Демоны

1.

Первым пропал Майк, щёголеватый нотариус. Несколько дней возле его крохотной конторки на Ратушной площади собирались клиенты и обсуждали, куда бы он мог запропаститься: может в море утонул? Только вода в это время года холодная, да и сам Майк не принадлежал к заядлым купальщикам. Скорее наоборот. Полиция объявила розыск. Капрал Генри и сержант Поль обследовали все городские закоулки, побережье и предместья, но ничего не обнаружили. После недели тщетных поисков, нотариус объявился целым и здоровым, словно с ним ничего не происходило. Чисто выбритый, в накрахмаленной сорочке. И совершенно не помнил, что с ним стряслось и где пропадал. По крайней мере так говорил. Все решили, что Майк тайком потащился в столицу за какой-нибудь кокеткой, благо отличался очевидной слабостью по отношению к женскому полу. Клиенты громко возмущались его отсутствием.
Потом настал черёд Алекса, конторщика. Безобидный тихоня, отец трёх дочурок-погодков, буквально растворился в воздухе среди бела дня. При том, что этот увалень считался в городе примерным подкаблучником, ни одного шага не делал без ведома жены. Последний раз конторщика видели во время обеденного перерыва возле газетного киоска. Покупал журнальчик с кроссвордами. Положил на прилавок монетку. Киоскёр стал отсчитывать сдачу и в это время конторщик улетучился.
И снова всё повторилось. Полиция, которая сбилась с ног, пересуды людей, невероятные версии и появление через несколько дней потерянного Алекса, который ничего не смог объяснить, несмотря на бешеный напор его властной супруги. Тогда же Бернадетт поклялась любой ценой докопаться до истины.
А ещё через несколько дней исчез здоровяк Марк, егерь. Спустя месяц нашли его в лесной чаще измождённым и сильно исхудавшим. В город Марка привели под руки. Его, кто до этого мог быка повалить! Кто-то заметил, что тело мужчины в ссадинах, а когда нечаянно сползла рубашка, то на спине оказались кровавые следы от плети. В руке Марк сжимал странный предмет, который никак не хотел показывать. Словно сильно дорожил им. Это оказался скомканный тряпичный цветок, какими женщины украшают причёски.
Вот и нотариус Майк, под смешки окружающих, утверждал, что обнаружил небольшую пропажу денег и элегантную, но не совсем модную женскую заколку в кармане. Просто боялся об этом говорить. Так все поняли, что во всех этих исчезновениях замешана женщина и главное подозрение пало на Лилию, которая обожала разные безделушки. Тут же Флоранс, которая как художница всё подмечает, подтвердила, что видела заколку на шляпке у этой девушки.
Начали спорить, как следует понимать эти исчезновения? Вот тогда от архивариуса и услышали это странное слово: суккуб. Это когда демоница выпивает соки мужчины, погружая его в сладостный сон. Вот поэтому они ничего и не помнят. Архивариус предположил, что в нашем городе такое не впервые. И действительно, старьёвщица Марта, которая тысячу лет здесь живёт, подтвердила, похожее имело место лет тридцать назад. Что в точности тогда происходило, она забыла. В памяти у старьёвщицы осталось, что пропадали люди, молодые мужчины. Среди них – священник. Только чем всё закончилось, не вспомнила.
Значит, вернулось.

2.

