В ходе кризиса советского общества 1985-1991 гг. в России сложилась революционная ситуация, когда верхи не могли управлять, а низы не хотели жить по старому – типично по Ленину. Кризис мог закончиться революцией, то есть переходом общества и государства к качественно иной, более высокой, форме существования; тогда на смене прежней, консервативной советской элите пришла бы новая, революционная элита, ставящая перед собой совершенно иные задачи, за которой пошло бы большинство народа.
Но в недрах советского общества такой элиты не сложилось, и победила та часть номенклатуры из числа партийно-советских работников, которая мечтала прийти к власти, завладев государственной собственностью, для чего не остановилась перед сменой формы собственности с государственной (общенародной) на частную и заменой социалистического строя на капиталистический.
Следует отметить, что этот путь был избран не где-то в кремлёвских кулуарах, а гласным путём, при полной поддержке народа, то есть, самым что ни на есть демократическим путём.
На выборах Президента России 12 июня 1991 г. абсолютным большинством голосов победил беспартийный Ельцин Б. Н., получивший более 57% голосов; второе место занял коммунист Рыжков Н. И. (около 17% голосов); за лидера ЛДРП Жириновского В.В. проголосовало около 8% избирателей. Явка избирателей первого президента России была чрезвычайно высока и составила около 75%.
Опасаясь возможного сопротивления со стороны народа и консервативной части совпартноменклатуры, новая власть возлагала надежды на поддержку стран Запада, и в первую очередь – США, за что была готова "слить", сдать страну со всеми её потрохами в обмен за возможность находиться во власти и снимать с этого обильные пенки.
Запад поддержал «реформистов», вдохновив их сладкими обещаниями, в противостоянии с бывшими коммунистическими «консерваторами».
Итог известен. В результате в стране произошла не революция, то есть переход общества на качественно новую, более высокую, ступень развития, а инволюция – возврат на ступень назад, архаизация социальных и экономических отношений. Именно это и определило деградантскую сущность позднесоветской и российской элит. Деградация пошла по всем фронтам; однажды начавшись, она не может сама по себе остановиться и продолжается по сей день.
Деградировало всё: промышленность в целом, аэрокосмический комплекс, самолёто-, станко- и автостроение. Даже в ВПК все держится на импортных станках, которые, несмотря ни на какие санкции, исправно поставляются в РФ. Практически умерли машиностроение, электроника, все в большую зависимость от импорта впадает атомстрой: котлы, турбины – иностранные; буровые станки для нефтедобычи – также, примущественно, ввозятся из-за границы.
Зато «процветают», если можно так выразиться, самые архаичные формы хозяйствования – экспорт энергоносителей, зерна, цветного металла и прочего низкопередельного полуфабриката. Это полностью повторяет ситуацию начала XX столетия, когда «Россия, которую мы потеряли», гнала на мировой рынок нефть и зерно.
То есть, слитки из цветмета мы плавить научились, но что потом с ними делать – не имеем ни малейшего понятия; отдадим-ка их лучше по демпинговым (наиболее низким, то есть, бросовым) ценам Сэму или Фрицу! А природные ресурсы при этом качаем у себя. И безнадёжно губим при этом природную среду тоже у себя.
Ситуацию в рыбной отрасли вообще можно охарактеризовать, как катастрофу. Среднедушевое потребление рыбы в 1988 г. было почти в три раза выше, чем сегодня (сократилось с 56 до 19 кг на человека в год). Но разве кто-то из простонародья в действительности потребляет эти 19 кг рыбы на душу населения в год, то есть, по полтора килограмма в месяц? Очень сомневаюсь, глядя на несуразные, до тысячи рублей за килограмм, цены.
Социальная сфера деградировала почти полностью. Бесплатное образование и медицина сегодня кажутся какой-то сказкой.
А что с наукой? Застой? Нет, это не застой, это – крах.
В 40-60-е годы Советскому Союзу удалось обойти Запад в ядерных и космических технологиях, создав передовую форму организации научной деятельности – наукограды.
А что сегодня?
Как было сказано на заседании совета при Президенте по науке и образованию, состоявшемся в ноябре 2016 г., есть три стадии технологического отставания. Первая, это когда мы можем разобрать новый продукт, понять технологию его создания, после чего сделать копию.
На второй стадии мы можем разобрать продукт, понять технологию его создания, но не можем повторить из-за отсутствия технологий производства. На третьей стадии мы можем разобрать продукт, но даже не можем понять технологию его создания.
Причём, по многим отраслям российские компании уже находятся на второй и третьей стадии отставания. Критичное отставание сейчас существует в фармацевтике, автомобилестроении, создании компьютерной техники, медицинском оборудовании и многих других отраслях, где необходимо использование высоких технологий для производства готового продукта.
А что творится в области нематериальной культуры? При проклятом «совке» был гнет цензуры и идеологический прессинг, мастера культуры работали из-под палки, русская культура была отрезана «железным занавесом» от мировой, что будто бы не давало ей обогащаться.
При этом почему-то массово создавались шедевры в кино, литературе, театре, музыке, изобразительном искусстве; советский народ гордился достижениями спортсменов. А сейчас полная свобода творчества, открытость миру, материальный стимул обеспечивается неограниченной возможностью продавать творчество. И где же культурный расцвет страны?
Деградация налицо – в искусстве, в частности, в литературе и музыке, в спорте, на телевидении, в образовании, причем гораздо более глубокая по масштабам, нежели в экономике.
