Н Гарин- Михайловский. Писатель и инженер. Глава 2

Доба Каминская
деревню и вернуться к инженерной деятельности. Имение было поручено жёсткому управляющему. В дальнейшем Н.Г. появ- лялся в Гундоровке лишь наездами и редко жил здесь подол- гу, предпочитая деревенской глуши губернский город Самару. Имение было заложено и перезаложено, но до его продажи дело дошло ещё очень нескоро.
Дети тех крестьян, с молчаливого согласия которых погиба- ли в пожарах результаты трудов Гарина-Михайловского в Гун- доровке, построили возле этой деревни новый посёлок и назва- ли его «Михайловское» – в память о «доброте и сердечности» Николая Георгиевича. После 1917 года крестьяне предложили в дар вдове Николая Георгиевича, Надежде Валериевне, раз- росшийся фруктовый сад, который был посажён её мужем. Этот сад приносил сейчас немалый доход, достасточный для того, чтобы обеспечить её пожизненно. Но верная идеалам мужа вдо- ва отказалась от подарка и объяснила свой отказ тем, что ей до- статочно сердечного отношения со стороны крестьян к памяти Николая Георгиевича.
***
В мае 1886 года Н. Г. поступил на службу во вновь созданное Временное Упавление железными дорогами. Он получил на- правление на Самаро-Златоустовскую железную дорогу, которая состояла из двух участков: «Самаро-Уфимская» и «Уфа-Злато- устовская». Н.Г. вёл изыскания на втором из них. Позже этот участок стал начальным пунктом Транссибирской магистрали. Результатом личной инициативы Н.Г. явился вариант проекта, давший многомиллионную экономию: первичная стоимость железной дороги была снижена со 100 до 40 тысяч рублей за версту. Строительство было начато Гариным в должности на- чальника участка в январе 1886 года по собственному проекту. Однако, прежде, ради воплощения этого проекта в жизнь, Н.Г. пришлось преодолеть колоссальное сопротивление бюрократи-
121


ческой системы, вступить в конфликт с руководством. Впечатле- ние этого периода жизни Н.Г. изложил в неоконченной повести «Вариант». В это же время он написал документальную повесть «Несколько лет в деревне», где изложил историю своего неудач- ного социально-экономического эксперимента 1883–1886 го- дов. Осенью 1890 года Н.Г. переслал эту рукопись в Москву. В это же время он начал писать повесть «Детство Тёмы».
Строительство участка «Уфа – Златоуст» было завершено. Н.Г. выступил с торжественной речью на праздновании, устро- енном в честь прибытия первого поезда из Уфы. На этом миссия Н.Г была завершена, и он вернулся в своё самарское имение.
Литературный дебют Н.Г. имел место в 1882 году. Рукопись «Несколько лет в деревне» была принята в коллективе москов- ских писателей. Было предложено напечатать эту повесть в по- пулярном журнале «Русская мысль». Вести переговоры с авто- ром вызвался известный писатель – Константин Михайлович Станюкович. Он имел мировую славу, благодаря своим произ- ведениям на темы из жизни военно-морского флота. Константин Михайлович происходил из известной дворянской семьи. Его отец – адмирал Станюкович был комендантом севастопольско- го порта и военным губернатором города Севастополя. Поэтому писатель не только наблюдал, он буквально жил морской жиз- нью. Весной 1891 года он отправился в поместье Н.Г., в Сара- товскую губернию. Станюкович спросил у Н.Г: «А что вы ещё написали?». Тогда Н.Г. начал читать ему готовые главы из по- вести «Детство Тёмы». Станюкович пришёл в полный восторг и вызвался стать крёстным отцом нового литературного таланта, ввести его в писательские круги.
В это время группа московских литераторов намеревалась купить захиревший журнал «Русское богатство». Н.Г. достал де- нег, заложив своё имение, и с января 1892 года журнал перешёл в руки новой редакции. В первых трёх номерах обновлённого журнала была напечатана повесть «Детство Тёмы» (под псевдо- нимом Гарин), которая была крайне благожелательно встречена
122


