Не повезло Сереге с самого начала со службой. Еще в областном военкомате его одного вдруг завели в какой-то кабинет.
- Ну что, Косяков, в спортроту, значит, метишь, - с ходу начал разговор сухонький мужичок с погонами подполковника, - А интернациональный долг выполнить не хочешь? Мастер спорта все-таки, человек подготовленный.
- Нет, я пообещал людям, которых уважаю, - спокойно ответил Серега. Но нехорошее предчувствие заползло в душу.
- А Родине ты ничего не пообещал!? - вскочил мужичок.
- Нет, - резким ответом отбил атаку Серега.
Подполковник понял, что выбить из Сереги рапорт на службу в Афганистане не получится. Но разнарядку выполнять надо.
- Значит так, Косяков, бег по пересеченной местности я тебе гарантирую, гористой, - сделал акцент на последнем слове и, поставив на папке с его документами какую-то цифру, подполковник небрежно бросил, - свободен.
Еще в карантине командир положил глаз на Серегу – отбор кандидатов в младший комсостав в армии был отлажен. А Серега сачком не был. С нагрузкой справлялся.
Жирная цифра на обложке его личного дела сработала. После карантина Серегу направили в ОБАТО, батальон, который весной отправляли в Афганистан. В автороту. Вот там все и закрутилось.
«Старики» неприязно приняли Серегу. Он как-то не вписывался в ту жизнь, которую они строили. Обладая таким даром (по ихнему разумению), воспользоваться им не хотел. А мог бы. Погонял бы кой-кого, другого прессанул. Чего зря таланту пропадать то? И сам в почете, и старослужащие пользу имеют. Традиции надо соблюдать.
Да еще реальная перспектива получить в лице Косякова сержанта, то есть получить власть легальную, официальную, не поддерживающую дедовщину, их не устраивала никак.
И поставить его на место не могли – боксер. Потому избрали тактику тотального давления. По любому поводу старались его унизить, оболгать, показать, что он молодой салага. То в мыльницу песка подсыпят, то на вечерней поверке на его фамилию выкрикнут что-то обидное.
Апогеем описываемых событий случился неформальный в армии праздник– «100 дней до приказа» называется. В этот день, вернее ночь, «дедушки» выстраивают весь наличный в роте состав и дают напутствие «духам», а те, в свою очередь, показывают уважение к заслужившим сроком службы военным. Сам ритуал описывать не буду, ввиду его многообразия в разных родах войск.
Серега на построение не пошел, потому к нему прислали молодого солдата, который уговорил его выйти.
Главным событием праздника старослужащие выбрали кулачный бой боксера с несколькими соперниками.
Серега отверг это предложение, чем организаторы действия были разочарованы. Высказавшись, что Косяков трус, да и бокс только для ринга, а не для драки, распустили солдат.
После обеда солдатам, заступающим в караул, положено два часа сна. Это «мертвое» время для всей части. Никаких проверяющих. Вот в это самое время и собираются в каптерке старослужащие солдаты. Поговорить о жилье-былье, обговорить тактику действий.
Это же время выбрал и Серега. Он вошел в казарму. Дневальным был молодой солдат Сидоркин.
- Все нормально?, - спросил Серега.
Услышав утвердительный ответ, Косяков открыл дверь и вошел в каптерку.
Менее чем через пол минуты он вышел, и, подмигнув Сидоркину, покинул казарму.
Минут через пять дневальный, почувствовав неладное, слегка приоткрыл дверь в каптерку. Тишина. Открыв дверь сильнее, Сидоркину представилась неожиданная картина: на полу неподвижно лежали пять человек.
Сидоркин осторожно закрыл дверь. Через половину часа находящиеся в каптерке пришли в себя и разбрелись в разные стороны.
Надо было им сначала вникнуть в философию бокса: не иди на поводу у соперника, изучив, нанеси ему максимальный урон.
К следующему празднику Косякову присвоили младшего сержанта, но извлечь пользу из этого не успели. Его таки перевели в спортроту.