Продолжать можно до бесконечности. Абсолютно любая сфера жизни общества оказалась в упадке. Любая, кроме потребления, но ведь потребляем-то мы в основном продукты иностранного производства, а львиная часть того, что имеет лейбл Made in Russia, есть продукт локализованного производства, принадлежащего иностранным компаниям. Даже отечественная торговля вся не наша. Докатились.
А за счет чего в стране в "нулевые годы" происходил рост потребления? Исключительно за счет проедания наследства «проклятого советского прошлого», природной ренты (доходов от продажи нефти, газа, прочих минеральных ресурсов, леса) и перераспределения ресурсов из фондов накопления в фонды потребления. Фонды накопления – это вложения в средства производства, в экономический базис общества. Тупо проедали все, что только можно.
Зададимся вопросом: почему Запад все время побеждает, а Россия всегда остаётся догоняющим государством? Ответ один: благодаря более эффективной системе управления.
Но если деградирует все и вся, то что происходит с системой управления обществом и государством? Увы, она также стремительно деградирует, причем, именно она задает тренд.
Деградация системы управления неизбежна, потому, что с переходом общества на более примитивные принципы взаимоотношений падают требования к интеллектуальным способностям управленцев.
К примеру, руководителю авиастроительного концерна, инициирующего производственную цепочку из двух тысяч предприятий, необходим мощный интеллект, дабы просто понять, как функционирует этот сложнейший научно-производственный организм. А чтобы им управлять, никакого, самого мощного интеллекта не хватит. Для этого нужна более сложная форма организации управления – коллективный разум, опирающийся на разум машинный.
А вот «эффективному менеджеру», сдающему в аренду под склады цеха уничтоженного авиазавода, разве нужно обременение в виде развитого мозга, способность к инженерному творчеству, умение проектировать производственные и социальные процессы? Все, что ему нужно – следить за конъюнктурой на рынке недвижимости, чтобы не упустить момент, когда землю можно будет продать с профитом девелоперу, да умение пользоваться калькулятором.
Тогда зачем обществу в целом нужно обременение в виде громоздкой системы образования и тысяч научных учреждений, производящих интеллектуальный продукт, не находящий спроса? Вот поэтому и отмирают все сложные социальные системы, мозги утекают на бездуховный Запад, а Россия стремительно падает до уровня стран третьего мира, причём, по всем направлениям, а кое в чём уже уступает им.
Если во главе социума стоят люди прогрессивно мыслящие, устремленные взглядом в будущее, с чем они будут бороться? Верно – с «пережитками прошлого», со всем тем, что тормозит развитие общества, что удерживает его в прошлом.
В этом смысле логична борьба большевиков с кулачеством, отстаивающим архаичные формы хозяйствования, вне которых оно не имело шанса на существование, или церковью, абсолютно не востребованной в интеллектуально развитом обществе.
А с чем должна бороться современная российская элита, воспроизводящая процессы деградации и разложения? Совершенно верно, она должна подавлять любые проявления прогресса, революции (даже не политической, а революции технической), любые формы социальной самоорганизации, элита должна уничтожать носителей более развитого интеллекта, потому что они представляют потенциальную угрозу. Именно это и происходит.
По этой причине у нас крайне плохо приживаются фермерство, мелкий и средний бизнес; поэтому в России чрезвычайно высока «утечка мозгов», сопровождаемая улюлюканьем «патриотично» настроенной толпы: «Чемодан-вокзал-Нью-Йорк!»
Так и хочется сказать последним:
«Отче! прости им, ибо не ведают, что творят» (Лк. 23:34
По минимальным, самым осторожным оценкам, всего из России выехало 200 тысяч российских учёных, и поток их не ослабевает.
И нам ничуть не легче оттого, что деградация происходит медленно и длится вот уже почти три десятилетия.
Если перед ПМВ Россия отставала от передовых стран в темпах развития, то сейчас страна движется по направлению в другую сторону, в сторону деградации.
Деградация была несколько сглажена сравнительно коротким периодом роста мировых цен на нефть. За это время число отечественных долларовых миллиардеров выросло с нуля до более чем сотни человек; население также обзавелось некоторой жировой прослойкой; вырос уровень жизни.
Но вот везение кончилось, нефть несколько упала в цене, причём, существует реальная угроза её дальнейшего снижения. На протяжении последних пяти лет довольно ощутимо падение жизненного уровня населения: зарплаты почти не растут, повышаются налоги и цены.
40 миллионов нетрудоспособных лиц пенсионного возраста являются ненужным балластом на шее государства. Чтобы облегчить эту ношу, власти придумывают одну пенсионную реформу за другой, в 2018 г. повысили возраст выхода на пенсию.
Поскольку роста цен на энергоносители не предвидится, следует готовиться только к худшему (и начать заранее затягивать пояса), поскольку государственная кормушка худеет, и в первую очередь это ощущают на себе простые граждане. Ну, не управленцы же и не силовики должны страдать!
Опять зададимся вопросом: где же выход?
В этой связи вспоминается шутка 80-х годов. Выхода из ситуации два. Первый – реальный: прилетят инопланетяне и всё, что надо, за нас сделают.
Второй – фантастический: власти одумаются и перейдут от присваивающей к производящей экономике, от потребляющей к созидающей модели общества. На это, конечно, надежды никакой – уж слишком всё запущено и безвозвратно потеряно.
Выходит, за прошедшие почти 40 лет мы так и не решили вопрос, каким же путём нам идти, а всего лишь отложили его на «потом».