Архивариус где-то раскопал, что Лилит – имя первой Евы в мире магов. Это насторожило полицию. Эта девчонка так себя и называла, на французский манер, и отличалась характером взбалмошным, непутёвая. Целыми днями шныряла по городу, всем надоедала. Продавала дешёвую косметику. И на язык невыдержанная. Любила разбалтывать чужие секреты, откуда только узнавала их, дурнушка? Ещё считалась первой безбожницей на весь город. Службу не посещала и открыто посмеивалась над настоятелем, отцом Ионой, а святое писание открыто называла сказками.
И вот в один из дней отец Иона исчезает. Посреди белого дня вошёл в собор и больше настоятеля никто не видел. Как известно, демоницы любят священников. Когда полицейские заглянули в покои настоятеля,  их встретила пустая комната.
– Не улетел же он? – показал на приоткрытое окно сержант Поль – А это зачем здесь?
В углу комнаты стояло зеркало с обгоревшей свечой.
– С этим как раз всё ясно. Таков магический ритуал. С их помощью жертвы вызывают демониц, – объяснил капрал Генри.
И тут заметили гадюку. Она лежала в углу клубочком и внимательно наблюдала за полицейскими.
– Уж не обратили ли нашего настоятеля в эту гадину? – предположил Поль. – Может, не следует её убивать?
Решили позвать змеелова. Жил такой на краю города. Но, едва тот услышал про змею в храме, как наотрез отказался в этом участвовать.
Тогда послали за мэром. Пришли судья и архивариус. За ними притащилась и старьёвщица Марта. Решили собрать городской совет. Гадюка всё время сохраняла спокойствие.
Никто не знал, что с ней делать. Марта вытянула кривой палец в сторону гадины.
– Помню, тогда тоже было много этих, – прошипела старьёвщица. Она сама напоминала старую змею.
Мэр предложил выпустить рептилию за городом, в лесу. Едва стали заманивать гадюку в мешок, как она, открыв пасть, бросилась на людей. После нескольких неудачных попыток укрощения, змею пришлось убить…
Затем выяснилось, что вместе с настоятелем пропал церковный староста и все невольно вспоминали про гадину.
После этого происшествия полицейские взяли в оборот Лилию, даже хотели надеть ей наручники. Им же надо временами показывать свою власть, особенно если они сами совершенно беспомощные. В ответ плохая девчонка визжала, царапалась и кусалась как дикая кошка, но не поддавалась! Так и пошла в участок с гордо поднятой головой, не подпустив к себе фараонов, и отпуская в их сторону колкие ругательства!
Уже через час, не сумев совладать со строптивицей, полицейские её отпустили. Ох, и досталось им в этот день! Что только не болтала про них Лилитт! И что нагло её домогались, и что сами они стоят за всеми исчезновениями, поскольку извращенцы, и что главная у них госпожа Джизелла, владелица парфюмерного магазинчика, главная конкурентка Лилитт. Естественно, в это никто не поверил. Ещё дурнушка болтала, что накануне исчезновения святого отца у дома архивариуса видела пантеру, чёрную с золотыми глазами. Это более чем странно, поскольку в нашем городе никто никогда не видел пантер. Здесь даже зверинца не было.
Архивариус подобными домыслами был возмущён. Лилитт могли простить всё, но не покушение на авторитет власти. Архивариус, известный партнёр мэра по покеру, отличался злобным и мстительным нравом. Так что вскоре к болтушке снова пришла полиция, только разговаривала теперь совсем по-другому. Поль в руках держал кожаный кнут. Вероятно, и сама Лилитт поняла, что совершила роковую ошибку.
Тем же вечером глупую девчонку осудили и подвергли публичному поруганию на Ратушной площади, о котором впечатлительному читателю знать необязательно. Весь город собрался поглазеть на непристойное зрелище, даже маленькие дети. Зрители испытывали восторг.  Только старьёвщицы Марты не было среди зевак.
Опозоренной Лилитт ничего не оставалось как покинуть город.  Никто не видел, как и когда девушка это сделала, только все исчезновения мужчин  прекратились.

3.

