Предыдущая глава:http://proza.ru/2019/10/03/539
Обо всём, что произошло у нас на работе, я узнала только на следующий день от мамы.
Где была? Витала в ореоле любви. Вместе с Володькой. Почему я его не называю иначе - только так? Не знаю. Мне кажется это имя ему подходит больше. Владимир - очень официально, Вова - по детски, а Володька - ближе к сердцу. Видимо, сердце у меня, действительно, очень простое, незамысловатое — крестьянское. Хотя почему крестьянское? Родители мамы были весьма образованными и вполне интеллигентными людьми. Может быть у отца — Василия Родионовича предки были от земли, от сохи? Хотя отчество Родионович говорит о том, что всё-таки не от сохи. Но о этой ветви своего «родословного древа» я не знаю ничего. И, видимо, никогда не узнаю.
Вот опять ушла куда-то в дебри! Должна рассказать о появлении в нашей жизни иностранного гражданина, а сама полезла в родословие.
Мама не сомневалась, что приехавший из Франции мужчина один из сыновей её матери — сомневалась стоит ли встречаться с ним. При этом у неё было такое лицо о котором обычно говорят: «на ней не было лица».
-Мама, - с удивлением смотрела на неё я, с тех пор прошло больше тридцати лет... Неужели ты до сих пор не простила свою мать?
-Мне некогда было думать об этом, - бросила она.
-Но твоя мама умирает! - не одобрила её я. - Ты не простишь себя, если не поговоришь с братом. Он-то в чём виноват?… Только в том, что появился на свет от твоей матери?… Кстати, как зовут мою бабушку? Ты так и не сказала…
-Мария Александровна… - почти шёпотом произнесла мама, и повторила уже достаточно громко:
-Её зовут Марией Александровной.
В то утро мы с ней чуть не разругались: я наступала, Анисья Павловна не сдавалась. В конце концов я заявила:
-Не пойдёшь на встречу ты — пойду я.
-Ты с ума сошла?! - воскликнула мама.
-Я нет, а ты? - отбила нападение я.
И добавила:
-Что ты теряешь, мама? Просто поговори. За спрос не бьют…
И взглянув ей в лице всё поняла:
-Да ты боишься?!... Моя сильная, стойкая мама боится?
Мать не ответила ничего, и я поняла, что права.
-Хочешь я пойду с тобой? - предложила ей. - Заодно и с дядей познакомлюсь — глядишь там ещё какие родственники найдутся…
-Какие ещё родственники? - буркнула мама, не желая сдаваться.
-Двоюродные сёстры, братья, - продолжала «веселиться» я. - всю жизнь мечтала, что у меня их целая куча мала. Это же так здорово, когда ты не один!
И мама, наконец, сдалась.
Как я потом выяснила, что она боялась, что её заподозрят в том, что она специально искала «богатых заграничных родственников».
-Что за чушь? - выдала в сердцах я. - Не ты приехала во Францию — из Франции приехали к тебе. Значит искали тебя они, а не ты.
-Но фотографии разместила я! - протестовала Анисья Павловна.
-Ну и что? - удивлялась в ответ я. - Это было совсем в иных целях… По крайней мере никто из наших так не подумает. А мнение чужих нас не должно волновать!
Встреча всё же состоялась, несмотря на все мамины сомнения. Не стану описывать, как она прошла, но мне понравилась. Дядя Миша оказался очень простым, интеллигентным человеком — открытым и добрым. Похож он на маму был только внешне: рост, дородность, тонкие черты лица и глаза-васильки. Сомневаться не приходилось, что это брат моей Анисьи Павловны, хотя разница в отношении к миру, в воспитании, во взглядах была очень заметна. Маму жизнь не баловала в отличие от её братьев - это и отложило свой отпечаток и на характере, и на поведении, и на отношении.
-Анри на меня совсем не похож: ни внешне, ни характером, - рассказывал дядя. - Разве, что цветом глаз. Он серьёзный, ответственный, солидный, а я до сих пор ветрогон-мальчишка, как говорит мама… Кстати, она сказала, чтобы без тебя, Ани, я не возвращался… Поэтому, если ты откажешь мне — я останусь здесь.