как читателями, так и литературными критиками. Не меньший успех имела повесть «Несколько дней в деревне», которая печа- талась из номера в номер. Автор сразу выдвинулся в первый ряд писателей своего времени. Но наибольшую литературную славу принёс Н.Г. цикл его автобиографических повестей – тетрало- гия, которая включает в себя повести: «Детство Тёмы», «Гимна- зисты», «Студенты» и «Инженеры».
Тревога, беспокойство за молодёжь, попытка разобраться в причинах её нравственной неустойчивости, умственной ограни- ченности, неспособности к делу – решению этой задачи и по- святил свою знаменитую тетралогию Николай Георгиевич Га- рин-Михайловский.
Основным содержанием тетралогии является изображение того, как в современных писателю условиях уродуется и кале- чится человеческая личность, как именно с самого раннего дет- ства вытравляются и искажаются принципы, присущие натуре ребёнка положительные качества.
Н.Г. был очень дружен со своей сестрой Ниной, а его буду- щая жена, Надежда Валериевна Чарыкова, дружила с ней. Ни- колай и Надежда познакомились в Одессе на Рождество в доме его сестры Нины, когда Н.Г. прибыл в Одессу по служебным делам. Чувсто взаимной симпатии, переросшее затем в любовь, возникло у них почти сразу.
Наденька, дочь минского губернатора, получившая образова- ние в Германии, теперь жила в Одессе у своей сестры и продол- жала учёбу в Художественной школе. Там, в Одессе, они вскоре и сыграли свадьбу, получив предварительно благословение ро- дителей.
Наденька была на шесть лет моложе Николая, в год свадьбы ей исполнилось 20 лет. Свадьба очень запомнилась влюблён- ным. Она была 22 августа 1879 года, когда город отмечал па- мятную дату – день своего основания. Николай был счастлив. Счастлив от того, что рядом любимая, что весь город расцвечен флагами, ликует. Состоялся парад войск, и счастливому жениху
123



казалось, что это именно он подарил невесте ликующий город. Николай дал Надежде слово, что никогда в жизни и пальцем не тронет их детей. И это слово впоследствии он сдержал. В семье детей физически никогда не наказывали, одного взгляда Н.Г. было достаточно, чтобы прекратить любые капризы. Он очень хотел, чтобы его дети были счастливы.
О многогранной, яркой, талантливой личности Н.Г. оставили свои воспоминания многие его современники. Его приёмный сын Б.К. Терлецкий писал: «Передо мной стройная фигура со смуглым лицом, с седыми волосами, юношески светлыми глаза- ми. Вы не верите, что ему 50 лет. Вы не скажете, что это старею- щий человек. Такие горячие глаза, такое подвижное лицо, такая приветливая улыбка могут быть только у юноши».
П.П. Перцов, прозаик, поэт, публицист: «Я думаю, что каж- дый, кто хоть раз мельком видел Михайловского-Гарина, запо- минает его навсегда. Густая седая щётка коротко остриженных волос поднималась над смуглым, по-южному загорелым лицом с небольшой бородкой и редкими усами. Всё это лицо освещали и сразу приковывали внимание необыкновенные глаза – круп- ные, светлые, с каким-то «говорящим», удивительно искрен- ним, почти детским взглядом. Эти глаза притягивали к себе и возбуждали симпатию к их обладателю. Их контраст с сединой и смуглым лицом ещё усиливали впечатление. Даже мужчин наружность Гарина располагала в его пользу, у женщин же он имел слишком понятный успех. А так как и сам он увлекался, как южанин, то романтический элемент играл в его биографии очень большую роль. К наружности ещё следует прибавить редкий дар слова – умение говорить непосредственно и живо, и в то же время красиво и с «огоньком». Этот словесный дар превосходил даже писательский, и в редакции «Русского богат- ства» скоро заметили, что Гарин легко выбалтывается и нуж- но мешать ему рассказывать свои литературные планы ранее их осуществления. Высказавшись, он охладевал к этим планам или выполнял их далеко не с такой яркостью, как можно было
124