Оказалось, что временно. Не прошло и двух недель как родные хватились Берна, прыщеватого юношу-гимназиста. Это уже выходило за все рамки. Не успокоила даже найденная записка о том, что Берн уехал в столицу и вообще намеревается повидать мир. Его ли это почерк – определить не удалось.
Ещё случилось затмение. Все собрались на Ратушной площади.
– Может, вы это объясните? – мэр посмотрел в сторону директора гимназии. – Вы же занимаетесь астрономией.
– Такое невозможно! – замахал руками перепуганный директор гимназии, глядя на чёрный небосвод. – Луна сейчас не может закрывать солнце!
– У нас здесь много невозможного происходит! – ухмыльнулся архивариус…
Больше суток город пребывал во мраке. Казалось, жители уже потеряли надежду когда-нибудь увидеть свет, когда снова появилось солнце. Но тут же налетело вороньё.
Напасти обрушивались на город одна за другой...
Пока обсуждали эти события, случилось новое исчезновение.  На сей раз Франц, таксист. Его авто нашли брошенным в центре Ратушной площади с открытыми дверьми и работающим двигателем.
Снова собралась толпа. Каждый предлагал свою версию. Ни одна женщина не избежала подозрений. Кто-то даже предположил тайное возвращение Лилитт. Вот и неугомонная Бернадетт утверждала, что видела женскую фигурку в сумерках возле дома архивариуса и тут кто-то предположил, что это не Лилитт, а  приезжая, художница.
– Это она! – закричала старьёвщица Марта. – Я вспомнила! Это она, ведьма! И тогда тоже были эти проклятые птицы!
Старуха так разволновалась, что её поспешили увести.
– Она помешалась, – решил мэр. Потом посмотрел на крыши. – Это неудивительно. Мне тоже надоели эти проклятые вороны!
И тут вспомнили про Флоранс, ведь именно она способствовала оговору Лилитт, к тому же приезжая. Полицейские установили за молодой женщиной негласное наблюдение, которое ничего не принесло.  О себе Флоранс рассказывала, что по профессии иллюстратор, а здесь чтобы рисовать виды города и его окрестностей для Большого географического атласа.  Она представила необходимые рекомендации известных в стране людей. Да и в ее поведении ничего особенного не заметили.  Заглядывала в лавки. Прогуливалась по улицам, вероятно выбирала удачные городские ракурсы.
У Флоранс нашлось много заступников. Мэр стал возмущаться, что подобные обвинения в адрес приезжей, к тому же имеющей влиятельных поручителей, поставит под сомнение репутацию города.
– К нам после такого вообще никто не захочет приезжать! Что станет с торговлей? – негодовал мэр.
– На кону стоит жизнь всего города, а его интересует торговля! – возмутился Марк. – Я чуть Богу душу не отдал.
– Хорошо если бы Богу! – ехидно добавила Джизелла.
Судья вспомнил о соблюдении законности и пригрозил, что дальше намерен привлекать к ответственности за наговоры.
Не обнаружив ничего предосудительного в ходе наблюдения, полицейские оставили Флоранс в покое. Удивительно, но вороны после этого   оставили город.
Не отступила только Бернадетт. Упрямая женщина продолжала своё дознание. Не то, что приезжая художница вызывала у неё подозрение. Просто Бернадетт показалось странным заступничество за Флоранс городских правителей. Вероятно, жена конторщика и дальше продолжала бы сыск, пока не получила предупреждение. За одну ночь её дом до крыши зарос ядовитым плющем. После этого Бернадетт угомонилась.
Ещё более невероятные события случились с Джизеллой. Как-то на  рассвете женщину видели гуляющей по городскому парку совершенно обнажённой.
Почтальон Лари утверждал, что она в столь экстравагантном виде заговорила с ним и приглашала к себе домой пить кофе. Перепуганный Лари категорически отказался, сославшись на то, что должен срочно разносить корреспонденцию! Что он сам оказался в это время в парке, Лари не говорил.
Джизелла, услышав такое о себе, чуть не растерзала несчастного почтальона. Только эту историю подтвердила пара юных влюблённых...
Потом произошли и другие странные события. В один из дней Бернадетт проснулась в кровати судьи. Её вопли разносились по всему городу. Судья клялся, что у них ничего не было и не мог объяснить как жена конторщика оказалась в его постели...
Ночью горожанам не давала спать старьёвщица Марта. Она стучала в окна и двери и шипела: «Отдайте старые вещи! Мне обещали!».
Подмоченной оказалась репутация и у мэра. Несколько раз чёрную пантеру видели у его дома…
В один из дней пошёл сильный ливень. Он без перерыва продолжался две недели, так что залило весь город…
И, наконец, всё прекратилось.