-Разве у тебя нет семьи, Миша, - улыбалась в ответ Ани, - что ты спокойно можешь сменить свою благополучную Францию на холодную Россию?
-Знаешь, Ани, как-то не сложилось, - ответил Мишель. - Это Анри у нас ответственный семьянин: у него двое детей — дочь и сын. Племянницу мою зовут Мари, как бабушку. Ей семь лет. А племянника — ВиктОр, ему скоро будет четыре.
-Такие маленькие! - удивилась я. - А я надеялась, что у меня более взрослые сёстры и братья…
-Увы, придётся тебя разочаровать, Мила, - засмеялся в ответ дядя. - Ты для этих малюток станешь старшей сестрой.
-Будем надеяться, - ответила я, хотя хотелось лось напомнить, что они живут - ТАМ, а мы — здесь.
После этого разговора всё так закрутилось, что я даже опомниться не могла, как мы с Володькой провожали Мишеля Лежье и Анисью Павловну в Париж. Предлагали и мне ехать с ними, но для этого у меня не было ни загранпаспорта, ни визы. А мамы тоже не было такого паспорта, но было хотя бы приглашение, а потому всё оформили достаточно быстро, хотя для этого пришлось дяде с мамой ехать в Москву.
Перед отъездом в Париж мама долго разговаривала с Володькой наедине. О чём - он так и не сказал. На мой вопрос ответил:
-Не имею права. Анисья Павловна взяла с меня слово. Посчитает нужным — сама скажет.
Только после её возвращения из Парижа я узнала, что она сказала Володьке:
-Запомни, Владимир, если ты склонишь Милку к постели, я оторву у тебя всё, что смогу. С корнем.
Было видно, что она не шутила. Володька обещал, и обещание своё выполнил.
Однако на этом «приключения» нашей маленькой семьи не закончились. Едва успели мама с дядей улететь в Париж, как в салоне появился мужчина. Интересный, высокий, интеллигентный.
Наши девчонки слегка удивились.
-Это прямо какое-то нашествие красавцОв! - докладывала мне Марина, которая успевала везде.
Без неё, казалось, и солнце утром не встало бы, тем более очередное появление интересного мужчины.
-Это с вашей лёгкой руки, Людмила! - продолжала болтушка. - Едва вы с подругой вступили на порог нашего салона, как мужики побежали к нам гурьбой! Я уже и сама подумываю стать клиенткой… Может Валерьевна скидочку сделает, как сотруднице?
Пока Марина трещала, как сорока, я тем временем сосредоточено стригла «женщину из народа». Это опять-таки слова всё той же Марины. Она разделила всех женщин на «клиенток» и «женщин из народа». По её мнению клиенткой быть — престижно, а вот женщиной из народа — нет. Не хотелось её разочаровывать, потому ни разу не высказала мысль, что она сама к первой категории не относится.
Я уже не слушала, о чём она болтает, полностью уйдя в работу, пока она, наконец, не стала дёргать меня за рукав.
-Мила, Мила, - твердила она, - я уже битых полчаса твержу тебе, чтобы ты взглянула хоть одним глазком на этого клиента… Что-то с ним не так…
-Что может быть с ним не так? - спокойно отреагировала я на её «вопль в пустыне». У него что — рога на голове? Или может быть, хвост?
Марина слегка опешила, похлопала своими очаровательными глазками и сказала:
-Нет…
Потом, видимо, поняла, что я подсмеиваюсь над ней, махнула отчаянно рукой и выдала:
-Да ну тебя! Я её предупредить пришла, а она ещё и насмехается...
-О чём предупредить? - продолжала я, не меняя тона. - О том, что у нас очередной клиент? Так они почти каждый день бывают - смотреть на все не набегаешься… У меня, как видишь, клиентка.
Клиентка, слушая наши препирательства, невольно улыбнулась, но тут же согнала улыбку со своего лица.
-Как знаешь! - фыркнула Марина, и шумно удалилась на свою половину.
Когда я закончила работать с причёской, расплачиваясь, клиентка сказала:
-И всё же, Людочка, любопытно, чем же так взбудоражил Марину этот мужчина?
