***
Золотая осень, возлюбленная моя, куда ты уходишь? Я хочу остановить тебя, но поднимается ветер, и он вызывает лиственную вьюгу, и листья словно евреи, отправляемые в концлагерь.. И я говорю тебе: я не существую, следовательно, я существую! А как иначе осенью.. Но ты отвечаешь: что-то здесь не сходится. Как это не сходится?! Все сходится: человек существует именно в силу своего несуществования, когда осенние листья смотрят на него.. Но как существовать, не существуя? – вопрошает клен. А то ты не знаешь.. Если ты не существуешь, клен, то с кем же я тогда сейчас общаюсь?! Тебе лучше знать, с кем общаешься, - отвечает он.. Я общаюсь с небытием, и только в этом общении я остаюсь в бытии? И клен снова пытает меня, стоя под дождем: а общаешься ли? а ты ли это? Тут я не выдерживаю: а кто спрашивает об этом? Существование несуществования? Или несуществование существования? Да и само это вопрошание - может ли оно существовать, если истинно хотя бы одно утверждение из предыдущего? Ветер совсем сдул золотые листья, и остался один скелет. И он молчит. Молчу и я. Осталась ли золотая осень хотя бы как мое сознание? Смог ли я удержать ее словами, в прозе или стихах? Идет дождь, под ногами пейзаж разноцветных листьев, и нет никого, кто позвал бы осень обратно..