4.

– Ты-то, сам когда вернулся? – спросил отец Иона.
– Дней за пять перед тобой, – ответил Франц. – Тут уже всё кончалось.
– Застал грозу?
– Только самую малость, но и этого хватит! А ты куда пропал?
– Прятался в подземелье. Когда она за мной пришла, я успел выпрыгнуть в окно.
– Видел её лицо?
– Конечно. Только она их постоянно меняла. В этом случае глазам верить нельзя. Она умеет даже в пантеру превращаться.
– Неужели ты всё время провёл в подвале, без еды?
– Сначала Лилитт навещала. Девчонка хотя и безбожница, но добрая.
– Просто влюблена в тебя, – Франц ехидно подмигнул настоятелю.
– Думаешь? Потом, когда и с ней началось,  выскочил и укрылся в лесу. В самой чащобе. Вместе с Берном.
– А что дальше случилось с Лилитт?
– Этого я не знаю. После её не видел. Надеюсь, ещё вернётся. Сейчас все начнут возвращаться.
– Это она ко мне села в машину.
– Не думаю. Впрочем, может и Лилитт.  Лучше скажи, куда делась Флоранс?
– Как я слышал, за всей суматохой художница оставила город. Поехала в сторону побережья. Вероятно, там продолжит работу для географического атласа.
– Разве она что-то у нас рисовала?
– Только ходила и смотрела. Я много раз наблюдал за Флоранс из своей машины. Ты полагаешь, что это она?
– Брось камень в воду и от него пойдут круги. Вот что тут случилось, сын мой!
– Мне в ней тоже многое казалось подозрительным.
– А я её видел, и Джизеллу, и нашего судью. И ещё много кого.
– Флоранс случайно у нас оказалась?
– Думаю, нет. Мы ничего о ней не знаем. Мало ли что она о себе говорила.
– Как же мы дальше жить будем? Ведь и мэр, и судья… И ладно бы они, со всем городом тут такое творилось!
– Как жили, так и будем. Демоны прячутся во многих людях. Их только не надо выпускать. Стоило появиться этой художнице, как они вырвались на свободу. Не знаю, чем она их там спровоцировала. Сколько времени они тут веселились: три месяца, четыре, полгода? Теперь угомонились и будут спать. До нового случая.
– И когда это снова произойдёт?
– Успокойся, дорогой Франц, мы этого не увидим. Надеюсь.
– Она может ещё здесь появиться?
– Обязательно, как только всё забудется...

5.

Что это был за день никто в городе точно не скажет. Может потому, что на Флоранс мало кто сразу обратил внимание. Подумаешь, появилась в городе молодая женщина, что здесь такого? Вышла на железнодорожной станции из проходящего поезда с небольшим саквояжем в руках. Кто бы её повстречал – решил, вероятно, что к родственникам приехала или устроиться на работу официанткой, а, может, библиотекаршей. Волосы уложены в пучок и спрятаны под недорогой, но элегантной шапочкой, какие в наших краях не продают. Без макияжа, ничего такого особенного. Самая обыкновенная. В этом городе много молодых женщин, более привлекательных. А у Флоранс разве что губки необычные, слегка припухшие. Такие у маленьких девочек, когда они обижаются.
До того, чем гостья занимается, никому не было дела. Потом, бургомистр вспомнил, что впервые увидел её на мессе. Женщина действительно посещала собор и исповедовалась, что впоследствии породило кривотолки в отношении священника, отца Иона. Их подогревало, что в присутствии Флоранс священник вёл себя странновато, словно сомневался.
Ещё зачем-то зашла к старьёвщице Марте.
– У вас есть старые вещи? – удивилась старуха.
– Нет, у меня всё новое. Вы разве меня не помните? Скоро у вас будет много хороших старых вещей, – мило улыбнулась Флоранс...
Франц столкнулся с ней в кондитерской лавке, когда художница выбирала фиалковые леденцы. Ну и что такого, что молодая женщина любит сладкое?

8 октября 2019.