ожидать. Так, я и до сих пор помню его полное блеска из- ложение будущих «Гимназистов», осуществлённая повесть ока- залась бледной копией сравнительно с этим. Большой ребёнок, действительно, жил в Гарине: он легко поддавался каждому впе- чатлению и попадал под чужой авторитет. Его ничего не стоило уверить, что он чуть ли не великий писатель, и ещё легче, что он бездарность. Он минутно огорчался или загорался от таких уверений, но в его нежной натуре ничего не держалось проч- но. По этой своей натуре он был добродушен и вовсе не сен- тиментален, литературного генеральства в нём не было и тени. Уже прошумев на всю Россию, он держался, например, со мной, новичком, совершенно как ровня – и на первом издании своих рассказов, мне подаренных, написал попросту: «Начинающему от начинающего». Впоследствии, когда его инженерная карьера развилась широко (он был превосходный «изыскатель»), он мог «швырять деньгами» и действительно швырял: он сам говорил мне в начале 1900-х годов (и, конечно, не хвастал – лганьё было не в его натуре), что заработал и прожил в очень короткий срок (помнится, в полтора года) два миллиона рублей – и это при тог- дашней дешевизне. Вокруг него кормилось множество народа, и он любил «выручать» из трудного положения – особенно мо- лодёжь, которая всегда могла рассчитывать найти у него при- ветливый приём».
С.Г. Скиталец (Петров), писатель и журналист, работал в редакции «Самарская газета»: «В конце девяностых годов я встретил там незнакамого мне человека барской наружности, разговаривающего с редактором и, при моём появлении, вски- нувшем на меня красивые и совершенно молодые, горячие гла- за. Редактор познакомил нас. Седой человек с какой-то особой непринуждённостью отрекомендовался, пожимая мою руку своей маленькой, холёной рукой. «Гарин», – сказал он кратко. Это был писатель Гарин-Михайловский, произведения которого тогда часто появлялись в «Русском богатстве» и других толстых журналах. Гарин был замечательно красив: среднего роста, хо-
125


рошо сложенный, с густыми, слегка вьющимися волосами, с пожилым, уже тронутым временем, но выразительным и энер- гичным лицом с красивым, породистым профилем. Он про- изводил впечатление незабываемое. «Как красив он был в мо- лодости», – подумалось мне. Необыкновенный старик хорош был и теперь – с седыми волосами и огромными юношескими глазами, с живым, подвижным лицом. Это лицо пожившего, но все ещё полного жизни человека. Поседевшего, но всё ещё юно- го – именно вследствие этих контрастов, обращавшего на себя внимание и было красиво не только внешней красотой, но и скользившим в его чертах целой гаммой каких-то неукротимых и больших переживаний. Гарин вскоре ушёл, но в редакции мы ещё долго о нём говорили».
Яркое впечатление оставляет словесный портрет Гарина, на- писанный знаменитым писателем А.И. Куприным, который по- знакомился с ним на даче в Ялте: «Был сияющий, радостный, великолепный день. В многолюдном обществе, собравшемся на даче за завтраком на белой террасе в этот весенний день, было какое-то праздничное веселье, сверкал молодой и яркий смех, кипела беспричинная горячая радость жизни. И я отлично пом- ню, как вошёл Н.Г. У него была стройная, худощавая фигура, решительно небрежные, быстрые, точные и красивые движе- ния и замечательное лицо, из тех лиц, которые потом никогда не забываются. Всего пленительнее был в этом лице контраст между преждевременной сединой густых волнистых волос и совсем юношеским блеском живых, смелых, прекрасных, слегка насмешливых глаз – голубых, с большими чёрными зрачками. Голова благородной формы сидела изящно и легко на тонкой шее, а лоб – наполовину белый, наполовину корич- невый от весеннего загара – обращал внимание своими чисты- ми, умными линиями.
Он вошёл, и уже через пять минут овладел разговором и сделался центром общества. Но видно было, что сам он не прилагал к этому никаких усилий. Таково было обаяние его
126


личности, прелесть его улыбки, его живой, непринуждённой, увлекательной речи».
Вот как описывает Н.Г. Максим Горький: «Был он строен, красив, двигался быстро, но изящно, чувствовалось, что эта быстрота не от нервной расшатанности, а от избытка энергии. Говорил он как будто небрежно, но на самом деле ловко и свое- образно построенными фразами. Замечательно искусно владел вводными предложениями, которые терпеть не мог А.П. Чехов. Однако я никогда не замечал у Н.Г. привычки любоваться своим красноречием. В его речах всегда было «словам тесно, мыслям просторно»».
Строитель Северной дороги, знаменитый меценат Савва Ма- монтов после смерти Николая Георгиевича вспоминал о нём та- кими словами: «Талантлив был, во всём талантлив! Даже инже- нерную тужурку свою талантливо носил!». Мамонтов хорошо чувствовал талантливых людей, всю жизнь прожил среди них. Многих талантливых людей, таких, как Фёдор Шаляпин, Вру- бель, Виктор Васнецов, и не только, поставил на ноги, и сам был исключительно, завидно даровитым.