Любовь

Олег Макоша
           Пили спозаранку.
           Серега Кипятков и Вася Пяткин. Дома у Васи.
           И не похмелялись, как можно было подумать, а принципиально.
           И вели философские беседы.
           Серега Кипятков говорил, ты заметил, какая редкость любовь? И это не смотря на то, что кругом ее разлиты просто океаны?
           Еще бы, отвечал Вася Пяткин, я-то, как раз, и заметил.
           Это почему?
           А потому.
           А-а…
           Выпивали по рюмке текилы. Кипятков просто так, а Пяткин по науке, с солью и лимоном, хоть это и пошлость неимоверная.
           Серега вздыхал, глядя на него, потом сетовал, Леха умер, а я каждый день посуду мою… Как раньше…
           Ну и что?
           А то! Ничего не изменилось. Как будто он и не жил.
           Не вижу связи.
           Потому что ты дурак.
           Ах, в этом смысле… А ты тогда не мой, пользуйся одноразовой, как я.
           Не могу, все мои знакомые мужчины средних лет, совершенно не следят за бытом.
           А?
           Грязно у них дома, говорю, зайдешь, вонь – аж с ног сшибает, и везде узкие тропинки.
           Куда?
           В туалет и к водопою.
           Кстати.
           Вася идет в туалет, а когда возвращается, Серега уже разлил по-новой.
           Руки помыл?
           Нет.
           Почему?
           Дык у меня там все чисто.
           Иди, помой.
           Да зачем?
           Затем.
           Пяткин уходит в ванную комнату, а Кипятков задумывается.
           Васек возвращается, показывает Сереге чистые руки, имитируя сцену из фильмов «Джентльмены удачи», или «Операция «Ы» и другие приключения Шурика», сейчас уже не понятно, садится за стол, берет рюмку.
           Они чокаются и, молча, выпивают.
           Жизнь… продолжает Серега, развивая тему необратимости бытия.
           Да… поддерживает его Вася… а вот Котик?
           Что Котик?
           Ну, Котик.
           Это какой?
           Который в театральной студии занимается в ДК им. Крафт-Эбинга.
           А чего с ним?
           Выдающаяся личность, не смотря на то, что ему только тринадцать с половиной лет.
           Серега соглашается, Котик вообще, да. Мы тут с ним недавно в метро виделись, так он меня поразил в самое сердце. Идет такой – в очках, с портфелем, сосредоточенный, и в джинсах. Главное, меня джинсы синие поразили, я у него спрашиваю, ты чего? А он в ответ, а у меня под ними еще трико. Трико, представляешь?
           Сильно!
           Очень!
           Учитывая, что на улице плюс шестнадцать.
           И дождь.
           И дождь.
           Выпивают еще по рюмке. Надолго замолкают. Слышно как за одной, кухонной, стенкой сосед играет на шестиструнной гитаре и поет русскую народную песню Естудей, а за другой – коридорной – жарят котлеты и привычно матерятся Сидоровы. Слышимость изумительная – хрущевка. Друзья еще некоторое время внимают исполнению, наслаждаются, затем Серега спрашивает, а ты помнишь, я в Танюху Ильченко был влюблен?
           В школе?
           Да.
           Помню. А что?
           Так.
           Нет, а все-таки?
           Интересно, что сейчас с ней.
           Так ты спроси.
           У кого?
           У меня?
           ?
           Чего «?», я ее каждый день вижу.
           Не свисти, это я тебя каждый день вижу, значит и ее бы видел.
           Что вы говорите..? Это потому что ты ее как Ильченко помнишь, а она сейчас Пусикова. По мужу. По второму, кстати.
           А-а…
           Ага.
           С бабами вечно так – помнишь ее как Ильченко, а потом – херак – и она Пусикова. По второму мужу, а по первому как?
           Понятия не имею.
           Узнай!
           Зачем?
           Ну, так…
           Да ежкин дрын! Ты что до сих пор?
           Да нет.
           Да – да!
           Нет
           Да.
           Ну ладно – да.
           Это ж надо – старая любовь не ржавеет, Вася качает головой.
           Друзья наливают и синхронно выпивают – оба по-простому, без соли и лимона.
           Вообще-то, лайм полагается, сообщает Вася.
           Не умничай…
           Некоторое время молчат. Вася то ли хочет сменить тему, то ли у него какие-то свои ассоциации, но он спрашивает, а ты помнишь бандитов братьев Французовых?
           Ага.
           Их потом убили одномоментно.
           Всех троих.
           Да.
           И чего?
           Да ничего.
           Понятно…
           Серега встает из-за стола и тоже идет в туалет. Вася смотрит в кухонное грязноватое окно и о чем-то думает. Слышно как Серега спускает воду в унитазе. Возвращается. Говорит, тебе бы бачок поменять.
           Да ну его.
           Тоже верно.
           Раньше все помню, продолжает Вася, мать с женой приставали, просто проходу не давали – сделай ремонт, да сделай ремонт.
           А потом?
           Сам знаешь – мама умерла, а с Александрой развелся.
           Да вы и женаты не были.
           Какая разница?
           Ну да… А Валентину Валентиновну жалко, конечно, прекрасная была женщина.
           Серега разливает, и они с Васей допивают бутылку. Молча и не чокаясь.
           Через некоторое время Серега спрашивает, еще возьмем?
           Нет.
           Нет?
           Нет.
           А как же?
           Все равно не поможет.
           Тут ты прав…
           Хотя…
           Никаких «хотя», Вася.
           Ладно.
           Ага.
           Завтра что?
           Ничего.
           То есть как обычно?
           Именно.
           Вася с Серегой замолкают и тихо сидят, глядя, один – в окно, а другой – внутрь себя.
           На улице – раннее утро.