В ответ я только пожала плечами.
Женщина ещё не успела уйти, как вновь появилась Марина.
-Людмила Васильевна, - демонстративно объявила она, - вас приглашает к себе Ленара Валерьевна.
-Даже так? - скептически отреагировала я.
-Да, так! - бросила Марина, вздёрнув свой носик вверх и с достоинством удалилась.
-Ваша подруга, видимо, обиделась? - предположила клиентка.
-На обиженных воду возят, - как можно мягче ответила я, но женщина поняла, что влезла не в своё дело, и быстренько попрощавшись, ушла.
А я отправилась на «ковёр» к хозяйке в полной уверенности, что Марина снова накляузничала на меня, по пути ломая голову, что я ей такое сделала, что она меня постоянно подсиживает?
На этот раз я ошиблась: кляузы не было, и это был «не ковёр». В кабинете Ленары, кроме неё самой, находился тот самый мужчина, о котором говорила Марина.
-Разрешите представить, - начала хозяйка, - Людмила Васильевна Привалова.
И показывая на мужчину, продолжила:
-Василий Родионович Данилов.
Меня словно обухом по голове ударило, а мысли разбежались во все стороны вприпрыжку, как зайцы:
-Тот самый Данилов, о котором говорила мама?!… Ну и наглец!… Кого чёрта явился?! Через столько лет… Видеть не хочу! Знать не хочу! Разговаривать тоже не хочу!
Только развернулась, чтобы удалиться не прощаясь, как послышался командный голос Валерьевны:
-Стоять! Солдат с поля боя не бежит никогда!
-Я не солдат! - бросила через плечо ей в ответ. - Поэтому имею право выбирать с кем общаться, а с кем нет.
Валерьевна перешла на более миролюбивый тон:
-Но это, Людмила, по меньшей мере невежливо… Человек приехал издалека… Хочет всего лишь поговорить…
-А с его стороны было вежливо так поступать?! - ответила я, и это прозвучало неожиданно жёстко.
-Может всё-таки выслушаешь? - отреагировала хозяйка, - Потом будешь делать вывод.
-Не хочу! - протестовала я. - Ему не со мной нужно говорить, а с Анисьей Павловной!
-Я бы так и сделал, - ответил гость, и в его голосе я не почувствовала осознание вины.- Но её здесь нет.
Это меня начало злить. Я резко повернулась на голос и открыто посмотрела в его глаза. Взгляд мой он выдержал — даже не моргнул.
Минуты две мы стояли так, «меряя» друг друга взглядами. Наконец, приезжий сказал:
-Ну, что: поговорим, Людмила?
Хорошо, что не сказал — дочь! Ох, тогда бы я ему наговорила «сто бочек арестантов и всё лесом»!
Этой самой Людмилой он словно обезоружил меня: имя было произнесено с таким чувством, словно он давно мечтал произнести его, но у него просто не было возможности. И я заколебалась. Тут ещё припомнилось, как сама недавно уговаривала маму встретиться и поговорить с её французским братом. Выходит я сама такая же упрямая, как Анисья Павловна.
Понимала это, но всё ещё хорохорилась:
-Что вы можете сказать мне? Неужели не понимаете, что со мной говорить бесполезно?! Я вас не знаю… И никогда не смогу поверить на слово.
-Никогда не говори никогда, - ответил мужчина.
И только тут Ленара Валерьевна поняла, что третий в разговоре лишний.
-Извините, мне нужно уладить одно дело, - сказала она. - Мой кабинет целиком в вашем распоряжении.
И не получив от нас ответа, добавила:
-Я попрошу буфетчика принести вам по чашечке кофе.
Ленара ушла, а мужчина указал на одно из кресел, стоящее у журнального столика.
Поинтересовался:
-Поговорим?
-Ну, что же: поговорим! - всё ещё с вызовом ответила я - так просто сдаваться я не собиралась, внутренне настраиваясь «на бой».
-Как же ты похожа на мать, - сказал мужчина.
Ответила не меняя тона:
-Слава Богу — не на отца!
Продолжение:http://proza.ru/2019/10/14/1434