В своих мемуарах я писала о своем детстве, родителях. А сегодня я сделаю некоторые дополнения. Итак, моя фамилия…
Некоторые мои друзья любили меня называть – пани Анна или пани Золотовская.
Однако, зная свою родословную до пятого колена довольно подробно, я не обнаружила ни польских, ни украинских корней. Все мои предки жили на Севере: в Карелии, Мурманске, Архангельске… И не засветились на скрижалях истории.
В моей же личной жизни моя фамилия нигде не была не замеченной. Даже в больших списках учеников, абитуриентов, студентов… меня раньше всех «выдергивали» из любого большого списка.
Фамилия часто вызывала двойственное отношение людей ко мне.
Некоторые, чаще молодые девушки или женщины, только услышав фамилию начинали меня тихо ненавидеть.
За что? – всегда хотелось мне их спросить. – Да нет у меня этого вашего золота –нигде: ни на мне, ни в заначках, нигде не зарыто…Я почему-то даже не любила золотые украшения.
Другая категория людей просто ждала от меня «золотых» поступков. Они словно упрекали меня;« Ну что же ты? А еще фамилию такую присвоила (ну как по аналогии: а еще в очках…или – а еще в шляпе…и тд)
От слова «ЗОЛОТО», когда я видела его на вывесках соответствующих магазинов, я невольно вздрагивала, словно меня на виду у всех раздели.
Мне нравилось это слово на плитках шоколада Alpen Gold
И мое сердце трепетно внимало, когда я видела в хорошей литературе пленительные словосочетания:
Золотая осень, золотое очарование…
Ну как у Владимира Набокова:
Ах, осень, мое упоенье,
Моя золотая печаль…
Хорошо так же и золотой характер, золотое сердце, золотые руки… И мне совсем не понятно, когда говорят: «Это на вес золота», особенно когда речь идет о слове….
Мой старший брат – моряк рассказал однажды такую байку про себя… Как водится, среди моряков трезвенники редко встречаются. И как правило, после длительного рейса морякам необходимо на берегу «выпустить пар». И вот однажды « под этим делом» он со товарищами попал в милицию.
Милиционеры оказались нормальными… Словом, утром такой милиционер, отдавая документы брату, лишь пожурил его:
- Что же вы, М.А., при такой должности – стармех, да еще при такой фамилии – и вдруг к нам…как-то некрасиво получается…
На что мой братец, не привыкший лезть в карман за словом, ответил;
-Ты уж извини, коллега (брат, наверно, намекнул, что при других обстоятельствах, его звание будет никак не ниже лейтенантского). –Бывает…Хоть я сегодня и х**овский, но все же – Золотовский.
Чем занимались мои предки – особенной загадки нет: это моряки в разных званиях, профессиональные рыбаки, до революции – были и купцы…
Выяснить криминального тоже не удалось.
Правда, слышала такую историю… Когда у брата моего деда отобрали дом, а потом, перестраивая его в какое-то учреждение, ломали печки, то в одной из них нашли банку с золотом. Но подробности мне не удалось выяснить. Женщина, которая рассказала мне об этом, была уже очень старая. Пока я собралась произвести новое «дознание», она умерла. Чтобы не быть голословной, назову ее имя. Это Синицына Мария Михайловна.
Та же Мария Михайловна рассказала мне, как молоденькой девушкой работала со вторым братом моего деда, бывшим капитаном дальнего плавания Золотовским Петром Васильевичем.
Во время войны его уже пожилого пригласили на работу в бухгалтерию. А его жена, привезенная им из города Лиепая, работала в колхозе агрономом. Его жену я немного помню. Она, живя долго в России, так и не научилась чисто говорить по-русски. Своего мужа она звала ПЕтра. После смерти своего мужа жила еще долго, бездетная, отдавая себя всю работе.
Однако умерла в нищете.
Ее сестра, приехавшая ее хоронить, привезла на крест металлическую табличку с надписью: Золотовская Маремьяна Мартыновна умерла на чужбине.
Когда я приезжаю в село, то навещаю забытую всеми её могилу.
Её сестра Эмилия запомнилась мне внешностью – это полная женщина в красивой черной кружевной накидке. Все девять дней поминок она приходила к нашей маме, потом некоторое время писала ей письма и открытки.
Со мной она любила разговаривать и много мне рассказывала о судьбе своих сестер во время войны, а потом оказавшихся за границей. Она, возможно, надеялась, что я все запомню. Но я была мала, и мало что осталось в памяти.
У нее тоже не было детей, как и у сестры Маремьяны.
Меня она ласково называла Нюточкой.
На старом снимке две сестры – Маремьяна и Эмилия в молодости до замужества в городе Лиепая.
Октябрь 2019