку.
– Как?.. Зачем?.. – пробормотал я, чувствуя, что говорю не совсем то, что надо говорить в подобном положении. – Зачем вы – его вынесли?..
– А я его купил! – шмыгнув носом, твердо сказал этот… не знаю, как уже его и назвать… тип, надевая на палец печатку старика, резанувшую мне глаза «зеленью» изумруда. – Мне его не давали, потому что я сразу заявил, что с ним сделаю, поэтому пришлось покупать… А пинаю я его чисто за то, что… я повторяю, – он привычно сделал пальцами корявые «рога», – за то, что я хотел женщину, а этот, набитый йогуртом и бужениной мешок, не мог! Ты понял?!
Я в изнеможении повалился на старика, стараясь закрыть его руками.
– Эти удары ногами несовместимы с жизнью, – еле ворочая языком, выдавил я из себя.
– Да ты не боись… Расслабливайся, чувачок… Этот кулёк – давно уже не живой!.. – заверил меня типчик, видимо, испугавшись моего вида и состояния.
Я – отрубился…
– Эй! – бросив терзать старика, переключился мучитель на меня, осторожно «потрогав» кончиком туфли мои ребра. – Я его купил – уже мертвого… Ты не переживай! Дергаешься, как этот… лобан!
– А что, продают?.. – с трудом, раскрыл я глаза.
– Ну, видишь ведь, – разъяснил он, показывая на старика (как бы, конкретизируя). – Такая вот байда…
Я снова закрыл глаза…
– Да это вообще-то я сам!.. – возбужденно заговорил он. – Ну, был – я… Видишь вот, дожил до девяносто шести лет, – он тронул туфлей старика вроде бы даже душевно, но тут же настроение его легло в прежнее русло. – А меня уже давно за большие бабки подпольно клонировали. И вот я… – он нервно ощупал себя, и у него затряслась нижняя губа, – вместо того, чтобы опять балдеть чумово, сидел пока, как «арнольд сушеный», в большой банке со спиртом, как бы полуживой, и долго ждал, когда он умрет, – он замахнулся на старика ногой, чтобы пнуть его, но передумал. – Потому что надо было пересадить мозг от него ко мне… Как бы от меня старого ко мне – новому… Ну, у них так положено, – кивнул он на больницу. – Да и, вообще-то, так даже удобней. Не надо опять всю эту бодягу с учебой разводить, запоминать номера счетов во всех банках, да ещё за рубежом, снова искать ходы и выходы во властных структурах и тэ дэ… А насильственная смерть, как объяснили доктора, в этом случае не подходит… Что-то там, при этом, у них не стыкуется, что ли… Да и, сам понимаешь, кому насильственной смертью умереть охота… Вот и ждал до девяносто шести лет…
– А вам бы надо было рацион ужесточить, – снова раскрыл я глаза, чувствуя разбитость во всем теле.
– Как это? – заинтересованно уставился на меня этот «новый».
Я с большим усилием отполз от трупа старика.
– Ну, питались бы похуже, – сказал я. – Без йогуртов, буженины, других каких деликатесов… Фруктов и овощей – поменьше… Вместо особняка, надо было в коммуналку переселиться… Перестать летать по нескольку раз в году на Кипр, на Сейшелы… Вместо хорошей водки – почаще употреблять «палёнку»… Вместо вице-президента банка надо было устроиться на медьзавод – разливщиком металла… Вот и давно бы уже сандалии свои от Версаче отбросили… Клонируйся – не хочу!..
– А что – это не кисло!.. – воскликнул он. – В другой раз – так и сделаем. Атас!.. Да ты вставай, дорогой, – ласково проговорил он, поднимая меня и обхлопывая от пыли. – А особняк-то я, пожалуй, на тебя перепишу, – оглядел он меня и, видимо, удостоверился, что я человек бедный. – Ну, и ещё «лимонов»… этак… долларов… в банк на твое имя положу. Мы потом с тобой вместе покумекаем, сколько. Ага?..
– Ага!.. – согласился я.
Андрей РЕВЯГИН, 2012г.